Бастард рода Неллеров. Книга 7

Глава 1

Полу-милорд, полу-купец, полу-мудрец, полу-невежда, полу-подлец, но есть надежда, что будет полным наконец. Будто про моего заместителя, преднастоятеля Готлинсой обители, баронета Михаила сказано, да как точно. Впору избавиться бы от этого козла, хоть Эрику поручи придумать, как организовать его устранение. Ладно, это я сгоряча, иногда баронет бывает полезен, самую нудную часть своих обязанностей на него свалил. Ещё бы не лез, куда не просят, и вовсе был бы терпим. Но убивать? А смысл? Другого пришлют, который может оказаться много хуже. Увы, есть должности в монастыре, не подвластные моим кадровым решениям.

Вообще-то, Курт, один из помощников нашего монастырского лекаря Симона, сорокалетний мужик, бывший травник, но спившийся и разорившийся, сам виноват, сослепу налетел в коридоре на преднастоятеля и окатил того вонючей алхимической жидкостью, которую нёс в заполненном до краёв кувшинчике, за что и был избит в кровь. Да ладно бы просто до крови, а то брат Михаил ему нос сломал, нижнюю челюсть свихнул и четыре зуба выбил.

Курт раб, так что, мой заместитель ничего предосудительного с точки зрения здешних средневековых нравов не сотворил, вот только, этот алхимик мне сейчас очень нужен. Считай, на нём самая ответственная задача висит. Создал заместитель мне помеху, и не в первый уже раз.

В моём кабинете очень светло, хотя лучи солнца проникают в комнату всего через два узких словно бойницы окна. После полудня светило перемещается на эту сторону, и работать можно без лампы или амулета.

— Ну, ты как? — спрашиваю.

И без ответа вижу, что после заклинания исцеления наш монастырский раб стал как новенький, вот только творческого научного порыва, которым он горел последнюю неделю, теперь ни в выражении его лица, ни во взгляде не наблюдаю. Правда, козёл ты, баронет, как есть козёл.

— Очень хорошо, ваше преподобие. — вскакивает он со стула.

— Я не про здоровье, а твою готовность продолжать начатое дело.

— Готов, господин, готов! — заискивающе улыбается.

Что-то я сомневаюсь в его уверениях, и всё же будем надеяться, что к вечеру придёт в норму. Эмоции и переживания о случившимся схлынут, а деловой настрой вернётся.

Я тут всё никак не уймусь со своей идеей бросить вызов империи. Нет, конечно же, не собираюсь идти войной на Юстиниан, зато разрушить его монополию на производство сахара намерен, пусть даже первые мои технические замыслы обернулись пшиком.

Пока посеянные семена сахарной свеклы начали вызревать, решил не терять времени даром и соорудить пресс для выжимки сока. Хорошо, догадался сначала провести натурный эксперимент с помощью пыточной давильни и обнаружил, что кости ног она дробит может и отлично, а вот сок из овощей с её помощью получить не получается, ну, почти не получается. Так что, затея с прессом оказалась провальной ещё до этапа её реализации.

Что ж, где не справляется физика, там на помощь придёт химия или, вернее, алхимия. Но для начала сахарную свёклы нам надо будет рубить на мелкие кусочки. Вот я и стал тут в Паргее изобретателем мясорубки. Не сам конечно, не люблю высовываться. Своими вопросами, на поверхностный взгляд глупыми, довёл брата Георга, моего управителя и главного учёного — механика, астронома и математика — к правильным выводам.

Кстати, это оказалось не так уж и сложно, как я поначалу думал. Архимедов винт тут был давным-давно известен и без Архимеда, с помощью этого приспособления в некоторых засушливых регионах империи и Союза одиннадцати царств подавалась вода на поля, рисунок винта мне пару раз попадался в книгах о путешествиях. Осталось лишь подсказать, что на один конец винта можно прицепить ножи, на другой рукоятку, поместить это всё в цилиндр, и готово, кручу-верчу, запутать хочу, как приговаривали в пору моей молодости наперсточники у вокзалов и на рынках.

После того, как свеклу измельчу, надо будет её вываривать, а вот дальше, для устранения примесей и кристаллизации сахара, необходимы будут алхимические ингредиенты. Пока смутно представляю, как будет выглядеть процесс целиком, однако, метод проб и ошибок никто не отменял. Куковать мне тут в монастыре не один год, так что, время есть. Впрочем, надеюсь уже в этом году получить нужный результат.

