Берега ярости

Глава двадцать вторая. Операция по спасению

На экране шлема появилось изображение с камеры, нацеленной на Онору — пышущая жаром пропасть с быстро растущими протуберанцами. Багровый квадрат пылал на фоне бледно-зеленого технопласта переборок отсека.

— Обнаружены скафандры. — Доложил комп. — Двигаются по направлению к звезде, на запросы не отвечают. Скорость движения — тридцать четыре метра в секунду. Классифицирую скафандры как модель Козодой-92.

И скафандры наши…

— Когда челнок поравняется с людьми? — Я развернулся к незадраенному люку.

Вдали, на границе видимости, посверкивал вогеймский патрульник, наложенный на черноту космоса. И рядом с ним, в багровом квадрате, всплыли красноватые черточки — два Козодоя,

— Время до встречи — пятьдесят две секунды.

Пора было отправляться на ловлю. Я прицепил концы двух гравитационных тяжей к крюку для лебедочного троса, вделанного в обшивку рядом с люком, с той стороны. Вторые концы прижал к специальному держателю на поясе. Что-то вроде страховки, которая не позволит удалиться от корабля дальше, чем на триста метров.

На табло-полоске поверх экрана тут же зажглась пара огоньков — включились рабочие датчики присоединенного оборудования.

Я распорядился:

— Расстояние до скафандров удерживать на пятидесяти метрах. Скорость постепенно уменьшить до тридцати четырех метров в секунду, чтобы двигаться вровень с Козодоями.

Наружу я выплыл без сервомоторов, несильно оттолкнувшись от палубы и нырнув головой вперед в люк.

Пара Козодоев, теперь уже различимых в деталях, летела к Оноре шлемами вперед. А ко мне, соответственно, ботами.

— Подработай траекторию сервомоторами. — Приказал я. — Идем к крайнему скафандру. Разверни меня по курсу, головой вперед. И картинку с носовой камеры челнока убери.

Сервомоторы включились, крутнув меня в пространстве. Жаркая равнина Оноры, плывшая сбоку, теперь стала верхом, черная бездна космоса — низом.

И туда, в этот низ, неторопливо уходила громада челнока, начавшего торможение. Я двигался по инерции, сохраняя скорость, которую имел, пока был частью челнока — ну, или почти сохраняя ту скорость. И понемногу обгонял челнок.

Очертания скафандров, развернутых ко мне ногами, росли. Ипульсники с них были сняты. У меня вдруг мелькнула мысль — а если внутри нет людей, и это лишь уловка, чтобы выманить меня с патрульника? Если так, то вернусь к вогеймскому корыту и разделаю его до шпангоутов — если, конечно, не напорюсь на серый шар…

Первый скафандр был уже близко. Я хлопнул по ноге, поймал выпавший из набедренного контейнера квадрат гравитационного тяжа. Надломил его посередине, развел концы, сворачивая петлю. Забросил.

Петля зацепилась за ноги чужого скафандра с первого замаха. Я нажал на один из концов, активируя. Черный тросик сжался, затягивая петлю и подводя ко мне Козодоя.

Жаль, что кристаллический бронепласт на шлеме непрозрачен, и я не могу заглянуть внутрь…

— Включай сервомоторы. — Приказал я, снова сводя концы тяжа в конвертик и прижимая его к поясу. — И веди ко второму скафандру.

Сервомоторы сработали, мягко подводя меня к Козодою, плывшему метрах в сорока от меня. Пойманный петлей скафандр поплыл следом, то и дело тыкаясь подошвой бот мне в спину.

Второго я подцепил тем же путем — петлей, наброшенной на ноги. Челнок, которого я обогнал, уже подплывал, сияя багровыми отсветами. Я щелкнул по половинкам тяжей, закрепленных на поясе, и они, сжимаясь, потащили меня к аварийному люку.

— Обнаружен человек в защитном костюме. — Доложил комп, пока я осторожно запихивал Козодои в отсек рядом со шлюзом.

— Хорошо. — Буркнул я. — Идем к нему. Ускорение в два «же».

Как ни хотелось вскрыть Козодои, чтобы посмотреть, кто там внутри — и если кто-то вообще — но отловить херен-майора, пока он не сварился заживо в своем костюме, было важнее.

