…Трех часов сна нам, естественно, не хватило, но под комплексом «реанимирующих» заклинаний пробуждение в пятницу утром получилось в меру терпимым. Да, два часа игры со смертью под шелест моросящего дождя чуть-чуть уронили и так не особо праздничное настроение, но водные процедуры в ванной его немного подняли, а плотный завтрак зафиксировал на отметке «более-менее неплохо». В итоге в кабинет деда мы перешли не особо довольными, но собранными, вникли во все ценные указания и, поблагодарив народ за пожелание удачи, спустились в гараж. А через несколько минут, выехав из «сияния» на берег речки, название которой лично я не запомнил, поняли, что все не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, в этой части Фамма. Ведь нас встретило лето. Самое настоящее — с чистым небом, ярким солнцем и легким ветерком, делающим полуденную жару терпимой!
Путешествовать в стальном нутре «Мамонта» резко расхотелось, и мы с Хельгой вылезли на броню. В смысле, раскурочили лишний мат, постелили впритык к двум соседним люкам средней части крыши, сели, свесили ноги в десантный отсек и… какое-то время чувствовали себя виноватыми перед Язвой, вынужденной рулить, и Бестией, честно выигравшей у Маши право составить компанию «брошенке». Впрочем, после пятиминутной остановки, за время которой Лара успела сгонять за переносной аудиоколонкой, некогда купленной в Чите для отдыха на «нашем» озере, это чувство куда-то улетучилось. Ведь жертвы Долга и Неудачи не только врубили музыку на полную громкость, но и стали ей подпевать!
Что самое забавное, не унялись и после того, как мы доехали до тракта и вырулили на обочину. А я к этому времени успел развеселиться, поэтому и не думал ничего запрещать. Наоборот, сидел, плавно покачиваясь из стороны в сторону на каждой ямке, коих, увы, хватало, лениво поглядывал на кареты с «конной» охраной и без, спешно убиравшихся с нашего пути; на всадников, телеги и пеших «аборигенов», оттягивавшихся к самым опушкам, и получал удовольствие от болтовни ни о чем. А в тот момент, когда на горизонте показались предместья Толлума, столицы вроде как самого развитого государства этого континента, Маша внезапно хихикнула и прокричала забавную мысль:
— А ведь мы, Елисеевы-Багряные, не так круты, как кажется, к примеру, во-о-он тем крестьянам! Нет, в этом мире «Мамонт», конечно же, внушает глубочайшее почтение. А прокатись мы на нем по улицам того же Рюенда, вызвали бы совсем другие чувства!
— Ага: лютую зависть! — хохотнул я. — Ибо ретроавтомобиль. Причем один-единственный на всю планету и в идеальном состоянии!
Она звонко рассмеялась, затем решила повеселить девчонок и исчезла в десантном отсеке. Вернулась минуты через три-четыре и передала пожелание подружек как-нибудь прокатиться по столице Империи Марделл на другом «ретроавтомобиле» — на тяжелом танке прорыва «Таран». Так как он, по мнению Язвы и Бестии, должен был вызвать куда более концентрированные чувства пусть не у наших, но потомков.
Эту тему обсуждали до тех пор, пока БМСН не выкатилась на площадь перед городскими воротами. А там восхитились скорости распространения слухов о нас-любимых. Вполне заслуженно: увидев нашу «карету», большая часть стражи рванула оттаскивать в стороны небольшую колонну местных транспортных средств, а меньшая метнулась к створке ворот, вросшей в землю в полуоткрытом состоянии, и попробовала сдвинуть ее дальше! Само собой, пусть мелкое, но все-таки начальство не суетилось. В смысле, ТАК: в хорошем темпе выдвинулось нам навстречу, заняло стратегически важную позицию и в нужный момент сложилось в поясном поклоне. Хотя приличное пузо, имевшееся в наличии, к этому, вроде бы, и не располагало.
Прогибалось и дальше: обратилось, использовав самый уважительный префикс из всех возможных, заявило, что с таких почтенных гостей Толлума, как я, пошлина не берется, и выделило аж двух «по-настоящему толковых» проводников, способных не только проводить к любому интересующему нас месту, но и ответить «почти на любые вопросы».