Отправив исцелённого раба, сел за стол и принялся рассматривать чертежи астролябии, какого-то чёрта переданные мне братом Георгом. Кроме самого названия и предназначения этого инструмента я ничего о нём не знал. Просто язык ещё не всегда могу держать за зубами. Когда мой управляющий с фанатичным блеском в глазах рассказывал о движении звёзд и планет, наблюдать которое с помощью придуманного им — опять же, с моей подачи — телескопа, я возьми и брякни, дескать, а как ты углы измеряешь, с помощью которых можно определять перемещения светил? Ну, и пошло-поехало, брат Георг буквально впал в безумие, погрузившись в мысли, даже про совершенствование готлинских ходиков на время забыл. Пришлось приводить брата в чувство.

— Вернулся, герой? — спрашиваю и поглаживаю запрыгнувшего мне на колени Мурзика, подросшего котёнка.

Его подружка сейчас спит, свернувшись калачиком на моём диване, устала от ночной охоты. Молодцы они, мои пушистики, настоящие хищники. Мышей уже пару недель не слышу, и без всякой алхимической отравы с этими мелкими грызунами справился. Здорово я придумал с приобретением котят, и польза в хозяйстве, и отрада для души, реально приятно, когда под рукой мурчит котёнок. Правда, иногда оба показывают мне свой характер, ну, да это ерунда. Неделю назад Мурзик посчитал себя достаточно подросшим и сильным, отправившись в подвал на охоту за крысами. Вернулся израненным, побеждённым, в весьма жалком виде. Хорошо, что лечебная магия действует на животных не хуже, чем на людей, исцелил я котика, но урок он извлёк. Ничего, ещё пару-тройку месяцев, и берегитесь крысы, ваше время пришло, время умирать. Здешние паргейские коты намного сильней земных, будто рыси одомашнены. Зато умом ничуть не уступают, вон, как смотрит сейчас на меня, явно мысли считывает. Ну, чего ты зажмурился, раскусил я тебя?

— Ваше преподобие, — на пороге показался мой секретарь. — лейтенант Ромм прибыл. Запускать?

— Сергий, если в твоей голове ничего не запоминается, то делай, как это делаю я, записывай. — откидываюсь в кресле. — Говорил же, Эрика впускать без доклада. Пусть заходит.

Зря, наверное, я так со своим ближайшим помощником, он у меня реально словно дополнительная рука. С трудом представляю, что бы без него делал. Понятно, как-то бы прожил, но с Сергием намного проще. Поэтому заранее уже думаю, как освободить его от церковных обетов и взять к себе на службу, если или когда придёт время мне навсегда снять с себя сутану.

Стены кабинета, как собственно и всех моих покоев, теперь украшены новыми, привезёнными из столицы гобеленами. Часть из них Эльза купила, но большинство — подарки, от тётушки Ники, от дяди Курта Неллерского, от прецептора, от кардинала и даже есть от королевы-матери, отдарились. Это в моём прежнем мире считалось, что лучший подарок — это книга, хотя на двадцать третье февраля, к примеру, пустели полки с носками и гелем для бритья, а к восьмому марта — парфюмерные, а здесь аристократы сплошь и рядом предпочитают получать и от души отдавать драгоценные безделушки или вот такие картины на тканях со сценами охоты или сельской пасторалью, где крестьяне только и выглядят счастливыми. В реальности же жизнь у них скотская, без всякого преувеличения. Мало того, что господа обдирают семь шкур, так ещё и разбойники спокойно трудиться не дают.

Вот и Гутово, одну из двух принадлежащих моей обители деревень, восемь дней назад пограбили. Забрали много продовольствия, всё, что нашли, снасильничали девиц, повесили старосту и убили его младшего сына. Отправленная на следующий день вслед погоня по горячим следам шайку не настигла, та ушла через болота и скрылась в лесах за землями баронства Корманс. Как нам назло, а сволочам по заказу, ночью прошли ливни, окончательно затруднив поиски следов, даже наши охотничьи собаки ничем не помогли.

Там, где подвёл собачий нюх, выручила моя поисковая магия. К сожалению, лиц никого из разбойников я естественно не знал, поэтому магическое око отработало лишь в обзорном режиме. В нужном направлении обнаружил сразу четыре подозрительные стоянки, к самой большой из которых был отправлен лейтенант Эрик со своими парнями, и вот он вернулся. Послушаю, что доложит.

— Милорд.

— Наконец-то! — не гнушаюсь подняться навстречу одному из своих самых полезных соратников, пусть он не одарён магически, зато предан, умён и обладает специальными навыками, как ветерана армейской разведки, служившего под командованием легендарного капитана Ронова, так и наёмного убийцы, кем являлся несколько лет. — Я уже начал беспокоиться. — подхожу и позволяю себе приобнять офицера.

От Эриха пахнет потом, его и конским, костром и дорожной пылью.

— Не стоило, ваше преподобие, — отвечает он. — Вы же знаете, что банда расположилась не близко. Пока добрались, пока подобрались, пока присматривались. Пленного не стал брать, не хотел насторожить скотов.

— И правильно. — одобряю. — Садись, рассказывай.

