Бастард рода Неллеров. Книга 7

Глава 24

Едва моя водяная сеть накрыла лагерь ронерцев, как полковник скомандовал атаку. В направлении вражеского расположения понеслись четыре наших дружины. Красиво идут. Хотя они не выстроились в плотный строй ощетинившийся копьями и мчатся кто во что горазд — кто-то опустил пику, кто-то приготовил меч, кто-то прикрылся щитом, кто-то считает, что его тусклой кольчуги, блестящих лат или воздушного амулета вполне хватит для защиты от вражеских стрел и болтов — но всё равно смотрится великолепно, парни действуют слаженно. Дружинники — это вам не набранные с бору по сосёнке не пойми кто, обученные с грехом пополам.

Впрочем, к дитонской кавалерийской роте нашего Андрэ тоже претензий нет, она направилась в сторону сборных пунктов, представляющих собой неогороженные скопища шатров, палаток, навесов и шалашей — почти всё то же самое, что и в лагере тыловиков, только без повозок. А нет, один фургон сиротливо на краю сборника всё же притулился, я его не сразу заметил, от меня далеко — ярдов четыреста.

Как мне объяснили, там сейчас сборная солянка из раненых, которые вскоре смогут вернуться в строй, пришедшего из Ронера и ждущего распределения по полкам нового пополнения и сержантов, которые этих новобранцев с помощью проходящих лечение ветеранов гоняют в хвост и в гриву.

Такое воинство не очень грозное, тем не менее мечи, копья и арбалеты имеются и у него, так что нечего мне, как у нас говорили, варежкой хлопать, нужная для плетения воздушной ловушки энергия у меня не потрачена, пора за дело.

— Карл, следи, чтобы у них какой-нибудь одарённый не объявился. — напоминаю другу. — А то испортит мне всю работу.

Дружинники домчались до лагеря, и там началась форменная резня, сопровождаемая криками ужаса и боли ронерцев и торжествующе-подбадривающими возгласами наших вояк. Противники, словно мухи попавшие в мёд, еле шевелятся. Там вопрос с разгромом врага уже предрешён. Благодаря мне.

— Мог бы и не напоминать. — ответил милорд Монский.

Смотрю краем глаза, у него ледяное копьё уже наготове. Как по мне, это излишество. Для разрушения вражеского плетения мог бы ограничиться обычной стрелкой, но, как говорится, хозяин — барин. Время у него было, нужные нити тоже, вот и создал заклинание, какое посчитал нужным. Сильнее — не слабее.

Кавалеристам добираться до противника пришлось дольше, но наши дитонцы и не торопятся. Не доехав до сборных пунктов сотню ярдов, они растянулись по фронту в две линии, опустили пики и ждут моего удара.

Враги, понятно, не только в лагере, но и на стенах Карновых Зорь нас заметили. Поднялась суета, по стенам забегали вооружённые люди.

А вот из сборных пунктов ронерцы показываться не хотят. Сообразили, что выходить навстречу противнику плотным строем — плохая идея при наличии мага, сумевшего одним ударом накрыть три четверти тыловиков, да и против кавалеристов вполне можно действовать, используя временные строения в качестве прикрытия.

Так, всё равно надо поторопиться. Чёрной нитью стягиваю перекрещивание из двух коротких фиолетовых оттенков и прикрепляю получившийся крест к овалу синего цвета. Что у нас дальше на очереди? Сергий догадался переместиться так, чтобы его тень накрыла раскрытую страницу книги, и мне становится видно лучше. Дальше на очереди у меня ещё оранжевый.

— Милорд! Милорд! — крик чуть ли не прямо в ухо.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот ведь сколько ни тренировался создавать плетения в условиях, максимально приближенных к боевым, да и собственно сам опыт военного применения магии имею уже не малый, пусть и не как у сестрёнки Агнии, но когда вот так истошно совсем рядом в мою сторону кто-то завопил, то всё, моя работа закончилась. Я ещё пытаюсь по глупости удержать шустро расползающиеся и растворяющиеся в эфире энергетические жгутики, только это бесполезно. Убью сволочь, кто меня вывел из равновесия.

Взором, совмещающим в себе сразу и магическую, и обычную составляющую, мутным поди как бутылочное стекло, смотрю вокруг. Карл? Не он. Он сам ошарашен и смотрит куда-то в небо. Как и Сергий туда уставился. Чего это они? Тоже смотрю вверх.

