Баламут 3

Глава 3

…Семь пятиминутных циклов парной игры со смертью в Новом мире дали мне больше, чем обязательные ежедневные двадцать четыре на Земле! Да, при этом рука с активным синтезом «отнималась» намного жестче, чем в обычном режиме, а отходняк длился втрое дольше, зато я успел подняться на девятую ступень мастера почти на неделю раньше, чем мы рассчитывали! Не менее серьезный рывок сделали и Шахова с Долгорукой, поэтому в Замок мы вернулись довольными до невозможности, доложились деду, прошли осмотр у Степановны и выслушали ее вердикт:

— Упражненьице, конечно, безумное. Особенно в условиях значительно более плотного магофона, чем на Земле, но практиковать это извращение надо. Причем жестче, чем сегодня: по моим ощущениям, ты мог выложиться процентов на двадцать сильнее, а тощая — почти на тридцать пять. Поэтому нагрузку будете повышать. С завтрашнего дня и под моим руководством. Далее, если вы еще раз скроете от меня какие-нибудь извращения типа этого, то я выверну наизнанку всех троих, сращу кляксы в один уродский организм и закреплю результат, ясно?

Мы потупили взгляды и виновато кивнули.

— И последнее… — уже сменив гнев на милость, сварливо проворчала она, но подзатыльником меня все-таки одарила: — Идея раскачиваться в Новом Мире — из категории «лучше не бывает». Так что вспомни, в каком состоянии ты вчера засыпал, и делай то же самое каждый вечер, чтобы правильные сны снились почаще!

Тут Язва с Бестией невольно прыснули и получили по мотивирующему подзатыльнику:

— Че ржем? Отрастили сиськи до пупа, крутите жопами перед моим мальчиком уже полгода, а правильно порадовать смогли только этой ночью. Валите с глаз моих долой и отдавайтесь, как положено!

— Со-оф… — протянула Даша, получила по шее еще раз за обращение не по тому имени, обняла «злобную бабку» за талию и исправилась: — Мариш, ты у нас чудо, и мы тебя обожаем!

— Положим, чудо я вон у того старого хрыча… — с разгона продолжила «Кутепова», а потом смягчилась, ласково потрепала Долгорукую по волосам и даже чмокнула в щечку: —…но мне приятно. Кстати, пригасите свои эмоции, а то привыкну!

— А разве к таким искренним чувствам можно привыкнуть? — ехидно спросила Шахова.

— Ох, кто-то у меня сейчас доумничается… — угрожающе процедила целительница, но, противореча самой себе, цапнула за руку Язву, рывком подтянула поближе и… замурлыкала: — Толковые вы девки! Интересно, чем наш балбес заслужил такое счастье?

Шахова не задумалась ни на мгновение:

— Правильным характером. И, к слову, зацепил уже третью девку…

Тут «бабка» посерьезнела и о-о-очень знакомо прищурилась:

— Та-а-ак, ты сейчас про которую?

— Про Машу. В «девичестве» Громову.

— Что, реально подсела?

— Напрочь! — хохотнула Лариса, а Даша сочла необходимым описать свои наблюдения:

— Вчера вечером я почти четыре часа держала ее на щупе и, откровенно говоря, в восторге: она видит в Баламуте единственную личность, достойную абсолютного доверия, плюс замкнула на него все теплые чувства, начиная с беззаветной любви к покойной Татьяне Смирновой и заканчивая надеждами на светлое будущее.

— То есть, не предаст?

— Однозначно: гибель Свайки практически уничтожила внутренний мир Маши, а новый выстроился вокруг Ратибора… в том числе и из-за того, что его боготворила Татьяна.

— Миленько… — пробормотала целительница, расфокусировав взгляд, а через несколько секунд вернулась в реальность и уставилась на меня, как удав на кролика: — Внучок, ты ведь уже понял, что попал, верно?

Я обреченно кивнул:

— Ага. Только пока не знаю, как именно.

— Берешь свою третью бабу, переводишь на Ту Сторону, держишь там до начала мутации, а затем вместе с ней прыгаешь в Новый мир и… делаешь все, чтобы вытянуть девочке новые сектора ядра!

— Не понял? — нахмурился я. — Какие, нафиг, новые сектора?!

