Башни Латераны 3

Глава 11

Глава 11

Кальцинор открылся им на рассвете. Сперва Лео подумал, что это туман — серебристая дымка над водой, блестящая в лучах восходящего солнца. Все же он нигде толком и не бывал, домоседствовал сперва в Вардосе, потом в Городе-Перекрестке, Тарге. А из дороги разве что путь между этими городами видел, потому и похвастаться тем, что бывалый путешественник никак не мог. Слышал, что говорят про Кальцинор и Стеклянную Пустыню, но как-то значения особого не придавал. А потом «Гордость Тарга» обогнула скалистый мыс, подойдя поближе к берегу и он понял, что ошибся.

Это и был берег. Берег, который сиял. Насколько хватало глаз, земля была покрыта стеклом. Оплавленные волны застывшего песка, гладкие, как зеркало, отражали небо. Кое-где из стеклянной глади торчали… Лео не сразу понял, что это. Столбы? Колонны? Они были слишком ровными для природных образований, слишком геометрически правильными. Идеальные цилиндры, срезанные под одним углом, словно кто-то взмахнул гигантским ножом.

— Кальцинор. И почему мне от этого вида всегда блевать охота? — проворчал за спиной Альвизе, перегибаясь через борт: — вот каждый раз…

— Потому что ты вчера два кувшина вина в одну рожу прикончил, вот почему. — говорит подошедшая к борту Беатриче.

— Ого… — белый как полотно Альвизе повернулся к ним и криво усмехнулся: — да вы шутите! Серьезно? Сука, поздравляю, нашли время. Не могли меня разбудить?

— Не понимаю, о чем ты… — говорит Беатриче, вставая по другую сторону от Альвизе и вглядываясь вперед.

— Не ссыте мне в уши, прекрасная дейна Гримани. Ты на него даже не взглянула, да и он на тебя тоже не стал смотреть, тут же глазки в сторону отвел. И самое главное — ты перестала его поддевать, и он тоже ни разу не огрызнулся… — прищуривается Альвизе и даже улыбается. К нему стремительно возвращается хорошее настроение.

— Я не огрызаюсь, потому что не на что огрызаться. Ты преувеличиваешь. И… у нее, наверное, настроения нет. — говорит Лео.

— Ага. А теперь ты ее защищаешь. Ты, Лео «Нож»! Защищаешь ее, Беатриче Гримани — от меня! — на лице у Альвизе расплывается широкая улыбка: — это же сенсация! Штилл, Гримани — вы же как дракон и василиск! Как жаба и гадюка! Я в восхищении! Нет, правда, разбудили бы меня, такое зрелище нельзя пропускать! Скажи-ка Штилл, кто был сверху? Уверен что «Ослепительная Беатриче»… по возвращении в Тарг свадьбу сыграем! Пригласим старого Чинатру и всех его Змеек, Лоренцо и Приблуду, Шрама и эту девку из Крысоловов, как там ее — которая с «моргенштерном» на цепи? В тесном семейном кругу коллег по ремеслу…

— Что ты себе придумал там… — ворчит Лео: — смотри-ка берег блестит. Это и правда стекло?

— Ну нет, вы теперь от меня никуда не денетесь! — веселится Альвизе: — Лео, как ты мог? Разве можно с партнерами по делу вот так поступать⁈ Лоренцо тебе руки сломает… а ты, Беа? Не уберегла свой цветочек… вообще-то это моя вина, как я мог позволить тебе путешествовать в одной каюте с этим сердцеедом? Увы мне! — он театрально заламывает руки.

— Заткнись, Ал. — говорит Беатриче: — вот просто закройся и все.

— Ого. — Альвизе внимательно смотрит на девушку, потом — на Лео: — похоже что у вас это серьезно. Вы… серьезно⁈ Беа? Штилл?

— Нет, конечно!

— Ничего подобного!

— Делааа… — Альвизе закрывает лицо руками: — очуметь. Ты и Штилл… Штилл и ты… вы же друг друга терпеть не могли… нет, я конечно говорил «и когда же вы наконец переспите», но это был сарказм! Не руководство к действию… хотя меня больше пугают ваши физиономии. Твоя, Штилл — вытянутая и довольная, и твоя, Беа — решительная и, сука тоже — довольная. Вы бы сходили на камбузе по лимону взяли, чтобы так явно не лыбиться… вы вообще понимаете, что делаете? Штилл, я-то надеялся, что у тебя сердца нет, а ты, больной ублюдок — втюрился! И не надо мне тут глазами сверкать, у вас все равно ничего не выйдет, а потом мы работать вместе не сможем, потому что обычные пары потом видеть друг друга не могут. А в случае с вами — кто-то кого-то точно убьет.

