Баламут 3

Глава 14

…Степановна выглянула из «зеркала» в начале двенадцатого утра по времени Замка, когда мы, вконец умотанные игрой со смертью, валялись на покрывале и старательно изображали медуз. Оглядев нас орлиным взглядом и сделав напрашивавшийся вывод, она задумчиво почесала затылок и задала один-единственный вопрос:

— Когда оклемаетесь?

Ворочать неподъемным языком было впадлу, поэтому я приподнял правую ладонь и разогнул четыре пальца.

— Отлично! — обрадовалась она. — Тогда через шесть жду вас на пляже мира звездного неба.

Я шарахнул по трем щупам чувством вины и прикрыл веки в знак того, что мы будем, чувством леса проследил за исчезновением фрагмента силуэта и продолжил расслабляться. До срабатывания будильника. Потом приложил себя всем комплексом «реанимирующих» заклинаний, нехотя перевернулся на бок, сел и укоризненно посмотрел на своих женщин, судя по выражениям лиц, решивших устроить тихую забастовку.

Да, пользоваться этим аргументом было форменным самоубийством, но я все-таки рискнул:

— В принципе, могу уйти один…

Как и следовало ожидать, реакция последовала незамедлительно: Язва, стартовав из положения «лежа», опрокинула меня на спину, вцепилась в глотку и принялась душить, Хельга принялась откручивать уши, а Бестия, как самая жестокая, запрыгнула на живот и пообещала затоптать.

— Я вас тоже очень люблю… — прохрипел я. — А Степановну панически боюсь! Поэтому предлагаю перенести обещанный отрыв до тех пор, пока не освободимся.

— С одним условием… — хором протараторили женщины и замолкли, зная, что я без труда продолжу эту тираду. Пришлось сдаваться:

— Хорошо, отдыхать от всего и вся будем в два раза дольше…

Последнюю минуту пребывания на этом озере посвятили скоростным сборам, так как вовремя заметили на горизонте тоненькую полоску черных кучевых облаков и решили не оставлять на берегу ни одной шмотки. Потом перешли из очень раннего утра в поздний вечер, обнаружили, что приперлись на этот пляж самыми первыми, соорудили обычное лежбище, разделись кто до плавок, а кто до купальников и полезли в холодильник. Сразу в два «Ока».

В этот момент в паре-тройке шагах от края покрывала нарисовалось очередное «зеркало», и в этот мир по очереди перешли Авьен, Юмми и моя особо злобная родственница. При виде нашей компании старшая шеллемка радостно заулыбалась и протараторила один из самых теплых вариантов их приветствий, младшая, еще не успевшая привыкнуть к «сумасшествию» своей новой жизни, скромно потупила глазки и выдала самый вежливый, а Маришка мрачно вздохнула и принялась жаловаться на жизнь:

— Не знаю, в курсе вы или нет, но вчера вечером Штык, Оторва и все умники заявили, что их нещадно эксплуатируют, умотали в Читу вроде как в ресторан и потерялись. С момента отъезда этих гадов и до одиннадцати утра я в одно премиленькое личико ассистировала Борисычу, впавшему в раж, и настолько замоталась, что забыла про этих чучундр. А они даже не ложились — как начали маньячить после ужина, так от своих лейсов и не отлипали. Да, переводы учебных курсов нам действительно нужны, но не такой ценой. В общем, их надо обаять, обмануть и обобрать… в смысле, помочь качественно расслабиться, накормить и повеселить. В свободное время от сочувствия ко мне-любимой, вынужденной возвращаться к озверевшему самодуру!

— Беги, страдалица… — притворно посочувствовал я, чмокнул женщину в подставленную щечку, пожелал удачи и галантно проводил до «зеркала». А после того, как оно исчезло, повернулся к шеллемкам, грозно нахмурился и задал вопрос интимного плана: — Купальники есть?

Старшая утвердительно кивнула и, уже зная «технологию процесса», отправилась переодеваться за мою спину. А младшая смущенно призналась, что кольцо с пространственным карманом ей подарили, принцип, вроде как, объяснили, но самостоятельно воспользоваться аксессуаром она почему-то не смогла!

