Бандерлог, или Барьер для силы

Новая бойня

Утро оказалось мерзким.

У меня ныло все тело. Не от боли, а от того, что вчера вечером я не сделала предписанные учителем упражнения.

Но хуже всего было то, что разбудили меня голоса. Очень странно, раньше я никогда не слышала голосов — в доме кроме меня и учителя говорить было некому. Ворон Кирс куда-то пропал, а Уюн с Бандерлогом не общался.

Позже я поняла, что это Дом предоставил мне возможность подслушать разговор Илока и Бандерлога— слышно было так хорошо, словно беседа велась в моей комнате.

— Привет, я к Аунигаре. Передай ей, что пришел Илок.

— Это еще кто? — возмутился Бандерлог.

— Аунигара — ликтор этого Рубежа. А я ее друг и наследник.

Короткий смешок Бандерлога:

— Ну-ну. За имуществом пожаловал?

— В смысле?

— Здесь теперь другой ликтор. Ты опоздал, — пауза. — Что-то ты, парень с лица спал.

— Прости. Я не знал… Тут ее помощница бегала… Юнта… Можешь ее пригласить?

— С нее тоже хочешь наследство получить?

— Да нет… просто повидаться…

Елки палки! Я же не рассказала Бандерлогу об Илоке, об Аунигаре! Как бы он чего не ляпнул…

Выскочив из постели, представила себя в майке и штанах, и выскочила из комнаты. Даже не причесавшись.

— Светлого дня, Илок, — с максимальной язвительностью поздоровалась я.

Этот гад повернулся ко мне и поднял руку. Вернее, начал поднимать. Знаем, плавали. Я действовала быстрее, чем успела подумать. Тело мое окутало голубоватое сияние, но за мгновение до этого в сторону Илока полетел луч.

Он не успел поднять руку с кольцами, когда получил в лоб лучом. Видимого эффекта это не возымело. Илок не отлетел назад, как в прошлый раз, а просто сник, безвольно опустив руки.

Не снимая защиту, я шагнула к нему:

— Что тебя опять принесло?

— Мне поручили убить тебя, — равнодушно пробормотал он.

— Кто поручил?

— Люди из поселка. Сказали, что на Рубеже завелась волшебница. Им тут волшебники не нужны. Ждали, что сама придешь, а ты все не шла. Вот и послали меня. Если у меня не получится, то двое из них дожидаются у барьера, придут сразу мне на выручку.

Илок по-прежнему говорил равнодушно, как робот. Мой луч ему инстинкт самосохранения отшиб, что ли?

— Как ты прошел сюда без разрешения ликтора? — встрял Бандерлог.

— Аунигара доступ в Дом открыла. Уже давно. Говорила, что когда подучусь, стану ликтором вместо нее. Ей все надоело, но бросить Рубеж не решилась. Хотя лучше бы оставила его. Оба мира — дерьмовые, пусть их трясет до умопомрачения. Если бы сделала меня ликтором, я бы накопил силу, и тоже смылся бы, гори тут все синим пламенем.

— Убей его, — приказал мне Бандерлог.

Тоже мне, начальник выискался. Видя, что я не реагирую, пояснил:

— Просто прикажи ему умереть. Он сейчас выполнит любой твой приказ.

Вот как? Интересные дела…

— Илок. Убирайся отсюда. Для тебя этот Рубеж закрыт навсегда.

Он повернулся и побрел к выходу. Бандерлог дернулся, но, взглянув на меня, сдержался.

Когда фигурка Илока дернулась и зашагал по тропинке в ста метрах от Дома, я увидела двоих местных в смешных одеждах и с пижонскими тросточками, которые рывком оказались у крыльца. Без моего приглашения!

Я повернулась к Бандерлогу:

— Допроси их так, как ты умеешь. Что им от меня нужно? Метать лучи правды у меня нет настроения.

Два мага оглянулись на Илока, который вышагивал по тропинке, не обращая на них внимания. Мы с Бандерлогом вышли им навстречу.

— Тогда пригласи их незаметно. А я рявкну, чтобы думали, что ликтор — это я.

Заговорщик чертов. Все мужики сумасшедшие. Плетут какие-то интриги, строят комбинации…

— Входите, — не шевеля губами сказала я.

— Входи ты путник. Ну и ты заходи, — пророкотал Бандерлог, тыча поочередно пальцем в одного и второго.