Степановна нахмурилась, а потом шлепнула себя по лбу:

— Простите: забыла, что не сообщила вам результаты осмотра пленника и потрошения его сознания. Поэтому исправляюсь: в этом мире существует не одно, а как минимум четыре сродства, отсутствующих на Земле. Магию иллюзии вы уже видели, а остальные пока еще не идентифицированы, но мы с Борисычем считаем, что нашей семье пригодятся все сродства до единого. Вот я и хочу проверить весьма перспективную идею: выбить из стабильного состояния еще не мутировавшее ядро личности, которой мы по-настоящему доверяем, загнать его под полуторный благожелательный магофон, а потом посмотреть, как резонанс и синергия начнут менять ваши ядра.

Идея была действительно перспективной, и я, представив сам процесс, задумчиво потер подбородок:

— В принципе, если держать Марию под постоянным наблюдением…

— Так и будет… — перебила меня «злобная бабка».

— …и при наличии возможности в любой момент переместить ее как на Ту Сторону, так и на Землю…

Маришка начала закипать:

— Рат, твоей бабе ничего не грозит!

— …можно особо не дергаться. В худшем случае…

— …под тебя ляжет третья вменяемая баба и ускорит ваше развитие еще процентов на двадцать! — взорвалась она. — А в лучшем вы обретете новые виды магии!

— Теть Соф… — начал было я, но она мониторила мои эмоции, поэтому догадалась, что меня напрягло, и криво усмехнулась:

— Открою страшную тайну: уже через месяц после Эксперимента почти все бабы Базы упали под мужчин, умевших не только говорить, но и делать, так как видели, кто чего стоит на самом деле, и старались выжить. К твоему деду прибились Инка Вышеславцева и ее подружки. Я была счастлива, ведь они вкладывали душу во все, что мы делали, поддерживали своими голосами на советах общины, помогали Борисычу сбрасывать моральную усталость и даже не думали соперничать или грызться. Вот я и вкладывалась в них так же истово, как в него или в себя: доводила резерв до иссушения, помогая с мутациями, каждый вечер делала оздоровительные массажи, делила все, что можно было разделить, и даже убивала. Законных мужей, отказывавшихся мириться с новой реальностью. А лет через семь-восемь, когда все основные проблемы были решены, бесконечный аврал, наконец, завершился, и всем стало понятно, что мы выживем, этим курицам захотелось больше внимания со стороны вроде как любимого мужчины и… блистать. И эти сучки начали крутить хвостами, стравливать между собой всех потенциальных ухажеров и интриговать. Мы пытались их образумить, но без толку — зазвездившаяся Вышеславцева закусила удила, а свита, как водится, поддержала. Тогда твой дед послал их куда подальше…

— …а Степановна обиделась! — хохотнул глава семьи. — «Высушила» им сиськи и задницы, «наградила» россыпями здоровенных прыщей и «научила» мочиться в трусы при малейшем напряжении.

— Но через какое-то простила! — под наши смешки заявила «злая бабка».

— Угу. Через шесть или семь лет! — уточнил ее благоверный.

— Как бы там ни было, пока они жили одними нами, все было здорово! — огрызнулась она. — А значит, я имею право советовать твоему бестолковому внучку принять ситуацию и подпустить к себе очередную ВМЕНЯЕМУЮ бабу. Тем более, что она напросилась под руку, а не в постель…

…Из мастерской деда я вывалился загруженным до невозможности, на автомате дошел до лифтового холла, а в нем догадался посмотреть, который час, и понял, что мы крупно попали, ибо опоздали на тренировку к матушке на час с лишним! Спешить было поздновато, поэтому я отправил ей на комм сообщение с извинениями и сильно завуалированным намеком на причину опоздания. А минут через восемь-десять, вывалившись из раздевалки в зал для боевки, поймал недовольный взгляд родительницы и догадался, что ей было не до каких-то там сообщений.

Следующие полчаса изображал манекен для отработки боевых связок в варианте магия/сталь и в процессе выживания демонстрировал ученикам родительницы десятки вариантов бесславной гибели при боестолкновении с недовольной Оторвой. Потом был отправлен в пару к Лиху и… впечатлил Юлию по самое не могу, забрав у нее семь учебно-тренировочных схваток из семи. Причем только на «официальных» сродствах и без использования синергии. Поединки с батюшкой получились не в пример сложнее: работая на тех же минималках, я слил пять из шести. При этом просел не в скорости создания плетений или атак сталью, не в тактике применения боевых связок и не в уровне их отработки, а в опыте. Однако был счастлив до безумия. Ведь отец дрался со мной в полную силу, а значит, я выиграл АЖ один бой из шести!

