Бандерлог, или Барьер для силы

Подаренное заклятье

Я вышла на крыльцо магического мира, и оказалась на Рубеже со стороны острова Ваутиан, находящегося на планете, называемой местными жителями Угайник. Кирс уже сидел на перилах.

Шагнув с тропинки на территорию Усадьбы, гости закономерно замедлились, почти замерли. Одним из них был знакомый мне чудик, вернее, панакон, сопровождавший высокого худощавого мага с громадной, под его рост, толстой тростью. Ах, да, мне уже говорили, что это не трость, а магический посох, заменяющий местным волшебную палочку Гарри Поттера. Но в голове у меня все равно сидели слова только про трость.

— Снова знакомые… то есть один знакомый, тот панакон в клоунском наряде. А второй, видимо, маг, которого он завербовал для работы в своей реальности. Прости, но снова мне придется побыть ликтором самой. Ты не улетай. Я хочу, чтобы они видели нас обоих, пусть потом ломают голову: кто из нас на самом деле ликтор.

Ворон приосанился. Такая игра ему явно нравилась.

— Светлого дня, клирик Кара Фу Мэй, светлого дня, незнакомец, — поприветствовала я их.

— О, мия Юнта, я рад видеть вас. Я вернулся, как и обещал. Позволь представить тебе моего спутника, боевой маг мин Хараги Умар.

— Рада приветствовать вас на Рубеже, — сказала я, делая приглашающий жест в сторону двери.

— Входите, — каркнул Кирс.

Пока нас не было, атриум немного изменился. Я увидела уже другие стол и три кресла… не такие уютные, как те, в которых несколько минут назад мы сидели с Джесой и Вероникой.

— У тебя все получилось, клирик Кара Фу Мэй?

— О да, мия Юнта! Мин Хараги Умар заинтересовался возможностями нашего Рубежа. Он не только боевой маг, но еще и ученый. Так что необременительная служба на Рубеже Фэйтах ему только на руку.

— Мин Хараги Умар, это так? Ты действительно следуешь через Рубеж добровольно?

— Да, — сухо сказал маг, чуть склонив голову в знак согласия.

Я чувствовала, что он говорит правду. Ему нравится предложение и он уже мечтает о том, как будет жить в иной реальности.

— Вы обещаете не причинять вреда планете Земля и ее обитателем на всем пути до другого Рубежа? — обратилась я к ним.

— Да, — ответили оба.

— Отлично! Желаю вам доброго пути!

Вставая, я обнаружила на столе маленький сверток — пакет, перевязанный ленточкой. Меня окатило волной отвращения.

«Дом, это… то заклятие? Если да, то сделай тряпочку в мелкий горошек, — попросила я, не открывая рта. На тряпочке появились мелкие бледно-желтые кружочки. — Спасибо, надеюсь, я смогу отдать это гостям.»

— Ах, да, забыла… Мин Хараги Умар, ты ученый. Возможно, тебе будет интересно исследовать это, — я протянула ему сверток. — Это заклятие, с помощью которого маги из другой реальности пытались убить меня и ликтора. Я его овеществила.

Глаза у мага вылезли из орбит. Он с ужасом смотрел на сверток.

— Не волнуйся, оно безвредно. Быть может ты уничтожишь его, или проведешь исследование. В любом случае, в твоих руках оно уместнее, чем в моих.

И я буквально силком вложила пакет в ладонь мага. Он едва не отдернул руку, но потом ухватил пакет за ленточку. Слегка поклонился, и быстро направился к двери.

Кирс каркнул с балки под потолком:

— Хорошей дороги!

Маг метнул в него взгляд, но, не задерживаясь, вышел. Клирик последовал за ним.

— Кара Фу Мэй, убедительно прошу проследить, чтобы ваш маг не выбросил где-нибудь по пути мой подарок. Это действительно подарок, и я знаю, что он сослужит ему добрую службу… возможно, и вашему Рубежу тоже.

— Благодарю, мия Юнта, надеюсь, что ты права, — поклонился клирик и, взглянув на Кирса, поспешил за своим спутником.

Миг — и они уже оказались за границей Усадьбы. Несколько шагов по тропинке, и парочка скрылась за деревьями.