Вот идиотка. Снова использовала множественное число. Если бы на границе Усадьбы поджидали другие маги, они ворвались бы сюда, и мы ничего бы с ними не поделали.

Не успели двое войти, как Бандерлог легко и непринужденно свернул шею одному из гостей. Я услышала… всем своим существом почувствовала этот хруст. Тросточка мага откатилась к стене, а сам он упал, перегородив проход к двери.

Второй пугливо отскочил и двинул рукой. Бандерлог нырнул вниз, схватил пришельца за ноги и повалил на пол. Затем он заломил магу руку с кольцами и нажал сильнее. В плече раздался хруст. При этом трость свою, которая он держал в другой руке, маг так и не выпустил.

— Говори. Зачем пришли?

— Господин ликтор, — запинаясь чуть не на каждой букве, начал пришелец. — Пройти через Рубеж…

— Ложь! Ты, сволочь, не знаешь, что ликтора не обманешь?

Грубо встряхнув жертву, Бандерлог откинул ее к стене. Маг стукнулся спиной и стек вниз. Я чувствовала, что он притворяется, что лишился сознания. А на самом деле судорожно соображает, что бы такое сказать… или предпринять.

Забыв о защитном поле я двинулась вперед, Когда я приблизилась на расстояние полуметра, маг открыл глаза. В них стоял такой страх, что я на мгновение остановилась, а затем ударом ноги вышибла зачем-то трость из его руки.

— Выбрось во двор, — хрипло сказал Бандерлог. — Он сможет активировать посох и на расстоянии. На небольшом расстоянии, да, уродец?

Посох? Вот эта тросточка?

Я подняла трость и, ощущая молчаливое одобрение Бандерлога, швырнула ее сквозь раскрытую дверь. Да, я не атлет, копья не метаю. И трости. Так что далеко она не улетела, только перевалилась через перила и упала куда-то вниз.

Увы, я совсем забыла про трость первого мага. А из нее вдруг вылетел огненный шар и ударил Бандерлога в плечо.

Раздался дикий вой. Бандерлога развернуло ударом, он крутанулся… и вдруг превратился в… динозавра? дракона? В общем, во что-то такое рептильное, с узкой зубастой челюстью. В высоту метра два, а в длину — все четыре. Не считая хвоста. Он стоял на крупных, толстых задних лапах, опираясь на одну переднюю. Вторая безжизненно повисла.

Сказать, что я испугалась, — ничего не сказать. Я оторопела. Но и маг тоже. Секундная слабость, головокружение, в глазах запрыгали какие-то цветные точки, но я собралась и схватила вторую трость, швырнув ее вслед за первой. То ли от страха, то ли уже обрела сноровку, но второй бросок оказался гораздо удачнее — трость перелетела через перила и упала метрах в пяти от веранды. Ошалевший от зрелища динозавра маг сообразил, что происходит, лишь когда трость пролетела у него над головой.

С яростью и страхом он перевел взгляд на меня. Я видела все, как в замедленной съемке. Маг начал открывать рот и я вдруг вспомнила, что они действуют через заклинания. Попыталась послать в него такой же луч, как в Илока, но у меня ничего не вышло — мешало защитное поле. Чуть дернув плечом, я сбросила его с себя, как сбрасывала хитон, и метнула в распростертого на полу мага свой луч.

— Сссука!

Мир вернулся в нормальный режим времени. На полу корчился, завывая, динозавр — мое защитное поле буквально размазало его по полу. Нужно было срочно заняться Бандерлогом, но оставлять за спиной врага было бы неразумно.

— Зачем вы приперлись? — рявкнула я на него.

— Убить тебя, мия Юнта, — также покорно, как Илок, сказал маг. — И, если получится, то и ликтора.

Взгляд его метнулся к по-прежнему подвывающему динозавру.

— Зачем? Что я вам сделала? И чем не угодил ликтор?

— В нашей традиции уничтожаются все волшебники. Они не имеют права на жизнь. Ты обречена. А ликтор пошел бы за компанию. Мы из другой реальности. Хотим, чтобы остров Ваутиан вместе с его Храмом Всех Путей исчез, разрушился.

Отлично! Просто замечательно! Восторг зашкаливает!

