Бездушиш

Ло 8

Избавленный от всех ценностей, включающих в себя даже одежду и обувь, труп Видящего был наскоро закопан в землю у края поляны, на которой ночевал отряд Брата Веймина, и, усевшись на приведённых солдатами лошадей, мы отправились в путь. Они ехали дальше, я возвращался обратно. Пусть цель возложенной на паладина миссии и достигнута, а получивший известие о проколе Воин Создателя обязан проверить подвергшийся нападению нечисти посёлок.

— И что ещё не рассказал мне Брат Юнджи про Путь Искупления? — решил я перевести разговор на интересующую меня тему, когда паладин закончил свои расспросы.

Орденца интересовало произошедшее в Солони — в первую очередь: количество и видовой состав нечисти, убитой к моменту моего бегства с условного поля боя. Он боялся, что оборона посёлка пала под натиском тварей Бездны. Я же, будучи уверенным в обратном, предъявлял паладину свои аргументы. Брат Юнджи — жив он сейчас или нет — успел сделать главное — перебить весь крупняк, кроме уведённого мной демона. Соответственно, ворота устояли, как и сама, отбившая нападение нечисти Солонь.

— Сердца тварей Бездны нам трогать нельзя, шары-ключи тоже, — продолжал я. — При этом в паре возраст с отмером откуда-то должны взяться три тысячи лет. Отсюда хоть кто-то уходит на следующий пояс?

Паладин ехал рядом со мной, солдаты же держались позади нас, в десятке лошадиных шагов. Разговору никто не мешал.

— Нет, Брат Юнджи не виноват, — не поворачиваясь ко мне, покачал головой орденец, словно бы размышляя вслух. — Не Воины Создателя должны наставлять новичков-бездушных. Этим должен был заняться Ферхат, но увы… Потерпи до Сендая — там тебе всё расскажут. Ключи можно и нужно собирать, но Искупляющие это делают правильно, а не так, как ты.

— Сколько раз вам повторять, Брат Веймин? Не я взял тот Ключ.

— Слова… — фыркнул Воин Создателя. — Боюсь, ты нескоро теперь вновь дотронешься до плодов Бездны. У Искупающих самое частое наказание за провинность — лишение очереди. На сколько кругов оставят без награды конкретно тебя я не знаю, но про пополнение своего отмера на какое-то время можешь смело забыть.

— Я не брал этот ключ.

— А вот меня теперь точно посадят охранником в какую-нибудь забытую Единым дыру, вроде Солони, — не обратив внимания на моё возмущение, продолжал паладин. — Единственного на всю провинцию нормального Видящего не сберёг, жемчужину потерял…

На этом наш так толком и не начавший перетекать в интересующее меня русло разговор завершился. Брат Веймин упрямо молчал всю дорогу до Солони, и даже, узнав по приезде туда, что я не врал ему про своё пребывание в камере над молельней в момент появления нечисти, не изменил своего ко мне отношения. Жди, прибудем в Сендай — там получишь ответы. Я — всего лишь простой Воин Создателя. Про подробности службы узнаешь, когда доберёмся до города. И всё в таком духе.

Образовавшийся между нами лёд не растопил даже рассказ пережившего нападение нечисти на посёлок Брата Юнджи, хвалившего мою смелость, проявленную мной в бою с демоном. С его слов я отважно пытался прикончить рогатого, а, потерпев неудачу в этой храброй попытке, сумел увести из беззащитной перед данным чудищем Солони раненого мной великана. По мнению Брата Юнджи, исключавшего мою вину в появлении прокола, демон просто сверх меры осерчал на пронзившего его копьём человека, и моя бездушность здесь совершенно не при чём.

Хоть это надуманное обвинение с меня снято. Брат Веймин даже прилюдно принёс мне извинения. Впрочем, это не изменило его отношения к причине всех своих бед. В его глазах я по-прежнему косвенно виноват в смерти Видящего и в потере жемчужины. Разговаривает паладин со мной редко, его тон всегда сквозит холодом. Выудить из него какую-либо ценную для меня информацию практически невозможно. Солдаты же, у которых имеется соответствующий приказ, и вовсе, со мной не общаются.