Успел я в самый последний момент, когда фосфорно-зеленая ткань костюма уже начала обугливаться. Передняя часть шлема на костюме была прозрачной, и сквозь неё я мог видеть верхнюю половину лица. Глаза закрыты, кожа нехорошо блестит… Поскольку свет, шедший от багровой Оноры, подкрашивал все в красные тона, я не мог определить, не опоздал ли.

Все, что можно было сделать теперь — это запихнуть херен-майора в робот-реаниматор, стоявший в одном из отсеков.

И лишь потом я смог наконец заняться нашими.

Люк уже был задраен. Успевший развернуться челнок уходил от Оноры на ускорении в один «же». Я вернулся в отсек возле шлюза. Подошел к крайнему Козодою, встал рядом.

Челнок шел с постоянным ускорением, скафандры прижало к одной из переборок. Я выдохнул, обращаясь к компу своего скафандра:

— Установи с ним связь.

— Ответа нет. — Мгновенно откликнулся тот.

Оставался последний шанс. Пришлось сходить в отсек с полевым модулем, приспособленным под спальню, раздеться… и все для того, чтобы взять с полки адмиральский комм, подарок Дорофеева. Серый обруч слегка скользил под пальцами. Я вспотел. Интересно, от чего — от напряжения или на челноке все-таки жарковато?

А может, начала проявляться инфекция?

Я отогнал нехорошие мысли и снова залез в скафандр, без сервомоторов весивший целую тонну. Ноги подрагивали — словно горячка боя, схлынув, забрала с собой все силы.

Или виноват вирус, которым меня опрыскали на Турании? Невеселенькая мысль. И что погано, она все возвращалась и возвращалась…

В отсеке пришлось снять перчатку — комм не работал без соприкосновения с кожей. Внутренняя оболочка скафандра тут же надулась, пережимая предплечье. Я натянул обруч, запихал его под валик оболочки, помедлил, давая схемам время опознать хозяина. И сказал, протягивая руку к чужому Козодою:

— Мне нужен контакт с владельцем этого скафандра. Возможно ли…

— Запрет на связь установлен неизвестным объектом, находящимся внутри Козодоя-92. — Сообщил комм. Сказанное донеслось по внешней связи моего скафандра — отдаленный, чуть шелестящий голос. — Сам скафандр — Козодой-92, кодовый номер — ЛИ 68-371, приписан к вспомогательному судну руновского Космофлота «Верный».

Запрет на связь? Установленный неизвестным объектом? И скафандр с одного из наших кораблей?! Что твориться? Откуда, как, почему… Может, там идет война, а я сижу тут у багровой звезды, и ничего не знаю?

— Можешь снять запрет?

— Это входит в список моих функций. — Откликнулся комм. — В меня заложены коды заводского доступа для моделей Козодой и Муравей. Применить?

— Давай.

— Не понял приказания…

— Применить коды доступа, снять запрет!

— Выполняю.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом комм доложил:

— Запрет на связь снят. Неизвестный объект вас слышит.

Слышит, но не отвечает?

— Дай-ка мне его жизненные показатели… — Медленно сказал я. — И включи на всякий случай искусственную гравитацию.

— Принято. Пульс объекта — шестьдесят два. Давление сто тридцать пять на девяносто. Частота дыхания… — Забарабанил голос комма.

По крайней мере, внутри скафандра человек. Я помедлил, решаясь.

— Можешь разгерметизировать скафандр?

— Коды доступа позволяют провести внешнюю разгерметизацию. Приступать?

— Да.

Пшикнуло — значит, герметичное соединение шлема с нагрудной пластиной отключено. Я прихватил рукой в перчатке чужой скафандр за плечо, потянул, отдирая от переборки. Рукой без перчатки смахнул шлем с плеч.

На меня хмуро глядел мужчина лет тридцати с довеском — щетка коротко стриженных каштановых волос над угловатым лбом, желваки на щеках, глубоко посаженные карие глаза.

— Имя, звание… — Начали мы одновременно, и оба — на руновском…

И так же одновременно смолкли. Мужчина опомнился первым. Быстро спросил:

— Ты кто?