Я обозлилась так, что могла убить его на месте. Но сумела сдержать себя. Задержала дыхание, затем глубоко, медленно вдохнула на счет девять. И резко выдохнула.

— Вставай и убирайся отсюда. Доступ на этот Рубеж закрыт отныне для тебя и твоих дружков. У тебя есть десять секунд, чтобы унести ноги. Не успеешь — я тебя уничтожу.

Со стоном он поднялся и заспешил к двери. Перешагнув через тело своего спутника, рванул к лестнице, придерживая сломанную руку. Затем метнулся в сторону, вперед, и побежал… уже по тропинке в ста метрах от Дома. Унося обе тросточки, или, как называл их Бандерлог, два посоха.

— Убббееери…

Голубое поле до сих пор окутывала всю нижнюю часть динозавра. Вне защиты были только голова, поврежденная лапа и хвост. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Убрать поле оказалось не легче, чем его создать. Наконец, облегченный выдох сообщил мне, что динозавр свободен.

На полу лежал обнаженный Бандерлог. Только сейчас я заметила разбросанные по полу клочки его одежды. Видимо, он так быстро превратился в дракона, что одежда не успела преобразоваться. Ведь я, превращаясь в стрижа и дикого зверя, а потом в человека, оказывалась полностью одетой. Силен, мужик. Это ж надо было безжалостно растерзать свои вещи! Даже ботинки выглядели так, словно внутри них взорвалась граната.

Почему-то я понимала, что шевелиться учитель сейчас не может. Какое-то заклятие в его плече казалось мне невидимой медузой, а там, где была моя защитная пленка, тело словно парализовало.

— Уюн! — закричала я. — Уюн, солнышко, нужно помочь учителю Бандерлогу. Ты можешь ему помочь? И еще позвать знахаря… Здесь нужен знахарь-маг!

— Мия Юнта, свои чары ты можешь снять сама. А с заклятием… я не справлюсь. Может быть, у тебя получится снять и свои чары, и заклятие…

— Но я не умею! Уюн! Что мне делать?

— Я позову знахаря. Но это магия другой реальности и здешний знахарь может не знать, как снять заклятие…

Домовик торопливо удалился.

Как? Как я могу снять свои чары и заклятие? Меня никто этому не учил! Как бы сейчас пригодился совет Джесы!

— Шестое упражнение, — хрипит Бандерлог.

Что? Прямо сейчас? Да он издевается!

— Давай!

Я выпрямилась. Расправила плечи. Упражнение шесть — самое сложное для меня. Очень медленное. Очень… всеобщее…

Вдох на счет пять нижней частью живота. Бандерлог называл это «вдох пахом». Затем без остановки — продолжение вдоха, но заполняется уже верхняя часть живота — «пресс». Далее — нижняя часть ребер — «подреберок».

Поняла, что одежда мне мешает. Скинула и бросила на пол.

Начала снова…

Верхняя часть ребер — «грудина». Ключицы. Горло.

Пауза. Тоже на счет пять.

Выдох в том же порядке — пах, пресс, подреберок, грудина, ключицы, горло — каждый на счет пять.

Следующий заход — то же самое, но уже считать надо до шести.

На пятом повторе перед моими закрытыми глазами вдруг появилось море. Необъятное. До горизонта во все стороны. Я видела его не из воды… а как при съемке с дрона… или… глазами птицы…

Мир рванулся. Взорвался. Я задохнулась, прервав упражнение и упала… Нет, не упала. Стала стрижом. Беспомощным маленьким стрижом, сидящем на полу в большом зале.

— Продолжай…

Голос Бандерлога хрипел так, что непонятно было, как он вообще произносит эти звуки. Но я разобрала.

Расправила крылья, попыталась устроиться поудобнее. Подобрала крылья. Очень хотелось оказаться где-нибудь повыше.

— Уюн! Посади меня на стол!

Немного походив по столу, приноравливаясь к своему телу, я, наконец, замерла.

Вдох… где у меня пах, пресс, грудина?...

Как же неудобно в другом теле. Счет не получался, вместо пяти, шести и так далее, выходило только на «раз». У стрижа маленькое тельце! Куда ему закачивать воздух?

Первый цикл прошел на раз. Попробую на два… Рывок. Я кубарем слетаю на пол. Я слишком большая, чтобы удержаться на краю стола. Мягкие толстые лапы. Сзади от растерянности хвост бьет по полу.

