Башни Латераны 3

Глава 9

Глава 9

Из трюма поднялся старший из «монахов», тот самый благообразный в дорогой сутане и с перстнями на пальцах, он прошел на корму судна, окинул взглядом горизонт и хмыкнул.

— Инквизиция. — сказал капитан: — судя по курсу идут на перехват. Мы чего-то не знаем о вашем грузе или вашей миссии, преподобный отец?

— Инквизиция… — повторил монах, его глаза сузились. Про себя Лео отметил, что монах вышел из трюма один, оставив двоих своих спутников внизу. Уверен в себе, подумал он, либо уверен в себе до крайности, либо умен, понимает, что Альвизе и его команда нипочем в лапы Инквизиторам не сдадутся, лучше уж за борт прыгнуть. Но были бы тут какие-нибудь законопослушные — могли бы и скрутить и паруса подобрать, так сказать, проявить сознательность в искоренении ереси. С другой стороны, святоша явно знал с кем связывался, на всем судне законопослушного подданого Короны с огнем не найти… а посудина небольшая, десяток человек экипажа.

— Как по мне так готовиться к абордажу нужно. — говорит Альвизе, небрежно покачивая в руке полупустой кувшин с вином: — шансы у нас есть. Сперва они с инспекцией пожалуют, этих либо в заложники взять, либо прикончить. Пока на нас смотрят — Штилла послать вскарабкаться на их судно с другого борта и всех там вырезать.

— Я плаваю как топор, в одном направлении — вниз. — сухо говорит Лео: — терпеть море не могу.

— Одни недостатки у тебя, Штилл. Вон, посмотри на Гримани — одни достоинства… — Альвизе прикладывается к кувшину с вином.

— Никакого абордажа. — говорит монах в дорогой сутане, выпрямляясь: — груз не должен быть поврежден.

— Не то чтобы я возражала… — говорит Беатриче, легко проворачивая метательный нож между пальцев: — я и сама не сильно хочу опять в кровище перепачкаться с ног до головы… но Инквизиция может не знать о ваших планах. Они нас догоняют.

— Это временно. — говорит «монах» и поворачивается к капитану: — освободите место на палубе, желательно ближе к корме.

— Зачем… — начинает было капитан, но в этот момент в руках у «монаха» появляются два небольших предмета, знакомых Лео по его старой жизни, по учебе в Академии. Черный и белый. Уголек и мел. Ни один студент не выходил из дома без этой пары. Теоретически ты можешь нарисовать магический круг вырезав его на дереве или там начертив на песке, но практически это либо тяжело, либо ненадежно. Рисовать магические круги на земле или траве — проблематично, обычно те, кто не владеет магией Земли и не может утрамбовать площадку до нужного состояния — носили с собой куски парусины, которые растягивали на земле и закрепляли колышками. А уже потом — доставали мел и уголь.

Но на деревянной палубе «Гордости Тарга» можно было рисовать прямо так.

— Преподобный отец Северин — магикус. — объясняет вслух Лео, на случай если кто-то не понял: — давайте отойдем с кормы, дадим ему возможность поработать.

— Магикус? — капитан хмурится, но отступает. Альвизе, Беатриче. Лео и штурман — также делают несколько шагов назад, освобождая место для круга.

Северин опустился на одно колено, и мел в его руках заскользил по доскам палубы — быстро, уверенно, без единой заминки. Лео следил за его движениями с интересом недоучившегося студента. Внешний круг, около двух шагов в диаметре. Внутренний — поменьше, на ладонь от края первого. Между ними — руны, и Лео узнал несколько знакомых символов: спираль движения, три волнистые линии водной стихии, стрела направления. Остальные были ему незнакомы — то ли из высших кругов посвящения, то ли из какой-то закрытой традиции. Компактный круг, походный вариант, искусная наработка, слишком много каналов для Первого Круга… да, пожалуй, и для Второго тоже. Он такое даже в учебниках не видел.

Монах работал молча, сосредоточенно, его губы беззвучно шевелились — то ли молитва, то ли мнемоническая формула для удержания структуры заклинания в памяти. Мел сменился угольком, и поверх белых линий легли чёрные — дополнительный контур, усиливающий и стабилизирующий основную схему. Двойная прорисовка, отметил про себя Лео, это не студенческая поделка. Такое учат на третьем-четвёртом круге посвящения, не раньше. А святоша опасен… если он носит компактные круги нарисованные на шелковой подкладке его сутаны, он вполне способен на одно-два мощных заклинания в бою без предварительной подготовки…

Корабль качнуло на волне, но рука Северина не дрогнула. Он закончил последний символ, выпрямился в центре круга и вытянул руки в стороны, ладонями вниз.