О том, что эта молодая женщина невероятно забита, я уже знал. Более того, был в курсе причин столь нестандартного поведения потомственной аристократки невесть в каком поколении и, в принципе, понимал ее отношение к ТОМУ миру. Но еще во время откровений Авьен пришел к выводу, что ее племяшку надо «лечить» и даже наметил кое-какие шаги в этом направлении. Вот сразу же в работу и включился. Само собой, заговорив с ней на темрисе, ибо русский она еще не освоила:

— Юмми, солнце, ты, помнится, изъявила желание войти в команду?

Шеллемка покраснела до корней волос и утвердительно кивнула.

— Тебе нравится работа, которую тебе предложили?

Тут она нашла в себе силы произнести целое слово:

— Да.

— А как тебе бонус в виде сродства с Духом и Водой?

— Здорово… — робко улыбнулась она и, наконец, посмотрела на меня сквозь длинную русую челку. — Только я еще пока ничего не умею.

— Верно. И самое главное в этом утверждении — не слово «пока», как кажется на первый взгляд, а то, что осталось за пределами формулировки, то есть, твоя внутренняя уверенность в себе. Ведь для того, чтобы атаковать противника даже хорошо освоенным заклинанием, требуется решимость!

— А с ней у меня совсем плохо…

— Будь с нею совсем плохо, ты бы не получила восемь государственных премий в области программирования и не заслужила бы почетный титул «Восходящая звезда»!

Женщина опустила голову и еле слышно уточнила, что это было очень давно.

— Ты забыла добавить «В другом мире и до знакомства с вами…», а это дополнение меняет все! — без тени улыбки продолжил я, почувствовал, что ее не проняло, мысленно усмехнулся и решил шарахнуть главным калибром: — Судя по всему, ты пока не осознала, что значит быть в команде Елисеевых-Багряных. А это исправимо. Итак, начнем с первого шага: ложись рядом с Ларисой и помоги ей найти свой любимый купальник.

— Да, но он в поместье деда…

— И что? — хохотнула Язва. — Для того, чтобы заглянуть в твою спальню, требуется только желание и Пространство, которого у нас навалом. Так что тащи сюда свою тощую задницу!

— Лар, объясни Юмми, как пользоваться кольцом, затем проведи «Око» от спальни Авьен до нужной комнаты и помоги позаимствовать все нужное. А мы пока поплаваем и подготовимся ко второму шагу…

…Шахова дернула меня за мочку уха, не вставая с покрывала, и я, дав команду дамам возвращаться, первым поплыл к берегу. Сотню метров до кромки прибоя преодолел от силы минут за пять неспешного скольжения брассом, выбрался на раскаленный песок и, допрыгав до нашего лежбища, рухнул на покрывало сантиметрах в двадцати от худенького тельца младшей шеллемки. Мысль о том, что ее надо бы как следует откормить, задвинул в не самый долгий ящик, выслушал доклад Язвы и предвкушающе потер руки:

— Итак, шаг второй, как по порядку, так и по важности: открой-ка нам, Юмми, карту Рюенда и проложи маршрут от родового поместья до поместья своего бывшего муженька!

Женщина зябко поежилась, но перечить не решилась — дотянулась до своего лейса, вывесила над ним трехмерное изображение, порядка двадцати секунд колдовала с настройками, а затем продемонстрировала сине-зеленую линию, соединявшую два комплекса строений. Я попросил не сворачивать картинку, открыл «Око», вывел его за пределы спальни Авьен, поднял к небу и, сориентировавшись по огням ночного города, повел на условный северо-восток.

Столица была очень немаленькой, и несмотря на то, что большая часть аристократов проживала на одной элитной «окраине», до нужного владения я «добирался» порядка двадцати минут. А когда подвел плоскость сопряжения к крыше семиэтажной громадины довольно спорного дизайна, попросил Юмми помочь с поисками спальни ее бывшего благоверного.

Шеллемка немного поколебалась и снова пошла мне навстречу, так что «Око» облетело здание по периметру, плавно опустилось к панорамному окну шестого этажа, проскользнуло сквозь поляризованную поверхность и замерло возле кровати моего любимого размера. В комнате было темно, но мы, влив побольше Силы в сумеречное зрение, прекрасно разглядели лица и конченого урода, сломавшего жизнь племяшке Авьен, и двух блондинистых красоток, дрыхнущих по обе стороны от него. Но если мы, земляне, смотрели на эту идиллию практически равнодушно, то уроженкам «мира будущего» мгновенно поплохело: старшую аж затрясло от лютой ненависти, а младшей — от горечи. И это порадовало. Настолько, что я еще немного переиграл свои планы, злобно оскалился и вдавил правую ладонь в плоскость сопряжения. А через несколько мгновений, скопировав трехмерную «картинку», спрятал кровать под иллюзией и пихнул бедром Язву, лежащую слева:

— Солнце, отправь, пожалуйста, эту троицу в целительский сон!