Единственное, что я сумел выяснить за время дороги к Сендаю, занявшей у нас три с половиной дня: этот город и станет моим местом службы. Дело в том, что Ферхат был единственным на всю провинцию Видящим, способным, кроме прочего, определять наличие даров у бездушных и узнавать их суть. С его смертью проверить слова новичка, без помощи соседей, уже не получится, а наместники разных частей федерации под названием «Светлое Царство» неохотно идут навстречу друг другу в подобных вопросах. Попадать в должники к соседу из-за такой ерунды господин Сон не захочет. Многие, и вовсе, обходятся без проверки даров новичков, ибо имевшаяся у Ферхата способность редка.

Ну, а раз мои слова теперь никак не проверить, то и определять бездаря в какую-то конкретную группу бездушных нет смысла. Буду служить в том Тёмном отряде, который базируется в столице провинции. И это — хорошая новость. Чем раньше я попаду в общество старожилов этого пояса из числа Идущих по Пути, тем быстрее я выясню всё, что мне нужно, и смогу принять решение относительно своих дальнейших действий.

Город располагался уже на равнине, возле широкой и быстрой реки, посреди бесконечных, расчерченных каналами в мелкую клеточку, рисовых полей. Если за Усанью первое время лес ещё повсеместно сползал в низину с оставшихся за этим посёлком холмов, то здесь тёмная зелень деревьев была представлена уже только садами. Густонаселённая плодоносная житница убегала и дальше на север и северо-запад. Благодатный, сельскохозяйственный край.

Сам же Сендай на фоне этой пасторали выглядит серым инородным пятном. И виной тому высоченные стены, сложенные из каменных блоков. Эта двадцатиметровая громада прячет за собой все прочие здания, среди которых не так много по-настоящему высоких построек.

Мощные, окованные железом ворота хорошо охраняются. Внутри узкие улочки, толкотня, суета, шум и вонь. Архитектура разительно отличается, что от аскетичной застройки Внешнего Города в Архе, что от суровой монументальности «Внутрянки» того же полиса, что от помпезности Ковчега, что от строгой практичности Земграда. Здесь покатые четырёхугольные крыши шапочками нависают над двух и трёхэтажными домами-башенками, а длинные, на весь квартал, бараки прикрыты дощатыми двускатными настилами. Много резьбы и рисунков, яркие краски, среди которых превалируют красный и жёлтый цвета, всевозможные флаги и ленты, протянутые от дома к дому гирлянды.

Если бы мы зашли в город пешими, наш путь по нему занял бы в разы больше времени. В Сендае проезжая часть была повсеместно отдана всадникам и повозкам. По дощатым же тротуарам с обеих сторон от неё народ полз вялотекущей рекой на всех виденных мной улицах.

Настоящий людской муравейник. Мягкий климат, обилие воды и плодородные почвы позволяют провинции Джи прокормить эти полчища. Если на Муне Подгнилье считалось крупным посёлком, то виденные мной Солонь и Усань для этой густонаселённой страны — махонькие деревеньки, не стоящие особого внимания. Не удивительно, что только в дальнем от города поселении имелся свой паладин. Что бы ни говорил радеющий за безопасность мирян Брат Веймин, люди здесь — далеко не самый ценный ресурс. Настоящие люди. Тот подвид, что зовётся «бездушными», в своей редкости, должен цениться местными правителями гораздо сильнее.

Это мы сейчас и проверим. Добравшись до расположенной в центре города небольшой крепости со своими собственными стенами и воротами, мы въехали на территорию дворца наместника. Я под охраной оставлен дожидаться своей участи во внутреннем дворе, Брат Веймин же отправился к своему начальству с докладом.

Дворец — самое высокое здание в городе. Пятиэтажная пирамида с прямоугольным сечением поднимается обрамлённым широкими карнизами каскадом на высоту в тридцать метров. Каждый уровень смотрится отдельным, имеющим свою собственную крышу домиком. Ярусы словно посажены друг на друга.

Остальные, прячущиеся за стенами постройки уже куда проще. Практичные прямоугольные здания из камня и дерева. Одни с окнами, другие явно имеют исключительно хозяйственное предназначение. Людей мало. Той толчеи, что осталась снаружи, во внутреннем дворе дворца наместника не наблюдается. Только опирающиеся на длинные алебарды стражники в широкополых кожаных шлемах, редкие паладины в своих балахонах и куда-то спешащие с грузом и без слуги в одинаковых простых одеждах.