— Да что ты драматизируешь. — вздыхает Лео: — ничего такого не произошло… — он ловит взгляд Беатриче и тут же поднимает руки: — то есть наоборот! Все изменилось! Все стало — ого! Я… никогда прежде! Все произошло!

— Вот видишь. — закатывает глаза Альвизе: — стоило тебе в нее влюбиться и ты стал такой же тряпкой как и все остальные. «Да, дорогая, нет, дорогая, как скажешь дорогая». Тьфу. Я вас за то и любил что вы как кошка с собакой, а вы все испортили! Беа, а ты-то куда⁈ Ну ладно потрахались ночью, бывает, девушка ты с простыми жизненными принципами, но ты же от него взгляд отводишь и краснеешь как юная студентка!

— Не твое дело, Ал.

— Как раз мое! Мое! Вся моя команда сейчас — это вы двое! И я хочу, чтобы вы оставались безжалостными и циничными машинами для убийства, а не двумя влюбленными, которые розовые пузыри соплями надувают и боятся друг на друга поглядеть!

— Да кто тут влюбленный! — повышает голос Беатриче: — нужен мне этот Штилл как собаке второй хвост!

— Точно! — кивает Лео: — да она мне даром не нужна!

— Не… — качает головой Альвизе: — не то совсем. Как-то без огонька. Нет настоящих чувств. Нет подлинности. Вы даже обзываетесь теперь ненатурально. Эх вы… такие прекрасные отношения превратили в банальность и все эти поцелуйчики с обнимашками! И ты, Штилл! У тебя же ашкенская рабыня есть и еще какая-то баба, из-за которой ты по девицам и веселым вдовам не ходишь! А ты, Беа? Ты же каждый месяц себе нового находишь… — он поднимает руку вверх: — нет! Нет! Я не готов это принять!

— Да и демоны с тобой. — говорит Беатриче: — я уже большая девочка, справлюсь. И Штилл тоже справится.

— Вы-то, конечно, справитесь. — кивает Альвизе: — вы теперь просто будете каждую ночь трахаться как кролики, вам-то что? Как с василиска вода… а я — не принимаю этого. Мои подданные должны постоянно ссориться, мне неинтересно смотреть на ваши довольные физиономии! И потом — какие из вас теперь работники? Так и представляю как друг с дружкой воркуете! Тьфу!

— Ничего не изменилось. — говорит Беатриче, бросая быстрый взгляд на Лео: — все осталось как было. Да, Штилл?

— Конечно. — кивает он.

— Вы что не понимаете⁈ — вскидывает руки в отчаянии виконт Альвизе Конте, урожденный де Маркетти: — вот прямо сейчас! Ни ты его не обозвала, ни он тебя «шалавой» не назвал! Нет, все. Я буду ждать. Да. Я просто подожду. Это не может длиться долго, кто-то из вас кого-то все равно во сне прирежет. Но тут я даже ставки боюсь ставить. Я ваш друг и вы мне дороги одинаково. Кроме того, я ваш повелитель и здесь тоже я выбрать не могу. Я просто приму того или ту, кто останется в живых после ваших отношений. Помогу залечить раны и срастить кости. Может быть, даже стеклянный глаз достанем ну или повязку соорудим, пиратскую…

— Виконт Конте! — голос капитана оборвал тираду Альвизе на полуслове. Старый моряк встал рядом у борта и указал куда-то вдоль берега.

— Там люди. Много людей.

Лео проследил за его жестом. В полумиле к северу, там, где стеклянная пустошь уступала место нормальной земле — выжженной, серой, но всё-таки земле — виднелись шатры. Много шатров. Повозки, лошади, дым костров. Целый караван.

— Засада? — Альвизе мгновенно подобрался, рука легла на эфес шпаги. От похмельного балагура не осталось и следа. Беатриче рядом тоже переменилась в мгновение ока, поджалась, сузила глаза, всматриваясь вдаль.

— Это наши братья. — Они обернулись. Преподобный Северин стоял позади них — неслышно подошёл, пока они препирались. На его лице сияла снисходительная улыбка, та самая, которая так раздражала Лео всю дорогу от Тарга.

— Орден Истинной Триады, — продолжил священник, складывая руки на груди. — Они ждали нас. Путь через Стеклянные Пустоши может быть опасен, а нам нужно доставить груз в целости и сохранности.