Как и следовало ожидать, этот боевой приказ был выполнен с радостью и без какого-либо промедления, так что я озвучил следующий:

— Этот урод ославил НАШУ Юмми на всю Империю, а значит, обязан получить по заслугам. Лар, будь любезна, «привяжи» его возбуждение к пропульсивной перистальтике. Причем задай достаточно высокое пороговое значение, дабы диарея и энурез начинались в САМЫЙ интересный момент!

Представив себе эту картину, Шахова истерически расхохоталась и… отрицательно помотала головой:

— Не-не-не, я за такой «тюнинг» организма браться не рискну, ибо… до смерти боюсь гнева Маришки: такие воздействия обязан проводить крепкий профессионал с куда более буйной фантазией, чем у тебя или у меня!

Тут заржали еще и Даша с Машей, а я, давя в себе хохот, напомнил, что уже держу одно «Око», и попросил помощи у Бестии.

Степановна была найдена в ту же минуту, вызвана к нам, выслушала мои объяснения, злобно ощерилась и убила на «продвинутый тюнинг» тушки обидчика Юмми порядка сорока минут. Причем описывала гарантированные последствия каждого воздействия на его организм настолько подробно и образно, что к концу «сеанса» в смеховой истерике билась даже Юмми. А после завершения «сеанса», вернув руки в «мир звездного неба», внезапно посерьезнела, поймала взгляд младшей шеллемки и подыграла мне. Хотя я ей об этом даже не намекал:

— Жизнь, в которой тебя могли оболгать, заляпать грязью или выставить посмешищем перед всем высшим светом, еще тут, в настоящем — прячется в твоем неверии в себя и цепляется за твои страхи. Позволишь ей удержаться — с вероятностью в сто процентов отравит твое будущее и, оттолкнув от нас, вернет к унылому прозябанию в поместье деда. Дашь хорошего пинка, перешагнешь через все страхи, вместе взятые, и примешь нашу помощь — с вероятностью в те же сто процентов новая жизнь превратит тебя в такую же безбашенную особу, как любая из баб Баламута. Далее, второго шанса стать своей мой отмороженный внучок и его стервочки не дадут, так что хватайся за этот. Причем всем, чем можно и нельзя. И последнее: Борисыча робостью не завоюешь. Жаждешь пробудить в нем интерес — докажи нам обоим, что сдохнешь, но станешь надежной опорой и семье, и роду!

Заключительная часть монолога «злобной бабки» пробудила во мне и моих «стервочках» нешуточное любопытство, Юмми бросила в жар, а Авьен сначала рассмешила, а затем… сорвала с нарезки:

— Мариш, а как пробудить интерес в Игоре Святославовиче и выжить?

Степановна, уже успевшая вывесить «зеркало» и продавить его правой ногой, замерла враскоряку между мирами, несколько секунд обдумывала варианты ответа, а затем выдала единственный более-менее реальный:

— Выпроси у Баламутища пару бутылок Императорского вина, попроси кого-нибудь занять Штыка каким-нибудь долгим делом, завались к Оторве и ближе к концу пьянки выверни душу наизнанку. Только учти: если Ольга заметит в твоих словах хоть тень намека на то, что чувства к ее ненаглядному сиюминутные, то пошлет куда подальше и больше к нему не подпустит. А если поверит, то, вероятнее всего, поломает. После чего притащит ко мне, потребует вылечить и превратит твою жизнь в кошмар — будет дрессировать лично до тех пор, пока не сочтет, что ты достойна войти в ее семью…

…Первые минуты три после «исчезновения» целительницы шеллемки невидящими взглядами пялились в темноту и одинаково кусали губы. Потом старшая решительно тряхнула волосами, поймала мой взгляд и уверенно попросила выделить ей те самые пару бутылок. Задавать дурацкие вопросы я и не подумал — достал из перстня требуемое, вручил самоубийце и даже дал пару-тройку советов, способных увеличить ее шансы на выживание. А через какое-то время отмерла младшая и первый раз на моей памяти наплевала на стеснение — развернула плечи, убрала в сторону челку и открыто посмотрела мне в глаза:

— Ратибор, раз Мари-… Хотя нет, не так: я хочу стать надежной опорой семье твоего деда и всему вашему роду, так что тоже готова к дрессировке и клянусь Силой, что перешагну через любой страх, который встанет у меня на пути!