Мне сразу же захотелось порасспрашивать парней о государственных образованиях Той Стороны или о спортивных флаерах «мира будущего», но я задавил этот порыв души и заявил, что прибыл в Анвейн для встречи с его ан’рьё, соответственно, жажду попасть во дворец. «Особо толковые вояки» пообещали, что доставят нас к нему самой короткой дорогой, мигом взлетели в седла далеко не самых породистых и молодых «единорогов», вооружились чем-то вроде кнутов и рванули с места в карьер. Естественно, вереща чуть ли не на каждом шаге своих «коняшек», дабы горожане побыстрее убирались с нашего пути.
Несмотря на нешуточный энтузиазм проводников, старавшихся нам угодить, дневные «пробки» и ширина «проспектов», явно не рассчитанных на проезд БМСН, не лучшим образом сказались на скорости передвижения, так что до парадного въезда в дворцовый комплекс мы добирались порядка сорока минут. А местные аналоги почтовых голубей, отправленные «мелким начальством» сразу после нашего отъезда, долетели от силы за пять-семь. Так что встретили нас со всем положенным пиететом, прокатили до парадной лестницы в сопровождении торжественного караула, повеселили бравурным маршем в исполнении местного оркестра и устроили небольшую экскурсию по зданию, пережившему не менее пяти творческих «озарений» владельцев. И пусть текущий результат выглядел — как бы помягче выразиться — так себе, я так ни разу и не заржал. Хотя, признаюсь, хотелось. Особенно в зале, в котором кто-то невероятно креативный и продвинутый создал инсталляцию, наглядно демонстрирующую героизм особо победоносной войны. Как? О-о-о — человек сорок самых мордастых и рослых актеров, облаченных в идеально отполированные доспехи в цветах Анвейна, при нашем появлении атаковали два десятка заморенных коллег в изрубленном «железе», быстренько сбили их с ног и показательно втоптали в страшно исцарапанный пол. При этом вторая часть «армии победителей», состоящая из боевых магов, вытканных на гобеленах, уничтожала противников на стенах, а один вполне реальный держал иллюзию, превращавшую пол в сплошной ковер из обезображенных трупов!
Слава богу, местный сенешаль, руливший экскурсией, злобствовал не так уж и долго, соответственно, мы, не нарезав по дворцу и полутора кругов, в какой-то момент оказались в тронном зале и предстали перед самодержцем, его супругой и приличной толпой аристократов.
Несмотря на приличный прогиб — солидное кресло для меня-любимого, обнаружившееся метрах в семи от трона — и лучезарную улыбку, заигравшую на лице ан’рьё Бевата Ним Толора при нашем появлении, этот правитель мне не понравился с первого же взгляда: к своим двадцати семи-тридцати годам он успел разъесться до свинского состояния и, вне всякого сомнения, подсел на все возможные соблазны этого мира. Поэтому, поизображав радушие, эдак, секунд сорок, перевел взгляд на моих дам и, задохнувшись от похоти, забыл о моем существовании!
Да, Бестия с Хельгой, поленившиеся переодеваться в средневековые платья и поэтому заявившиеся во дворец в белых рубашках, обтягивающих брючках и кроссовках, выглядели бесподобно и могли вызвать… томление души даже у представителей цивилизации с другими канонами красоты. Но терпеть настолько хамское поведение я не собирался, так что сообщил ан’рьё, что эти женщины — мои, соответственно, смотреть на них ТАК вредно для здоровья. А для того, чтобы подчеркнуть свое недовольство, активировал земляной шторм и плавно влил в него Силу так, чтобы здание затряслось, но не сложилось.
Реакция этого придурка восхитила даже не наглостью, а тупостью — он приказал меня ЗАТКНУТЬ, даже не сподобившись оторвать взгляд от груди Долгорукой. Зато гневно топнул ножкой в модном тканом башмачке!!!
«Мы с ним однозначно не уживемся…» — мысленно пробормотал я, заметив, как начальник охраны, явно расстроенный полученным приказом, но не собирающийся пропускать его мимо ушей, требовательно взмахнул рукой и что-то проорал.
