Автострада запредельности

Глава двадцать вторая

Примерно через четыре недели после начала путешествия «дорожные жуки» согнали нас на обочину — вероятно, для того, чтобы мы передохнули. А может быть, это было сделано для того, чтобы люди с Высокого Дерева похоронили Кори Уилкса. Видимо, трудности путешествия оказались невыносимыми для него.

Это был самый красивый пейзаж, который я когда-либо видел. Не исключено, что сама Земля…

— …отчего бы нет, — ответил Роланд, когда я поделился с ним своими соображениями по этому поводу, — Мы же понятия не имеем, где находимся — в пространстве или во времени. — Он показал на горную цепь, чьи снежные шапки возвышались над горизонтом. — Это вполне могут быть Пиренеи два миллиона лет назад. Или Аппалачи.

— Я бы охотно заключил пари, — сказал Юрий, — что нас закинуло куда дальше, на много миллиардов лет. Планета или звезда, которая жила и погибла за миллиарды лет до того, как Земля заняла свое место во Вселенной.

— Эй, они выходят! — завопил Карл.

Шон примчался в кабину с охапкой всевозможного оружия, но люди, которые поспешно вывалились из машины Мура, даже не посмотрели в нашу сторону. Толстяк Джофф и двое других тащили хилое тело Кори Уилкса; швырнув его, словно ненужный хлам, примерно в метре или двух от обочины, затем вернулись в свой автомобиль и захлопнули люки. Хотелось бы знать, по своей ли воле они так поступили или по приказу «дорожных жуков»?

Я вызвал их по радио.

— Кори начал уже потихоньку попахивать, — сообщил мне толстяк. — Поэтому мы попросили разрешения открыть люки и выкинуть его во время езды. А вместо этого «жуки» остановились.

— Они вам ответили?

— Нет, «жуки» просто остановились, и мы решили, что можем открыть люки.

— Ладно, спасибо.

— Порядок, не за что.

— Почему «жуки» не боялись, что люди убегут? — спросил Роланд.

— Куда, скажи на милость? — Шон махнул рукой, указывая на бескрайние пространства ярких лугов.

Все это выглядело весьма привлекательным, но делать там особо было нечего.

— Верно.

— Эти патрульные существа, должно быть, по-своему разумны, — заметила Зоя.

— У них есть приказ позаботиться о нас, — сказала Лори таким тоном, словно знала, в чем дело.

— Ты о чем? — спросил я.

— «Жуки» получили такой приказ. Им велели доставить нас в добром здравии. А ведь вонючий труп просто так лежать не оставишь, правда же?

— Хм-м-м-м, — ответил я и стал над этим думать. Потом спросил: — А кто дал им такой приказ, Лори?

Она нетерпеливо пожала плечами:

— Конечно, Строители Космострады… Ей-богу, Джейк, разве ты не понимаешь, что мы мчимся на встречу с ними? Куда, по-твоему, эти «жуки» нас тащат — на пикник, что ли?

— А-а-а, понятно.

— Не следует оставлять его тут просто так, на корм местным стервятникам, — неожиданно раздался голос Сэма. — Нехорошо это.

Установившаяся вслед за репликой напряженная пауза явно затягивалась. Все избегали смотреть друг на друга.

— Ты действительно так думаешь? — наконец спросил я неуверенным тоном.

— Послушай, лично я считаю, что Уилкс был самой низкой формой жизни, которая только встречается в природе. Но все-таки, черт побери, он был человеческим существом, которое, разумеется, заслуживает гореть в аду — а этого Кори точно не минует, — значит, он заслуживает и нормальных похорон, по крайней мере, таких, какие мы можем ему устроить.

Сэм некоторое время продолжал что-то бормотать себе под нос, потом внятно произнес:

— Кроме того, нам следует это сделать хотя бы потому, что мы лучше, чем был он.

— Наверняка, мы в любой момент можем тронуться дальше, но давай попробуем выяснить, позволят ли нам «жуки» устроить ему похороны, — сказал я и нагнулся к микрофону: — Привет, ребята, «жуки» или как вы там себя называете. Мы хотели бы иметь время и возможность произвести церемонию погребения. Поняли? Мы хотим вырыть яму и положить его туда. Такой у нас обычай.

— Говори на интерсистемном, балда, — обругал меня Сэм.