Я задумчиво потер переносицу и озвучил свое решение:

— Что ж, я тебя услышал. Серьезные дрессировки начнем с завтрашнего утра, а сегодня немного повоюем со страхами. Готова?

— Да!

— Авьен, ты с нами?

— Конечно!

— Отлично. Тогда продемонстрируйте мне, пожалуйста, панцири.

Шеллемки вскочили с покрывала, расфокусировали взгляды, медленно, но довольно уверенно сплели затребованные структуры, влили в них Землю и покрылись тоненькими «корочками» первой и второй ступеней новика.

Я вытащил из пространственного кармана кусок ветчины, «зажег» над правой ладонью слабенький сполох и показал, как это заклинание действует на мясо:

— Несмотря на невеликие размеры, при попадании в бедро этот огонек способен прожечь его до кости. Но ваши панцири ему не по зубам: да, на нейтрализацию такой атаки потратится порядка семидесяти пяти процентов вложенной Силы, но исцелять ожоги не придется. Говоря иными словами, между вами и очень сильной болью стоит только ваша ВОЛЯ, позволяющая удерживать защиту даже под градом вражеских атак. Сейчас мы с Бестией отправим к вам по такому же огоньку, а вы их блокируете. Готовы?

Женщины побледнели, покрылись бисеринками пота, но кивнули. Зря: у старшей «поплыла» структура, а младшая «сбросила» часть Земли в фон. Пришлось воспитывать:

— Дамы, любой по-настоящему сильный маг — это живое воплощение Воли и Абсолютной Уверенности в себе. Вы хотите стать своими?

— Да!!! — одновременно выдохнули они, исправили огрехи и… поймали по сполоху. А потом без моей подсказки восполнили потраченную Землю и гордо заулыбались!

— Умнички! — улыбнулся я, отправил в полет точно такое же заклинание и продолжил воспитательный процесс: — На более высоких рангах вражеские заклинания становятся не в пример мощнее, но убивают или калечат не они, а ваш страх. Ведь даже в том случае, если противник значительно сильнее, вы можете выйти из фокуса атаки, погасить ее на расстоянии или прикрыться другим врагом. Суть понятна, верно?

— Да: мы не должны позволять страхам и сомнениям туманить разум! — четко оттарабанила Юмми.

Тут подала голос Бестия, так же, как и я, всаживавшая в панцири шеллемок сполох за сполохом:

— Способов раскачки ядер превеликое множество, но поверьте на слово, что в реальном бою побеждает не ранг, а связки, вбитые в подсознание, опыт и хладнокровие. Отработать связки вам поможет Оторва, опыт наберется сам собой во время боевых выходов, а в последнюю составляющую успеха надо вкладываться уже сейчас. Но отталкиваться не от дурной самоуверенности, а от абсолютной уверенности в том, кто вас дрессирует. Ведь тот же Баламут ни за что не загонит вас в безвыходную ситуацию, а значит, вы обязаны считать ВСЕ, ПРОИСХОДЯЩЕЕ ВОКРУГ, НОРМОЙ!

Не успела она договорить последнее предложение, как Язва всадила в панцирь Авьен водяной бич, а Хельга рубанула ее племяшку высверком и «спрятала» нас под иллюзией пустого берега.

Защита обеих уроженок «мира будущего» на миг дрогнула и сразу же восстановилась, поэтому два следующих сполоха, прилетевших «ниоткуда», погасли в обычном режиме. Потом та же судьба постигла каменный кулак с плазменным жгутом, и я, прервав упражнение, подвел его итоги:

— Итак, первый и самый важный шаг по пути превращения в настоящих магов вы уже сделали. Кстати, походя поднявшись на следующие ступени. А теперь помедитируете, восстановите потраченные запасы Земли, получите у Лары шмотье, использующееся при боевых выходах, и мы с вами отправимся в мир динозавриков. Добывать ваши первые охотничьи трофеи…