Кстати, этот приказ напряг и нескольких придворных. Но высказать свое мнение они не успели: два с лишним десятка телохранителей, выхватив оружие, рванули ко мне, из бойниц, в лучших традициях средневековья спрятанных под потолком, полетели арбалетные болты, а восьмерка магов принялась в спешке создавать атакующие плетения. Три наши ударные волны оказались быстрее и эффективнее: моя, ударившая по фронту, опрокинула трон вместе с четой венценосцев, их личную охрану и большую часть приближенных придворных, Дашина вбила в стену весь народ, обретавшийся или бежавший к нам слева, а Машина — всех, кто оказался справа. Зато «железяки» и единственное ледяное лезвие, летевшие в меня-любимого, были проигнорированы — я сорвался с места на крыльях леса, походя укоротил начальника охраны обезглавливанием, приложил кипением крови четверку особо тренированных «личников» и замер в шаге от двух почти одинаковых бурдюков с салом, тщетно пытавшихся перевернуться со спины на пузо. С чего это вдруг? Да сдуру кинул взгляд на молоденькую супругу ан’рьё, запутавшуюся в многослойном подоле платья и выставившую на всеобщее обозрение ни разу не точеные голени, поросшие густым черным волосом, дряблые окорока диаметром с мою грудную клетку и совсем не прелестные прелести! А когда отошел от эстетического шока, отрубил бестолковку ублюдочного ан’рьё обезглавливанием, аккуратно поднял на уровень плеча и рявкнул на весь тронный зал:
— Человек, имевший наглость оскорбить меня и моих женщин, мертв, а к вам у меня претензий ПОКА нет! Уйметесь — останетесь живы. Нет — отправитесь к предкам…
Меня услышали. Более того, поверили, что так и будет. Ибо к этому моменту не на шутку разошедшиеся женщины успели сжечь испепелениями обе фальшь-стены с бойницами и прячущимися за ними стрелками, перебить вояк в своей зоне ответственности и поставить сразу две мощнейшие стены праха между нами и парадным входом в помещение. Так что от силы через полминуты я со спокойной совестью отбросил в сторону ненужный «трофей» и обратился к придворным с неожиданным вопросом:
— Кто управлял Амвейном на самом деле?
Желающих ответить на него честно почему-то не нашлось. Пришлось объяснять свою позицию значительно подробнее:
— Я прибыл на Фамм с миром, а не за землей или властью, жизнь Бевата Ним Толора забрал только из-за того, что он имел глупость меня оскорбить, соответственно, вот-вот продолжу свое путешествие и не хочу, чтобы из-за меня эта благословенная земля утонула в лишней крови! Дальше объяснять?
Последнее предложение, намеренно произнесенное с легкой угрозой, помогло прозреть сразу двум аристократам, и они, решив рискнуть, вежливо попросили разрешения подняться на ноги.
Я, естественно, не возражал. Более того, после того, как они признали, что «помогали» покойному принимать решения, удовлетворенно кивнул и взглядом показал им на трон. А сам неторопливо спустился с возвышения в зал, прошел мимо «своего» кресла, повелительным жестом подозвал к себе Бестию с Хельгой, «сдул» обе стеныпраха мощной воздушной стеной и, не замедляя шага, пошел к выходу. А в нескольких шагах от порога услышал сзади не очень уверенное восклицание:
— Рьё Рат’и’Бор Ел’и’Сеев-Баг’ря’Ный, насколько я знаю, вы прибыли на Фамм за знаниями, верно?
Я неспешно остановился, развернулся на месте, поймал взгляд мужика, успевшего не только окончательно прийти в себя, но и оценить появившиеся перспективы, покосился на второго «храбреца», галантно поднимавшего с пола новоявленную вдовушку, и утвердительно кивнул:
— Да, так и есть.
— Опишите, пожалуйста, что именно вас интересует, и мы приложим все силы, чтобы изменить ваше мнение о Анвейне и его гражданах в лучшую сторону…
…Мое мнение о Анвейне и его гражданах меняли почти всю вторую половину дня, причем добросовестнее некуда. И пусть в конечном итоге я забил в память комма схемы всего двадцать семи реально нужных или чем-то интересных плетений, это было лучше, чем ничего. Так что к «Мамонту» мы спустились в более-менее нормальном настроении, забрались на броню, сели на «подушки» и, на прощание кивнув без пяти минут регентам малолетнего ан’рье, ушли в «сияние». Да, прямо от парадной лестницы дворца, так как тратить время на езду по Толлуму не было никакого желания.
Кстати, переместились не в Замок, а к парадной лестнице дворца Олма Иммера. А там я поймал вконец одуревший взгляд ближайшего стражника, повелительным жестом подозвал беднягу к себе и приказал известить ан’рьё о моем прибытии в гости.