Он пытался перехватить инициативу. Я молчал, обдумывая ситуацию. Ещё неизвестно, действительно ли это наши, с нашего корабля. Конечно, руновский у него был без акцента…

Соседний Козодой отлепился от переборки. С щелчком откинулся шлем, открывав лицо парня едва ли моложе меня. Этот второй стрельнул взглядом в мою сторону, потом на мужчину. Снова уставился на меня. И все молча. Похоже, тридцатилетний у него в начальниках…

— Ты говоришь на руновском. — Нетерпеливо заявил кареглазый. — Но челнок у тебя не руновской постройки. И взял ты нас на борт после того, как вогеймцы вышвырнули в скафандрах в сторону звезды, заклинив управление. Запрограммировав сервомоторы на первичный импульс, хотя аккумуляторы были уже… впрочем, сейчас речь не об этом. Кто ты? Что тебе от нас нужно?

Я помедлил, обдумывая все. Сказал неторопливо:

— А представьтесь-ка первым. На борт, как вы правильно заметили, вас взял я. И хозяин тут я, и коды доступа к вашему скафандру у меня есть… что означает — при желании я могу законсервировать вас в скафандре, как рыбу в банке. Будете лежать не шевелясь, а системы жизнеобеспечения продолжат вас обслуживать. И вам хорошо, и мне спокойно. Итак. Имя, звание, должность? Как вы очутились на вогеймском патрульнике? Почему не шли на контакт, зачем заблокировали связь?

Мужчина оскалился, возбужденно блеснул глазами.

— А ты кто такой, чтобы приказывать…

— Я тот, кто бросил свои дела, когда вогеймцы сообщили, что вышвырнули двух руновцев в вакуум! — Оборвал я его. — Не подбери вас я — уже подлетали бы к Оноре! Вы тянете время, а оно дорого! Как вы оказались на вогеймском корыте?

— Он из Плабы! — Выкрикнул вдруг молодой. — Их парни всегда появляются там, где их не ждут, только они… Господин каплей, не будь он из наших, ему было бы наплевать…

— Младлей, разговорчики! — Раздраженно рявкнул тридцатилетний.

Младлей, подумал я. И вгляделся в парня. Лейтенанта дают через год после Космоакадемии… конечно, если что-то натворишь, могут и в младшие разжаловать. Но если у парня чистый послужной список, то он из моего выпуска. Ещё один младлей Космофлота… Лицо вроде бы знакомое. Широкоскулый, веснушчатый. Я его точно видел. Но он не из моей группы. Фамилия у него вроде бы была забавная, какая-то птичья…

— Кукушкин. — Медленно протянул я, припоминая. — Курсант Кукушкин, точно. Смирно, курсант Кукушкин!

Парень удивленно моргнул:

— Ты меня знаешь?

— Младлей, не введитесь на разводку. — Быстро приказал темноволосый. — Если он связан с нашими врагами, то может владеть информацией с наших допросов. Все, что мы выболтали, пока не соображали, что делаем…

— Младший лейтенант Кукушкин. — Я глядел только на веснушчатого. — С потока… кажется, с потока систем электронного управления. Я младший лейтенант Потапов. Месяц назад — курсант Потапов, с навигационно-ракетного. Не помнишь меня? Совсем?

Он нервно облизал губы. Попросил:

— Сними шлем.

— Не могу. — Ровно сказал я. — Есть кое-что, о чем вы должны знать. Этот челнок, в сущности, мой карантинный бокс. Я сотрудничал с квангусцами, спускался на Туранию. И там контактировал с неизвестным вирусом. То, что вы здесь, это уже плохо — но выбора нет ни у вас, ни у меня. Все, что я могу сделать теперь, это уменьшить опасность заражения. Вам лучше не дышать одним воздухом со мной. Все отсеки челнока время от времени прожаривались ультрафиолетом, будем надеяться, что воздух чист. Правда, у меня вроде бы нет проявлений — кроме одного странного случая… но времени с момента контакта прошло ещё слишком мало, всего четыре дня.

Шигапов проворчал:

— Мне после вогеймцев твоя зараза — плюнуть и растереть, парень.

Однако Кукушкин испуганно сглотнул. Я попросил:

— Спроси меня. О чем-нибудь, что может знать только твой однокашник.