А перед завершением основной части тренировки удалось «пощупать» Машу. В хорошем смысле этого слова. Результат единственного боя приятно удивил: целительница, «жившая» в медблоке «Шестерки», оказалась очень и очень неприятной противницей, то есть, виртуозно пользовалась не только Водой, но и Жизнью. Так что не выдрессируй меня в свое время в разы более хитрая, вредная и сильная Степановна, «дох» бы без каких-либо вариантов. А так потерял процентов семьдесят плотности пелены, позволил женщине выложиться до предела, подсказал более эффективный вариант завершения одной из связок и невольно смутился, увидев в ее взгляде чистый, ничем не замутненный восторг! Вот и «сбежал». В смысле, во время заминки и растяжки работал в паре с Ларой, а Машу передал в цепкие ручки ее «тезки». Поэтому позволил себе слегка расфокусировать внимание, заметил кое-какие нюансы добросовестности, с которой мои родители «дрессировали» Юлию, и ее отношения к их вниманию, и вскоре пришел к выводу, что Язва ошиблась. То есть, Вельяминова прибьется к ним, а не ко мне. А через какое-то время услышал еле слышный смешок напарницы:

— Судя по всему, твоя буйная мамаша снова включила Лихо в сферу своих жизненных интересов, а значит, бедняжке уже не до тебя!

«И слава богу!» — украдкой отпальцевал ей я и продолжил тянуться, а после завершения занятия услышал практически то же самое от Даши. Само собой, обрадовался, поблагодарил матушку за тренировку, попросил своих дам не тормозить и умотал в раздевалку.

Пока принимал душ и одевался, вошел в Систему и внес изменения в пару-тройку реестров. Так что чуть позже поднял нашу компанию на третий этаж, подвел к двери в покои напротив своих и обратился к целительнице:

— Маш, теперь ты живешь тут. Открывай.

Она подобралась:

— То есть…

— Ага! — кивнул я, подтверждая ее догадку. — Вещи перенесешь как-нибудь потом, а пока пригласи-ка нас в гости.

Она, конечно же, послушалась, поэтому продолжил я уже в гостиной, на автомате оглядев этот жилой блок взором и убедившись, что в нем нет ни одной «лишней» приблуды. Хотя знал, что Замок «чист»:

— Первого января, предлагая тебе уйти в наш род, я предупредил, что это дорога в один конец. Ты сочла, что этого мало, поэтому попросилась под мою руку и отказалась от жизни в свое удовольствие.

— Верно: я хочу стать нужной! — твердо сказала она.

— Кому и насколько? — зачем-то уточнила Язва.

Целительница встала, перетащила свое кресло к дивану, снова села и протянула мне руку. А после того, как я активировал щуп, поймала взгляд Лары и рубанула правду-матку:

— Ратибору. По-максимуму. То есть, хочу жить его жизнью, всеми, кто ему дорог, и всем, что дорого ИМ.

— Поэтому-то на церемонии принятия в род и дала настолько жесткую клятву Силой? — спросила Бестия.

Целительница отрицательно помотала головой:

— Нет, не поэтому. Дворянские рода выглядят монолитными только издалека, а на самом деле под парадной картинкой прячется… всякое-разное. В данный момент нас, Елисеевых-Багряных, слишком мало, и внутренних напряжений пока, скорее всего, нет. Но по мере увеличения численности они наверняка появятся. Вот я и озаботилась демонстрацией позиции.

— Вроде как «Я принадлежу ему, а все интриганы могут идти лесом»? — ухмыльнулась Язва.

— Ну да.

— Толково… — заключила Бестия, а я, жестом попросив не перебивать, перешел к основной части запланированного разговора:

— Маш, все, что будет озвучено или показано с этого момента, является тайной моей семьи и может обсуждаться только в моем присутствии и по моему личному разрешению.

Целительница коротко кивнула и превратилась в слух.

Я поднял правую руку на уровень лица и последовательно показал активированные учебные плетения всех одиннадцати земных школ магии, дал женщине оклематься от шока и продолжил удивлять:

— Это не размазанное сродство, а одиннадцать полноценных. И пусть до максимального уровня раскачаны не все, максимум через полгода мы трое станем универсалами.

— Обалдеть!

— Смотри дальше… — предложил я, поколдовал над браслетом и, открыв среднее «зеркало», постучал пальцами по столу, до которого было порядка трех метров.