Расторопность «аборигенов» приятно порадовала: уже знакомый нам советник возник на верхней ступени лестницы от силы минут через двадцать. А уже через тридцать две мы переступили через порог кабинета самодержца, обменялись с ним приветствиями, устроились в удобных креслах и озвучили причины своего появления. Вернее, озвучил. Я:
— Как ни грустно в этом признаваться, но знакомство с ан’рьё Анвейна не задалось — Беват Ним Толор оказался рабом собственной похоти и счел возможным оскорбить меня недвусмысленным интересом к моим женщинам. Да, выжившая часть аристократов сделала все возможное, чтобы хоть как-то поднять мне настроение, но оставшееся послевкусие убило всякое желание иметь хоть какие-то дела с толлумцами. Поэтому я переиграл свои планы и вернулся к вам.
Ястел Олм, как-то уж очень быстро справившийся с одурением, захотел выяснить подробности и подошел к этому делу творчески — согласился с тем, что «покойный» отличался неуемной похотью, посетовал на падение нравов в срединных государствах континента и заявил, что недостойное поведение первых лиц государства, как правило, отбивает всякое желание общаться со всеми остальными. А потом задал о-о-очень завуалированный вопрос о ближайшем будущем Анвейна и получил намного более распространенный ответ, чем надеялся: я не только назвал фамилии выживших аристократов, рассказал об их договоренностях с вдовой урода-Бевата и перечислил имена наиболее влиятельных сторонников обоих регентов, но и показал запись боя. После чего дал понять, что сделал это отнюдь не из желания посплетничать:
— Мы, Елисеевы-Багряные, выполняем любые договоренности согласно их духу, а не букве. Вы — наш союзник, вот я и сообщаю все самое важное не когда-нибудь, а сразу. Ведь, как говорят у нас на Аммаре, любое знание — это сила. Само собой, для тех, кто в состоянии им воспользоваться.
Ан’рьё рассыпался в благодарностях и спросил, когда именно я наказал «похотливое животное».
Я равнодушно пожал плечами:
— Сегодня после полудня.
Тут у мужика отвалилась челюсть:
— Сегодня?!!! Но ведь между Толлумом и Певле-…
— Для сильного мага Пространства расстояние не имеет значения… — усмехнулся я. — А в нашем роду таких хватает.
Ястел Олм облизал пересохшие губы, посочувствовал нашим врагам и предложил продолжить «столь интересную беседу» за ужином. Отказывать ему второй раз было бы некрасиво, поэтому я согласился. Правда, не имея представления о том, как и на чем готовят местные повара, сделал финт ушами, то есть, заказал все необходимое в Замке. Само собой, не сам, а через Шахову, дежурившую в «Мамонте». Так что, оказавшись в трапезной ан’рьё, «достал из пространственного кармана» и еду, которой нельзя было отравиться, и не «заряженное» спиртное, и любимые напитки. А после того, как умял десерт, откинулся на спинку кресла, положил руки на подлокотники и поймал взгляд «союзника», пребывавшего в состоянии гастрономического шока:
— Кстати, я тут обдумал результаты уже закончившейся части своего путешествия по Фамму и пришел к выводу, что тут, в Арле, чувствовал себя комфортнее всего.
Как и следовало ожидать, Ястел заулыбался, поднял кубок с вроде как очень неплохим грузинским вином и выдал благодарственную речь. За одну из прозвучавших фраз я и зацепился:
— Заглядывать почаще, говорите? Хм… В принципе, это возможно… Но останавливаться у кого-либо в гостях, вынуждая хозяев перестраивать системы защиты поместий или особняков согласно минимально приемлемым нормам безопасности для членов нашего рода мы, Елисеевы-Багряные, считаем неправильным. Поэтому, как правило приобретаем какой-нибудь захиревший приграничный замок, доводим его до ума… в нашем понимании этого выражения и сочетаем приятное с полезным. То есть, во время визитов к первым лицам этих государств останавливаемся у себя и… на постоянной основе помогаем союзникам прореживать дурачков, имеющих глупость вторгаться на их территорию, чтобы взять штурмом и разграбить чистенькое, аккуратненькое, но «практически неохраняемое» владение!
Тут ан’рьё, успевший прилично набраться, представил себе эту картину и громогласно расхохотался:
— Практически неохраняемое?! А-ха-ха-ха!!!
