Бастион. Чувство ранга. Том 1

Глава 21

Падение длилось бесконечно. Так мне показалось. Сводящее с ума ощущение полета прервало прикосновение к горлу. Нечто узкое, острое и холодное. Неприятное ощущение. Тут же вернулись ощущения и слух. Кто-то не то сопел, не то всхлипывал рядом. Все тело нещадно жгло.

Наконец сообразив, что мои глаза закрыты, я открыл их и увидел склонившееся надо мной лицо. Женское. Мелкие черты, острый нос. По щекам потоком лились слезы. Домета! Рабыня-лоталли, одна из «малышек» Пелерин.

— Ты чего? — прохрипел я.

Вместо ответа она отстранилась и нажим на горло усилился. Нож! У нее в руке нож и судя по всему, рабыня собирается довершить то, что не смогли сделать Маленкорх, Эфелита, воинство Тьмы и пугающая склизкая тварь.

— Чего тебе надо? — повторил я.

— Ты! — выдохнула Домета. — Ты должен был просто бежать, а не убивать лоталли. Я думала ты другой, не такой, как все остальные эльфы. Но я ошиблась! Правильно говорит Рен Аннека, никому из эльфов нельзя доверять.

Вон оно, что. Малышка решила поквитаться со мной, отомстить за неудачное нападение ее сородичей. Хотя, не такое уж оно было и неудачное.

— Заткнись! — приказал я.

Ее лицо вспыхнула, глаза сверкнули, но нажим холодного лезвия ослаб.

— Я ведь убью тебя, — прошептала Домета, — убью, слышишь!

Какое мне дело до этого? После встречи с жуткой тварью, способной поглотить не только мое тело, но и душу, смерть как-то слабо пугала меня. Видимо мои чувства отразились на лице. Домета отняла нож от горла и отодвинулась.

— Ты не боишься? — спросила она.

— Нет.

— Ты…ты хуже, чем все остальные, ты…

— Как ты оказалась здесь? И где мы вообще находимся?

— Тебя вынесли из дома Воителя, а затем принесли в дом господина Глендрика. А я сказалась твоей рабыней и меня оставили присматривать за тобой.

— Вот и присматривай. Дай мне воды.

Домета подала мне кружку с водой, и я припал к ней. Что же случилось — размышлял я, пока пил. Без сомнения, темнота и червеобразная тварь — какое-то наказание для тех, кто покусился на чужой ранг. Теперь понятно, почему Маленкорх прибег к магии, отнимая ранг у Гунальфа. Заметал следы. И видимо удачно. Маг из него отменный.

Напившись, я вернул кружку рабыне. Поймав ее злющий взгляд, произнес:

— Знаешь, твой Аннека, ничем не лучше эльфов.

— Не смей!

— Заткнись! — командный голос действовал на нее безотказно. Сказывалось суровое воспитание, состоящее из наказаний, боли и унижений. — Борьба за свободу — это прекрасно. Но, что вы предлагаете взамен? Сделать рабами эльфов, а лоталли стать хозяевами?

— Это справедливо!

— Может быть. Но также и бессмысленно.

Я вспомнил, как лоталли добивали раненных эльфов. Справедливо, закономерно, но неправильно. А как правильно? Да черт его знает!

— Так вам никогда не победить, — продолжил я. — Как бы эльфы ни ненавидели друг друга, они объединятся, чтобы уничтожить вас, до последнего вольного лоталли. А от тех, кто за стеной, вам не стоит ждать помощи. Вы просто поменяете одних хозяев на других.

— Это неправда!

— Твое дело, верить мне или нет. Я же просто дам тебе совет, беги отсюда. Беги к своим вольным сородичам в леса. Если у тебя не хватает на это храбрости, можешь просто остаться со мной. Но тогда не говори ни слова о свободе.

Она задумалась. Нож исчез под одеждой. Господи боже, да мгновение назад меня пыталось проглотить хтоническое чудовище, а я веду разговоры о борьбе, свободе и справедливости. Я откинулся на подушку и закрыл глаза.

Тело горело и зудело. Болела голова. Первобытный ужас накатывал волнами вместе с воспоминаниями о распахнутом черном провале, из которого несло жутким холодом. Но с каждым разом страх становился все слабее.

Хлопнула дверь. Я открыл глаза. Передо мной стояла Олета. Взглянув на рабыню, она коротко приказала:

— Вон отсюда!

Домета скользнула за дверь, одарив меня на прощание каким-то странным взглядом.

— Ты сумасшедший! — накинулась на меня Олета. — Как ты до такого додумался, зачем? Ты же знаешь, что бывает с теми, кто пытается сорвать чужие ранги. Безумец!