Ответ пришел удивительно быстро, причем по-английски:

— РАЗРЕШАЕТСЯ.

— Вот черт, — фыркнул Сэм, — Когда эти штуки перестанут меня удивлять?

Мы выбрались наружу; Рагна и Они как раз тоже выходили из своего автомобиля, больше напоминавшего пузырь на колесах, в котором, на мой взгляд, было очень мало места. Рагна потянулся и несколько раз глубоко вздохнул.

— Ах, вот это похоже на то тело, которое у меня было некогда, до того, как я вселился в эту больную оболочку, которая мне принадлежит, как кажется, уже множество лет.

Они улыбнулась.

— Я все еще надеюсь, что нам будет дано время, за которое мы сможем устранить все наши мучительные боли в затекших мышцах.

— Все зависит от того, что у тебя затекло, Они, — ответил я.

Она кивнула, потом сообразила.

— А, это шутка, — женщина вежливо улыбнулась, — Очень смешная.

Я рассмеялся. Эти ребята мне очень нравились!

Потому мы похоронили Кори Уилкса. Среди прочего барахла я нашел пару старых взрывательных патронов. Такие штуковины мы используем, например, для расчистки заваленной проселочной дороги, когда едем с грузом, хотя у меня давно уже не было повода держать их в руках. Найдя приличное местечко неподалеку от дороги, я взорвал его, и в земле образовалась неплохая дыра. Шон помог дотащить туда тело. Прежде чем опустить Уилкса в приготовленную для него могилу, я не удержался от того, чтобы посмотреть на него, хотя пока лесоруб волок его, старательно отводил взгляд. Голые синие ноги, торчавшие из белых пижамных штанов, перевязанная бинтами грудь, багровые губы и уши, совершенно растекшиеся черты лица и раздувшийся живот — процесс разложения уже начался. Он совсем не походил на грозного противника, которым я его знал.

— Наверное, надо сказать какие-нибудь подходящие слова, — пробормотал Шон.

— Если хочешь, валяй, — ответил я, — Может, у тебя они найдутся, Сэм?

Сэм буркнул (по ключу).

— Не хочется что-то, сваливай его в яму.

— Я этого человека не знал, — начал Шон, — кроме как понаслышке, хотя я видел следы его деятельности — в том, что сделали с Карлом, и в том, что пытались сделать с нами эти ребята. Тем не менее… — Он на минуту закрыл глаза, потом открыл их и заговорил нараспев: — И сказал Каин Господу: «Наказание мое слишком велико. Ты изгоняешь меня ныне с лица земли, и от очей Твоих буду я сокрыт. И буду я беглецом и скитальцем на земле, и кто увидит меня, убьет меня». Но сказал ему Господь: «Нет! Кто убьет Каина, тот семижды будет наказан». И отметил Господь Каина печатью так, чтобы никто, увидевший его, не смел его убивать. И пошел Каин, и остался в земле Нод, что к востоку от Рая.

Тут Шон перекрестился, затем пожал плечами:

— Не уверен, что это было подходящим текстом…

— Здорово, — сказал Сэм. — Лучше, чем он заслуживал.

Я вздохнул.

— Ну что же…

Мы бросили Уилкса в яму. Я использовал второй патрон, чтобы вдребезги разнести скалу. Джон и остальные, которые до этого момента наблюдали за происходящим на расстоянии, подошли, чтобы помочь нам притащить побольше камней. Все, кроме Дарлы. Мы примерно на три четверти заполнили дыру, чтобы она напоминала как бы провалившийся курган, потом набросали туда земли, которая валялась россыпью неподалеку.

Некоторое время мы стояли рядом с могилой, нам не очень-то хотелось возвращаться в наши машины — передвижную тюрьму. Я не сильно боялся, что Мур что-нибудь выкинет, потому что вокруг были «дорожные жуки».

Дарла смотрела куда-то в сторону, неожиданно она тихо сказала:

— Если на свете есть рай, то, по-моему, он должен напоминать это место.

Я огляделся кругом и еще раз утвердился в мысли, что это была самая похожая на Землю планета, которую мне когда-либо доводилось видеть под голубым, покрытым пушистыми облачками небом. В воздухе носились знакомые запахи, высокая зеленая трава тихо шелестела. Чистый прозрачный ручеек журчал в лощинке слева. На дальнем его берегу я приметил замечательное место для фермы.