Хрипящий смех.

— Дальше!

Пах… ого-го! Получается на счет двенадцать. Сразу, с первого раза.

Второй цикл… Третий… Пятый…

— Господин Бандерлог… Я не могу войти… Этот зверь…

Оборачиваюсь — в дверях застыл знахарь Инзц Ка Ауд.

Меня сжимает в пружину, я резко кручусь. Сижу на полу. Голая. Штаны и рубашка валяются рядом. Хорошо, что не разорванные, но не хочется их надевать.

«Дом, милый дом, мой домашний наряд»…

Легкий сарафанчик на мне. Все в порядке. Я поднимаюсь с пола.

— Простите, знахарь Инзц, что испугала…

Подхожу к двери и оттаскиваю тело убитого мага в сторону. Путь свободен.

— На нас напали маги. Хотели уничтожить волшебницу и ликтора, чтобы вызывать природные катастрофы на острове, — объясняю я оторопевшему знахарю. — Один ликвидирован, второго я отпустила.

Знахарь, не дыша, смотрит на меня — с ужасом. Неужели я такая страшная? Может, надо причесаться?

— Пожалуйста, помогите моему учителю!

Наконец, Инзца отпускает. Он отмирает, вздыхает, потом переводит взгляд на Бандерлога. Медленно и осторожно делает шаг в атриум. Замирает. Потом, все-таки подходит к своему новому пациенту и опускается на колени перед ним. Вглядывается, водит над ним руками, что-то бормочет…

Время течет неимоверно медленно.

Бормотание превращается в унылые завывания, затем он начинает ритмично бить пальцами по полу. Тук-тук, тук-тук-тук, тук-тук…

У меня ощущение, что это никогда не закончится.

— Мия Юнта, вам с Уюном лучше выйти… Сложный случай, мне нужно сосредоточиться…

* * *

Мы с Уюном сидим на веранде. Я курю одну сигарету за другой. Час, два, три… Пройти в буфетную невозможно. Вот уже и время обеда прошло… Есть хочется страшно, меня начинает подташнивать, голова кружится, в глазах темнеет...

Поглядываю на перила, где до сих пор стоит блюдце с пряником. Нет. Пряник я еще не заслужила.

— Слушай, Уюн, у тебя же есть еда где-нибудь не в Доме?

Он подскакивает и убегает. Вскоре возвращается, нагруженный всякими коробочками и кулечками. Я начинаю хрустеть чипсами, затем беру печенье, заедаю мармеладом. Уюн тоже что-то грызет.

— А попить ничего нет?

Кефир, молоко, морс из ненашенских ягод. Отлично, все замечательно…

В дверях появляется знахарь Инзц, крутит головой, но нас не видит. Встаю, перелажу через перила и спрыгиваю вниз, теперь можно подойти к крыльцу, которое он видит.

— Господин Бандерлог жив и в сознании, — устало и грустно говорит Инзц. — Я вряд ли смогу ему помочь. Его поразило чуждое нашей магии заклинание. Все, что я смог, опоясал его, чтобы унять боль и чтобы не распространялось дальше… И паралич… не пойму его природы…

— Благодарю, мин Инзц. Но подскажите, что можно сделать? Пожалуйста!

— Кормить. Усиленное питание. Он потерял много сил. И тебе нужно очень много есть. Я вижу, ты сегодня много колдовала, а силы не бесконечны. Я пришлю те же капли, принимай их хотя бы два дня каждый час, пока не почувствуешь, что восстановилась. И учителю их давай, но по две капли каждые полстея.

— Ты пообедаешь с нами, мин Инзц?

— Извини, мия Юнта, мне нужно возвращаться, у меня много пациентов…

Он ушел. Я вздохнула: без часов выполнять его рекомендации мне очень сложно. В прошлый раз я действовала «на глазок». Но как быть с Бандерлогом? Он такой педант, что за минуту опоздания удавит.

Впрочем, прямо сейчас у меня другая проблема — нужно вынести его из Дома. Он не может оставаться в нем, нельзя допустить, чтобы он там заснул. Но поднять его я вряд ли смогу, не говоря о том, чтоб дотащить до лачуги.