…На самом деле в мир динозавров мы перешли только после того, как обе подопечные выучили первое атакующее заклинание — каменный кулак — и научились им лупить абы куда. Точку выхода я выбирал порядка четверти часа и, дождавшись выхода последней дамы, загрузил шеллемок очередной боевой задачей. Причем намеренно сформулировал ее так, чтобы они как следует прочувствовали описанную ситуацию и сделали очередной реальный шаг в борьбе со своими страхами:

— Активируйте «Хамелеоны», закройте глаза и представляйте то, что я скажу. Готовы? Отлично! Итак, вы находитесь в мире, в котором, вероятнее всего, нет разумной жизни, зато агрессивной фауны хоть отбавляй. Но самое неприятное не это: ни у одной из вас нет браслета-телепортатора, а значит, без нашей помощи вы в принципе не способны вернуться ни на Землю, ни на родной Шеллем! Таким образом, между вами и смертью на зубах местных хищников стоит наша добрая воля, то есть, та же абсолютная уверенность в тех, кто вас дрессирует. Теперь откройте глаза и посмотрите вокруг: нас, как видите, нет, ибо мы ушли под марева и стали невидимы. Но мы должны быть в ваших сердцах, ибо вы — свои, а мы своих не бросаем. А еще видим ваши силуэты под чувством леса и при необходимости окажемся рядом.

— Вам должно быть страшновато… — подхватила этот монолог Даша. — Но если вы снова закроете глаза и постараетесь поверить в то, что мы всегда рядом, то страх пропадет. И тогда вы почувствуете разницу в силе тяжести, прохладу и сухость воздуха, ощутите непривычные запахи, заметите, что это небо отличается от вашего и нашего, полюбуетесь занимающимся рассветом, во-он тем облачком, похожим на летящую птицу, рощицей, над которой реет стая летающих тварей, и травой, колышущейся под порывами ветра. А через какое-то время вам захочется заглянуть за горизонт, пробежаться босиком по росе или помериться силами с каким-нибудь зверем. Ибо с нами все это, прежде всего, ИНТЕРЕСНО!

— А теперь мы замолкаем, чтобы вы смогли увидеть этот мир нашими глазами и еще раз убедились в правильности сделанного выбора… — закончил я, скользнул к силуэтам Язвы и Хельги, стоявшим, взявшись за руки, обнял обеих и буквально через мгновение оказался прижат к этой парочке Бестией.

Шеллемки воевали с собой порядка двадцати минут. Сначала страшно нервничали, из-за чего вертели головами, вглядывались в траву и искали следы наших ног. Сообразив, что мы, скорее всего, спрятались под иллюзией, обнаружили следы «напарниц по несчастью» и повернулись одна к другой. А через какое-то время заставили себя избавиться и от этого психологического «костыля», развернувшись на сто восемьдесят градусов. Да, напряглись куда сильнее, но в какой-то момент доперли до сути упражнения и перешагнули через сомнения — старшая подставила лицо легкому ветерку и развела руки в стороны так, как будто представляла себя птицей, а младшая присела на корточки и дотронулась до лепестков цветка, похожего на колокольчик. Что интересно, оба этих «прорыва» произошли с разницей от силы в полторы минуты!

Мурыжить «героинь» неизвестностью было бы жестоко, и я заговорил опять:

— Для начала неплохо…

— …но я бы посоветовала вам выбрать диаметрально противоположный подход в войне со своими страхами! — внезапно заявила Язва, выскользнула из моих объятий, переместилась к силуэту Юмми и что-то прошептала ей на ушко. Потом в том же режиме «мотивировала» ее тетку, вернулась ко мне и гордо задрала носик: обе шеллемки почти одинаково вскинули головенки и развернули плечи!

— Совсем другое дело! — довольно хохотнула Шахова и характерным движением руки вернула бразды правления процессом воспитания этих особ мне.

