Бастард рода Неллеров. Книга 7

Глава 16

Какое небо голубое. Хорошо им любоваться, лёжа в центре лесной поляны на спине поверх плотного войлочного отреза ткани. От шатра я отказался. На кой чёрт он нужен в такую погоду? Только сейчас понимаю, как я вымотался за последние недели, давно было пора устроить себе отдых.

Охоту я никогда не любил, вот и здесь не изменил своего отношения к убийству зверей. Милордам Карлу с Гербертом и миледи Алисе нравятся, вот пусть они и гоняются за косулями, или за зайцами, или ещё за какой-нибудь живностью. Вообще у меня тут каждой твари по паре. Только позавчера пропавшая давно свинья, за исчезновение которой успели содрать плетьми всю шкуру на спине свинопаса, вдруг объявилась, выйдя к стаду, да не одна, а с целым выводком поросят, причём, полосатых. С диким кабаном нагуляла развратница.

Солнце светит ярко, но в глаза мне не бьёт, моя небольшая, ярдов пятьдесят в диаметре, елань с трёх сторон, кроме южной, окружена дубровником, высоким, густым, защищающим от лучей, не пробивающихся сквозь листву. Эх, так лежал бы и лежал, ни о чём не думая. Хотя нет, с последним не получится. В пору своего настоящего детства, вдруг испугавшись, что рои мыслей переполнят мою бедную головушку, я попытался однажды заставить себя не думать. Долго тужился, старался, и ничего из этого не вышло. Так что, теперь не стану и пробовать.

Со стороны северо-запада донёсся задорный звук рожка. Может даже и приятель Ник балуется, красуется перед Юлькой с Ангелиной. Карл доверил носить за собой этот охотничий девайс штаб-капралу, вот тот и старается. И пусть. Я же наконец-то смог побыть наедине с самим собой. Редко у меня такое получается, очень редко.

Нет, понятно, никто аббата Степа без охраны не оставит, но Эрик расположил десяток егерей вокруг поляны, скрыв их в лесу, так что, иллюзия одиночества почти полная. Почему почти? Да потому что, двое кухонных слуг, взятых нами с собой на охоту, всё же неслышно присутствуют у опушки. На углях начали жарить шашлык, заранее замаринованный ещё в обители.

Смешно, но я сейчас как мой друг детства Олег Масленников, заядлый рыбак, который, отправляясь с удочками на реку или озеро, складывал в рюкзак рыбные консервы. А куда деваться-то? Местное жаркое на природе меня конкретно достало ещё во время похода против виргийцев. Здесь крутят на вертеле над костром целиковую тушу, готовя её даже не на углях, а на языках пламени, срезая обжарившиеся куски. Конечно, уголь — это ещё и естественный абсорбент, и для здешних антисанитарных условий полезен, только вот мне-то хочется есть вкусно.

Пришлось научить и приготовлению шашлыков. Сам я мяса не касался, но объяснил вроде бы вполне внятно. Приготовленный маринад оценил на глаз, вроде получилось нормально. Да и нет там ничего сложного — немного белого вина, много лука, соль, специи, кроме какао, которое я категорически запретил класть, собственный сок мяса, и осталось оценить результат.

Надеюсь, не пережарят, запорю гадов. Эка меня стало заносить, совсем аристократическим аристократом становлюсь. Уже стал.

Ах, какой запах пошёл! Совсем не такой, как от обычной жарящейся над костром туши. Первый раз ведь в этом мире осязаю аромат шашлыка. Хорошо-то как. Правда, наверное, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя. Не то чтобы прям портит настроение, но нагоняет немного сумрачных облачков, как вон тот барашек, показавшийся над верхушкой дерева на небе, некоторое ощущение, что уж больно резко стягивается вокруг меня петля событий. Всё же не следовало мне спешить с демонстрацией своих возможностей и знаний. Только теперь уж поздно пить боржоми, коли почки отвалились. Назвался груздем — полезай в кузов. Ладно, чего уж теперь о грустном?