Чёрт! Булыжник! Из точки превращается в теннисный мячик, а вот уже в волейбольный, а вот в баскетбольный, да он же прямо мне на голову летит! Мне конец. Мама. Да он же мне прямо на голову. Он? Нет, она, в смысле скала. Ну, так мне со страха кажется.

Господи, Создатель мой, сколько же сумбурных мыслей может пронестись в сознании перед смертью. Что, Степан Николаевич, уж теперь-то в темноту забвения? В рай? В ад? Или подарят ещё одно перерождение.

Сильный толчок от метнувшейся ко мне тени в грудь, сбивающий с ног, я валюсь, нет, рушусь на спину мешком картошки, ощущаю тяжесть навалившегося на меня тела, боль от падения по всей спине и тут же громкий звук упавшего на нас обоих — меня и того, кто прикрыл — валуна. Треск ломаемых рёбер и потеря сознания следует мгновением позже, успеваю при этом лишь услышать свой истошный вопль от невыносимой боли в груди.

— Степ!

Надо мной лежащим стоит на коленях друг Карл, в кулаке у него кулон с амулетом полного восстановления.

— Что это было? — спрашиваю.

Сегодня, кажется, я поставлю рекорд по глупым мыслям и вопросам. И так понятно, что попал под снаряд катапульты, вряд ли её выстрел был прицельным, этот вид местной артиллерии точностью не отличается, но и от случайного попадания ничуть не легче.

— Ох, едва успел. — облегчённо выдохнул вассал. — Если бы не Иван, тебе бы голову раскололо как орех и тогда всё. Давай его труп с тебя снимем.

Только сейчас понимаю, что до сих пор придавлен своим верным собирателем несчастий. Его голова неестественно вывернута у меня на плече, а тело перебито почти в середине позвоночника и кровищи вокруг выплеснулось, просто жуть. Чайка не только убрал мою башку с траектории снаряда, но и принял на себя основной его удар.

Эй, погодите. Труп? А мне послышался слабый хрип. Где там ещё один амулет полного исцеления? У нас же их четыре — два у меня и по одному у Карла и Алисы, я запасливый, и времени на создание жизненно важных оберегов не пожалел.

Заставить себя перестать наслаждаться ощущениями восстановления мне потребовалось не более секунды, кулон извлечь из-за пазухи — ещё парочку. Прислоняю маленький изумруд к щеке Ивана. Ну? Живой! Вот теперь его застонавшее от блаженство тело можно и спихнуть, а то подумают невесть что.

— Вставай, сержант. — приказываю Чайке и сам поднимаюсь. — Хватит улыбаться, в следующий раз нам может не повезти.

— Я не сержант, милорд, ваше преподобие. — говорит Иван вскакивая.

Смех смехом, а ведь моя шутливая идея насчёт использования его в качестве громоотвода сработала, и безо всякого юмора.

— Не понял, сержант. — притворно хмурюсь. — Ты вот сейчас что, решил оспаривать мои слова? Серьёзно?

Это за офицерскими званиями для своих людей я должен обращаться к мачехе или моему другу королю Эдгару, а унтер-офицеров-то могу подчинённым раздавать направо и налево. Пергамент Чайке выправлю на первом же отдыхе, благо, служебная канцелярия в лице Сергия всегда при мне.

— Степ, ты бы знал, как я испугался. — приобнял меня за плечи Карл.

— Ты-то ладно. Я и вовсе…

Прервался, вдруг осознав, что сражение никто не отменял, и, сделав шаг в сторону от закрывавших мне обзор Карла с Сергием и верховых Эрика и Ника, всё ещё бледных от испуга за мою персону, посмотрел в сторону Карновых Зорь.

Стараюсь выбросить из головы мысли о промелькнувшей мимо меня в миллиметре смерти, да не очень получается. Кто у нас там погиб от ядра? Мюнхгаузен, помню, на нём летал. А насмерть прибило Д’Артаньяна, да. И настоящего, и литературного. Ещё кто-то из известных оказался на пути снаряда, но теперь уж не вспомню.

Напрасно я мельком заподозрил дитонцев в тугодумии. Нет, кавалеристы моего зятя, не дождавшись от меня помощи в виде магического удара, сообразили, что что-то пошло не так, не остались стоять статуями, а кинулись в атаку и сейчас на сборных пунктах идёт яростная рубка, намного активней, чем в лагере, где дружинники мечутся в поисках ещё способных сопротивляться врагов и убивают, убивают, убивают. Ни тем, ни другим в такой неразберихе свального боя ничем помочь не могу, а вот посчитаться с теми, кто чуть опять не отправил меня на перерождение необходимо. Понимаю, что они не умышленно целились в милорда Неллерского, ну так и я не нарочно такой могучий маг.