Тут целительницу проняло по-настоящему — она поежилась, облизала пересохшие губы, снова поймала мой взгляд и криво усмехнулась:

— У меня нет сродства с Разумом, а значит, любой достаточно сильный разумник гипотетически может докопаться до этой информации.

— Этого сродства нет сегодня. А завтра мы сводим тебя на Ту Сторону, дождемся начала мутации и вытянем. Да, некоторые нюансы процесса тебе однозначно не понравятся…

— …а Баламуту придется выложиться до предела, направляя мутацию Сутью… — зачем-то добавила Даша. — Но оно того стоит!

— Так, стоп!!! — воскликнула целительница, и я, проанализировав все то, что почувствовал через щуп, мягко улыбнулся:

— Не шуми: МНЕ это не повредит.

— Ты уверен? — по инерции спросила она, затем сообразила, почему заухмылялись Язва с Бестией, и облегченно перевела дух: — Ну да, если метод уже опробован, причем не один раз, значит, можно не переживать. Что ж, тогда описывай те самые «нюансы» и все то, что мне необходимо знать.

Я начал. И сразу же прервался из-за входящего звонка от Тверитинова. Как оказалось, отставной ротмистр был уже на подъезде к Замку, так что мне пришлось оставить Машу на Долгорукую и в сопровождении «тени» рвануть встречать еще одного без пяти минут Елисеева-Багряного. При этом разговор не прерывал — объяснил Виталию Михайловичу, куда именно заруливать, в темпе спустился в гараж и приятно удивился, обнаружив в нем обе семейные пары самых достойных засечников: Игната Ефремова, его супругу Татьяну Кривошеину, Геннадия Богачева и его благоверную, которую, несмотря на солидный возраст, вся База называла просто Люськой.

— Всем привет! С приездом… — весело поздоровался я, пожал руки мужчинам, позволил себя расцеловать женщинам, подмигнул родителям и, почувствовав порыв ледяного ветра, уставился в проем спиральной эстакады.

Заснеженный пятидверный «Манул» на не самой стандартной резине, с мощным бугелем[2], лебедкой и навороченной светотехникой нарисовался в нем через считанные секунды и, среагировав на мой жест, припарковался возле «Мамонта» Ефремовых. Я подошел к водительской двери, немного подождал, поприветствовал Тверитинова и представил засечникам. А когда батюшка выдал этой толпе «болванки» с функциями родовых колец и повел заселяться, прочитал сообщение деда, прилетевшее на комм, и мысленно хмыкнул. Но оспаривать решение главы семьи даже не подумал — дождался, пока отец выделит Виталию Михайловичу покои и уведет остальной народ дальше, немного послонялся по гостиной, а потом спустил отставного ротмистра в мастерскую, сдал с рук на руки «покойному» герою Империи и со спокойной совестью поднялся на нашу кухню. Ибо проголодался. Там соорудил полтора десятка бутербродов с сыром, ветчиной и бужениной, передал через «Око» Шаховой и, вытащив из холодильника две упаковки с соком, отправился к дамам своим ходом. Из-за чего был поднят на смех:

— А что, перейти через «зеркало» постеснялся?

— Побоялся вконец облениться и допрыгаться до атрофии ног… — отшутился я, сел за стол, пододвинул к себе ближайшую тарелку, прочитал пальцовку Даши, поймал взгляд целительницы и поинтересовался, нет ли у нее вопросов персонально ко мне.

Она отрицательно помотала головой:

— Неа: я все поняла и уже вся в предвкушении. Зато есть предложение: чтобы не путаться в двух Машах, называй меня по прозвищу.

— Хорошо. Только я его ни разу не слышал — сколько себя помню, к тебе обращались по имени-отчеству и никак иначе.

— Хельга… — подсказала Шахова и ехидно ухмыльнулась: — Угадаешь, почему ее так окрестили?

Я мысленно перебрал несколько вариантов, в принципе способных вызвать у этой вредины подобный энтузиазм, и озвучил самый вероятный:

— Не скажи, в честь скандинавской повелительницы мира мертвых?

— У тебя совесть есть?! Нет, чтобы ошибиться!

— А за что было получено это прозвище?