Я действительно не знал. Я и сейчас не представлял, что же со мной произошло. Но благоразумно умолчал об этом.

— Это было ужасное зрелище! — продолжала Олета. — Ты то исчезал, то появлялся вновь. Кричал от боли. Священный Свет, как же это было жутко! Но почему демоны не забрали тебя?

Демоны, так вот, что за склизкая тварь пыталась сожрать меня. Демон. И уже не первый встреченный мной в этом мире.

— Не знаю.

Одеяло сползло с меня.

— Какая интересная татуировка!

Палец эльфийки заскользил по обводам печати. Я чувствовал ее нежное, холодное прикосновение.

— Что она означает?

— Что меня, так просто не сожрать, даже демону, — рассмеялся я.

А про себя подумал — ведь, это вполне может оказаться правдой.

— Чем там все закончилось? — спросил я.

Олета подняла на меня глаза. В них горело восхищение:

— Я не знаю, но Маленкорх теперь обладает всего четырьмя рангами, а значит будет…

— Как четырьмя? Я ведь все отнял у него.

Она хихикнула.

— Гун, ты иногда, как младенец. Маленкорх ведь из благородной семьи, а благородная кровь при рождении наделяет четвертым рангом. Только не говори, что ты не знал об этом! И ниже этого уровня ему никогда не упасть. Это невозможно!

Благородная кровь, что-то мелькало в моей памяти об этом, в самый первый день, как я попал сюда. То есть выходит, обычный эльф может упираться всеми ногами и руками, добывая себе ранг выше третьего. Первый он получает при рождении, второй при достижении совершеннолетия, а третий — зрелости.

А дальше он может и не продвинуться. На все воля Священного Света, а в его воле пойди разберись. Зато эльфы благородного происхождения, ниже четвертого даже упасть не могут. Надо же, как удобно! Так, постойте, ведь благородные, так же, как и все получают жемчужины за рождение-совершеннолетие-зрелость. То есть, к взрослой жизни они подходят с уже готовым седьмым рангом, после которого могут выбрать свой путь: Воителя, Жреца, Целителя или Мага. А бедняге Гунальфу даже этого не дали, стоило лишь ему получить черную жемчужину, как хлоп, и он на нулях.

— Ты как будто недоволен, — произнесла Олета. — теперь ты с Маленкорхом одного уровня. Никогда не думала, что кто-нибудь так унизить Хальвина!

Я потрогал свое ожерелье из белых жемчужин. Действительно четыре, а до схватки с Маленкорхом их было три. Священный Свет обратил на меня свой взор.

— А ты? — спросил я. — Все еще служишь Маленкорху?

— Я ушла, я ведь не могу подчиняться эльфу с меньшим рангом, а у меня их пять, если ты не заметил. Ладно, Гун, я ведь не просто так пришла. Тебя зовут на совет. Не знаю зачем, не спрашивай. Зови свою рабыню, пусть она поможет тебе одеться и пошли, я помогу добраться.

Домету мы так и не дозвались.

— Тебе надо примерно наказать свою рабыню, — сказала Олета и промурлыкала, — я могу помочь, если ты пока не в силах. Но пока я не против послужить тебе!

О том, куда подевалась рабыня, у меня были свои соображения. Не удивлюсь, если прямо сейчас, она выскользнула из эльфийского лагеря и, скрываясь в зарослях, двинулась в сторону разбитого воинства Рена Аннеки.

Олета помогла мне собраться. Мое тело покрывали ожоги, словно меня облили слабой кислотой — память о скользких объятиях демона. Прикосновение одежды отдавалось болью. Наконец, кое-как одевшись мы двинулись к дому Дуэндала.

Стража безмолвно пропустила нас, и мы вновь оказались в комнате, где произошел наш поединок с магом. На этот раз в комнате навели порядок. Эфелита, Дуэндал и Глендрик сидели в высоких креслах. Как ни странно, Маленкорх находился здесь же, рядом с остальными.

Они смотрели на меня словно на восставшего мертвеца или опасного безумца. Особенно напряженным выглядело лицо Эфелиты. Когда я вошел в комнату, она сжалась в своем кресле, вцепившись в подлокотники. Хорошо, может быть ее желание убить меня пойдет на спад.

И тут я заметил нечто необычное. Точнее, не совсем то, что я себе представлял. Маленкорх, как я уже говорил, сидел вместе с остальными. Даже следа былой надменности не было на его лице, глаза смотрели на меня настороженно. Он боялся меня! Но не это главное. Его забинтованная рука лежала на груди. Белая повязка резко контрастировала с зелено-голубым камзолом. А над бинтами, на шее мага висели девять черных жемчужин.