Карл заметил, куда я перевёл свой взгляд.

— На эмоциях ударил в ту сторону, и зря. Расстояние большое слишком. — с досадой произнёс он. — Вон с той башни прилетело. Смотри, опять там вороты крутят.

Из тех заклинаний, которые храню в памяти, одновременно сильных и дальнобойных нет. Пока мозгов запомнить всё, что сложнее кирпича, мне не хватает. Это я так самобичеванием занимаюсь. Оно не мешает мне действовать, к тому же, Сергий без подсказок сообразил, что мне потребуется, и протянул фолиант из подаренных Агнией, раскрытый на нужной странице.

— Вариант огнешара с дальностью полёта до полумили. Подойдёт? — уточняет.

— Как раз то, что нужно. — одобрительно киваю.

— У них маг есть, — предупреждающе говорит милорд Монский.

— А у нас десять, и чего? — я уже начал работу и стараюсь не отвлекаться. — Не умничай только в этот раз, бей стрелкой.

— Так и делаю. — буркнул Карл.

Всё, теперь точно замолкаю. Разберутся без меня и с одарёнными, и с неодарёнными. Моя задача — алаверды этим козлам-артиллеристам сделать.

Не успел совсем немного. Увидел краем глаза, как от башни вверх полетел камень, а затем и услышал уханье тяжа и стук брусьев. На этот раз мы начеку, так что, особой опасности эта стрельба не представляет, да и снаряд полетел намного правее нашей группы. Кажется, целились в десяток находившихся в резерве верховых дружинников баронета Альберта Грива. Они гарцевали неподалёку от лагеря в готовности предотвратить бегство ронерцев или нападение с тыла, ну, или прийти на помощь по вызову господина. Хотя, там уже ясно, что их присутствие среди шатров и повозок не требуется. Действие моего плетения водяной сети давно закончилось, но противник потерял всякую возможность организованного сопротивления и численность его таяла прямо на глазах.

Успел ещё отметить, что гривовцы опасность упредили и отъехали в сторону. Каменное ядро с гулким хлюпаньем выбило комья земли там, где они стояли, и по неширокой дуге отлетело в сторону, свалив красивую одинокую берёзку. То, что пощадил топор заготовителей дров, не пожалела катапульта. Ну, мне тогда этих сволочей из её расчёта тем более жалеть нечего.

— Получите, козлы. — говорю, отправляя созданное плетение в левую башню стены Карновых Зорь.

Заклинание летит со скоростью чуть меньшей, чем у арбалетного болта. Где-то в полусотне ярдов от меня, магическая энергия этого плетения выходит в реальность, образуя вначале небольшой сгусток огня. Получается, у этого варианта огнешара имеется мёртвая зона, ближе которой применять его бессмысленно. А ведь в описании такой недостаток не указан. Надо иметь в виду, что не всё в книгах отражено полностью или без ошибок.

Но сейчас это не важно. Мой огонь летит, летит, увеличиваясь в размерах, и к площадке с катапультой подлетел набрав объём, не уступающий тому валуну, который едва нас с Иваном не прикончил. Только вот моё-то алаверды магическое.

Самый догадливый из расчёта метателя спрыгнул в ров. Переломал поди себе всё, но благодаря воде, залитой туда, может и живой остался. Зато у других его товарищей, как и у обслуживаемого ими орудия, не осталось никаких шансов. Вопли сгоравших заживо стражников донеслись даже до нас, а катапульта вспыхнула будто её перед этим полили керосином. Красивое и жуткое зрелище.

— Да уж, Степ, этот бой я запомню надолго. — мотнул головой что та норовистая лошадь мой вассал.

— Можно подумать, ты красочней огнешара ничего не видел. — усмехаюсь. — Сам подобные, даже больше, можешь создавать. Пусть и не полетят так далеко.

— Я про другое, я про то, что мы тебя чуть не потеряли.

— Ах, ты опять об этом? — морщусь. — Смотри на ситуацию веселей, на её хорошие стороны.

— Хорошие? Чего ж хорошего в том, что ты мог в кусок мяса превратиться?

— Вот. В этом и дело. Не превратился же, а урок мы получили. Это первое. Второе, у нас появился ещё один сержант. Иван показал нам всем пример не только преданности и храбрости.

— А чего же ещё-то? — хмыкнул Эрик, посмотрев на своего новоиспечённого унтер-офицера. — Понимаю, милорд. Если бы он как и все за полем боя наблюдал, а не воробьёв считал, то не заметил бы опасности.