— Гуру Кирс, ты был великолепен! — сказала я, выходя на веранду и усаживаясь в кресло.

Меня всю трясло. Неужели мне удалось избавиться от этой пакости?

Ворон подлетел и сел на перила.

— Ты сказала им правду? Это заклятие будет полезно? Не навредит?

— Да, Кирс, я уверена в этом, я так чувствую… Правда, это случится не очень скоро, возможно через десять-двенадцать лет, но оно действительно выручит их — и мага, и их Рубеж.

— Ты слишком добра. Они же нападали на наш Рубеж!

«Наш Рубеж» — замечательно! Ворону пришлась по душе роль ликтора. Теперь он точно останется у меня. Какая я молодец! Молодец, Юнта, хорошая девочка.

* * *

На полянке перед каменным домом учителя Тави царила идиллия. Дракон лежал под пышной кроной дуба, рядом с ним щебетала Вероника, а Джеса сидел, прислонившись к могучему стволу, и своими комментариями знатно веселил эту парочку.

Увидев меня, все трое, в один голос спросили?

— Все в порядке?

— Да, мирные туристы, прошли через Рубеж и удалились в лесные дебри, унося с собой наше заклятье.

— Что? — взревели все трое.

Вот же спелись, пока меня не было, ничего не скажешь.

— Вы так и будете хором говорить? — рассмеялась я.

Понять Джесу, который волновался за меня и ничего не знал о заклятии, и Бандерлога, который наслаждался обществом гостей и хорошо знал о наших проблемах с этими черными комочками, я могла. Но Вероника почему волнуется?

— У нас тут завалялось овеществленное чужое заклятие, — пояснила я Джесе с Вероникой. — А теперь я отдала его одному магу… которому оно пригодится… потом, не скоро, но пригодится, — теперь мои объяснения достались уже дракону.

— Хм… а позавтракать здесь гостям не предлагают? — спросил Бандерлог.

Спросил он о завтраке, а сам глядел на то место, где ночью мы разводили костер.

— Да… конечно… сейчас…

Костровище исчезло. Совсем, словно никогда и не было. Сейчас там росла трава, ничем не отличающаяся от всей остальной вокруг.

Шаг в буфетную, шаг обратно. И вот я ставлю на траву большой поднос. Вся троица набрасывается на его содержимое. Ну, точно спелись. Пришлось сходить еще раз, принести добавку, которую тоже смели в одну минуту, хотя на сей раз мне удалось поучаствовать в этом действе.

— Прогуляемся? — спросил Джеса, поднимаясь и протягивая мне руку.

Дракон стрельнул глазами в меня, потом в него, и, вольготно растянувшись на траве, капризно сказал:

— Не хочу гулять, хочу лежать!

— И я тут посижу… с Тави, — извинилась Вероника.

Глаза у нее сияли так, что было сразу понятно: влюбилась. Бедная девочка. Хотя почему бедная? Где она еще сможет влюбиться в говорящего дракона? Разве что в других реальностях, но туда я ее пока не пущу.

— Не обижай мою девочку, — погрозила я пальцем дракону. — Она, между прочим, тоже волшебница.

Он с интересом поглядел на нее, но, вроде бы, без задней мысли. Пусть остаются, если что-то будет не так, я обязательно почувствую.

Мы с Джесой удалились по дорожке, ведущей к дому, но быстро свернули с нее в сад, потом в парк. Шли неторопливо, я рассказывала ему обо всем, что произошло после его ухода — о наставленниках, битвах, учителях, заклятиях... Правда о жестоких экспериментах Бандерлога рассказывать не стала. Зачем жаловаться, все равно он не поможет

— Эх, девочка моя, как же тебе досталось, — сказал он, когда я закончила свой рассказ о переданном магу заклятии. — Тебе нельзя так перенапрягаться. Привыкнуть надо к своему состоянию, к своей роли, пожить спокойно, под надзором опытного учителя. Ни Кирс, ни Бандерлог на эту роль не годятся. А ты сейчас находишься в очень опасном положении. Ты уже почувствовала Силу, но еще не поняла, как уживаться с ней. Хорошо бы тебе позаниматься пять-шесть дюжин лет, прежде чем начинать свою самостоятельную жизнь, осваивать навыки волшебницы и знахарские приемы, а не так вот, с бухты-барахты. Радует лишь, что пока слишком сильно навредить ни себе, ни другим не успела. Но если дело так и дальше пойдет, то…

Он замолчал столь глубокомысленно и так надолго, что я вся извелась, воображая всяческие ужасы. Наконец, он тяжело вздохнул:

— Твой учитель прав, сейчас тебе нужен наставник. Взрослый, опытный, который поможет тебе справиться с собой.