Сложенные за головой руки затекли, надо их сменить на скинутую куртку, свернуть её в рулон повыше и положить под затылок, так будет удобнее.

Сажусь, чтобы выполнить задуманное, и вижу в просвет между правой и левой стороной дубровника клубки пыли в паре-тройке миль, там, где проходит дорога в Готлин и далее. Очередной караван паломников направляется по домам, получив благость от нашего источника Создателя. Среди них возвращается в республику и Барт Итров со своими женой и исцелённой мною семилетней дочерью.

Скототорговец с завываниями — по другому и не скажешь — увидев вскочившую будто резвый жеребёнок бывшую калечную дочь, пытался всучить мне туго набитый кошель, а его жена, упав на колени, принялась целовать мне полы сутаны, словно я сотворил нечто невозможное.

В принципе, поставить девочку на ноги мог любой маг, имеющий целительские цвета своего источника, только вот ушло бы на это от месяца до года в зависимости от силы целителя.

Главное же, такие лечебные услуги оказывались обычно только членам своих аристократических родов, тратить столько времени и сил на какую-то маленькую простолюдинку вряд ли кто-нибудь из одарённых благородных дворян согласился.

Так что, да, благодарность торгаша и его семьи мною вполне заслужена, и моя помощь действительно велика, огромна, настолько, что деньги я брать отказался наотрез. Пусть Барт будет моим должником.

Рассчитываю, что мой друг милорд Монский прав, а я нет, и уважаемый в республике Верция богатей станет верным помощником в торговых делах, останусь ли я аббатом или судьба вынесет меня в другой статус. Не забудет оказанного ему благодеяния.

Урожай сахарной свеклы, ну, условно сахарной, всё же сорт немного другой, но вызревает. Пусть небольшой, однако мне на первую опытную партию хватит, а второй посев велю произвести сразу же. Благо, что в нашем климате можно три урожая в год снимать — летний, осенний и озимый.

Вот через Верцию и начну поставлять сахар, так сказать, на мировой рынок, используя порт республики, которым руководит родственник Барта. А спустя несколько лет тем же путём пойдёт и неллерняк, который, надеюсь, будет не хуже земного коньяка.

Чёрт, я же так и не придумал спиртометр, точнее, не вспомнил. Морщил-морщил лоб, не помогло. Ладно, будем чачу органолептическим способом оценивать.

Почему я сразу же о выходе на внешние рынки задумываюсь, когда и в Кранце такая продукция будет сильно востребована? Одна только Юлька половину сахара готова будет слопать, а мой подьячий Виктор, руководящий нашим Готлинским подворьем, весь запас неллерняка выпить. Да всё просто. Объёмы продукции планирую большие, а цены сбивать не хочется. Во всяком случае, в первые десяток-другой лет.

Громко треснули дрова в костре, слышу. Рабы, значит, отделяют не прогоревшие куски дерева от углей перед началом жарки шашлыка, всё, как я и велел.

О чём мне этот заставивший вздрогнуть звук напомнил? Только что какая-то мысль мелькнула. Ах, да. Я же по дурости подумывал тут взрывчатку какую-нибудь придумать для воинских нужд. Алхимики здесь весьма умелые, им только идею подкинь. Вот как с той же пилорамой. Сам ведь весьма смутно представлял, как в ней всё должно быть устроено, какие марки стали у нас использовались, а тут-то в основном бронза, какие частота и наклон зубьев у пил и прочее, но ничего, мои братья-монахи рьяно взялись за дело, благо опыт кое-какой механики у них свой имеется, те же мельницы, к примеру, и времени у них впереди полно.

Так что, скоро будет у меня вжих-вжих, только успевай относить доски, брусья и прочие пиломатериалы на просушку и дальнейшую продажу. Ну, а из опилок в монастыре и так неплохой материал изготавливают.

Да, насчёт вброса идей про взрывчатку всё было вполне реализуемо, тем более, что в этом вопросе у меня имелся личный опыт, правда, не совсем удачный, в детстве мы с Айнуром тогда чуть без глаз не остались, их могло выжечь, когда наша самопальная смесь из спичечной серы, серебрянки и огородной натриевой селитры вспыхнула.