— И это тоже. — легко соглашаюсь. В моём родном мире сказали бы «ворон считал». — Есть и третье. Пятьдесят хоть и более круглое число, чем семьдесят, но семьдесят мне теперь нравится больше.

— Ты про контрибуцию с Карновых Зорь? — мигом догадался мой вассал.

— О ней. — подтверждаю. — Должны же мы как-то компенсировать испытанный страх? Или, думаешь, добавить двадцать тысяч драхм к первоначально задуманной сумме будет мало?

— Не знаю, найдут ли зоряновцы и столько. — засомневался милорд Монский.

— Не найдут, возьмём натурой. — решительно заявил я. — А чтобы они были более покладистей, ещё им сейчас гостинец отправлю. Сергий, где у нас воздушный таран? Вынесу им ворота, будут знать, как камнями швыряться.

На создание очередного своего магического шедевра затратил почти три четверти часа, сплетал его в первый раз. Хотя Сергий с Иваном наводили тень на плетень, в смысле заслоняли пробивающееся сквозь листву граба солнечные лучи, пергамент всё же отсвечивал и приходилось присматриваться. Да и заклинание оказалось достаточно мощным энергетически, всё же с заявленной дальностью применения в три четверти мили. Мне столько не нужно, но другого варианта тарана с собой нет. Не таскать же с собой всю библиотеку, при том, что, понятно, никогда не угадаешь, когда и какое заклинание пригодится.

Когда завершил, противник в лагере и сборных пунктах уже был разгромлен, а в городе на надвратной башне вывесил чёрную ткань, означавшую готовность к сдаче на милость победителя, то есть нас. Только зря я что ли старался? И лишнее устрашение не повредит.

Воздушный таран оказался мощнее, чем я предполагал. От удара моей магии не только ворота выбило, а и въездную арку всю разворотило, превратив проезд в кучу камней. Как сама башня устояла, не развалившись, большая загадка.

— Ну и вот, — засмеялся друг Карл. — Теперь ещё и вход расчищать.

— Ничего, у нас теперь много есть кому этим заняться. — махнул я рукой в сторону лагеря, откуда дружинники начали выводить колонны людей. — Поехали туда? — предлагаю. — Коня мне! — командую Николасу.

К нам от лагеря подъехали в сопровождении десятка дружинников трое баронов и майор Соммель. Комендант сиял от удовольствия что то солнышко. Много ли старому вояке для счастья нужно? Вот, впервые за много лет поучаствовал в схватке, и радуется. Будет чем перед супругой и дочкой похвалиться. Может даже и магией повоевал, хотя я видел всего с десяток магических атак, да и то в самом начале сражения.

Вместе с ними большим отрядом направляемся к сборным пунктам. Дитонским кавалеристам из-за моей нечаянной промашки пришлось намного тяжелее. Чувствую, едущей сразу за мною Алисе и её помощникам будет много работы. На ротного лекаря надежд мало. Как я его ещё не утопил где-нибудь по дороге? Надо же, додумался потёртости у людей конской мочой протирать. Авиценна местный. Ладно, ерунда всё, миледи Паттер хорошо знает своё дело, организует лечение как нужно. Самых тяжёлых она лишь приведёт в состояние, чтобы их можно было довезти до Орешка, а там уж я возьмусь за дело. И время появится, и источник восстановится. В использованных мною плетениях пришлось потратить три оттенка зелёного. Ждать, когда нити восстановятся некогда, хочу присутствовать на всех этапах освоения результатов одержанной сейчас победы.

Баронет Грив успел рассказать, что среди дружин убитых никого нет. Есть несколько увечных, но ими уже занимаются и их жизням ничто не угрожает.

Совсем другая ситуация оказалась в роте кавалеристов — девять человек потеряла убитыми, да примерно вдвое больше раненых. Вот такова цена моей непредусмотрительности. Мог ведь выбрать себе место для плетения и намного лучше, скрытое от недружеского взора. Урок на будущее. Не забыть бы, а то с моим новым характером надо что-то делать. Постепенно перестаю быть похожим на себя прежнего. Ну, не совсем конечно, только тенденция очевидная.

— А это что за толпа оборванцев? — не могу сдержать удивление, когда от самого дальнего из сборных пунктов появляется колонна босых измождённых людей, человек в пятьдесят. Милорд Монский всмотрелся и пояснил:

— Так наверняка это бывшие вояки графа Вильяма и его баронов. Пленные.

— Хм, — поворачиваю коня в том направлении. — Хочу послушать, что они расскажут.