— Не рекомендую смотреть прямо на круг, — бросил он через плечо: — берегите глаза.

Лео прищурился, но отводить взгляд не стал.

Северин заговорил — не на торговом наречии и не на церковной латыни, а на чём-то более древнем, гортанном, с шипящими согласными и долгими гласными. Слова падали тяжело, как камни в воду, и с каждым словом линии на палубе начинали светиться — сначала едва заметно, потом всё ярче, пока весь круг не вспыхнул холодным голубоватым сиянием.

Запахло озоном и почему-то — морской солью, хотя они и так были посреди моря.

Корабль вздрогнул. Не от волны — изнутри, словно огромный зверь, которого пришпорили. Паруса, до этого лениво ловившие слабый ветер, вдруг натянулись как барабанная кожа, канаты заскрипели от напряжения. За бортом вода вспенилась, расступаясь перед носом судна.

Лео схватился за ближайший канат, чтобы не упасть. Рядом выругался кто-то из матросов. Беатриче присела, упершись рукой в палубу.

— Благословение Триады! — выдохнул капитан, глядя на паруса: — ходко пошли!

Ветра не было. Точнее — не было никакого ветра вокруг них. Лео чувствовал это по тому, как спокойно висели его волосы, как не шевелились полы его куртки. Но паруса — паруса были надуты так, словно в них дул штормовой порыв.

— Не ветер, — сказал Лео, не отрывая взгляд от светящегося круга: — Или направленный поток четко в парус… или создаёт разницу давления на границе ткани. — он покачал головой, мысленно прибавив пару плюсиков в рейтинг опасности святого отца Северина, у того, судя по всему, был уже третий круг посвящения, не меньше.

Монах стоял неподвижно, с закрытыми глазами. На его висках выступили капли пота, скулы заострились от напряжения. Поддержание заклинания требовало постоянной концентрации.

«Гордость Тарга» рванулась вперёд, разрезая волны как нож — масло. За кормой вскипел пенный след. Горизонт впереди стремительно приближался, а корабль Инквизиции за кормой — так же стремительно уменьшался.

— Ха! Так значит абордажа не будет! — расстроился Альвизе и поднял свой кувшин с вином: — какая жалость. Вы ничего не хотите нам сказать, преподобный?

Северин не ответил. Только его губы продолжали беззвучно шевелиться, удерживая заклинание, что гнало их прочь от погони. Потом — повернулся к Альвизе.

— Планы меняются. — сказал он: — они не отстанут от нас и после прохода через Челюсть. Извините, дейн Конте, но мы не сможем высадить вас на мысе, как договаривались.

— Это понятно. — Альвизе отпил из кувшина и оперся рукой о борт судна: — это как раз ясно. Черт с ним, с мысом на Челюсти, я уже понял, что придется чуть подольше вас сопроводить. В связи с этим возникает вопрос — кто вы такие и что вы перевозите. — он опустил кувшин вниз и вопросительно наклонил голову.

Лео сделал шаг чуть в сторону, так чтобы «преподобный отец» не смог одновременно атаковать всех троих. Он видел, как ладонь левой руки виконта Конте, урожденного де Маркетти — легла на рукоять кинжала. На таком расстоянии магия не имеет преимущества, имеет значение скорость… между ними примерно шесть футов. Альвизе одинаково хорошо владеет обеими руками, об этом в Тарге все знают.

Беатриче нарочито расслабленно оперлась спиной о мачту, на ее губах играла легкая улыбка. Лео знал, что обманываться выражением лица Беатриче Гримани не стоит. С такой же улыбкой она тебя выпотрошит, выколет глаза и помочится в пустые глазницы, об этом на улицах Тарга тоже все знают.

— Вы наемники. — роняет «отец» Северин: — вам платят деньги, вы — исполняете контракт. Я заплатил вам за сопровождение груза. Вы — сопровождаете груз. У вас какие-то проблемы в понимании сути контракта, виконт Конте?

— В контракте ни слова про Инквизицию не было. — говорит Беатриче, которая чистит ногти на левой руке кончиком острого ножа: — ни про Инквизицию, ни про Старого Змея Чинатру. И про то, что с вами придется плыть непонятно куда — тоже. У меня дела в городе.