Я задавил проснувшееся любопытство, выбрался из «захвата» Бестии, скинул марево, открыл «Око» в одну из точек этого же мира, забракованную получасом ранее, убедился в том, что одиночный динозаврик размером с хорошего дога, глодавший чей-то костяк, никуда не делся, и вывесил возле него «зеркало». А потом объяснил подопечным, чем мы будем заниматься на новом месте:

— Сейчас я продавлю плоскость сопряжения и поймаю этого зубастика силками. Язва, Бестия и Хельга возьмут на себя защиту от незваных гостей, а вы, дамочки, подойдете к зверьку, деактивируете «Хамелеоны» и изучите его в упор. А когда наберетесь уверенности в себе, убьете динозавра каменными кулаками. Они у вас пока совсем слабенькие, значит, умирать он будет долго, а зрелище будет на редкость несимпатичным. Но этот зверь — враг, готовый вцепиться вам в глотку, а значит, выбора у вас нет. И еще: если параллельно атакам сможете удерживать защиту, то получите приятный бонус…

Удивительно, но факт: первой несчастное животное атаковала Юмми. Причем от силы секунд через пятнадцать после того, как подошла к нему на расстояние двух шагов. Ничуть не меньше удивила и с точкой приложения — попробовала вбить заклинание в глаз беснующегося хищника!

Ее тетка подключилась к «битве» буквально через полминуты, сходу всадив кулак в скакательный сустав и раздробив какую-то мелкую косточку. А потом по той же точке прилетело сразу два заклинания — сообразив, что Авьен пытается ограничить подвижность динозавра, ее племяшка сочла этот подход логичным. Не скажу, что я сильно обрадовался, ибо «держал» зверя как раз за нижние конечности, но мешать воительницам не стал и в нужный момент перекинул силки повыше.

До тех пор, пока эти двое не поднялись на первую ступень ранга «ученик», качественно усилившую каменные кулаки, их заклинания большей частью превращали ногу зверя в отбивную. Зато потом началось настоящее веселье: особо удачное попадание Юмми вырвало часть крупной вены, запах крови разбудил динозавра побольше, на которого я изначально и возлагал основные надежды, и его рык, спугнувший всю окрестную мелочь, выбил шеллемок из состояния сосредоточения.

Старшая, отскочив от раненого зверя еще на пару шагов, посмотрела на несущийся к нам живой таран и… вернулась на прежнее место на долю секунды раньше гневного выдоха племяшки:

— Бей!!!

Ударила, доломав уже изуродованную кость, очень вовремя сместилась в сторону, не попав под тушку, завалившуюся на бок, и невероятно удачно вбила следующее заклинание точно в яремную вену!

В этот момент «здоровячок» заревел снова. Но на этот раз от боли, так как Язва с Бестией обезглавливаниями лишили его передних конечностей. Третий рык, увы, не получился: Хельга провела первое боевое испытание заклинания школы Хаоса, скомпонованного «научным крылом рода» на базе плетений, отжатых нами у ан’рьё Даргала. Ну, что я могу сказать? Даже под одинарной синергией эта хрень, попав в грудную клетку динозавра размером с носорога, оставила после себя дыру диаметром сантиметров шестьдесят и, как выяснилось чуть позже, глубиной в метр с гаком. При этом все, что находилось в этом объеме до попадания плетения, просто исчезло! Вот мои и впечатлились. По своему обыкновению, устроив небольшой бардак:

— Рат, найди, пожалуйста, поблизости какой-нибудь угол и поставь в него Машу: она шарахнула по зверьку дематериализацией, из-за чего я уже не смогу испытать мрак!

— Так долбани в бок — он выглядит совершенно целым!

— И что за кайф долбить в тушку, из которой исчезло все нутро?

— Тогда подожди пару-тройку минут: сейчас набегут другие тушки, и ты…

— А че это вдруг «она»? Я, вон, уже приготовила ножички, заточенные Металлом!

— Кажется, пора искать трехместный угол… — с намеком пробормотал я, сфокусировал часть внимания на силуэте чего-то вроде птеродактиля, как раз влетевшего в область действия чувства леса, а через несколько мгновений услышал восхищенный возглас Долгорукой:

— Мрак — песня: птички просто не стало!

— А-а-а, вредина-а-а: я так хотела достать ее метательным клинком!!!

…Несчастный «тренажер» погиб смертью храбрых минут через восемь после «исчезновения 'птички», изгваздав своих мучительниц с ног до головы кровью из разорванной артерии. Грузить дамочек, с честью справившихся с непростым испытанием, следующей боевой задачей я счел перебором, поэтому помог «безбашенным особам» добить монстрика высотой метров за шесть и подвел подопечных к здоровенной пасти с частоколами из зубов длиной сантиметров по двадцать пять:

— Мордочка впечатляет?

— Не то слово! — выдохнула Авьен, выглядящая чуть зеленоватой, но отнюдь не из-за страха. А Юмми, которую мутило значительно сильнее, ограничилась утвердительным кивком.