— Например, ты?

— Исключено, — покачал он головой. — Я обычный маг. Довольно сильный, но не гений. А природа волшебной силы в сущности та же, что у магов, но совсем иная по форме. Волшебник должен учиться у волшебника.

— Здесь ни один наставник не сможет оставаться дюжинами лет, — покачала я головой. — Меня предупреждали, что больше двух-трех недель задерживать учителей здесь не стоит, иначе им будет плохо.

Мы снова замолчали. Увидели под деревьями скамью, раскачивающуюся на цепях, подобно качелям, и присели. Он взял мою руку, сжал ее легонько, затем придавил сверху своей ладонью. Так мы и сидели. Долго, очень долго. Минут пять, показавшихся вечностью, наполненной мыслями и чувствами.

— Помнишь, ты рассказывала про Аунигару? — наконец, заговорил он. — Что она жила здесь несколько лет, пока старый ликтор не ушел, передав ей свои полномочия?

— Да… ох, и вправду, она же здесь как-то жила, не будучи ликтором! Кстати, и ты сам долго жил на другом рубеже!

— И этот твой… нападающий… Илок? Он же тоже, скорее всего, жил здесь довольно долго. Аунигара, вероятно, ему доверяла, раз дала разрешение не только жить здесь, но и приглашать гостей… давать им проход на Рубеж.

— Скотина он, а не Илок. Я запретила ему появляться на Рубеже. Но не знаю, относится ли это к его способности проводить других существ. Если у него до сих пор сохраняется это право, то меня ждут нелегкие времена… Скажи, почему мне никто не передал… каких-нибудь книги… описания, указы, подсказки. Ты же рассказывал, как работал на Мультирубеже и что там у каждого была своя роль. То есть все довольно сильно бюрократизировано. Должны же быть какие-то инструкции!

— Даже не знаю, что сказать. Ликтор чувствует свой Рубеж и сам знает, что ему нужно. Я же никогда не был ликтором, не знаю как у вас все это устроено… Вряд ли есть какие-то инструкции для ликтора. Обычно ликторами становятся люди, прожившие на Рубеже хотя бы полстолетия. Даже пример Аунигары, проведшей здесь всего несколько лет, не слишком типичен, а уж твой вариант вообще ни в какие ворота не лезет… Удивительно, что и Рубеж тебя принял, и наставленники признали твое право быть ликтором.

— А что, могли не разрешить?

У меня в груди все сжалось. Неужели я бы могла не получить эту возможность… этот Дом, это невероятное чувство спокойствия, даже счастья, которое приобрела только попав сюда? Или, получив ее, лишиться по воле наставленников?

— Да, могли не разрешить. Обычно ликторами становятся люди, которых они знают, за которыми долго наблюдают и знают, чего от них ожидать. Твой случай — уникальный, немудрено, что они так быстро заявились. И еще удивительнее, что признали твое право находиться на Рубеже.

— А… если бы не признали?

— Не знаю. Честно, не знаю. Могу лишь предполагать, что у них есть опытные люди, так что пригласить кого-то из них они бы могли… Только вот надо было уговорить тебя добровольно передать ему функцию ликтора. Портал очень чуток, он знает, когда передача осуществляется добровольно, и может отказаться признать нового ликтора.

— Если не признает?...

— Ликтором останется прежний ликтор.

— А если ликтор гибнет… никому не передав… Что станет с Рубежом?

— Он довольно быстро разрушится. Примерно как тело, из которого вынули сердце. Будет еще существовать как физический объект, но уже не функционировать.

— Как жестоко! Ведь тогда в двух мирах начнутся всяческие катастрофы!