— Ну да! — поддакнул я. — Мы ж покупаем только замки, а не окрестные земли. После чего доводим до ума даже внешние стены. Причем так, чтобы днем они казались красивыми, как игрушка, вышедшая из рук талантливого резчика по дереву, а по ночам сияли разноцветными светляками! В общем, со стороны каждое такое владение выглядит свежеиспеченным пирожком в слабенькой ручке девчушечки, только-только научившейся самостоятельно ходить…
…К владению рода Ша Амюр с вдохновляющим названием Небесный Замок переместились прямо от парадной лестницы дворца ан’рьё Ястела по уже отработанной схеме, то есть, открыв «зеркало» в «сиянии». Несмотря на очень поздний час, света обеих лун этого мира, сиявших с чистого неба, за глаза хватало для оценки «изысканной красоты» относительно небольшой, но в далеком прошлом весьма грозной крепости, построенной на высоченной скале над берегом Океана Бурь. Нет, защитники этого фортификационного сооружения давали жару и сейчас, отражая набеги местных пиратов. Только делали это исключительно за счет выучки и беспримерного героизма. Ведь за последние сорок с лишним лет постепенно встающее на ноги государство флибустьеров с Вольного Архипелага, вроде как расположенного километрах в семидесяти от этих мест, настолько сильно опустошило родовые земли Ша Амюров, что нынешние доходы этих вассалов ан’рьё не позволяли ровным счетом ничего. Поэтому в практически обезлюдевшем владении осталось две деревеньки из двенадцати, большая часть плодородной земли давным-давно не обрабатывалась, по ночам единственная дорога, соединяющая Небесный Замок с цивилизацией, полностью вымирала, а он сам понемногу ветшал.
Кстати, некоторые признаки обветшания, о котором так обстоятельно рассказывал Ястел, были заметны невооруженным глазом — шесть из десяти зубцов южной стены, наиболее подходящей для штурма, уже «укоротились» как минимум наполовину, четыре бойницы, явно попавшие под заклинания реально сильных магов Земли, выглядели оплывшими, от некогда мощного барбакана[10] осталось лишь основание высотой этажа в два с половиной и так далее. В общем, владение пока еще держалось, но находилось на последнем издыхании. Что вызвало во мне противоречивые чувства: с одной стороны я искренне восхищался беспримерной доблестью его защитников и столь же искренне сочувствовал им же, с другой радовался тому, что слова союзника подтвердились, а с третьей строил планы на будущее. Как водится, не один — не успел «Мамонт» возникнуть в точке, найденной Язвой при помощи «Ока», как с его брони вспорхнули разведдроны и разлетелись в разные стороны. А пятой-шестой минуте разглядывания будущей резервной базы нашего рода Шахова открыла свой люк и потребовала внимания:
— Ра-а-ат, в океане четыре множественные засветки!
— На биосканере? — зачем-то уточнил я, хотя понимал, что ни о каких других еще не может быть и речи.
— Ага!
— А с курсом определилась? — спросил я уже через мгновение, поймав за хвост очень интересную мысль.
— Если Вольный Архипелаг находится на северо-востоке, то они уходят к нему… — доложила она, сделала небольшую паузу и мрачно добавила: — Это еще не все: от одной из деревенек в сторону замка направляется что-то вроде обоза… Сейчас гляну поближе… Это телеги, Рат! С ранеными и убитыми…
— Пираты никуда не денутся! — задавив злое предвкушение, процедил я, открыл «Око» в мастерскую деда, оглядел помещение, скинул это заклинание и сразу же вывесил на том же месте «зеркало». Затем продавил плоскость сопряжения головой и обеими руками, поймал взгляд Степановны и перешел на командно-штабной: — Лови координаты точки выхода. Ждем в ней тебя, моих, Тверитинова и обеих шеллемок, прикинутых по-боевому.
— Еще вчера? — по привычке пошутила она, мгновенно оказавшись на ногах и потянувшись к своему браслету, чтобы «поймать» отправленный мною файл.