Ждали, отметил про себя Лео. Конечно же, путешествовать втроем опрометчиво, особенно если груз и правда настолько ценный, хотя чего ценного в обычной девочке? В Тарге на Верхнем Рынке таких вот девочек можно корзинами покупать… маленькая она еще. Такая и работать не может путем и постель согреть не сможет, ее еще кормить и кормить, года четыре как минимум чтобы округлилась, где надо и силой налилась, в таком возрасте мальчики дороже стоят. Разве что эта конкретная девочка принцесса Савойская…

— Большой у вас орден, — заметила Беатриче. Её голос звучал лениво, почти скучающе, но Лео видел, как напряглись её плечи. С ее-то зрением она мгновенно определила сколько на берегу людей и как они вооружены.

— Здесь только небольшой отряд. Мы все же не паладины, принимаем всех. — Северин не сводил глаз с приближающегося берега: — но остальные дома, а тут только те, кто пошел в экспедицию. Впрочем, вы сами все увидите, они замечательные люди.

— Боюсь не успеем увидеть. — сухо ответил Альвизе: — уговор был доставить вас и ваш груз. Вот берег, вот ваши люди. Контракт выполнен. Мы даже на берег сходить не будем.

— Разумеется, разумеется. — Северин повернулся к ним, и сделал обеспокоенное лицо: — Но я бы попросил вас не торопиться с отплытием. Видите ли, корабль Инквизиторов все еще ищет нас в море. Скорее всего они повернули к западу, но если вы поплывете назад слишком быстро, а они чуть отстанут — есть риск что вы столкнетесь с ними на обратном пути.

— Хм. — задумывается Лео. В словах преподобного есть смысл, скорее всего потеряв их в море Инквизиция повернула западней, к большим портам, что они прямо на юг пойдут, в Пустоши — не очевидно. Тут же ни портов, ни городов, ни людей, чего тут делать? С другой стороны, а если они о планах этого странного Ордена Истинной Триады знают? В Катакомбах засаду устроили, значит точно знали что-то… вообще идеально было бы вдоль берега пойти на восток, а в ближайшем порту на берег сойти с примелькавшейся «Гордости Тарга». А там уже сесть пассажирами на другой корабль и домой.

— Проклятые псы Церкви, будь им пусто… — цедит сквозь зубы Альвизе: — они могут круги по морю нарезать…

— Вам будет лучше выйти в море чуть позже. Пусть они успеют уйти подальше. — Священник развёл руками: — Поверьте, друзья мои, я меньше всего хочу, чтобы вас схватили. Во-первых, я желаю вам только добра и, во-вторых, мне бы не хотелось, чтобы вы нас выдали. Отдохните на берегу. Мы тронемся в путь только завтра, а сегодня готовы отплатить вам за ваши услуги по сопровождению и охране нашим гостеприимством.

— Нам достаточно оплаты. — говорит Альвизе: — мы не задержимся. Высаживаем вас на берег, получаем свои деньги и уходим.

— Как скажете. — пожимает плечами преподобный Северин: — пойду, приготовлю груз… — и он отходит.

— Подозрительный тип. — Беатриче провожает его взглядом: — Штилл, а ты видел, чтобы его сопровождающие на палубе показывались? Хоть раз за эти три дня? Вот и я не видела. Они не выходили. Вообще. Даже гальюн не посещали.

— Может они там в трюме в ведро гадят? — гадает Лео: — или не гадят вовсе. Молятся там.

— Может быть. За три дня ни разу наверх не выйти, на солнце не посмотреть… — она передергивает плечами: — в темном трюме сидеть…

— Может им нравится? — говорит Альвизе: — привыкли у себя в монастырях в кельях темных сидеть и молиться, у них на солнце аллергия. И вообще — какое нам к демонам дело? Сейчас мы преподобного отца и его груз с корабля спустим, благословение от Истинной Триады получим вместе с тугим кошелем и все. Хватит загадок и непоняток. И не надо на меня так смотреть, это работа… а когда работа безопасной была?

— Каждый раз как я на работу с тобой соглашаюсь — потом жалею. — Беатриче опирается на борт и глядит на приближающийся берег и людей, которые ожидали их прибытия на этом берегу: — в прошлый раз думала все, больше никогда. И снова… — она покачала головой: — но больше я на эту уловку не попадусь. Сколько раз мы по грани прошли?

— Да ладно. — морщится Альвизе: — не драматизируй. Со Змеями было… нормально. Вряд ли Чинатра отморозился бы настолько чтобы нас по беспределу под нож пустить. Хорошо все прошло же…

— Да? — прищуривается Беатриче: — а то, что нас в засаду привели? А если бы они не стали нас вязать, а из арбалетов сперва расстреляли? А корабль у нас на хвосте? Если бы не Северин, нас бы прямо в море взяли, тепленькими. Монахи эти… которые на монахов не похожи.