Но плохой результат — тоже результат. В общем, подкинуть-то идею я могу, вот только решил, что ну её к чёрту. Амулет воздушной защиты оберегает при должной силе даже от капель дождя, но сомневаюсь, что надёжно защитит от великого множества мелких осколков. Хотя пару подходящих плетений мне попадалось, только проверять на себе как-то не охота.

Давать этому миру оружие, которое однажды можно будет повернуть против меня самого — вершина откровенной глупости. Рано или поздно, через год или через несколько веков до гранат, мин и бомб в Паргее додумаются сами. Пусть это случится без меня, а лучше вовсе после меня, когда я в третий мир отправлюсь на перерождение.

Угу, разохотился быть бессмертным, меняя миры как перчатки. Урезать надо осётра, здесь бы прожить долго и счастливо, а не о следующем обиталище думать.

— Ваше преподобие, господин. — робко позвали сзади.

Откидываю голову назад, но никого не вижу, позвавший далековато стоит. Впрочем, по голосу я и так знаю, что это самый молодой из кухонных работников, парнишка, мой сверстник, которому постоянно достаются подзатыльники и пинки от его наставника, повара со стажем.

— Чего тебе? — спрашиваю.

— А когда на прутья мясо насадили, его надо солить?

— Зачем? — вздыхаю над глупым вопросом. — Маринад же солили. Иди отсюда, пока не приказал выпороть за глупость. Вы там пока всё не жарьте. Сделайте только нам с лейтенантом и братом Сергием, остальное пусть ждёт возвращения добытчиков. Угли только пусть будут готовыми.

Понятно, парнишка не своей волей осмелился меня отвлечь, наверняка старший товарищ послал. Интересно, сдаст сейчас наставника при угрозе наказания? Не сдал, ойкнул и убежал. Как-нибудь надо будет присмотреться пристальней к жизни слуг, узнать, чем они живут, какими нормами морали и взаимоотношений руководствуются. В жизни всё может пригодиться.

Через десять минут шашлык был уже готов. Накрыли скатерть самобранку и сели втроём обедать. С Серёгой обсуждали обложку для моей будущей книги сказочных историй, Эрик ел молчком, и, кажется, он не очень одобрительно относится к моим делам на писательском поприще, считая это мелким и не очень достойным милорда, мага и священнослужителя. Ну, это его проблемы, к тому же, разведчик совсем не в курсе всех моих намерений. Каждый должен знать свою часть наших общих дел. Я так полагаю.

За беседой с секретарём время пролетело незаметно. Почувствовал, что несколько перебрал и мяса, и сыра, и фруктов, и зелени, и вина, живот стал как барабан. Решил пройтись по лесу, опять же в гордом одиночестве, поразмышлять. Люди Эрика мне мешать не станут. Да тут и опасности-то никакой нет. Шайки разбойников в округе мы все вывели, хищники, в том числе и медведи да, встречаются, но сейчас зверь сытый, на человека кидаться не станет.

Но моим планам оказалось не суждено сбыться. Я завязывал штаны возле дуба, когда лейтенант дал команду парням приготовиться к отражению атаки, слух у моего разведчика острый. Сергий тоже зря времени не терял, метнулся к мирно пасущимся в тени деревьев лошадям и принялся рыться в своей сумке, доставая оттуда мой конспект. Доверил ему возить с собой. Сам я знаю наизусть уже полтора десятка плетений, две трети из которых атакующие. Для обычной скороспелой схватки более чем достаточно.

Тревога оказалась ложной, это вернулись мои охотники. Вернулись с неплохой добычей, что нисколько не удивительно — два десятка егерей в качестве помощников и большая свора собак кого угодно сделают отличными ловчими.

— Смотри, Степ! — крикнул радостно Карл, махнув рукой за спину.