Веснушчатый протянул:

— Потапов, да? Кажется, я вас припоминаю. Мы встречались с вами на занятиях по физике подпространств. Их вел один из преподавателей, профессор Гудиныч. И…

— Ошибочка, младлей. — Звучно объявил я. — И не одна. Во-первых, не Гудиныч, а Гудок. Во-вторых, не профессор, а вице-адмирал. В-третьих, Гудок не преподаватель, а ректор академии. Ну и напоследок — господам офицерам одного года выпуска выкать друг другу не положено. Между однокашниками не может быть церемоний. Помню, Гудок этот момент особенно подчеркивал — во время своей торжественной речи, на выпуске.

Лицо веснушчатого засияло.

— Он из наших! Господин каплей, я уверен… думаю, он действительно мой однокашник! Он наш! Потапов, Потапов… у тебя ещё друг вроде был, с таким старинным именем…

— Федор. — Вставил я. — Щербаков.

— Точно!

Лицо темноволосого вдруг оживилось. Он спросил вкрадчиво:

— Выходит, ты окончил академию вместе с нашим Сенькой?

— Да.

— И я говорю с ещё одним младлеем?

— А также с командиром посудины, на которой находитесь. — Пробурчал я.

Ход его мыслей я улавливал. И он мне не нравился. Кажется, я слишком привык жить и действовать самостоятельно, без командиров и приказов. Что не есть хорошо, конечно — как-никак я пока что всего лишь младлей, а не адмирал…

Я вздохнул и упрямо сказал:

— Вас, в отличие от Кукушкина, я не знаю…

— Каплей Шигапов. — Рубанул темноволосый. — С кем имею честь?

— Младлей Лен Потапов.

Взгляд у него стал одновременно радостным и хищным. Оно и понятно — если он действительно каплей, то бишь капитан-лейтенант, то я ниже его по чину. И значит…

— Как младший по чину. — Рявкнул темноволосый. — Вы поступаете в мое распоряжение. Немедленно. А теперь доложите по форме, младлей. Чье это судно? Кто ещё на борту? Почему вы сотрудничали с квангусцами?

— Я тут один. А челнок, на котором мы находимся, приписан к линкору «Черна». — Я обдумывал, что теперь делать. Формально каплей выше меня по чину. Какими будут его пожелания? Атаковать вогеймцев? Что-то ещё?

Лично мне хотелось отправить вогеймский патрульник курсом на Онору. И вернуться к «Черне»…

— Линкор, как я понимаю, квангуский? — Напряженно спросил Шигапов.

— Да.

— Как вы докатились до сотрудничества с квангусцами? Что делает у Турании их линкор?

— Меня послали сопровождать партию скафандров, которые квангусцы купили у Космофлота. Потом… в общем, это сотрудничество привело меня сюда, на Туранию. Квангусцы обнаружили здесь базу, которая не принадлежит ни одной из известных систем. Им потребовались для работы на планете скафандры высшей биологической защиты, и вместе с ними притащили меня…

— Понятно. — Каплей помолчал, нервно морща лоб. — Дела Плабы, так?

Он думает, что меня послала сюда Планетная безопасность, осознал я. В общем и целом, очень полезное заблуждение. Дающее мне свободу маневра…

— Оставим пока все это в стороне. — Лицо Шигапова отображало усиленную работу мысли — желваки перекатывались, а глаза из-под нависших бровей смотрели отстраненно. — Младлей, вы сказали, у вас есть коды доступа к нашим скафандрам? Вытащите нас. Комп моего скафандра мне не подчиняется. Кстати, запрет на связь установили не мы. Нам оставили только одну функцию — возможность разгерметизировать шлем в любой момент. То ли насмешка, то шанс на быструю смерть вместо мучительной…

У меня почему-то свело шею. Как-то уж очень ярко представилось, что ожидало этих двоих. Я спросил дрогнувшим голосом:

— Вогеймцы взломали коды?

— Ещё хуже. Но об этом позже. Вытаскивай нас. Где вогеймцы?

— Висят над Онорой рядом с нами. Кабели от силовой установки у них обрезаны, двигатель поврежден — так что провисят ещё долго. И если им не удастся восстановить питание в скором времени, система охлаждения начнет отказывать…

— Я помню, как в отсеке, где нас держали, погас свет. — Каплей пронзительно глянул на меня. — Потом за нами пришли, засунули в скафандры. Вы не знаете, кто приложил к этому руку, младлей?