— За четыре поединка со смертельным исходом в первый день учебы в меде… — вздохнула целительница, поняла, что мне хочется подробностей, и вздохнула значительно тяжелее: — Я заслужила личное дворянство на Стене, а так из мещан. Со дня инициации и до поступления в академию рвала жилы, готовясь попасть в мир аристократов, в котором, по словам покойного отца, выживают только по-настоящему сильные духом. Ну, и отрабатывала одну-единственную боевую связку из двух самых дешевых заклинаний, зато все свободное время. До официального зачисления на первый курс и обретения статуса, позволяющего защищать свою честь, игнорировала все и вся: оскорбления, завуалированные под комплименты, шлепки по заднице, щипки за грудь, которая тогда была побольше, и недвусмысленные предложения известного плана. А первого сентября начала отбивать всякое желание к себе домогаться…

— Достойно… — уважительно сказал я.

— По логике да. А толку: меня стали считать психованной и обходить стороной. Так что следующие пять лет я тихо дурела от одиночества…

…Торжественную церемонию принятия в род пяти новых членов мы, естественно, посетили. И часик попраздновали это событие. А потом свалили к себе и как следует выдрыхлись. Так что в мастерскую к деду спустились к часу ночи, познакомили Хельгу с настоящим главой Елисеевых-Багряных и его благоверной, поручили целительницу в ранге мастера седьмой ступени заботам Гранда девятой, открыли сразу три «Ока» и тщательно осмотрели окрестности любимого озера на Той Стороне. Благо, наведывались к нему не реже раза в месяц и давным-давно забили в браслеты координаты десятка самых красивых мест.

Метрах в трехстах от уютной бухточки, из которой в это время суток открывался воистину сумасшедший вид, обнаружилась крупная стая элохов. Но принципиальный способ решения подобных проблем мы придумали еще в начале октября, а в этот раз существенно упростили — дали зверью унюхать запах кровящего мяса, заставили пробежать километр с гаком за моей рукой, торчащей из одного движущегося «Ока», и оставили грызться за тушу зварда, убитого Бестией через второе.

Закончив с подготовительными мероприятиями, отписались Маришке, утащившей «жертву» в свою операционную, последили чувством леса за силуэтами, выдвинувшимися в нашу сторону, и, дождавшись их появления на пороге, невольно рассмеялись: «злобная бабка» не собиралась упускать и эту возможность как следует расслабиться, поэтому облачилась в игривый раздельный купальник и… сбила с пути истинного Хельгу!

Наш смех, как водится, заставил Степановну грозно нахмурить брови и изобразить гнев:

— Че ржем? Соскучились по подзатыльникам?

— Не-не-не, как ты могла такое подумать! — улыбнулся я. — Мы вдруг поняли, что давным-давно не любовались рыжей головенкой и аппетитной попкой, поочередно мелькающими над водой, и…

— Ох, кто-то у меня сейчас дошутится! — заворчала она, потом решила не пугать Машу демонстрацией жуткой агрессии и… застрадала: — А если серьезно, то Борисыч считает меня беззащитной девочкой-припевочкой и не позволяет наведываться на любимое озеро без сопровождения троицы самых надежных личных телохранителей во Вселенной!

— Да, мы такие! — подтвердила Бестия, гордо выпятив впечатляющий бюст, мы с Ларой похвалили деда, а он позволил нам немного повеселиться и заставил переключиться в рабочий режим, протянув Хельге колечко со своим клеймом:

— Несмотря на то, что Та Сторона является одной сплошной красной зоной, усиления Марины на некоторое время отодвинут начало мутации, сопряженной с взрывной адаптацией энергетики, значит, эта толпа наверняка потянет тебя в воду. Плавать с респиратором на лице некомфортно, поэтому используй сферу с этого артефакта. Только учти, что нырки сбрасывают заклинание, а на его автоматическое обновление после возвращения на поверхность требуется порядка шести десятых секунды. В общем, не спеши выдыхать, ибо лечиться еще и от воздействия некоторых особо агрессивных мутагенов тебе точно не понравится. Далее, контролируй свои рефлексы. Как целительские, так и боевые: твоя единственная задача — держать себя в руках, выполнять любые команды Баламута и ждать завершения процесса. А все остальное, начиная с крайне маловероятного нападения корхов и заканчивая сторонним вмешательством в организм, тебя не касается. И самое главное: верь Рату больше, чем самой себе — он, хоть и молод, но знает, что делает, великолепно подготовлен и наверняка вытащит из любой ситуации.

— Спасибо за заботу и все советы, за исключением последнего: я знаю, на что способен Баламут, поэтому-то и ушла именно под его руку! — твердо сказала целительница, затем увидела «зеркало», открытое Степановной, и вопросительно посмотрела на меня.