— Угу… — кивнул я и «исчез». А уже через четыре минуты подал руку матушке, оказавшейся самой шустрой, и подставил щеку под поцелуй. Потом улыбнулся ее подопечной, пожал руку деду, отцу и Виталию Михайловичу, дождался появления Маришки и Юмми, привлек внимание всей этой толпы к Небесному Замку и описал результаты нашей деятельности: — Для тех, кто еще не в курсе: планы прикупить какое-нибудь владение в местном центре цивилизации пришлось переиграть из-за того, что ан’рьё Анвейна плохо себя вел и сдох от переизбытка похоти. В принципе, можно было договориться и с регентами, благо, они нас неслабо зауважали, но обустраиваться в стране, в которой в любой момент может начаться гражданская война, мы не захотели, поэтому прыгнули в Арле, к Ястелу Олму. Он нас, как выяснилось, уважает ничуть не меньше внезапно осиротевших аристократов Толлума, так что даже не пошел, а побежал навстречу…
— …улыбаясь с риском порвать щеки… — прокомментировала Бестия.
Я дал время народу повеселиться и продолжил:
— В общем, в результате не особо долгих и сложных переговоров мы обзавелись во-о-от этим премиленьким замком, расположенным на берегу Океана Бурь. Правда, его прежние хозяева об этом еще не знают, но у меня в перстне все необходимые документы плюс пара ведер местных золотых и две дарственные: на особняк в столице и на владение в юго-западной части Арле. Причем новое значительно больше, многолюднее, плодороднее, доходнее и, что самое главное, безопаснее этого.
— Ты хочешь сказать, что эти места небезопасны? — тихонько спросила Авьен и заранее зябко поежилась.
Я утвердительно кивнул, пересказал родичам все, что знал о пиратской вольнице и набегах, а затем перешел к конкретике:
— Судя по тому, что в данный момент четыре парусника уходят к тому самому архипелагу, а от ближайшей деревни к замку катит обоз с ранеными, эти твари очередной раз обломали зу-…
— Не обломали, Рат… — угрюмо буркнула Язва, не отрывавшая взгляда от картинок с камер разведдронов. — Отбилась только ближняя деревня. А дальней больше нет…
…К обозу рванули всем боевым крылом, под маревами и на крыльях леса, чтобы не пугать и без того измученных людей. Разделявшие нас четыре с половиной километра практически пролетели, последние метров тридцать преодолели шагом и, без особого труда идентифицировав старшего, пошли к нему.
До смерти измученный маг в окровавленных и изодранных штанах, с бинтами на голом торсе, огромным ожогом, уничтожившим большую часть некогда пышной шевелюры и полностью иссушенным резервом, сидел на краю второй телеги и пытался на одном естественном восстановлении Силы поддерживать жизнь в страшно израненном молодом парне. Тем не менее, бдительности не терял — постоянно вслушивался в окружающий мир, каждые пять-семь секунд оглядывался по сторонам и старался даже принюхиваться. Хотя особого толку в этом не было и быть не могло из-за «ароматов» крови, паленого мяса и нечистот, которыми тянуло от их обоза. Прекрасно понимая, как он отреагирует на внезапное прикосновение или мой голос, я первым делом приложил беднягу обездвиживанием, а заговорил уже потом:
— Вдумайся в то, что я сейчас скажу: я и мои женщины не желаем вам зла, умеем исцелять и займемся вашими ранеными сразу после того, как ты успокоишь своих спутников… Перестань паниковать и копить Силу — будь у нас желание вас вырезать, все вы были бы уже мертвы… Строить ЭТИ планы тоже бессмысленно: я чувствую твои эмоции и… начинаю злиться, так как твое баранье упрямство мешает начать оказывать помощь тем, кто в ней нуждается! Не уймешься — лишу сознания и найду собеседника, которому хватит понять, что против четырех магов не в пример сильнее тебя, да еще и с полными резервами, вы не продержитесь и одного удара сердца!!!
— Глуши его: не люблю тупых! — гневно прошипела Язва, уже готовая к началу работы, и тут в эмоциях «тупого» появилось понимание.
— Он прозрел! — буркнул я, снял обездвиживание и еле слышно рыкнул: — Чего ждешь? Хочешь, чтобы из-за твоей нерасторопности умер кто-нибудь еще?!
Мужик сглотнул, кинул затравленный взгляд на раненого и рявкнул на весь обоз:
— Рядом с нами скрытники! Через несколько мгновений начнут лечить. Не вздумайте им мешать…
— Молодец… — процедила Лара, скидывая марево, запрыгнула на телегу и, толком не успев прикоснуться к пациенту, начала шарашить настолько мощными целительскими плетениями, что у моего «клиента» отвалилась челюсть.
