Барин-Шабарин 9

Глава 13

— Кто это сделал? — холодно спросил я, хотя внутри все клокотало от ярости.

Щитоносцы молчали. Понятно, знали не больше моего. Лондонские газеты, переданные по телеграфу и напечатанные в Санкт-Петербурге, вопили о русских убийцах, которые нанесли удар по Уайтхоллу, взорвав едва ли не полквартала.

На самом деле результаты теракта были довольно скромными. Разрушена часть флигеля, примыкавшего к зданию Британского адмиралтейства, пострадали тринадцать человек, из них пятеро были убиты, но «правдивая» английская пресса раздула событие до масштаба вселенской катастрофы.

О взрывах в Питере они, помнится, писали куда более сдержанно. Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны — так им и надо, а с другой — как не вовремя. Настолько не вовремя, что вся моя тщательно выстраиваемая стратегия вот-вот могла пойти прахом.

— Ну, чего молчите, господа щитоносцы?

— Думаю, это сами англичане, ваше сиятельство, — подал голос мой зам по «Щиту Империи» Степан Варахасьевич Седов. — Им надо как-то оправдаться за свои проигрыши… Во всем виноваты русские — самое оно…

— Это понятно, — сказал я. — Метода Интеллидженс сервис, но кто исполнитель?

— Разрешите мне? — робко спросил наш новый сотрудник.

— Говори, Егор!

Егор Дмитриевич Семенов, бывший студент Практического технологического института, бывший бомбист из «Народного действия», который сам сам решил вступить в ряды щитоносцев, после того, как выследил и ликвидировал Аристарха Орестовича Верстовского, британского агента, действовавшего под псевдонимом «Пламенник», поднялся.

— Я догадываюсь, кто совершил эту акцию, — сказал он.

— Говори!

— Это почерк «Молнии». Он не любит бросать ручные бомбы в кареты или окна домов, он предпочитает закладывать их под мостовые, мосты или здания.

— Давай подробнее, — потребовал я. — Кто таков? Откуда?

— Тарас Григорьевич Мисько, тридцать пять лет, помещик из Полтавской губернии, окончил химико-физический факультет Киевского университета, служил поручиком в саперном батальоне, люто ненавидит самодержавие и все русское, грезит о независимости Малороссии, холост, физически силен, слаб до женского полу, превосходно знает английский.

— Превосходно, Егор, — похвалил его я. — Этого «Молнию» следует изловить и доставить в Россию для открытого процесса с участием иностранных журналистов.

— Это должен сделать я, — сказал бывший бомбист.

— Обоснование?

— Во-первых, я знаю английский. Во-вторых, я знаю Мисько. Его привычки, слабости, приемы ухода от слежки так далее.

— Аргументы достаточно весомые, — согласился я. — Есть возражения?

Щитоносцы молчали, лишь Седов хмыкнул и покачал головой.

— Что не так, Степан Варахасьевич? — спросил я. — Говори вслух!

— Ты, Егорша, не обессудь, но не переметнешься ли ты обратно к своим?

— Эти детоубийцы мне давно не «свои», — проворчал Семенов. — А такие, как Мисько — тем более. Он хочет расчленить Россию на множество мелких, якобы независимых государств, а это означает гибель всего, ради чего стоит жить.

— Ну смотри, Егорша, — пожал плечами Седов. — Если что, я и в Англии достану, ты меня знаешь…

— Решено! — сказал я. — В Лондон отправится Егор Дмитриевич Семенов. Он и Седов остаются для разработки плана операции. Остальных прошу вернуться к решению насущных задач. Напоминаю, что осиное гнездо либеральных журналистов, засевших в Москве, начинает действовать мне на нервы. Разберитесь!

Щитоносцы поднялись и покинули кабинет. Остались Седов и Семенов.