— Я… я совершил небольшую вылазку на вогеймское корыто, господин каплей!

— Даже и не знаю, что сказать. — Выдохнул Шигапов. — Сложись обстоятельства по-другому, я бы первый пел вам дифирамбы, младлей. Совершить такое в одиночку… вы не просто герой, вы ещё и невероятный везунчик. Одному обесточить целое судно! Беда только в том, что там наши. Двадцать семь человек, выживших после нападения вогеймцев. Все, что осталось от экипажа «Верного».

У меня внутри все похолодело.

— Я не знал…

Шигапов пожал плечами.

— Недостаток разведданных многие геройские поступки превратил в их противоположности, младлей. Не корите себя. Вы не могли знать. И это, как я уже сказал, наша общая беда, а не ваша вина.

В голосе каплея было что-то фальшивое. И я его понимал — там, на изуродованном патрульнике Вогейма, остались те, с кем он служил.

— Скафандры, младлей. — Напомнил мне Шигапов сухим голосом.

Я молча повел рукой от одного скафандра к другому. Распорядился:

— Разблокировать все соединения на Козодоях-92.

Спасенные выскользнули из раскрывшейся брони скафандров. Я, помедлив, спросил:

— Ещё приказания будут, господин каплей?

Шигапов, едва ступив на палубу, покачнулся и ухватился за скафандр. Одет он был в порванный и прожженный служебный комбез, на груди и животе потемневший от пота. Кукушкин выглядел не лучше, но на ногах держался тверже. Каплей, заметив мой взгляд, бросил:

— Вы очень вовремя нас спасли, младлей. Система охлаждения лично у меня проработала бы ещё несколько минут, не больше. Энергия в аккумуляторах заканчивалась. А теперь к делу. Наши, оставшиеся у вогеймцев, могут погибнуть. Вы согласны, что нужно попытаться их спасти?

— Так точно. — Подтвердил я.

Он прищурился.

— Как у вас с боезапасом?

Половина огоньков на табло-полоске внутри шлема сейчас горела красным — у меня с энергией тоже было туго.

— Энергозапас почти что на нуле. — Сообщил я.

Каплей нетерпеливо приказал, резко переходя на «ты»:

— Вон у аварийного люка есть разъем. Становись, подключайся, а мы пока решим, что делать дальше. Младлей, расскажи вкратце, какие у тебя ресурсы. Вооружение, наличие десантных роботов… и где сам квангуский линкор?

— Роботов на челноке нет. — Я тяжело двинулся к разьему. Скафандр с каждым шагом набирал по килограмму — во всяком случае, так мне казалось. — Квангуский линкор, с которым я сюда попал, сейчас дрейфует по ту сторону Оноры. А может, уже ушел в прыжок. Когда я прыгнул сюда, у линкора была разнесена часть корпуса. Кроме того, имелось несколько пробоин на корме и носу. Вогеймцы атаковали линкор, укрывшись за звездой, сработал фактор неожиданности… ну и мне пришлось прыгать сюда. Пообщаться с нападающими, так сказать…

Желваки на щеках Шигапова заиграли

— Так линкор квангусцев способен уйти в прыжок или нет?

— У него был поврежден нос, но генератор свертки вроде бы не задело. Конечно, с уверенностью сказать нельзя…

Темноволосый кивнул.

— Понятно. Кукушкин, кругом марш и в рубку. Осмотрись там… — Он неожиданно прервался, глянул на меня. — Мы сможем взять на себя управление челноком?

— Не знаю. — Честно признался я. — Квангусцы дали мне полный доступ ко всем системам, но могли подстраховаться, чтобы челнок не попал в чужие руки.

— Кукушкин, отставить. Пожалуй… — Шигапов скривился. Видно было, что расклад ему не нравился. — Пожалуй, придется действовать через младлея Потапова.

И в этот момент голос компа в наушниках объявил:

— Регистрирую появление ещё одного корабля в этом секторе космоса. Линкор «Черна» только что вышел из пространственного тоннеля и направляется сюда. Дальность — двести тысяч километров. Унтер-кон Вейдул желает лично с вами поговорить и просит прибыть в рубку…

Кукушкин и Шигапов о чем-то шептались, поглядывая на меня. Я приказал:

— Объяви о корабле по внешней связи.

Лица офицеров с «Верного» просветлели.