«Идешь четвертой…» — отпальцевал я, активировал сферу, продавил плоскость сопряжения, огляделся чувством леса, махнул рукой и отошел на пару метров в сторону. А после того, как ко мне перешли женщины и дед, проводил взглядом рыжую вредину, с гиканьем помчавшуюся купаться, перевел взгляд на лицо Хельги и невольно вспомнил Рину: Маша любовалась Этой Стороной с таким же безумным восторгом в глазах, как Долгорукая-младшая Багряной Зоной!

— Рат, тут ТАК КРАСИВО!!! — выдохнула наша подопечная после того, как оклемалась от первоначального шока и заметила, что рядом с ней остался только я, а весь остальной народ уже плывет навстречу восходящему солнцу этого мира. — Оранжевое светило, фиолетовое небо, зеленые облака, синяя вода, алая листва, запахи, от которых кружится голова… Кстати, плавать не рискну: магофон этого мира настолько жесткий, что я еле стою на ногах даже под усилениями Марины Александровны!

Я напрягся, метнулся к ней, прижал ладонь к солнечному сплетению, благо, женщина была в раздельном купальнике, оценил состояние ядра и заторопился — выдернул из перстня два коврика, расстелил по обе стороны от кромки прибоя, кинул на тот, который оказался на берегу, стопку банных полотенец, побросал рядом с ними мыльные принадлежности и заворковал:

— Сейчас устроимся поудобнее, расслабимся и морально настроимся на не самый приятный, но очень-очень нужный процесс. Кстати, дед сейчас отправится обратно; сменного белья набрали целую гору; мыть и переодевать будут две на редкость заботливые и внимательные особы; я большую часть времени буду смотреть куда угодно, только не на тебя…

— Ра-ат, мне безумно приятно твое беспокойство… — начала было Маша, но прервалась, облизала посиневшие губы и виновато улыбнулась: — Кажется, я сейчас потеряю со-…

…На Той Стороне провели чуть менее двух часов, а потом открыли большое «зеркало», перенесли бессознательное тело на берег еще одного озера, но расположенного в Новом Мире, и продолжили «веселье». Вернее, Язва с Бестией устроили Хельге очередные водные процедуры, а я попытался описать Степановне причину, вынудившую так быстро «сменить локацию»:

— Нет, никакой уверенности в том, что пора, у меня, естественно, нет. Но если во время каждого из тринадцати первых сеансов вливания Сути я чувствовал равномерное усиление процесса дестабилизации ядра, то в двух последних темп начал падать. И мне показалось, что было бы логично его «раскачать» еще сильнее воздействием магофона этого мира.

— Ну, и чего ты тогда сидишь? — сварливо поинтересовалась «бабка». — Контролируй!

— Подожду, пока домоют, и…

— Хорош дурить, эта девочка — целительница! — рявкнула Степановна. — Ее избавили от чувства стеснения еще на первом курсе академии, а у тебя нет права на ошибку!!!

Я закусил губу, согласно кивнул, решительно сорвался с места и влетел в прохладную воду. А через пару мгновений пришел к выводу, что Маришка была права: ядро Марии Матвеевны усиленно пыталось пойти вразнос!

Следующие минут двадцать я вливал в него Суть в режиме, который откровенно пугал. Да, не отдельными сеансами, а практически без остановки. А еще «уговаривал» не дурить, пробовал всевозможные варианты работы с секторами и даже делился импульсами Силы разных школ. Пару-тройку раз ловил себя на мысли, что все, доэкспериментировался, но в какой-то момент «расползание» ядра прекратилось, чуть позже «аморфная масса» как-то резко обрела незнакомую, но упорядоченную структуру, а к концу этого изменения на месте одиннадцати привычных секторов обнаружилось аж шестнадцать!

Я «подержал» стабилизировавшееся ядро своей Сутью еще пару минут, потом попробовал «отпустить», но уже секунд через восемь-десять понял, что тороплюсь. Так что продолжил с ним возиться в прежнем режиме. Зато не прогадал со второй попыткой, поэтому вскоре позволил себе вывалиться в реальность, порядка трех минут помедитировал под двойной синергией, восстановил часть Сути и провел еще один сеанс.