— Не обязательно в двух. Там, где мультипорталы — сразу в нескольких. Так было всегда и везде, во всех реальностях. До того, как начали формировать Рубежи, все эти бедствия были постоянными. Изменения начались лишь около двухсот миллионов лет назад, когда существа одной из планет освоили порталы, поселив в них живую душу. Изначально это были фанатики, которых запирали в пещерах или подземельях, чтобы они не видели света и не слышали звуков — не отвлекались от служения порталу. Поиск порталов и их освоение шло все это время и продолжается до сих пор, ведь параллельных реальностей существует бесконечное множество. Около восьмидесяти миллионов лет назад возник институт ликторов. Это существа, которые взаимодействуют с порталом, не становясь их заложником. У каждого портала свой характер, так что существо, пригодное для работы на одном портале, далеко не всегда может обосноваться на другом. Сейчас ликторы есть примерно на четверти Рубежей.

— А на остальных?

— Остальные до сих пор обслуживают ликоны — рабы, служащие, фанатики, представители различных сект и так далее, то есть запертые без света и звуков существа.

— Ужасно.

— Не так ужасно, как ты думаешь. Их общества верят, что статус ликона — высшее положение, которого можно достичь при жизни. Жизнь ликона коротка, потому что очередь желающих занять их место превышает все разумные пределы. Так что их часто убивают… например, травят ядами отложенного действия, чтобы они успели совершить ритуал передачи сил ликтора другому. Впрочем, бывают и ритуальные схватки, когда действующий ликтор вступает в бой с кандидатом на это место. Есть и такие, где ликон служит порталу определенное количество времени, от одного сезона до трех дюжин лет в разных вариантах, а потом передает полномочия другому. Ладно, хватит, реальностей много, вариантов религий и служений — тоже. Сегодня в библиотеке СоМерПеха есть описания более шести миллионов реальностей, в каждой — множество порталов и зачастую управляются они разными общественными группами, так что даже на одной планете одной реальности может существовать сотни самых разных способов обслуживать портал…

— Мне очень не хватает знаний. Вот таких, как ты рассказываешь. Ты же откуда-то все это знаешь, а я не знаю откуда получать информацию…

— Не переживай, какие твои годы! Все узнаешь, все освоишь. Познание бесконечно, главное, чтобы тебе не наскучило узнавать новое.

— Пока мне точно не скучно. И я понимаю теперь Аунигару, которая подолгу беседовала с каждым, приходящим на Рубеж. Но… знаешь, выцеживать по крупицам, у залетных туристов — для меня это действительно очень мало. Трудно сложить общую картину. Когда даже контура картины нет, новые знания некуда складывать, они превращаются в хаотическую свалку, из которой трудно извлечь хоть что-нибудь.

— Я принесу или перешлю тебе с кем-нибудь книги… Их много, ведь таких закрытых обществ, как твое, где люди понятия не имеют о порталах, совсем немного. А ученых, изучающих реальности, во всех мирах всегда хватало.

— Тогда начни с детских учебников, — рассмеялась я. — Боюсь, научные трактаты мне пока не по зубам.

— Хорошо, я подумаю. Но начал я говорить вовсе не о разнообразных порталах, прости, отвлекся. Ликтор может наделить своих сотрудников правами доступа на Рубеж. Я не знаю ритуалов, которые проводят ликторы, думаю, тебе об этом расскажет кто-нибудь из присланных наставленниками учителей. Когда я начинал работать на мультипортальный Рубеж, то прошел некую… инициацию. То есть сдружился с порталом. Но от меня там мало что зависело, так что в этом вопросе информатор из меня не получится. После этой инициации я мог находиться на территории сколь угодно долго.

— И здесь, на моем Рубеже, тоже сможешь? — обрадовалась я.

— Нет, конечно. Ритуал привязывает субъекта к конкретному порталу. У нас был мультипортал, так что я проходил инициацию несколько раз, для каждого прохода свою.

— Я узнаю, как это сделать. И привяжу тебя к этому Рубежу, чтобы ты мог приходить и жить здесь сколько захочешь!

— Не торопись. Ведь я лишь первый твой знакомый в новом для мире. Будут и другие, более интересные, полезные и информированные.

— Хорошо, посмотрим. Но ты все-таки не прав. Я вцепилась в тебя не потому, что ты полезный и информированный. Просто… в тебе есть что-то… словно мы на одной волне. Вот с Бандерлогом мы на разных волнах — он вверх, я вниз, и наоборот.