Девять! Почему? Ведь Олета говорила о четырех? Я бросил взгляд на эльфийку, но и она стояла в полном изумлении, смотря на своего бывшего повелителя.

— Кхм, Гунальф, — начал Глендрик.

Но я прервал его. Они боялись меня, ну как минимум относились с опаской, этим надо было воспользоваться.

— Подожди! — резко сказал я. — Вчера, рискуя всем, вплоть до своей души, я лишил Хальвина Маленкорха его рангов. Он благородной крови, и пасть ниже четвертого не мог, но что я вижу? Хальвин Маленкорх сохранил свой ранг. Кто объяснит мне — почему?

Эфелита еще больше вжалась в кресло. Дуэндал невозмутимо молчал. На лице Маленкорха появилось злобное выражение, но открывать рот он не посмел.

— Дело в том, Гунальф, — ровным голосом произнес Глендрик, — волей Священного Света Хальвин остался жив, во вчерашнем поединке.

Его взгляд говорил мне: «Я же говорил тебе убить его, от скольких проблем мы бы тогда избавились!».

— Хальвин, — продолжил жрец, — относится к могущественной семье, кроме того — он хорошо проявил себя, занимая место мага Гарнизона. Да и в Гильдии его ценят. Я не буду юлить, и скажу открыто, фигура Хальвина Маленкорха Рида очень весома в Доме Солнечной Короны и мы, совет гарнизона, вчера обратились с мольбой к Священному Свету, чтобы он позволил Хальвину сохранить его ранг. Как видишь, Священный Свет откликнулся на наши мольбы. Ранг был возвращен, но на один меньше, что говорит о высшей справедливости такого решения.

Хрестоматийное, «а что, так можно было?!». Воля Священного Света, действуй и он обратит на тебя свой взор, чувство ранга. Фуфло все это! Сказки для неудачников, добывающих свой статус кровью и потом. Всего лишь благородное происхождение, могущественная семья и желание сохранить статус-кво, и вуаля! Ничего страшного в том, что твои ранги посыпались на землю, превращаясь в пыль. Всего лишь достаточно «обратиться с мольбой»!

Мое лицо исказилось от ярости.

Предотвращая вспышку негодования, Глендрик встал и поднял руку:

— Так же совет постановил считать Гунальфа Веспара невиновным по всем обвинениям, предъявленных ему. Никто не смеет попрекнуть Гунальфа Веспара ни одним деянием, совершенным им во время службы в Гарнизоне. Такова воля Священного света!

Он перевел дух и продолжил:

— Разбирательства по поводу вины Хальвина Маленкорха, передать в совет Гильдий. Только он может вынести решение по вине или невиновности Хальвина. До тех пор никто не может упрекнуть его ни одним деянием, совершенным им на службе в Гарнизоне.

Глендрик испытывающее посмотрел на меня, как бы говоря: «ты понял меня?».

— И еще. Отныне и до решения совета Гильдий Хальвдану Маленкорху Риду и Гунальфу Веспару Маю запрещается враждовать. Нарушитель закона, ответит по всей его тяжести. Я все сказал!

Я раздумывал над сказанным Глендриком. Что ж, хорошо, что меня больше ни в чем не обвиняют. Маленкорх, судя по всему, потерял весомую часть былого авторитета. Он вел себя тише мыши. Но он все еще «весомая фигура», и думаю, когда шок от потери ранга и поражения пройдет, он еще попытается досадить мне. Хотя, может быть его, да и Эфелиту тоже, удержит от враждебных действий, мое возвращение из небытия, или как там называется эта обитель демонов, где я повстречал невероятно мерзкую скользкую тварь, титанических размеров.

Кто-то ворвался в комнату. Вновь появившийся явно спешил. Я повернулся на звук шагов и увидел одного из эльфов, состоящих в свите Дуэндала.

Он практически вбежал в центр комнаты, преклонил колени перед сидящими в креслах высокоранговыми эльфами:

— Господа, у меня прекрасные новости, разведчики докладывают, что армия Тьмы отступила!

Все оживились. Признаться, меня новость тоже порадовала. Будто я перелистнул, непростую страницу жизни и сейчас передо мной чистый лист, на котором я волен писать все что угодно.

— Мы победили! — воскликнул Дуэндал. — Гайя!

— Гайя! — крикнули все собравшиеся в комнате.

— Раз, мы наконец, закончили наши разбирательства, — произнес Дуэндал, — давайте займемся делами. В первую очередь, надо убедиться, что сведения верные.

Дуэндал подозвал эльфы, принесшего добрую весть и принялся о чем-то его расспрашивать. Эфелита, уже успокоилась, изящно встала со своего кресла направилась к выходу. На меня она старалась не смотреть.

Глендрик напротив, подойдя, положил мне руку на плечо.