— Говоришь, «Молния» слаб до женского полу, — задумчиво проговорил я. — Пожалуй, этим мы и воспользуемся…

Глаза Егора, который, как я подозревал, все еще оставался девственником, заметно округлились. Я усмехнулся.

— Есть у меня одна кандидатура. Женщина чрезвычайно красивая и опасная. Так что рекомендую быть с ней чрезвычайно осторожным. В Англию вы с ней поедете, разумеется, с паспортами подданных Британской империи. Туда прибудете легальным путем. Вероятнее всего — через Францию. Обратно — на борту «Скромного». Его команда получит соответствующие инструкции. Прикажу спецбюро ИИПНТ сделать для вас несколько особых устройств, которые должны будут облегчить выполнении миссии. Если попадете в лапы британской Фемиды, то вплоть до виселицы вы должны оставаться чистокровными англичанами. Задача — вычислить, выкрасть и доставить к нам на Галерную Тараса Григорьевича Мисько — должна быть выполнена в любом случае и любой ценой.

— Все будет сделано, Алексей Петрович, — кивнул Семенов.

— Степан Варахасьевич, вам поручается организация и руководство операцией. О ходе подготовки и проведении, докладывать мне ежедневно! Удачи, господа!

Я поднялся, взял трость и вышел, оставив двух, недолюбливающих друг друга, щитоносцев готовится к операции. Я не сомневался, что они справятся. Теракт в Лондоне, в котором обвиняют власти России и меня лично, должен быть расследован объективно.

Понятно, что британской верхушке нужно как-то замазать крах своей политики и снизить накал страстей, которые все еще кипят вокруг аляскинского золота. Вот они и прибегли к этой грязной провокации. Что ж, она им, как и предыдущие, выйдет боком.

Вернувшись в кабинет в здании Особого комитета, я снял с рычажка трубку телефонного аппарата, конструкции русского гения Ефимова. Линия была пока короткая — Особый комитет — Зимний. И на коммутаторе сидели мои люди. Одну из них я сейчас и услышал в наушнике:

— Дежурная по коммутатору!

— «Иглу» ко мне. Срочно!

Супруги Симмонс сошли с борта покебота «Мавритания», доставившего их из Бреста, в Дувре. Таможенный чиновник бегло, для проформы осмотрел багаж, не найдя ничего, что было запрещено к ввозу на Британские острова.

Этот рыжий ирландец и не подозревал, что некоторые из этих чемоданов и саквояжей и даже ридикюль миссис Симмонс начинены скрытыми механизмами. Багаж был изготовлен в специальном цеху Екатеринославской фабрики, о чем свидетельствовали фирменные логотипы, в эту эпоху именуемые «фабричными клеймами».

Таможенника не смущало, что у британских подданных багаж русского производства, продукция фирмы «Dve Lizy» пользовалась у подданных ее величества колоссальным спросом. Даже дешевые немецкие подделки раскупались охотно. А у этой четы, сразу видно, есть вкус к подлинно качественным вещам.

Миновав таможню, Симмонсы сразу направились на железнодорожный вокзал. У них были забронированы по телеграфу билеты на поезд «Дувр — Лондон». Через час паровозик, пыхтя и посвистывая, потащил состав вглубь страны.

Супруги чинно попивали херес, любуясь открывающимися видами. Они были немногословны. Мистер Симмонс в основном читал газеты, купленные на вокзале. Заголовки их все еще кричали о Русском Эльдорадо.

Теперь главной новостью была не паника на Бирже, не крах Комитета по русским делам, не таинственное сверхоружие, продемонстрированное британским адмиралам графом и канцлером Российской империи, «этим Новым Атиллой», Шабариным, нет, теперь газеты кричали о том, что русские предлагают английским и американским фирмам купить у них часть концессий на разработку месторождений золота при условии, что янки и бритты будут строить порты и дороги, ведущие к этим месторождениям.