Ждать пришлось долго. Видно, Брат Веймин в подробностях рассказывал обо всём своему начальству. Надеюсь, это был честный рассказ. Что бы там ни ждало меня на предстоящей службе, но начинать её с незаслуженного наказания я не хотел. Брат Юнджи подтвердил, что, не видя в том смысла, не стал посвящать меня в тонкости материальных отношений местных властей с узаконившимися бездушными. Не его это дело.

И в этом он прав. Никто не мог предположить, что мне представится случай вскрыть тушу убитой мной нечисти ещё до приёма на службу. В том, что я слопал по факту чужую жемчужину, никто не виноват. Разве что немного Брат Веймин, не сумевший предвидеть того, что демона прикончу я-бездарь, да ещё в тот момент, когда рядом никого не будет.

Наконец, по мою утомлённую ожиданием душу явился посыльный в лице незнакомого мне паладина. Мне было приказано проследовать к командиру здешних Искупляющих — капитану Бродену. Мол, тот уже в курсе всего.

Меня отвели к расположенному здесь же, на территории дворца наместника двухэтажному зданию, и мы вошли внутрь. Не тюрьма, не казарма. Блестящие, покрытые лаком полы, на стенах циновки, расписанные изящным рисунком, широкие светлые окна. Богато, просторно, уютно.

Порадовал и кабинет командира бездушных, куда больше похожий на жилое помещение, чем на рабочее. Обставленная добротной мебелью комната, судя по вполне себе обеденному столу, использовалась в том числе для приёма пищи. За открытой двустворчатой дверью частично просматривалось соседнее помещение с широкой кроватью и креслом. Однозначно квартира. Бездушные здесь устроились куда лучше, чем безымянные на Земле. Подозреваю, что ждущая меня служба не похожа на то жёсткое рабство, в которое на некоторых лоскутах попадали предзы.

— Приветствую вас в Сендае, милорд, — шагнул мне навстречу поднявшийся при нашем появлении из-за стола стройный сероглазый блондин с аккуратно подстриженной бородкой и завитыми в кольца усами. — Брат, вы свободны. Спасибо.

Паладин коротко поклонился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Добрый день, господин, — вежливо кивнул я. — Разрешите представиться…

— Знаю, знаю, — не дал мне закончить блондин, чьи светлые волосы контрастировали с чёрным короткополым халатом из тонкой гладкой материи и такого же цвета штанами, в которые он был одет. — Наследный принц целого полиса — Эндор Фертонген. В Эренбурге, признаюсь, никогда не бывал, но про вашу фамилию слышал. Барон Жуль Броден из Штольгарда к вашим услугам. Буду вами командовать.

Мир тесен. Передо мной один из подданных нашего Вальдемара. То есть, скорее кого-то из его предков, ибо есть у меня подозрение, что этот галантный усач в разы старше нашего юного лекаря. Новичка бы едва ли поставили командовать Тёмным отрядом.

— Приятно познакомиться, господин барон, — пожал я протянутую руку. — На Пути довелось встретиться с одним Кингесбергом. Достойнейший человек.

— Кингесберги по-прежнему правят моим родным полисом? — радостно вспыхнули глаза командира бездушных.

— Конечно, — с улыбкой подтвердил я. — По крайней мере они точно правили полисом, когда мы с отцом покидали Землю.

— Подозреваю, это было давно, — прищурился Жуль Броден. — Вы же выросли на Пути, милорд? Сколько вам сейчас лет?

— Полных пятнадцать. Про отмер не скажу. На Воде среди нас не было Видящего с соответствующим даром, а сам я давно сбился со счёта.

Капитан Искупляющих уважительно зацокал языком.

— Немыслимо! — закатил он глаза. — В таком возрасте добраться до Ойкумены… Вы — настоящий феномен, милорд. Едва ли я ошибусь, если предположу, что вы самый молодой Идущий, дошедший до Пояса Жизни за всю историю существования Пути. Это во сколько же лет вы на него встали?