Понятно, он не имел в виду ехавших сразу за ним милорда Герберта, миледи Алису — очень ей идёт охотничий костюм, пусть даже пошитый чуть больше размером — и штаб-капрала, милорд Монский мне показал на здоровенную тушу кабана, утыканную арбалетными болтами что тот ёжик, которую волокли сразу два коня егерей. Нашёл чем гордиться, Карл. Вот если бы ты рогатиной этого свина взял, тогда были бы тебе от меня полные почёт и уважение. А так, ладно, чего это я? Сам-то даже зайца не добыл.

Смотрю, секачом добыча не ограничивается, ещё есть два подсвинка, две косули, несколько зайцев и даже барсук. Господи, этого-то зачем убили? Ах, да, из-за жира, брат Симеон с миледи Сильвией точно будут рады, им на лечебные зелья пригодится. От использования ртути, свинца, птичьего помёта, тёртых жабьих костей, отвара из вороньих глаз и прочей гадости я всё же убедил их отказаться, одобрив своим решением перечень из четырёх десятков других препаратов. Насколько утверждённые будут полезны, если честно, не знаю, но во всяком случае морить не станут. Кажется, там есть и на барсучьем жире какие-то мази.

— Ого! Вы молодцы! — хвалю. — А мы тут тоже не сидели, сложа руки. Обед почти в полной готовности. Минут двадцать, и приятного аппетита. Знал бы, что вы так рано вернётесь, не стал бы есть.

— И это ещё не вся добыча. — похвастался милорд Монский, соскакивая на землю и обнимая меня, словно мы с ним сто лет не виделись. — Знаешь, кого поймали?

— И чего ты ждёшь? — усмехаюсь и сажусь к своему импровизированному столу, приглашая соратников присоединиться. — Что я скажу, знаю? Говори уже, что ещё за славная добыча у тебя есть.

— Не есть, а была. — хохотнул друг, последовав приглашению. — Поймали кандальника, который с твоего медного рудника сбежал. Он из той шайки, которую мы недавно разгромили, ну, перед поездкой.

И так ясно, что бегут с каторги только, что называется, свежие преступники, пока ещё не успевшие дойти до изнурённого состояния от плохого питания, тяжёлых работ, жестоких наказаний и отсутствия лечения. Полгода — и человек превращается в существо, озабоченное только выживанием, но не способное к каким-либо активным действиям.

— Надеюсь, ты его не тащишь сейчас сюда? — интересуюсь, посмотрев в лес, откуда продолжали прибывать егеря.

— Конечно нет. — удивился вопросу друг. — Подожгли ему пятки, выспросили, убедились, что бежал в одиночку, да повесили.

Так-то я совсем другое имел в виду, думал, пойманного надо было вернуть обратно махать кайлом, ну, да, теперь уж чего. Что сделано, то сделано.

Насчёт двадцати минут готовности стола я даже переборщил, кухонные рабы с помощью Юльки и Ангелины, обеих светящихся радостью и гордостью — оказывается, среди иголок ёжика в кабане было три от них — управились вдвое быстрее. А дальше мне пришлось подозревать, что охотники, наверное как и рыбаки, во всех мирах неисправимые хвастуны. Правда, говорили в основном только Карл с Гербертом, миледи-охотница как обычно сидела с каким-то грустным видом.

Вот ведь нормальная она девчонка, ну, в смысле, тётка — и офицер достойный, и маг-целитель умелый, а заметил за ней неприятную черту. Она манипулятор. Уж не знаю, нарочно Алиса так делает, или у неё само получается вызывать у общающихся с ней благородных дворян желание помогать, опекать, одаривать. Даже за собой заметил, как рука тянется за каким-нибудь подарком для неё. Как тот ослик Иа в любимом Лесином мультфильме, вечно выглядел обиженным судьбой, вплоть до того, что вполне приличное отражение себя в воде называл жалким зрелищем, душераздирающим. В итоге, получал от окружающих утешения, не только моральные, но и материальные: Винни Пух ослику горшок подарил, пусть и без мёда, Пятачок — воздушный шарик, хоть и лопнувший, а Сова не просто ему хвост нашла, а ещё и бантом красивым перевязала. Так и с Алисой. Умудряется держать милордов Монского и Вилкова от себя на расстоянии, но постоянно получает от обоих подношения и слова поддержки. Ну, со мной этот номер не пройдёт. Претензий к ней не имею, но и стелиться перед миледи Паттер не намерен.