С этого момента процесс вошел в новую, но «прямую», «глубокую» и, вне всякого сомнения, правильную колею, так что я очень плавно удлинил промежутки между вливаниями до предельно возможных одиннадцати минут и начал вытягивать сродства. По одному и через промежуток в два сеанса. Да, рисковал. Но почему-то чувствовал абсолютную уверенность в том, что этот режим является оптимальным. А ближе к середине ночи Нового мира вдруг поймал слабенький отклик пробуждающегося резонанса, подключил к новой стадии экспериментов Язву с Бестией и сеансов за пять-шесть определился с оптимальной «плотностью» нашего воздействия на энергетику «пациентки». И, как выяснилось к рассвету, не прогадал: незадолго до восхода солнца ядро Хельги добавило к нашей синергии еще один «слой», затем «потребовало» добавить «яркости» резонанса, а часа через два после получения желаемого закончило перестройку, плавно «отказалось» от вливаний Сути и заработало в обычном режиме!

— Кажется, все… — вымученно улыбнулся я, закончив невесть который по счету сеанс и вывалившись в реальность. Затем открыл глаза и уставился на Степановну, обнаружившуюся по другую сторону от Маши.

— Мне тоже так кажется… — через считанные минуты заключила она, приложилась к нашей подопечной несколькими незнакомыми плетениями и озадаченно хмыкнула. Потом провела еще десяток постоянно усиливавшихся воздействий, как-то странно прищурилась, за считанные мгновения сплела невероятно сложную структуру, ухнула в нее чудовищный объем Жизни… и шкодливо хихикнула:

— Внучок, я тут немного похулиганила, но тебе однозначно понравится!

— Колись! — потребовал я, но «бабка» показала мне язык, как-то уж слишком быстро вывесила «зеркало» и, расхохотавшись в голос, сбежала к своему благоверному!

— Вредина! — запоздало крикнул я, затем сообразил, что ору впустую, ибо плоскость сопряжения уже отсекла звуки этого мира, повернулся к Ларе и получил ответ на незаданный вопрос:

— Понятия не имею. И… не знаю, как Бестия, а я даже не представляла, что существуют настолько сложные плетения!

— Марина гениальна! — без тени улыбки заявила Долгорукая и толкнула меня в плечо, чтобы привлечь внимание к зашевелившейся «пациентке». А та закинула руки за голову, с наслаждением потянулась, застыла, почувствовав тыльными сторонами ладоней «что-то странное», торопливо открыла глаза и изумленно уставилась на «перевернутый» берег, поросший травой, опушку леса, синее небо и стайку птиц, реющих над густыми кронами.

Потом перекатилась на бок, увидела Язву с Бестией, нервно облизала губы, заметила меня и мгновенно успокоилась:

— Судя по тому, что меня распирает от переизбытка Силы и плющит от зверского холода, все получилось, верно?

— Угумс… — довольно мурлыкнула Долгорукая, а Язва, открыв «Окно» прямо в наш холодильник, вытянула в Новый Мир тарелку с мясной нарезкой:

— Держи, страдалица! Только поделись с Ратом — ему, в отличие от нас, было не до еды.

Целительница подобралась и уставилась мне в глаза:

— То есть, все получилось, но не сразу?

— Не скажу, что было легко… — замялся я. — Но…

— …он, как обычно, скромничает! — перебила меня Даша и выдала свой вариант объяснений: — На самом деле Баламут отдал тебе намного больше Сути, чем нам с Ларисой, вместе взятым, и как минимум один раз слишком сильно перенапрягся. Да, он считает это нормальным, но…

— Ма-а-аш! — укоризненно выдохнул я, обратившись к Долгорукой по «левому» имени, но опоздал — Хельга уже сделала выводы и определилась с линией поведения:

— Я знаю, насколько неохотно Ратибор говорит о своих заслугах, так что всегда умножаю сказанное им по этому поводу на семнадцать и стараюсь воздать сторицей за полученный результат. Умножила и сейчас. На этот же коэффициент. Ту «малость», которую чувствую, то есть, девятую ступень мастера вместо седьмой. И дико боюсь проснуться, ведь это наверняка еще не все!

— Не все… — подтвердила Бестия, а Язва развеселилась не на шутку:

— У тебя появились сродства с шестнадцатью школами магии, резонанс и синергия. Откровенно говоря, не представляю воздаяние сторицей даже без учета умножающего коэффициента, но с удовольствием на это посмотрю… и поучаствую!