— В десять, — мгновенно откликнулся я. — По два года на Воду и Твердь, меньше года на Сушь. На последней нам с отцом повезло очень быстро друг друга найти. Да и большая часть из гвардейцев, покинувших с нами Землю, благополучно добралась до города Мумров. На Пояс Смерти мы перешли очень сильным отрядом. Поражения были редки. В том, что я такой молодой оказался здесь, моих заслуг нет. Это всё мой отец. Настоящий герой — Брюс Фертонген, не я. Его сын лишь неглуп и неплохо умеет обращаться с оружием. Путь — чудесный учитель.

— Меч, копьё, лук? — поспешил ухватиться за интересующую его тему Броден. — С чем вы дружите больше всего?

— Со всем перечисленным в дружбе, — улыбнулся я. — На Воде у нас было в избытке свободного времени. С такими наставниками, какие имелись у меня, любой бы стал мастером.

— Это хорошо, — осклабился командир бездушных. — Дары — дело наживное, а вот заложенная сызмальства школа — она, либо есть, либо её нет. Мне в отряде хороший боец с троеростом тоже лишним не будет. Паладины в провинции наперечёт, а обычные воины из местных — никчёмное мясо. Уж простите за такое сравнение. Когда доли невозможно поднять бобами, не помогут никакие тренировки. Даже местный силач рядом с нами слабак, и ничего здесь без вступления в Орден не сделаешь. Увы, те готовят своих паладинов ну очень уж долго, и до конца обучения добираются сущие единицы послушников.

— Господин барон, я хотел бы спросить…

Нет, пока не про Орден. Хотя и заманчиво. Понимаю, что эта тема невероятно объёмна и едва ли её можно нормально раскрыть на приветственном разговоре. Позже я обязательно покопаюсь в тайнах данного подразделения Братства, но сейчас, в угоду своей легенде, я ещё раз попробую выяснить то, что по логике волнует юного Эндора в первую очередь.

— Командир, капитан, Жуль, Броден, — перебил меня бездушный. — Не нужно «баронов» и «господинов». Наш отряд, как большая семья. Теперь, когда мы познакомились, давайте перейдём на «ты». Кроме нас, в нашем Тёмном отряде нет благородных. Мужики не поймут, если мы будем выкать друг другу.

— Хорошо, капитан, — кивнул я. — Впредь на «ты». Свой вопрос я уже задавал паладину, но, может-быть, ты знаешь больше, чем он. Мой отец и гвардейцы, с которыми мы уходили с Воды… Как нам встретиться?

Само собой меня не интересует судьба Эренбуржцев, скорее всего продолжающих сражаться с другими пятёрками на Воде, но юный принц не мог про них не спросить.

— Одна из неприятных сторон нашей службы, — вздохнул Жуль Броден. — Мы, вставшие на Путь Искупления — а других путей здесь попросту нет — привязаны к месту своего несения службы. Ойкумена огромна. Искать здесь кого-то — немыслимый труд. Если твой отец перенёсся с Воды в Царство Света, вы обязательно встретитесь, хотя и не могу обещать, что произойдёт это скоро. Если же он попал куда-нибудь на другую сторону моря, всё гораздо сложнее. Здесь, на Поясе Жизни, у нас начинается новая жизнь. Не буду тебя обнадёживать, Эндор, шансы встретить здесь своих прежних спутников довольно малы. Вот смотри, — поманил он меня к себе, потянувшись к одному из ящиков стоящего возле стола шкафа.

Замечательно! Карта! Ничем другим вынутая из ящика командиром бездушних свёрнутая в трубку бумага быть просто не может. С моим мизерным недобором отмера вопрос поиска своих прежних соратников сейчас передо мной не стоит — недостающий пятьдесят один год я надеюсь добыть очень быстро — но для общего понимания масштабов и географии пояса посмотреть на его карту будет очень полезным.

— Это Ойкумена, — развернул бумагу Броден.

Да уж… Это не карта, а, скорее, какая-то схема. Передо мной ещё одно подтверждение искусственности данного мира. Неведомые создатели полосы испытаний под названием «Путь» не удосужились подогнать очертания материка, на котором расположился очередной пояс их планетарной «лестницы», хоть к каким-нибудь худо-бедно природным контурам. Правильные геометрические фигуры и ничего лишнего.