В настоящее время военные силы моего аббатства заметно укрепились по сравнению с тем, что я тут застал, когда прибыл впервые. Да, набранный на время проходивших боевых действий отряд ополчения я распустил, но самых толковых ребят из него оставил при себе, пополнив ими созданную мною кавалерийско-егерскую роту, основой состав которой составили бойцы, прошедшие со мной дорогами войны. Многих из них я лично исцелил, спасая от смерти или тяжёлых увечий, так что, несмотря на взметнувшиеся до небес цены на услуги наёмников и дружинников, мне удалось создать, можно сказать, собственную дружину, которая не очень дорого обходилась. Желающих служить великому магу и целителю аббату Степу нашлось в разы больше, чем мне требовалось, мог позволить себе выбирать тщательно и наиболее подходящих. Правда рота у меня неполного состава, семьдесят восемь человек вместо ста восьми, ну, так, и отряд братьев-монахов под командованием лейтенанта Макса, моего наставника по владению мечом, я не разогнал.

Командует ротой мой вассал, друг и верный соратник милорд Карл Монский. Вчера вернулся из Готлина, где пару дней развлекался с девицами, а сейчас, будто навёрстывая упущенное, гоняет своих подчинённых, как говорится, и в хвост и в гриву.

Иногда позволяет себе расслабляться, ну, в этом мой друг особой изобретательностью не отличается, зело любвеобилен прелюбодей. И как в нём всё совмещается, не пойму?

Пишет, иногда мне зачитывает почтительно-восторженные письма маркизе Агнии и заботливо-нежные обрюхаченной им в Рансбуре Джессике, дочери торговца, и при этом не гнушается услугами шлюх. Удивительный молодой человек.

Нотаций в этом плане я ему не читаю, пусть сам в себе разберётся, если что. Достаточно того, что Карл уже не один раз мне жизнь спас. Имею я право за такое закрывать глаза на всякие мелкие его недостатки? Как по мне, то да.

— Численность, да, примерно так и есть, — рассказывает лейтенант. — Рыл семьдесят-восемьдесят.

— Так мёртвые не врут. — усмехаюсь.

Лично допросил оставленный разбойниками труп убитого сыном старосты товарища, тот мне рассказал и о количестве людей в шайке, и о том, кто их главарь, и о качестве вооружения. Главное, вопросы верные задавать.

— Это да, — соглашается бывший наёмный убийца. — Чтобы разгромить шваль хватит и трёх десятков, но вы же, как понимаю, хотите, чтобы никто не ушёл и захватить кого-нибудь для показательных казней?

Я не кровожадный по первой жизни, да и в этой сильно не очерствел душой, но, во-первых, негодяи разграбили мою деревню, а, главное, убили моих людей. Добрые слова разбойники плохо понимают, нужна демонстрация силы, иначе и другие шайки повадятся рисковать, нападая на владения обители, богохульники. Тут как с лисами, если повадятся в курятник, то уже не отвадишь, только убивать приходится.

— Конечно. — отвечаю на его вопрос.

— Тогда нужно отправляться всей ротой и перекрывать возможные пути отхода. — он извлёк из-за пазухи куртки сложенный лист бумаги и протянул мне. — Я тут нарисовал схему, как это сделать. Недели полторы банда будет на месте, устроились основательно и продовольствием обеспечены.

— Я понял. — киваю. — Завтра с утра выдвигаемся.

— Выдвигаемся? — с намёком переспросил разведчик. — Вы тоже собрались поучаствовать?

— А что тебя так удивляет, Эрик? — усмехаюсь. — Можно подумать, ты меня первый день знаешь. Разумеется, я участвую. И атакую магией этих подонков, и наших неосторожных парней исцелю, если вдруг что. Вижу тебе что-то не нравится? Ты говори сразу.

— Да нет. — улыбается краем губ лейтенант. — Жалею лишь, что Ригер в Рансбуре остался. Он был единственный, кто хоть как-то мог повлиять на ваши решения, остальных вы совсем не слушаете.

— Ты не прав, Эрик. — поднимаю перед собой ладони. — Решения я действительно принимаю сам, но всегда выслушиваю. Не гони на начальника напраслину.

— Простите, милорд. — покаянно опустил он голову. — Если позволите, я пойду отпущу парней на отдых, и к утру будем готовы в поход. Там гонец от Наказующих, я видел, приехал в сопровождении орденских наёмников. Расскажете потом, что ему у нас надо?

— От тебя у меня тайн нет, Эрик. — не совсем честно отвечаю. — Поговорю с ним и потом с тобой поделюсь, раз уж ты взялся обеспечивать мою безопасность, оттеснив лейтенанта Николаса.

— Пусть он пыточными делами занимается. — усмехнулся поднимаясь разведчик.