— Убедился, что мы вам не враги? — спросил я, возникая в реальности.
— Да… — хрипло выдохнул он.
— Тогда предупреди народ, что возле третьей те-…
— Четвертой, Рат — там я нужна намного больше! — уточнила Хельга, и я исправился:
— …возле четвертой телеги сейчас появится еще одна целительница!
Он повторил мое предупреждение, причем с нешуточным энтузиазмом, а где-то через минуту, когда навыки Маши оценило еще несколько вояк, к народу обратился я:
— Я, Ратибор Игоревич Елисеев-Багряный, прибыл на Фамм с Аммара и заключил союзный договор с вашим ан’рьё. К Небесному Замку приехал по делам, заметил ваш обоз и решил оказать помощь. Путешествую на карете, внешний вид которой сильно отличается от ваших. Она вот-вот появится из темноты и привезет к обозу еще одну сильную целительницу. Надеюсь, что вам хватит мозгов не строить из себя героев, ибо воюем мы намного лучше, чем лечим!
Несмотря на предупреждение, появление «Мамонта» впечатлило до слабости в коленях не только условно здоровых вассалов Ша Амюров, но и тех раненых, которые были в состоянии вертеть головами. Но атаковать его никому и в голову не пришло, поэтому через несколько мгновений после остановки БМСН с его брони слетела Степановна и, пробежав мимо первых четырех телег, коршуном взлетела на пятую. А я, прочитав пальцовку деда, сообщившего, что он, отец и Тверитинов взяли на себя нашу защиту, на пару с Дашей рванул к раненым, еще не получившим помощи.
Да, наши навыки в целительстве было смешно сравнивать с навыками «злобной бабки», Матвеевны и Язвы, но мы старались изо всех сил. Поэтому наши подопечные дожили до «встречи» с кем-либо из этой троицы и от силы часа через три плотно обосновались в категории «выздоравливающие». А потом Маришка еще раз осмотрела всех «пациентов», сочла их состояние более чем удовлетворительным и доложила об этом мне — кстати, невероятно убедительно изобразив почтение — и я снова обратился к народу:
— Как видите, ваши раненые пошли на поправку, и теперь им нужно хорошее питание. До Небесного Замка доберетесь сами, благо, мои люди уже проверили дорогу и уверены в том, что она безопасна. После того, как расскажете сюзерену о нашей встрече, предупредите, что я заеду в гости перед рассветом. То есть, сразу после того, как догоню пиратов и объясню им их неправоту.
Тут маг, не так давно проявивший чудеса благоразумия, нашел изъян в моих выкладках и осторожно сообщил, что пираты, собственно, уже уплыли. В смысле, по воде. И «очень далеко». Соответственно, догнать их посуху не получится от слова «совсем».
— А разве я сказал, что собираюсь догонять их посуху? — недоуменно спросил я, сделал небольшую паузу и холодно усмехнулся: — Моя карета способна на многое. Так что ждите к рассвету…
…Последнюю остановку перед визитом в гости к душегубам сделали на берегу. Пока большая часть нашей компании «отходила от напряженного лечения», любуясь океанским прибоем, я постоял над головой у Шаховой, отправившей вдогонку за уходящими кораблями два разведдрона, дождался появления лоханок в поле зрения их камер и, определившись с примерными координатами, «дотянул» до одного из них «Око».
За тем, что творилось в капитанской каюте и на нижней палубе этого парусника, наблюдали буквально секунд десять-пятнадцать, потом нашли вторым оком аналогичные «картинки» на соседнем, вызвали к себе Дашу, перекинули ей текущие координаты моего «Ока» и попросили заменить его своим. А потом я выбрался из «Мамонта» и занялся воспитанием шеллемок в правильном ключе.
Начал с подводящего вопроса:
— Состояние раненых перед началом лечения оценили?
Младшая утвердительно кивнула, а старшая, зябко поежившись, дала в разы более распространенный ответ:
— Да. И понимаем, что если бы не ваша помощь, то двое самых тяжелых точно не дожили бы до встречи с целителями сюзерена.
— Я сейчас не о нашей помощи, а о том, что жизнь в этом мире и многих других куда более жестокая, чем та, к которой привыкли вы, а такие ранения — лишь малая и далеко не самая неприятная часть существования аборигенов.