— Какой здесь мир и покой, — вздохнула Дарла.

Посмотрев на Дарлу, я заметил странную улыбку на ее губах; девушка тихо отошла прочь.

Винва и Джорджи от души веселились, пытаясь догнать друг друга в густых зарослях.

— Мы едем домой! — радостно сообщила нам Винва, когда мы спросили ее, куда, по ее мнению, нас везут.

— Домой! — эхом отозвался Джорджи.

Мы недоуменно переглянулись.

Час прошел очень быстро.

— Ладно, ребята, — сказал я. — Наверное, нам пора обратно, а то «жуки» потеряют терпение.

Со стонами и охами все послушно залезли обратно. Прежде чем закрыть люк, я решил обратиться к бандитам Мура, все это время наверняка завистливо наблюдавшим за нами через свои иллюминаторы. Видимо, их двери были запечатаны «жуками» после того, как они выбросили тело.

— Ах, как нехорошо, ребята! — проорал я им. — Будьте паиньками, и вам тоже дадут погулять в следующий раз.

Они" ответили мне озадаченным молчанием. Что за чушь он несет?

Мы наблюдали за процессом на безжизненной планете с тонюсенькой атмосферой двуокиси углерода, где до самого горизонта простирались бесконечные равнины оранжевой грязи. Команда «жуков»-дорожных рабочих создавала цилиндр.

Это было примерно через неделю после нашей остановки. У нас пока не кончилась еда, но большая часть уже была съедена. Муру и его команде приходилось куда хуже в этом отношении, потому что мы получили от них несколько отчаянных вызовов.

А сейчас на равнине появилась серая, зыбкая тень цилиндра, которая постепенно сгущалась и сгущалась, становясь чернильно-черной стрелой, устремленной в оранжевое небо. Цилиндр приобрел знакомые очертания, то есть не очертания даже, а цвет — черный бархат в безлунную темную ночь.

Мы смотрели, разинув рты. Юрий, однако, был в восторге.

— Я был прав! Черт побери, как же я был прав! Они же сделаны из чистых виртуальных частиц! Эти проклятые штуки даже не существуют!

— Что ты имеешь в виду? — спросил Джон.

— Не представляю, как это делается, но объекты поддерживают свое существование от микросекунды к микросекунде. Нет, я не точно выразился. Интервал во времени должен быть гораздо меньше. Может быть, масса, которая составляет цилиндр, существует только тогда, когда инкремент меньше предела Планка, меньше, чем требуется времени, чтобы пересечь диаметр протона. Стоит соединить эти крохотные интервалы вместе — и вы получаете массу, которая имеет виртуальное существование. Все дело в том, что именно происходит в этом крохотном интервале времени. Законы нашего континуума, разумеется, тут абсолютно не действуют. Можно в виртуальной действительности создать совершенно новый класс материи и установить совершенно новый свод законов. Можно сделать все что угодно, при условии, что это происходит в очень кратком промежутке времени. Наша Вселенная в этот момент должна как бы отвернуться. Это очень похоже на ученика, который корчит наглые и безобразные рожи, когда преподаватель не смотрит на него. Он немедленно становится образцовым учеником, как только учитель поворачивается, чтобы засечь безобразника за этим занятием.

— Мне кажется, я понимаю, — вздохнул Джон. — Ну… до некоторой степени.

— Не скажу, что это очень просто, — продолжал Юрий, — но самое важное, что нужно понять — это то, что созданная таким образом масса должна обладать принципиально новыми гравитационными характеристиками. Тогда гравитационные поля вокруг цилиндров могут быть рассчитаны и смоделированы так, чтобы не мешать гравитационным законам планеты, на которой они расположены, и поэтому зону их воздействия возможно ограничить. Например, именно так поле отрезается на уровне дороги и в нескольких сантиметрах от земли.

— Довольно гладко у тебя получается, — заметил Сэм.

Юрий рассмеялся.

— Да-да, так оно и есть.

Я тоже решил принять участие в научной дискуссии:

— Все гадают, что же произойдет, если машины, которые поддерживают существование цилиндров, внезапно испортятся.

— Вот именно, — кивнул Юрий, — А ответ такой — цилиндры просто перестанут существовать. Они не более чем проекции.

— Но они в каком-то смысле реальны, — Роланд недоуменно покачал головой. — Разве нет?