— Должно быть уважаемая дейна Гримани невнимательно читала пункт «сохранность груза», — уточняет «преподобный» Северин: — там как раз сказано «и от иных угроз». Даже если гладь морская сейчас расступится и оттуда выйдет сам Повелитель Демонов — вы обязаны сохранить груз. Таков контракт.

— Никто в здравом уме не будет связываться с Инквизицией. — говорит Беатриче, отрываясь от чистки своих ногтей кончиком ножа: — ты же нас в Катакомбах подставил под полную декурию с Квестором во главе.

— И вы получили причитающуюся вам премию.

— Ал, давай расторгнем контракт. — девушка перехватывает свой нож особым хватом: — никто и не узнает. Какого черта…

— Не кипятись, Беа, преподобный Северин конечно же прав, контракт подписан, — Альвизе поднимает руку и оборачивается: — Штилл! Ты так и будешь стоять? Кто у нас книги читал и в Академии учился?

Лео вздыхает и делает шаг вперед.

— В контракте есть и пункт «чрезвычайные обстоятельства», которые освобождают нас от обязательств в тех случаях, когда заказчик намеренно чинит препятствия выполнению условий контракта. — говорит он: — ваши действия могут подпадать под это определение.

— Вот! — торжествующе тычет пальцем в «преподобного» Альвизе: — как мы будем вас охранять, если не знаем кто вы такие и кто за вами еще охотится⁈ Я бы знал, что вы у Инквизиции в черном списке, так я бы за работу не взялся… ну или потребовал бы раз в пять больше. Тарг — портовый город, указам Церкви может не следовать, Инквизиторы поддержки Серого Ворона не имеют, но они все равно туда поперлись! Значит вы важная птица, «преподобный».

— Хорошо. — вздыхает Северин: — пожалуй вы правы, дейн Конте. Давайте так — на самом деле мы не монахи.

— Какая, сука, неожиданность… — бормочет себе под нос Беатриче, снова привалившаяся к мачте и занявшаяся своими ногтями.

— Мы — рыцари Ордена Истинной Триады.

— Схизматики. — прищуривается Альвизе. Лео кивает. Орден Истинной Триады… сторонники Истинной Триады полагают что Церковь искажает постулаты веры и слишком буквально толкует заветы, вознося букву Веры, но не дух. В некоторых аспектах истинноверцы не терпят компромиссов, но основа их расхождений с Церковью — это постулат о том, что вера — важнее ритуалов, а также о том, что индульгенциями греха не искупить. Земли к северо-западу от Гельвеции почти полностью находятся под влиянием Истинной Триады, туда нет пути Инквизиторам.

— Мы не раскалывали веру. — отрицательно качает головой Северин: — это Святой Престол в Альберио исказил учение и ушел с пути Истинной Триады, Святой Августин писал: «Вера без дел мертва, но и дела без веры — лишь прах». Патриарх Альберийский и его прихвостни извратили эти слова, превратив веру в торговлю. Начертано в заветах — «горе вам, законоучители и фарисеи, лицемеры! Потому что вы отдаёте десятую часть урожая укропа, мяты и тмина Всеблагой Триаде, но пренебрегаете более важными учениями закона: справедливостью, милосердием и преданностью. Но именно это следует исполнять, не пренебрегая и теми учениями.». О чем же эти слова? О том, что дух завета важнее чем буква его и о том следует не забывать а…

— Вот теперь верю что ты схизматик. — кивает Альвизе.

— Индульгенции. Отпущение грехов за золото. Как будто Триада — это меняла на рынке, который взвешивает монеты и отмеряет прощение. В среду преподобные преломляют хлеб, испивают вина и тешат плоть свою блудницами, а в пятницу они уже снова чисты перед Триадой, потому что оплатили грехи свои⁈

— Очень трогательно, — Альвизе отпил из кувшина. — Но мне плевать на ваши теологические разногласия. Чума на оба ваши дома.

— А зря, — Северин повернулся к нему. — Потому что именно из-за них Инквизиция преследует нас с такой яростью. Святой Бернард учил: «Господь смотрит на сердце, а не на кошелёк». Мы следуем этому завету. Церковь же… — он покачал головой. — Церковь давно забыла, что храм Триады — это душа человека, а не каменные стены, украшенные золотом.