— Зато каждый по пятьдесят золотых получит. За неделю работы недурно, как по мне. И вообще, по факту ты не так уж много и работала. — указывает Альвизе: — стояла и изображала «страшную Гримани», пару раз ножичками взмахнула и все. Остальное время спала, жрала, ворчала и со Штиллом трахалась у меня за спиной. А тебе на руки полсотни золотом! Да на такие деньги можно домик в городе купить!

— Только если в пригороде. И если развалюху.

«Гордость Тарга» бросила якорь в сотне ярдов от берега — ближе капитан подходить отказался, бормоча что-то про стеклянные отмели, способные вспороть днище как бумагу. Людей и груз переправляли на шлюпках.

Первыми на берег сошли монахи Северина. Лео наблюдал за ними с борта, и чем дольше смотрел, тем сильнее хмурился. Их было шестеро — шестеро молчаливых фигур в одинаковых бурых рясах, с капюшонами, надвинутыми на лица даже сейчас, под ярким утренним солнцем. Они двигались слаженно, как хорошо обученный отряд. Или как марионетки на одной нитке. Двое подхватили носилки с грузом — тем самым длинным ящиком, который они охраняли от Тарга — и понесли к берегу с такой лёгкостью, будто внутри лежало не тело, а пуховая перина.

— Видел? — тихо спросила Беатриче, встав рядом.

— Видел. Сильные ребята

— Да я не об этом. Они за всё время ни слова друг другу не сказали. Ни жеста, ни взгляда — а действуют как один человек. Как… ну братья.

— Так они и есть братья. Сработались наверное…

Днище шлюпки прошуршало по песку с шелестящим звуком. Монахи выбрались на берег, ни на мгновение не замедлив шага, и двинулись к лагерю. Северин шёл впереди, почти подпрыгивая от нетерпения. Их встречали прямо тут же, люди вошли в воду по пояс, помогая с грузом. Вот и хорошо, подумал Лео, наконец с этим странным делом закончено. Теперь — домой, где его ждет Нокс, Тави и конечно Алисия… на вырученные деньги он точно сможет купить все необходимое и попробовать поднять ее. Нет, неправильно. Магистр Шварц говорила — мысли материальны. Он обязательно поднимет ее. Воскресит. И… что делать дальше он не знал, его воображения хватало только до этого момента. И… Беатриче. Да.

— Виконт… — из трюма появился капитан, его лоб пересекало несколько глубоких горизонтальных морщин: — мы… у нас проблемы.

— Какого рода?

— Течь. В трюме течь.

Альвизе выругался сквозь зубы.

— Откуда? Три дня назад все в порядке было…

— Не могу знать, благородный дейн, — капитан развёл руками. — Обнаружили только сейчас, когда груз выносили. Доски разошлись, конопатка вылезла… — он помялся. — Как раз там, где эти… монахи сидели.

Повисла тишина.

— Как раз там, — медленно повторил Лео.

— Может, случайность? — без особой надежды предположил Альвизе.

— Ага. — Беатриче скривилась. — И засада в Катакомбах тоже случайность. И то, что корабль Инквизиции знал, где нас искать. Случайность на случайности.

Лео посмотрел на берег. Северин уже дошёл до лагеря, обернулся и помахал им рукой. Даже с такого расстояния было видно его широкую, приветливую улыбку.

— Сукин сын, — с чувством произнёс Альвизе.

— Капитан, — Лео повернулся к моряку. — Сколько времени на починку?

— День, может два. Если доски найдём. — он покосился на стеклянную пустошь. — Хотя где тут доски найдёшь, одному Триединому известно.

— У наших друзей в лагере наверняка найдутся, — сказал Лео. — У них целый караван. Повозки.

— То есть мы теперь от них зависим. — Беатриче сплюнула за борт. — Как удобно.

С берега снова замахали — энергично, призывно.

— Что делаем? — спросил Альвизе.

Лео ещё раз посмотрел на лагерь. На шатры, на людей, которые всё ещё толпились вокруг прибывших монахов. На носилки с грузом, которые уже уносили куда-то вглубь.

— А что мы можем сделать? — он пожал плечами. — Уплыть не можем. Остаёмся, чиним корабль, улыбаемся и делаем вид, что ничего не заметили.

— И держим оружие под рукой, — добавила Беатриче.

— Это само собой.