— Так вот, даже такой громадный зверь без магического дара, как этот, нормальному магу не соперник.

— Ты хочешь сказать, что есть миры, в которых магией пользуются даже звери и птицы?! — нервно облизав губы, спросила младшая шеллемка.

На этот вопрос ответила ее тетушка:

— Да, есть: примерно половину роена тому назад неподалеку от Замка был огромный разрыв пространства, соединявший Землю с таким миром. Борисыч закрыл этот переход, но зверье, успевшее сквозь него просочиться, убивают до сих пор!

Тут я невольно улыбнулся:

— Не-не-не, мы, бывает, убиваем мутировавшее наше, а живность с Той Стороны передохла дней за восемь-десять. Зато двух самых сильных магов корхов — разумной расы из того мира — мы завалили в конце декабря.

— Ага, «мы»! — недовольно заворчала Язва. — Он их завалил! В одно наглое рыло!! А мы с Бестией даже квакнуть не успели!!!

— Так они были на последнем издыхании!

— И что с того? — поддержала подругу Долгорукая. — Мы с Ларой хотели попасть в историю в качестве личностей, поставивших в этом межмировом конфликте последнюю точку, а ты нас обломал!

— Так я же извинился! И даже компенсировал моральный ущерб…

— Не было такого! — заявили эти нахалки, сбили обезглавливаниями еще одного «птеродактиля», оглядели горы трупов и недовольно поморщились: — Рат, может, переберемся в место покрасивее и заодно отмоем этих чушек?

Я без лишних слов открыл «зеркало» в «мир звездного неба», загнал в плоскость сопряжения всех дам, продавил ее следом за ними и, привычно «оглядевшись» чувством леса, демонстративно повернулся к шеллемкам спиной. Пока они раздевались и натягивали купальники, стоял, запрокинув голову, и любовался плотными россыпями мягко мерцающих созвездий. А после того, как силуэт Шаховой призывно помахал мне рукой, привел свой внешний вид к новому стандарту, быстрым шагом дошел до воды, пустил по темному зеркалу первые волны и услышал задумчивый голосок Юмми:

— Знаете, я только что заметила интересную разницу в нашем и вашем отношении к жизни. Мы, вроде бы, живя в мире, с ней постоянно воюем, из-за чего не вылезаем из стрессов. А вы, безостановочно воюя, не живете, а играете, поэтому наслаждаетесь каждым мгновением своего существования!

— Так и есть… — отозвалась Долгорукая. — Когда ходишь под смертью, начинаешь ценить жизнь совсем на другом уровне. И не откладываешь на потом ту радость, которую можешь доставить близким здесь и сейчас.

— А еще мне кажется, что после пусть маленькой, но все-таки войны мир стал значительно ярче: я по-другому чувствую даже песок, на котором сейчас стою!

Тут не смогла промолчать главная вредина семьи:

— Песок — ерунда: знала бы ты, какое сумасшедшее наслаждение после таких войн дарят ласки тех, кого искренне и беззаветно любишь!

— Да, пока не знаю! — подтвердила шеллемка. — Но очень надеюсь, что когда-нибудь как следует распробую и эту грань вашего отношения ко всему и вся.

— Распробуешь. Если не позволишь себе сходить с выбранного пути или двигаться по нему не вперед, а назад… — предельно серьезно заявила Хельга, а затем сгладила некоторую жесткость этой фразы мотивирующим шлепком по заднице младшенькой: — Ну, что встала, как вкопанная? Дуй наслаждаться плаванием в компании, вместе с которой любое озеро — по щиколотку, море — по колено, а океан… хм… до места, в котором ноги только начинаются!

Этого намека Юмми и ее тетка, естественно, не поняли, ибо не владели обсценной частью русского языка, но Язва с Бестией их просветили. После того, как закончили ржать и, конечно же, еле слышным шепотом. Зато потом расхохоталась вся женская часть компании, а я, мысленно вздохнув, ушел под воду, пронырнул метров двадцать-двадцать пять, а затем, вернувшись на поверхность, неспешно поплыл в темноту. А уже минуты через полторы-две оказался в кольце дам, «страшно недовольных» моим побегом, и расчетливо направил их неуемный энтузиазм в нужную колею:

— Помнится, я что-то говорил о бонусе…

— Да!

— Было такое!!

— Ага. И нагло его зажал!!!