— Далеко не самая неприятная? — эхом повторила Юмми, нахмурилась и прозрела: — Ну да: эти твари не только убивают, но и насилуют…
— А еще пытают и калечат пленников ради развлечения, причем делают это с такой изуверской фантазией, что заклинания сплетаются сами собой, руки тянутся к ножам… — продолжила Язва, успевшая не только последовать моему примеру, но и вывесить перед собой ненадолго закрытое «Око». — Так что нам, Елисеевым-Багряным, приходится не только лечить, но и убивать.
— Я бы выразилась иначе… — перебила меня «злобная бабка», без труда сообразившая, к чему мы клоним. — Не «убивать», а избавлять Вселенную от тварей в человеческом обличье, превращающих жизнь достойных людей в самый настоящий кошмар!
Уроженки «мира будущего» соображали ничуть не медленнее нас, вот Авьен и задала напрашивавшийся вопрос… в одном из самых «гуманных» вариантов:
— Вы хотите убедиться в нашей готовности разделить с родом еще и эту грань вашей жизни?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Мы хотим снять с вас розовые очки… то есть, объяснить, что мы далеко не такие белые и пушистые, какими, возможно, кажемся со стороны, добавить толику уверенности в том, что на нас можно положиться в любой ситуации, и дать возможность понять мотивы жесткости по отношению к тем, кто не заслуживает права называться человеком разумным! Что касается вашей готовности разделять с родом еще и эту грань жизни могу сказать следующее: для избавления Вселенной от тварей в человеческом обличье как правило хватает боевого крыла, а научное подключается к этому делу только в экстремальных ситуациях.
— В общем, Баламутище, его бабы, Оторва и Штык вот-вот отправятся кошмарить пиратов, я, Борисыч и Виталик будем анализировать действия мелких, чтобы потом как следует попридираться, а вы постараетесь понять, нахрена мы лезем в чужой мир со своими принципами! — заключила «злобная бабка», перебралась поближе к Шаховой, заглянула в ее «Око», секунд пять-семь наблюдала за «весельем» местной швали, а затем хрустом сжала кулаки и… внесла коррективы в мои планы:
— Слав, присмотри за девками сам — я вне себя от бешенства и зачищу этот кораблик… на пару с Ларисой!
Оспаривать это решение не решился даже дед, прекрасно знавший, что тормозить эту женщину в таких ситуациях смерти подобно. Впрочем, самую первую вспышку ненависти он все-таки погасил. После того, как выяснил у Шаховой текущие координаты пиратской лоханки, открыл в той же каюте свое «Око», стабилизировал его положение относительно пола, ритмично качавшегося вправо-влево, и подозвал к себе «девок»: когда их сложило пополам и затошнило, Степановна на какое-то время забыла о жажде крови и, подлетев к шеллемкам, приложила их какими-то плетениями школы Разума и Жизни. Зато как только они более-менее пришли в себя после знакомства с «увлечениями» флибустьеров, скользнула к Ларе и потребовала переправить ее на корабль.
Дождавшись исчезновения этой парочки, занялся делом и я — вывесил «зеркало» на второй парусник с конца, дал возможность продавить плоскость сопряжения матушке с батюшкой, затем «нащупал» «Оком» третью лоханку, открыл «зеркало» на крыше кормовой надстройки, пропустил вперед Дашу с Машей и перешел следом. Само собой, под всеми усилениями, но без марева. И, толком не успев поймать равновесие на деревянном суденышке, нещадно качаемом волнами, сорвался с места волчьим скоком. Ибо к этому моменту Бестия с Хельгой успели приложить кипением крови группу из восьми членов команды, совмещавших попойку с расчленением истошно орущего паренька лет пятнадцати, всадить по обезглавливанию в чуть более далекие «цели» и преодолеть половину пути до носовой надстройки.
Помочь озверевшим женщинам с уничтожением скотов, увлеченно насиловавшим какую-то старуху, естественно, не успел. Точно так же, как не успел отправить истерзанную жертву в целительский сон. Зато «расплескал» каменным кулаком бритый череп уродца, поднявшего из трюма небольшой бочонок, приказал дамочкам следовать за мной и, ураганом промчавшись по палубе в обратном направлении, зашел в гости к капитану и четверым его помощникам, уединившемуся в самом роскошном помещении этой посудины сразу с пятью молодыми крестьянками…