Пока соратники ели, а я за кубком разбавленного до состояния чистейшего аш два о вина выслушивал байки из охотничьей жизни, парни освежевали и поделили на куски добытые туши. И мы засобирались в обратный путь. Хотя желание побыть подольше на свежем воздухе во мне превалировало, но делу время, потехе час. Мне сегодня ещё вечерню служить, да и Мурзику с Котькой нужно мозги вправить, два дня и три ночи где-то пропадали, явились не запылились перед самым моим отъездом на охоту, я даже беспокоиться начал. Когда им нужно, человеческую речь оба хорошо понимают. Постараюсь убедить, чтобы далеко от обители не убегали, тут им не родные кипарисовые леса юга Итерики.

Читал, что в нашем средневековье, дворяне во время своих развлечений — охотничьих или каких-то ещё — безжалостно вытаптывали копытами своих коней крестьянские поля. Не знаю, как здесь принято, но мы при возвращении и монастырские колосящиеся нивы аккуратно объезжаем и мелкие делянки самих селян. Бережём урожай, который в этом году обещает быть богатым как мешок с сахаром.

И я постарался, несколько раз выезжая работать оросительным агрегатом, разумеется, магическим. В этом мне и наш казначей Алекс активно помогал.

По сведениям, полученным от паломников с побережья и торговцев, мотающихся в портовые города Верции и Дармига, на юго-востоке континента в Союзе Одиннадцати Царств началась большая междоусобица, в которую вмешались соседи — королевство Южный Маланс, республика Диос и даже островное государство Лабор. Подозреваю, что и без империи дело не обошлось. Флавий Неустрашимый по всей Итерике сеет раздрай. Ага, древнеримский принцип «разделяй и властвуй», тут тоже поняли.

Казалось бы, какое нам дело до событий, происходящих за тысячи и тысячи миль от нас? Но мой помощник подьячий Виктор утверждает, что тут такие значимые события просто так не проходят. Цены на продовольствие взметнутся заметно. Предлагает в этом году продавать меньше зерновых, оставив себе в закромах побольше. Так-то я не возражаю, вот только с местами для хранения у нас всё впритык. Зерно — вещь достаточно капризная, требует защиты от влаги, элеваторов у нас, понятно, нет. В общем, ещё одна докука. Ладно, общими усилиями как-нибудь чего-нибудь придумаем.

Обитель, когда мы вернулись, продолжает жить обычной жизнью. Вот только мне наперерез спешит один из братьев.

— Ваше преподобие. — говорит он тяжело дыша, веса в нём под центнер, я потому и обратил сразу же на него внимание, что услышал как земля под его ногами колеблется. — Вам голубиное послание от герцогини. До полудня прилетел, но мы не знали, в какой стороне вас искать.

— И где оно? — спрашиваю с некоторой тревогой. Всё же срочных сообщений от мачехи так быстро после возвращения из Неллера я не ожидал.

— Там на голубятне. Я сегодня на ней дежурю. Синей тканью лапка обмотана, мы не решились в ваше отсутствие снимать.

Принесли птицу мне на крыльцо главного здания. Сам лично снял ленту сообщения. Прочитал. Да уж, опять все мои ближайшие намерения псу под хвост.

— Хочешь насмешить Создателя, — негромко говорю любопытствующему рядом со мной милорду Монскому. — расскажи всем о своих планах.

— Что там? — друг нетерпелив.

— Герцог Альфонс напал на Тибо-Ласт. — читаю. — Срочно приезжай. Ты нужен.

— Тибо-Ласт? — уточняет он насчёт нашего северо-восточного графства. — Не Щукинск разве?

— На, читай сам. — жму плечами и протягиваю послание мачехи милорду.