* * *

Мы с Уюном решили уложить Банделога на мат из мягкой соломки, который сделал Дом, и транспортировать его в хижину, с помощью прибежавших на помощь кроликов. Когда наша процессия прибыла к месту назначения, я поняла, что мне никак не втащить мат наверх. Жилище учителя оказалось совсем не таким как у Джесы. Хижина была поднята на высоких, метра два, столбах, и увенчивалась высоким соломенным конусом с широким проходом. Лестницы не было. Запрыгивал он туда, что ли? Пока мы возились, Бандерлог взирал на меня с иронией, но мне было не до того, чтобы пытаться выяснить, что его так смешит.

— Слушай, учитель, я не смогу поднять тебя в хижину. Может сделать тебе дом поближе к земле?

В ответ Банндерлог захохотал, даже слезы на глазах вступили. Он долго ржал, а я стояла, смотрела, и мне было совершенно все рано, что его так разобрало. Может это у него истерика на ранение так проявляется? Кто их, динозавров, разберет…

— Госпожа волшебница, ты что, совсем мозг отключила? — наконец, еще захлебываясь смехом, спросил он.

— При чем тут мой мозг? Я пытаюсь тебе помочь, а тебе только хиханьки да хаханьки.

— Лучи подчинения ты направляешь точно в цель, защитно-атакующее поле — нет ничего проще, а левитировать меня рука не поднимается?

— Я… я…

— Они ведь правду сказали? Ты волшебница, а не маг?

— Не знаю. Понятия не имею. Окружающие говорят, что волшебница, но я ничего такого не чувствую.

— Ага, только громишь и своих и чужих, всех, кто под руку подвернется. Гроза не только своего квартала, но всего района!

В голосе его было столько яда, что хватило бы роту солдат отравить, а не только меня.

— Послушай. Я новичок. Все говорят — волшебница. Но только последние две недели, до этого я всю жизнь жила как совершенно обычный человек. О существовании магии не подозревала и такими вопросами не интересовалась. Совсем. Учителя магии… или волшебства у меня пока не было. Что и как делать, я не представляю. Плюс ликтором с какого-то перепуга заделалась. Инструкций, уставов, хоть каких-нибудь объяснений мне никто не давал. На Рубеж без конца лезет какая-то нечисть, и всем почему-то надо меня убить. Потом ты свалился с дыхательными штучками… Я. Не. Знаю. Совсем. Ничего. И не умею ничего…

Голос мой сорвался, я без сил опустилась на траву и заплакала, уткнув лицо в колени.

— Две недели… Это четырнадцать дней? Сильна, девчонка. Бестолочь недоделанная. Тебе учиться надо. У-чи-ть-ся. Хотя бы лет двадцать-тридцать. А потом уже в ликторы подаваться… Хотя нет, зачем тебе тогда в ликторы идти? Какого рожна ты согласилась? Тут, вроде, были и другие желающие?

Он снова рассмеялся. Ему весело. Отлично!

— Ты жрать будешь? — попыталась быть грубой я. — Знахарь сказал, что нужно тебя кормить... обильно. Приготовить тебе того мага, которому ты шею сломал?

Я продолжала рыдать, но уже не в колени, а гневно глядя на него.

— Пожрать — это хорошо. Давай, корми. Только не магами. Я, знаешь ли, не каннибал. У нас другие традиции. Так что если надумаешь приготовить мне мага, предупреди, я в другое существо перекинусь. В брагуда или груммха — они вот человечинкой с удовольствием полакомятся… — он снова заржал. — А у тебя, похоже, чувство юмора проснулось. Запомни этот день.

— Тогда будешь тут есть. И спать. И отдыхать от моих потуг. Жить. Ровно до тех пор, пока не решишь, что согласен жить в доме на земле. Волшебница я или нет, но на верхотуру я тебя не затащу.

Я вся клокотала от возмущения. Делаю все, что могу для него, а эта сволочь неблагодарная только издевается…

Одним рывком стянула со спинок многострадальных кроликов мат с Бандерлогом. Сходила в буфетную. Насобирала полный поднос еды — от слегка обжаренного куска мяса и тушеных кур до перловой каши. Из чистого ехидства добавила сладкого печенья и пиалу с вареньем. И один пряник. Кнут бы еще взяла, но его в меню сегодня не было.

Еле дотащила. Бухнула перед ним, развернулась и ушла. Мне тоже поесть надо. Знахарь велел.