— Думаю, родич, ты не откажешься от приглашения пожить в моем доме до конца нашей службы, благо осталось всего пять дней.

Я прекрасно знал цену всем его «родич» и прочее, поэтому не собирался доверять хитрому жрецу.

— А как же Дуэндал? — спросил я. — Я ведь состою в его свите.

Глендрик усмехнулся:

— Думаю, Воитель будет не против, если ты пока побудешь в моей. Если ты согласен, то я улажу дела с ним.

Я кивнул. Мне собственно было все равно в чьей свите состоять. А судя по предложению Глендрика, Воитель не очень хотел видеть меня у себя дома. Надеюсь, лишь потому, что я служил живым напоминанием о его неблаговидном поступке.

— Олета! — каркающий голос Маленкорха раздался рядом. — Идем!

Олета дернулась, сделала пару несмелых шагов следом за Маленкорхом, но я ухватил ее за руку.

— Она больше не служит тебе, — сказал я.

— Я ее не отпускал! — змеиная улыбка искривила губы мага.

Быстро же он очухался от страха передо мной!

— Ты тут недолго побыл эльфом четвертого ранга, а Олета Элив не может служить тому, кто ниже ее. А обратно на службу она не просилась!

Олета шагнула назад и практически прижалась ко мне.

Стоящий рядом Глендрик не упустил случая поддеть Маленкорха:

— А ведь он прав, Хальвин! Сейчас по закону тебе никто не служит. Я же готов предоставить жилище госпоже Элив, если она того пожелает.

Маленкорх прожег нас взглядом, резко повернулся и молча зашагал к выходу.

— Знаешь, Глендрик, — я посмотрел прямо в глаза жрецу, — я иногда тебя не понимаю, то ты заступаешься за меня, то готов продать.

Взгляд Глендрика стал холодным:

— Я тебе все сказал тогда, в тюрьме. Хочешь играть во взрослые игры — соответствуй. Сейчас ты вновь похож на того Гунальфа, которого я знал. Целеустремленного, бесстрашного, готового на все, чтобы подняться в статусе. Пока ты будешь таким, я буду тебе верным другом. И в следующий раз, прислушайся к моему совету.

Это он про то, что я не убил Маленкорха. Взглянув на Олету, я подумал, что поступил все-таки правильно, сохранив жизнь своему ненавистнику.

Последние пять дней прошли на удивление спокойно. Разношерстная армия короля Гурвара ушла. Поиски по ближайшим лесам и рощам тоже не дали результатов, разбитая армия повстанцев-латалли затерялась в дебрях. Домета, моя рабыня, так и не объявилась. Наверное, последовала моему совету и бежала. Я был рад за нее. Потому что вскоре начались разбирательства: кто подал сигнал Аннеке, кто пособничал восставшим. Все это сопровождалось пытками. Мне вновь стало неприятно, что я принадлежу к народу, считающих себя выше всех остальных.

С Эфелитой, Маленкорхом и Дуэндалом я практически не виделся. Да и не особо желал. С Глендриком тоже. Он занимался какими-то своими делами и кажется вовсе забыл о моем существовании. Олета немного пришла в себя, привыкая к вольной жизни. Глендрик, кстати, сдержал слово и выделил Олете такую же крошеную комнатушку, как и мне.

По лагерю про меня распространялись слухи, дескать Гунальф на глазах всех высокоранговых эльфов вступил в схватку с демоном и одолел его. Я был не против. Жемчужин, правда, от этого не прибавлялось, но авторитет мой значительно возрос.

Наконец со стороны, незащищенной стеной, зазвучали трубы. К нам пришла смена. Гарнизон Дома Небесных Созвездий. Во, как поэтично! Вместе со сменой, пришла и горькая весть. Извечные враги нашего Дома, Дом Безмятежной Пустоты, воспользовавшись тем, что лучшие воины Солнечной Короны находятся в Бастионе, совершили набег на наши земли. Разорили селения, сожгли запасы и унесли ценности.

У эльфов, нет, у нас — огромные проблемы. Рано или поздно, Анорахад падет под гнетом собственных противоречий и будет уже не важно, кто воспользуется этим: орки и гоблины за стеной или жаждущие мести лоталли.

Эльфам нужен единый правитель, чтобы держал все эти Дома за глотку, не позволяя разгораться междоусобицам. Эта мысль так запала мне в голову, что я постоянно раздумывал над ней, пока мы собирались. Олета согласилась ехать со мной. Что ж отлично!

Под грохот барабанов и вой труб, мы двинулись колонной на юг, оставляя за спиной стену, Бастион, и опасности, грозящие оттуда. Впереди меня ждал дом, в котором я никогда прежде не был.