— Так вот, в окрестностях Замка сейчас минус семнадцать, безветренно и солнечно. Значит, имеет смысл сгонять в Савватеевку. За мороженым. На снегоходах.

— Мороженое — в такой мороз?! — спросила Юмми и спровоцировала взрыв веселья. А ее тетушка ощутимо напряглась и, дождавшись завершения лекции о правильном отношении к жизни, зиме и мороженому, расстроено вздохнула:

— Я бы с радостью составила вам компанию, но в моих планах пьянка с Ольгой Леонидовной, получение тяжелых травм и последующее исцеление…

— Решилась? — зачем-то спросила Маша.

— Да: не хочу откладывать на потом то, чего хочу настолько сильно!

— Тогда поездка за мороженым поможет правильно настроиться на это мероприятие… — авторитетно заявила Язва. — Ведь, как известно, немного адреналина полезно в любых количествах. Кроме того, если ты привезешь Оторве Очень Большую Упаковку клубничного мороженого, то однозначно обрадуешь. И, что самое главное, в данный момент на Земле середина дня, народ, сваливший в Читу, наверняка еще не вернулся и… в это время мамашу Рата на пьянку не уговорить.

— Это меняет дело… — заулыбалась Авьен и выкатила нам претензию: — Тогда почему мы плывем не к берегу, а от него?

— Дык вы ж грязные, как чушки! — хохотнула Даша и, объясняя смысл слова, отсутствующего в темрисе, вывесила над водой голограмму с двумя премиленькими поросятами. Потом свалила от «оскорбленных» иномирянок и продолжила их подначивать: — А чушек желательно мыть как можно дальше от любимого пляжа и в две-три пары рук, чтобы они не брыкались и не мешали себя топить!

Догнать Гранда, в процессе вытягивании сродства со Светом и Тьмой поднявшегося на восьмую(!) ступень и имеющую сродства как с Водой, так и с Воздухом, шеллемки, естественно, не смогли, поэтому включили головы и атаковали Язву. Бестия, конечно же, приплыла обратно. И отбила несчастных самоубийц у «озверевших» подруг. А потом помогла дотащить вымотанных недолгим сражением, но невероятно счастливых уроженок «мира будущего» до берега. Затем открыла «зеркало» в гостиную покоев Авьен, пообещала дамочкам, что мы заскочим за ними через половину роена и затолкала их в плоскость сопряжения.

В этот момент подала голос Хельга, «споткнувшаяся» при выходе из воды, не «очень удачно» опершаяся на мою руку и «совершенно случайно» влипшая в объятия:

— Чувствую себя в мелодраме — притащили с Шеллема двух баб и обеих вот-вот пристроим к нашим мужикам!

— Это все, что угодно, только не мелодрама! — как-то уж очень серьезно заявила Шахова. — Юмми — богиня программирования в мире, до которого Земле еще расти и расти, из-за уже известного вам навета отвергнутая всем высшим светом и поэтому практически не вылезавшая из своих покоев. А Степановна уже показала забитому ребенку надежную точку опоры, вот-вот подарит убийственную внешность, затем воспитает под себя и, в конечном итоге, намертво привяжет к семье. А это существенно упростит исследования Борисыча и пойдет на пользу роду!

— С Авьен все чуть сложнее, но результат будет тем же… — дав ей договорить, усмехнулась Даша, подошла к нам и ввинтилась под мою левую руку: — Она аналитик военно-космических сил. Знаний в области, о которой мы, земляне, не знаем ровным счетом ничего, просто немерено. Дважды была замужем, и оба раза выходила за того, в кого тыкал пальцем покойный глава рода, соответственно, находила моральное отдохновение в службе. Причем не в подъеме по карьерной лестнице, а в добросовестнейшем выполнении должностных обязанностей. Да, даже умудрилась подняться до должности, соответствующей начальнику отдела аналитики при Генштабе Вооруженных Сил, но это не подарило ни дня нормального женского счастья. А тут несостоявшаяся смерть, переход в мир магии, харизматичный мужчина, вызвавший давно забытое томление души. И пусть «немного мутант», но на Шеллеме эксперименты с внешностью проводятся больше сотни лет, так что такие роговые чешуйки давно никого не удивляют.

— А Рат уже занят. Нами… — мурлыкнула Маша и не угадала:

— Неа: для них он слишком резкий и жесткий. Зато для нас — в самый раз…