В строгий прямоугольник самого континента вписан морем огромный овал с идеально ровными берегами. Последние повсеместно пологи. От Срединного моря во все стороны убегают равнины, постепенно поднимающиеся лесистыми холмами к окружающим прямоугольный материк по периметру островерхим горам. Высоту тех, которая весьма велика, несложно определить по названиям вздыбливающихся в углах материка массивов. Крыша мира, Наднебесье, Столпы Творца и Великие горы. Никаких обозначенных выходов к побережью внешнего океана на карте нет, как нет там, ни бухт, ни заливов, ни фьордов. И даже все реки текут от краёв континента к Срединному морю.

— Вот Светлое Царство, — обвёл пальцем капитан Искупляющих нижний правый край карты.

Уточнение лишнее. Вся суша пояса речными границами разделена на четыре почти равные части, названия которых на этой схеме присутствуют. Левее озвученной области вторую половину нижней части континента занимает некая Империя Света. Над ней, в левом верхнем углу, доказывая, как высоко жителями Ойкумены ценится свет, расположились какие-то Светлые Княжества, а северо-восточный кусок континента занят, наверняка не менее светлыми, Благословенными Королевствами.

— А вот наша провинция Джи, — ткнул пальцем Броден в не поделенное на этой карте на составляющие Светлое Царство. — Видишь Сендай?

Вопрос странный. На маленькой карте-схеме нет, ни названий городов, ни даже точек, которые могли бы обозначать их.

— Нет.

— А, знаешь, почему? — прищурился Жуль Броден. — Он у меня под пальцем. И вся провинция там же. Пояс Жизни неимоверно велик. Он больше Земли. Здесь, у нас, очень сложно кого-то найти. Буду честен с тобой. Мне жаль, Эндор, но скорее всего отца ты увидишь нескоро. Хотя… Чем Единый не шутит? Вдруг, именно вам повезёт? Ничего нельзя исключать.

Юный Эндор расстроен. Я рад. Значит, вот они где… Получается, Вилоры не прячутся. На всю карту единственный остров, но, раз он обозначен даже на этой простенькой схеме, значит информация о его местоположении общедоступна. Самый центр Срединного моря. Ну, что же… Сейчас неуместно пускаться в расспросы, но позже бездушные рангом попроще поделятся знаниями.

— Единый сведёт нас, — смиренно опустил я глаза. — Отец знал, что наш Путь будет долог. Как сказал познакомивший меня с Ойкуменой паладин: первые три пояса были разминкой. На них шёл отсев неугодных Единому. Настоящий Путь начинается здесь и на Истине продолжается. Если на то будет воля Создателя, я встречусь с отцом уже не безусым юношей.

— Не мне такое говорить, — довольно подмигнул мне Броден, подкрутив левый ус, — но не усы делают мужчину мужчиной. У меня для тебя две хорошие новости, Эндор. Наместник Сон не считает тебя виноватым в случившемся. Ни Веймин, ни Ферхат не предупредили тебя. Паладин понесёт наказание. Видящий уже понёс.

— Я пытался спасти господина Ферхата, — вздохнул я.

Но капитан Искупляющих только хмыкнул и заговорщически пригнулся ко мне.

— Между нами, Ферхат был ещё тем уродом, — шёпотом поделился он со мной своим мнением. — По нему мы не будем скучать. Только по его зельям. Но и то не так сильно. Слава Единому, в Сендае есть ещё один прикладной Лекарь. Он, кстати, перед тобой.

Ну, теперь всё понятно. Лишившийся конкуренции производитель лечебного зелья не будет грустить о Ферхате. Наверняка, им обоим платили за эту работу. Вот интересно, а плоды труда Лекарей не действуют только на паладинов или на всех местных жителей?

— В общем, наказывать тебя повода нет, — продолжил уже нормальным голосом капитан бездушных. — Как положено, первый Ключ новичку, так что скоро поднимешь отмер. Мы как раз собирались в обход. Но и это не всё.

Жуль Броден положил мне на плечо руку и торжественно сообщил мне вторую, судя по блеску его глаз и широкой улыбке, очень радостную для меня с его точки зрения новость:

— Поздравляю, Эндор! Наместник Сон повелел отдать тебе целых три норы. Три следующие, которые мы найдём, закрывать тебе. Очень скоро ты перестанешь быть бездарем.