«Ястребы» в парламенте пытались запретить иметь британцам дело с русскими, все еще раскручивая истерику вокруг взрыва флигеля во дворе Адмиралтейства, но драгоценный мираж ослеплял вернее газетных заголовков, а шорох золотого песка заглушал вопли членов палаты общин.

В портах Англии, Шотландии и Ирландии уже вовсю шла погрузка стройматериалов и рабочих, а в офисах представительств Русско-Американских компаний скрипели перья, которыми подписывались контракты.

Кстати, при заключении оных, английские концессионеры получали в подарок автоматические перья русской фирмы «Гусев и Сын», а сами договоры заполнялись не вручную, а на специальных пишущих машинах русской же компании «Донметалл».

Пока мистер Симмонс читал «The Clarion», его супруга мило болтала с соседкой по купе. Пожилая леди делилась с миссис Симмонс своими переживаниями. Ее сын, Томми, собрался в Британскую Колумбию за этим «проклятым русским золотом».

— А все из-за этой смазливой Элис Уилккинс, его невесты. Она, видите ли, желает жить в своем доме за городом. И из-за этой блажи, мой мальчик должен мерзнуть в этой ужасной Аляске с ее белыми медведями, индейцами и бородатыми казаками!

— А почему — казаками? — удивилась супруга мистера Симмонса.

— Как! Разве вы не слышали, милочка⁈ Царь отправил на Аляску целое полчище казаков!

— Вероятно, речь идет о создании Аляскинского казачьего войска, — педантично заметил супруг миссис Симмонс. — В него принимают не только русских, но и алеутов, эскимосов и индейцев. Вполне разумная мера, в связи с расширяющейся золотодобычей.

— Вот я и говорю! — подхватила пожилая англичанка. — Как представлю, что на моего мальчика замахивается бородатый казак своей ужасной монгольской саблей, сердце кровью обливается.

— Успокойтесь, мадам, — сказал мистер Симмонс. — Казаку незачем замахиваться на вашего сына саблей. Царь Александр создает Аляскинское войско для охраны приисков от грабителей и диких индейцев.

— Я вижу, вы — русофил, мистер, — неприязненно поджала губы старуха. — Как можно быть поклонником это дикой варварской страны, которая бесчинствует в наших колониях, имеет наглость торговать золотоносными участками на нашей же земле, совершила этот ужасный взрыв в Уайтхолле!

— Что-то я не слыхал, чтобы русские продавали золотоносные участки в Эссексе или Суррее, — усмехнулся ее собеседник. — А земли на Аляске принадлежат племенам, ее населяющим.

— Почему полиция допускает такие высказывания! — вспылила пожилая леди, схватила свой саквояж и выскочила из купе.

Супруги рассмеялись, а потом миссис Симмонс шепнула мистеру Симмонсу:

— Попридержи язык, Джордж, если эта старая дура позовет бобби, мы можем нарваться на неприятности, а нам лучше лишний раз не привлекать внимания властей.

— Да, это моя ошибка, Энн, но уж больно хотелось сбить спесь с этой старой кочерыжки.

И они молчали весь оставшийся путь. Сойдя на перрон вокзала Чарринг-кросс, Симмонсы направились не в отель, а на конспиративную квартиру, которая принадлежала русской резидентуре. Здесь они могли бы побыть собой, но не стали выходить из образов, оставшись возвращающимся из деловой поездки коммерсантом и молодой супругой.

Оставшись наедине Симмонсы тут же разошлись по разным комнатам. Им нужно было отдохнуть, в том числе — и друг от друга. Ведь на самом деле у этой пары было мало общего. Он — бывший студент из разночинцев, она — аристократка, вдова генерала, наследница его, увы, растраченного состояния. Однако — цель у них была одна.