Тут «мои» принялись развивать благодатную тему в обычном режиме, то есть, без тормозов, руля и ветрил, а мы с Хельгой сосредоточились на еде. Хотя нет, не так: смолотили все мясо, вытребовали у Шаховой координаты верхних полок холодильника, вымели с них все съедобное, заполировали тремя литрами свежевыжатого апельсинового сока из моих запасов и только после этого стали нормально соображать. Правда, потом нас начало плющить по-разному. На меня напала нега и заставила капитулировать с головой на бедре Лары, а в Маше проснулось неуемное любопытство! Сначала она вытребовала рассказ обо всех подробностях пережитого изменения, затем затерроризировала нас вопросами о программе ее развития в новом ключе и выпросила схему щупа, а в самом конце «допроса» переключилась на менее важную тему:

— Народ, а в этом мире земная техника работает?

— Насчет всей не скажу, но дроны с электрическими аккумуляторами летают. Причем неплохо… — ответил я. — Борисыч нашел это место как раз с такого дрона.

— А по каким параметрам искал, если не секрет?

— По самому главному! — ехидно ухмыльнулась Язва. — Он, как и Рат, невероятно ревнив, поэтому лишил местных принцев на белых, черных и серо-буро-малиновых единорогах даже призрачных шансов доскакать до этого милого пляжа и узреть изысканную красоту женщин из Великого Рода Елисеевых-Багряных! В общем, то, что ты в армейском белье, никого не шокирует.

— А что тут с воздухом и водой?

— Этот мир еще не испоганили, так что все прелестно… — заявила Даша, встала и, провокационно покачивая бедрами, направилась к линии прибоя: — Кстати, нет желания поплавать не на Земле и в самой лучшей компании во Вселенной?

— От таких предложений отказаться невозможно… даже с таким пузом, как у меня! — хихикнула целительница и последовала ее примеру.

Мы с Шаховой тоже не стали тормозить, поэтому активировали волчий скок, выстрелили собой к озеру и, разбежавшись по мелководью, с разгона упали в прохладную и кристально чистую воду. И пусть тягаться в скорости плавания с магом, всю жизнь раскачивающим «профильное» сродство, было бессмысленно, но наш стартовый рывок добавил Хельге настроения, и она попробовала отпустить тормоза. А когда поняла, что этот порыв поддержан, потеряла голову на добрых полчаса — носилась с нами наперегонки, ныряла, играла в лапту и изображала забавные элементы из синхронного плавания, которым, оказывается, занималась в далеком детстве. Да, в какой-то момент вдруг засомневалась в том, что мы готовы развлекаться дальше, и спросила, не слишком ли она разошлась, но получила сразу три ответа, отличающихся только формулировками, и… рискнула приоткрыться еще больше:

— Народ, а давайте переберемся в хамам или в сауну? Если честно, то я уже утолила жажду буйства и теперь хочу понежиться.

Мы поддержали и это начинание — доплыли до берега, в темпе собрали все наше добро, открыли «зеркало» в кейф, перешли в пештемаль и, наскоро ополоснувшись, вернулись обратно. Дожидаться, пока согреется харарет.

Следующие минут двадцать болтали о всякой ерунде, потом застелили полотенцами и оккупировали огромную мраморную площадку, расслабились и на какое-то время отключились от реальности. Вернее, отключился лично я. Настолько сильно, что не заметил, когда именно Язва с Бестией вжались в мои бока, закинули колени на бедра и обняли за талию. Зато среагировал на восторженный выдох Маши, приподнял голову, поймал ее одуревший взгляд и задал напрашивавшийся вопрос:

— Что случилось?

— Освоила щуп… — призналась она и… густо покраснела: — Попробовала на Язве и в обмороке от яркости ее чувств!

— Привыкай: для нашей семьи норма — именно это… — не открывая глаз, буркнула Бестия. Потом оторвала руку от моей груди и положила на плечо Ларисы: — Зацепись и за мою жилу: чем раньше убедишься в том, что это так, тем раньше примешь, как должное.

— Спасибо… Ого!

— Угу… — хором отозвались «мои» и, видимо, шарахнули через щупы целительница чем-то очень приятным, так как она куснула себя за нижнюю губу и жалобно улыбнулась:

— Девчат, я же действительно привыкну и иначе не смогу!

— А тебе нужно это «иначе»? — насмешливо спросила Долгорукая.

— Нет, но…

— Тогда просто подожди: скоро включится резонанс, и удовольствие от пребывания рядом с нами станет еще сильнее.

— То есть…

— Маш, не далее, как вчера ты заявила, что хочешь жить жизнью Рата и тех, кто ему дорог. Скажи, то желание уже пропало?

— Нет!!!

— Тогда привыкай со спокойной душой: мы живем именно так…