— Допустим, — Лео сложил руки на груди. — Но это не объясняет, почему за вами гонится целый корабль инквизиторов. Схизматиков по всему континенту хватает, и не за каждым снаряжают погоню. Сперва — декурия Квестора, теперь вон… — он кивает за корму, где на горизонте виднеется черно-красный парус.

Северин помолчал. Потом медленно кивнул.

— Дело не только в вере. Дело в том, что мы везём. — Он указал в сторону трюма. — Наш груз… — он подбирал слова: — Дитя Истинной Веры. В писаниях Истинной Триады есть пророчество. «И придёт дитя, рождённое меж светом и тьмой, и будет оно ключом к вратам, что не должны открыться».

— Пророчество, — фыркнула Беатриче. — Серьёзно? Мы вляпались в пророчество?

— Святой Престол считает, что она — угроза. Инструмент в руках Врага Человечества. Мы же полагаем, что она — дар Триады. Спящая святая, чья сила может исцелить раскол веры. — Северин выпрямился. — Третий Собор в Кантоберри постановил: «Не суди пророка, ибо не тебе судить о замыслах Господних». Инквизиция игнорирует этот канон. Они хотят уничтожить девочку. Мы — спасти её.

Повисла тишина. Только скрипели снасти и плескала вода за бортом.

— То есть, — медленно произнёс Альвизе, — мы везём либо спасительницу мира, либо ключ к его погибели. И за нами гонится Инквизиция. Хорошо… — он потер лицо и выдохнул, поставил кувшин на стоящий у борта ящик и вздохнул: — то есть плохо, конечно же. Плохо. Речь была о том, чтобы груз доставить, а не о том, чтобы от псов Инквизиции отбиваться. Да дальше к югу везде Церковь власть имеет в портовых городах… куда вы плывете теперь? Вернее… — он закрыл глаза, выдохнул, сдерживая себя, открыл глаза и посмотрел на Северина: — куда мы все плывем?

— В Вестмар. — говорит капитан: — нам оплачен маршрут до Вестмара.

— Планы изменились. — качает головой «преподобный»: — мы не сможем ускоряться бесконечно, магический круг выдержит еще несколько часов, но не более. Мы вырвались вперед, но в долгую они нас догонят. Тем более что скорее всего они знают куда мы отправились. — он бросает быстрый взгляд на капитана. Тот пожимает плечами, нимало не смущенный. Конечно же кто-то в порту знает куда именно отправилась «Гордость Тарга», не сам капитан, так кто-то из матросов проболтался. И если кто хотел пункт назначения и маршрут в тайне сохранить, то называл один порт, а уже в море — менял направление. Это, конечно же стоило дополнительной оплаты, но зато было надежней. Так что капитан нисколько не удивился смене маршрута.

— Куда? — только и спросил он.

— В Кальцинор. — отвечает Северин: — поворачиваем к югу.

— В Стеклянную Пустошь? — морщит лоб Альвизе: — ну если ты хотел сделать неожиданный ход, то у тебя получилось. Там нас точно никто искать не будет. Но… мы-то что там делать будем?

— Вы ничего не будете. — отвечает «преподобный»: — мы с грузом высадимся на берегу, там нас будут ждать, а вы — уплывете назад, богаче чем были прежде на пятьдесят золотых. Постарайтесь не попасться в руки Инквизиторам на обратном пути, чтобы не выдать куда именно вы нас высадили. — он разводит руками: — так и разойдутся наши пути.

— Схизматики. Дитя Истинной Веры. Пророчество. — Беатриче подбрасывает нож вверх, закручивая его так, что он превращается в блестящий круг и со шлепком — ловит его в ладонь: — Ал, я же тебе говорила…

— Еще два дня пути и потом — четыре назад, без магии преподобного в два раза медленнее пойдем. — говорит Альвизе: — не нагнетай, Беа. Вернемся через недельку. Штилл, твоя странная девка не помрет за это время?

— Не должна. — отвечает Лео, поворачивается к Беатриче: — а Борис Третий?

— Это всего лишь питон. — пожимает она плечами: — они жрут раз в неделю, ничего страшного. Если умрет — заведу другого, а из него сделаю себе ремень.

— Хорошая позиция. — кивает Альвизе: — в любом случае выбора у нас нет. Все, расходимся, абордажа сегодня не будет. Штилл, Беа — как насчет партии в карты?