— Ваше сиятельство, — голос агента звучал на удивление ровно, без эмоций. — Моя миссия в Лондоне завершена. Комитет как структура уничтожен. Лорд Чедли скончался от апоплексического удара через три дня после скандала. Монктон смещен со всех постов, ему грозит парламентское расследование. Биржа понесла колоссальные убытки, доверие к правительству подорвано. Форин-офис — в его глазах мелькнуло что-то, похожее на презрение, — … погряз в мешанине взаимных обвинений и поисков виноватых. Насколько можно судить по сообщениям газет, «Золотая лихорадка» на Аляске в самом разгаре, участки, выделенные Русско-Американской компанией, уже распроданы.Лояльность британских колониальных властей умело подогревается нашими торговыми агентами.

Я позволил себе улыбнуться.

— Вы сделали больше, чем можно было ожидать от одного человека, Евгений, — сказал я, впервые с момента нашего знакомства назвав его по имени, а не по оперативному псевдониму. — Роль бывалого моряка и золотоискателя Паттерсона в вашем исполнении, пожалуй, украсила бы репертуар любого театра мира. Империя перед вами в долгу.

Евгений Гранович, который и впрямь был актером из разъездного театра, погрязшим в карточных долгах, пристрастившийся к бутылке и завербованный Степаном Седовым, слегка наклонил голову.

— Служу России, ваше сиятельство. Какие еще будут приказания?

— Пока отдыхайте, — сказал я, видя глубокую усталость в глазах агента, все-таки не так-то легко полгода водить за нос сотрудников Скотланд-ярда, всякий раз уходя от слежки. — Хотите провести месяц в теплых краях? Крым, Кавказ — на ваш выбор. Забудьте о делах. Затем… — Я взял со стола небольшой, ничем не примечательный конверт, — … новое дело. Не спешите. Содержимое его прочтете здесь, в моем кабинете, когда почувствуете себя достаточно отдохнувшим. Это… несколько иная антреприза. Требует свежего взгляда.

Гранович взял конверт, повертел в пальцах и снова положил на стол.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — откликнулся агент, — пожалуй, я бы прокатился куда-нибудь на марциальные воды.

— В таком случае, пройдите к секретарю. Он выдаст вам необходимую сумму и документы, а также — определит место вашего отдыха. Жду вас ровно через месяц.

Гранович встал, поклонился и вышел. Почти сразу после его ухода вошел дежурный чиновник Особого комитета с пачкой свежих донесений. Я начал вскрывать их одно за другим. Та-ак… Из Ново-Архангельска, датировано концом мая — шло пять недель!

«…отряд казаков, под командованием хорунжего Михайлова, обнаружил затонувшее на мелком месте иноземное судно, с названием „Perseverans“. Судя по развороченному правому борту, судно подорвалось на загодя установленной мине. Людей не обнаружено. На берегу — небольшое кладбище в десять крестов. „Святой Марии“ на стоянке не оказалось, но в оговоренном месте найдена в железной коробке записка. Прилагается…»

Я развернул приложенную к донесению записку в пятнах ржавчины и подсохшей влаги. Почерк Иволгина:

«Ваше высокопревосходительство, имею честь доложить, что благодаря героическим усилиям команды, нам удалось добыть золота достаточно, чтобы оно могло послужить необходимым Вам доказательством. Вернулся в устье Маккензи, где в одном из рукавов оставлял „Святую Марию“ под присмотром части экипажа. Обнаружил погибший „Персеверанс“ и двух членов его команды — капитана Клэйборна и старпома Морроу. По их словам, большая часть команды ушла с Макферсоном „Тенью“ в Британскую Колумбию, остальные погибли во время подрыва на мине. Взял выживших на борт. Иду в Ново-Архангельск, но запасы топлива невелики, а ледовая обстановка крайне неблагоприятна. Капитан Гр. Иволгин, писано в октября, 17 дня».

Что ж, Григорий Васильевич Иволгин с лихвой оправдал доверие. Буду хлопотать о награде и повышении чина. Вот только дойдут ли они своим ходом до Ново-Архангельска? Вернее — дошли ли? Надо поторопить Путилова с «Ермаком».