— Ого, у тебя хорошее чутье. Это показатель наличия больших магических сил. Даже маги не все могут это ощущать, я вот не очень чувствую, хотя рядом с тобой мне комфортно находиться. Впрочем, не буду тебя хвалить, а то возгордишься и прогонишь всех своим высокомерием.

Став на несколько секунд строгим, Джеса снова развеселился. Я поддержала его, хотя чувствовала, что последние слова он говорил серьезно.

— Не знаю как потом, но пока я чувствую себя растерянным щенком, попавшим в новый дом — ни мамы, ни привычной миски, все запахи другие и незнакомые…

— Это быстро пройдет. Портал тебя принял, портал тебя и поддержит. Не торопись, учись потихоньку. Все пойдет в общий котел. Главное — не останавливайся.

— Скорее всего, так и умру неучем… Вокруг одни враги…

— И я враг?

— Да кто ж тебя знает…

Мы оба хохотали и шутили, но ведь в каждой шутке есть лишь доля шутки…

— Не волнуйся, ты не умрешь. Портал спасет тебя в любом случае.

— Что-то не слишком успешно у него это пока получалось…

— Какая же ты смешная. Все твои раны — лишь повод дать тебе отдохнуть, освоиться. Не физически, а ментально. Тебе нужно научиться жить в новом для тебя мире, для этого нужно время. И психика здесь важнее, чем физическое благополучие. Так что считай это не травмами и болезнями, а просто каникулами или выходными днями.

Я слушала его с изумлением — с такой стороны я приключения ликтора-недоучки не рассматривала. Надо же, какой странной бывает забота…

— Слушай, в прошлый раз… Я не спросила тебя, а теперь мучаюсь…

— О чем?

— Ты тогда спросил, чего я хочу. Я должна была спросить: а чего хочешь ты. Но не спросила…

— В тот раз я хотел, чтобы тебе было хорошо. Помнишь, ты сама сказала, что тебя нужно лечить. И я лечил… как мог. Неужели плохо вылечил?

Мы снова расхохотались.

— Отлично вылечил! Но я просто хотела спросить… А вообще… ты какой секс предпочитаешь?

— Самый разный. Не люблю повторений.

— Ну, пожалуйста, расскажи… приведи примеры. Я плохо себе представляю, как у вас принято развлекаться…

— Развлекаться? Например, играть.

— На гитаре?

— Нет, в разные игры. Карнавал, например.

— Все в масках и танцуют?

— Ох, не совсем. Все тянут жребий, кому какая роль достанется, и потом исполняют. До начала каждый записывает, каким сексом хочет заниматься, а каким точно не хочет, а во время карнавала его мечты могут исполнится, а могут разрушиться.

— Почему разрушиться?

— Ты, например, пишешь, что хочешь заняться сексом с женщиной.

— Фу…

— Ну, хорошо, ты хочешь заняться нежным сексом, а не хочешь при зрителях. Потом тянешь жребий и получаешь талон с надписью «жертва». А я вытянул жребий «преданный любовник» — тогда твоя мечта о нежном сексе исполнится. Но я могу вытянуть жребий, например, «палач», тогда вынужден буду заняться с тобой сексом при зрителях.

— Ох…

— Так же гораздо интереснее! Никогда не знаешь, что тебе выпадет! К тому же эти «хочу» и «не хочу» каждый обычно подбирает так, чтобы в любом случае не проиграть…

— Вот вы где? А мы вас обыскались! — из-за кустов раздался голос Вероники. — Дракон Тави предлагают сходить в баню!

— Баню?

Какую еще баню? Бандерлог точно свихнулся…

— А что… действительно… Как же я сам не подумал, — вдруг поддержал ее Джеса.

— Ну что за баня? Вы с ума все посходили? — взвилась я.

— Тави сказал, что я промерзла, пока мы сюда добирались, и могу простудиться, поэтому лучше всего будет прогреться в бане! — лукаво объяснила Вероника.

— Между прочим, баня, такая, какая принята на твоей родине, очень хорошо восстанавливает силы. Не зря бывший ликтор ее тут соорудил.

Я вспомнила, как кто-то мне рассказывал, что Аунигара ходила в баню часто, даже в прорубь окуналась… Почему бы нет?