Вокруг меня уже давно идёт возня соратников за, что называется, близость к телу. Такая ситуация немного напрягает, но наверное это неизбежно, а иногда и полезна.

Когда лейтенант ушёл, подхожу к окну и наблюдаю картину, как моя Юлька опять о чём-то сплетничает со стоящим возле гостиничного дома, наполовину превращённого в ротную казарму, штаб-новиком Николасом. Да, своего приятеля я назначил к Карлу в ординарцы, пусть набирается управленческого опыта, через пару лет сделаю его сержантом, а там, глядишь, и в офицеры выбьется. Правда ведь, как станут представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку? Горе от ума — это классика, мудрость которой оправдывается и в другом мире.

У церкви вижу троих братьев-наказующих, о чём-то разговаривающих с преднастоятелем, только что завершившим проповедь, и стареньким братом Валерием, нашим главным библиотекарем. Сейчас принять гонца прецептора Игоря или пусть наказующие с дороги отдыхают, а встречусь с ними на вечерней тризне?

С какой целью они прибыли, собственно, я догадываюсь, не бином Ньютона. Всё дело в моём соседе бароне Кормансе. Почти полгода длившееся расследование завершилось сбором весомых доказательств организации им тёмных языческих ритуалов и исповеданием языческих культов с поклонением лже-пророкам. В общем, сосед собрал на себя почти все религиозные преступления кроме ереси. Сомнения в единосущности Создателя он не высказывал, что вряд ли ему сильно поможет на кардинальском суде, куда его уже дважды вызывали.

Вызывать-то вызывали, да барон проигнорировал. Тут в Паргее тоже действовало правило, что богу богово, а кесарю кесарево. Конечно, не так сформулированное, но сути это не меняло — ни граф Олег Готлинский, сюзерен барона, ни герцогиня Мария Неллерская, правитель провинции, даже пальцем не пошевелят, чтобы заставить феодала исполнить волю кардинала. Вассальных обязательств владетель имения не нарушал, а значит тащить Корманса на суд церковники должны своими силами, тем более, что боевое крыло в виде ордена Наказующих у нашей матери-церкви имеется.

Штурмовать сильно укреплённые замки — не очень простое дело, а брать их осадой — дело долгое. Вот и будут братья сейчас просить моего участия в захвате отступника. Я бы может был и не против, терпеть не могу садистов, какими бы мотивами своих изуверств они не руководствовались — бессмертием ли обзавестись, или найти истину, сокрытую от всех, не важно. Да проблема в том, что младший баронет Георг, сын негодяя, мой боевой товарищ, с которым мы плечом к плечу стояли не в одной битве. А он от отца не отречётся, будет с ним и братом в замке до конца. И вот что мне делать? Надо как-нибудь уклониться. Ладно, сначала выслушаю гонца. Чего тянуть?

— Сергий! — зову секретаря, а когда тот шустро появляется, командую: — Пусть старший из наших красных братьев явится сейчас, я жду.

Понятно, речь сейчас пойдёт о моём личном участии в штурме. Готлинских монахов хватает только на охрану самой обители, даже земли свои толком защитить не можем, погром в Гутово тому доказательство. А собранное мною подразделение состоит в штате герцогского войска и тоже участвовать в захвате Корманса не должно. Даже офицерские патенты в роте выписаны герцогиней — капитанский Карлу Монскому, лейтенантские Эрику Ромму и милорду Герберту Вилкову, двадцатилетнему сироте, одарённому весьма слабо, всего шесть нитей, ну да боевые плетения создавать может, и ладно. А ещё при моём отряде имеется миледи Алиса Паттер, тридцатидвухлетняя лейтенант-маг, целительница. Не знаю, как в других провинциях или в королевстве в целом, но в Неллере более укомплектованной магами роты не найти. Даже в первой гвардейской, насколько помню, одарённых всего два, а у меня аж три. Про себя вообще молчу. Против полка смело выходить не стоит, а вот какой-нибудь батальон или два разгромим точно. Хотя, как подойти к делу, с моей помощью можем и полк разбить. тут как повезёт.

С котёнком возвращаюсь в кресло и жду гостя.

— Ваше преподобие, позвольте войти? — за секретарём на пороге кабинета показался гонец, переодетый из походной одежды в красную сутану своего ордена.

Его взгляд заметил мирно сопящую на диване Котьку, та умаялась ночью, вообще ни на кого не реагирует засоня, и Мурзика у меня на руках. Наказующий нахмурился, но высказать неудовольствие, что церковнослужитель возится с животными, почитаемыми язычниками, разумеется не осмелился, я бы его сразу прогнал. Кто он такой, чтобы великого мага, целителя и аббата учить жизни?

— Проходи, — я отпускаю пушистого друга на пол, хватит, поигрались и будет. — Рассказывай, с чем пожаловал. Как здоровье прецептора Игоря?