Ладно, что у нас дальше… Из ИИПНТ, датировано вчерашним числом… Ну хоть здесь не приходится ожидать вестей целыми неделями. «…испытания судовых электромоторов на канонерской лодке „Гроза“ превзошли ожидания! Готовим чертежи для постройки таковых для установки на более крупные суда. ДВС для самоходных повозок (танков) прошел весь цикл ходовых испытаний. Начинаем проектирование бронированного варианта („самоходная крепость“). Ракетная установка Константинова (катюша) дает отличные характеристики! Работаем над увеличением дальности и точности. Планируем серийное производство двигателей и опытной партии ракет к лету. Требуем расширения финансирования и новых мастерских…»

Я кивнул и чиновник, с преданным полупоклоном все еще стоявший у стола, удалился. Я остался один на один с своими мыслями. Ну что, Алексей Петрович, полный триумф? На всех фронтах — политическом, финансовом, технологическом? Англия отброшена? Россия поднялась на новую высоту? Если бы было все так просто…

Подойдя к массивному дубовому шкафу, я открыл потайной ящик и достал оттуда не государственные бумаги, а… игрушечный деревянный кораблик. Грубо раскрашенный, с бумажным парусом. Кораблик, сделанный моим сыномПетькой. Уселся в кресло у холодного камина, поворачивая кораблик в руках.

Тяжесть власти. Она была ощутимее, чем любая государственная печать. Я мысленно видел лица людей, которые действовали по моей воле — Иволгина, Орлова, других мужиков из команды «Святой Марии», борющихся со льдами, Шахова, который балансирует сейчас на грани жизни и смерти, ведя людей Клэйборна к призрачному золоту.

Почему-то вспомнилось лицо лорда Паллизера, явно сломленного видом гибнущего фрегата. Русского списанного фрегата, разорванного взрывом русской же ракеты. И одновременно увидел Петю, с восторгом наблюдающего за учебным абордажем. Его восторженные крики странным образом откликнулись ревом ракеты над Балтикой и воплями паники на лондонской бирже.

Я не чувствовал ликования. Чувствовал лишь огромную, ледяную тяжесть ответственности и вечную, изматывающую бдительность. По сути, я выиграл лишь один раунд в нескончаемой игре.

Англия лишь отступила, перегруппировалась, зализывая раны. Она не сдалась. Ее флот все еще был сильнейшим в мире. Ее финансовая мощь, хоть и подорвана, но несокрушена. Ее спецслужбы будут мстить.

Битва не закончилась. Она лишь сменила форму: из открытой все глубже уходила в тень, от атак кавалерии, эволюций флотов и артиллерийской дуэли — в схватку умов и технологий. По сути, я вызвал к жизни холодную войну, какую эта ветвь истории еще не знала.

Я подошел к окну. Сумерки сгущались над Невой, но по темной воде, споро шел небольшой паровой буксир. И не просто шел — он тащил парусный барк, словно символ уходящей эпохи. А за ними, пока еще проектируемые, идут в незримом кильватерном строю корабли нового времени. Да разве только корабли!

К сожалению, мир высокотехнологического будущего, которое еще предстоит построить и о котором грезят гимназисты, читающие романы Одоевского, Гордеева, Руднева, Толстого, не будет добрым. Скорее — наоборот. Он будет еще более жестоким, нежели сейчас. А еще — сложным. Однако это будет мир, где Россия диктует правила. Мир силы, основанной на уме и воле.

«Зима, говорили они, будет британской», — пронеслось у меня голове. — Они ошиблись. И зима и весна и лето и осеньбудут русскими. Если я не устану и не остановлюсь… А я ведь — не остановлюсь…'

От автора:

Новинка от Гурова!

Я — хирург, попавший в мир боевых стилей. Здесь всё прогнило. Я поставлю диагноз — и вылечу этот мир. Или сломаю его окончательно.

https://author.today/reader/474618