— В каком-то смысле, — ответил Юрий, — Если брать кадр за кадром, на каждом безгранично маленьком промежутке времени — они просто не существуют. Но если взять их как прогрессию серийных эпизодов в блоке реального времени — то можно говорить о виртуальном существовании. Виртуальное — я имею в виду, что у них есть определенные качества и суть, но они не находятся в текущей действительности.

Зоя холодно заметила:

— Поздравляю тебя, Юрий. Твои теории безупречны.

Улыбка Юрия погасла.

— Спасибо, Зоя. Над книгой, разумеется, мы будем работать вместе, — Выражение его лица стало мрачным. — Если бы только была хоть какая-то возможность воспользоваться нашими приборами…

— Как, по-твоему, где расположены машины, которые поддерживают существование цилиндров? — спросил Юрия Лайем.

— Наверняка они под землей возле портала. Может быть, даже в самом полотне дороги.

Я кивнул.

— Как выразился Сэм, все очень гладко.

В конце концов мой взгляд приковало нечто иное: возле левой обочины было круглое пространство, покрытое таким же материалом, как и сама Космострада, связанное с дорогой небольшим переходным участком.

Наша процессия снова тронулась в путь. Ведущий «жук» резко свернул на переходник, выволок нас на середину залитого дорожным покрытием круга и остановился. На дороге, вернее, вдоль нее было еще несколько таких же кругов, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Как и это пятно, они были ровного серебристого цвета.

— Нас что, загнали в тупик? — поинтересовался Сэм.

— Угу, — ответил я, — Набрать угля и воды.

Ожидание тянулось примерно десять минут. Мы выглядывали в иллюминаторы по правому борту, но на равнине возле портала ничего не происходило. И вдруг… мир вокруг нас начал крениться.

Мы чувствовали себя так, словно оставались на ровной поверхности, а почва стала вдруг уходить из-под нас. Глядя прямо перед собой, мы видели небо, в то время как поверхность планеты словно бы наклонилась под углом в сорок пять градусов от диска — но, разумеется, это именно диск наклонялся вверх.

— Пристегнуться всем, — велел я. — Просто на всякий случай!

— Джейк! — завопила Сьюзен, — Что случилось?

— М-м-м… сдается мне, мы вот-вот взлетим!

Так оно и получилось — планета словно отпустила нас. Ускорение, с которым мы мчались, должно быть, составило сотню единиц.

— Сэм, ты регистрируешь изменение воздушной скорости?

— Никакого изменения.

Разумеется, иначе и не могло быть.

— Может быть, вокруг нас есть какое-нибудь силовое поле, тогда за нами должен быть какой-нибудь след от него?

— Есть, ты совершенно прав.

Наконец в иллюминаторах появился вогнутый диск планеты. Небо померкло, превратившись в черную бездну, кое-где усыпанную звездами. Мы были в космосе, да-да, именно так.

— Невероятно, — бормотал Юрий. — Абсолютно…

По мере того как мы удалялись от планеты, наше ощущение скорости, вызванное тем, что мы видели, прекратилось; к тому же нас все время сносило как бы вправо. Все еще гигантский, но все уменьшающийся оранжевый диск планеты занял все правые иллюминаторы. Потом мы помчались прочь, на затененную сторону планеты.

Лицо Роланда сияло восторгом. Его узкие глаза превратились в еле заметные щелочки.

— Космический корабль! — выпалил он и зашелся в приступе безумного хохота.

— Роланд, поспокойнее, — сказал я, — Не принимай этого так близко к сердцу.

Все остальные молчали, потрясенные происходящим. Тем временем планета превратилась в яркий блестящий полумесяц и затем исчезла из пределов видимости. Не обращая внимания на законы физики в том смысле, как их принято понимать, наш волшебный космический корабль — блестящий диск — уносился с невероятной скоростью в глубокий космос. Наверное, со стороны мы напоминали некое блюдо на серебряном подносе. Планета сместилась вправо, резко и быстро уменьшаясь, и к тому времени, когда я включил экраны заднего обзора, превратилась в крохотную точку, которая пульсировала на темном ночном небе. Потом и она исчезла.

— Сэм, можешь ты хотя бы приблизительно определить нашу скорость?

— Пытаюсь, — ответил он. Через минуту я вновь услышал его голос: — Ты не поверишь. Да я и сам не могу в это поверить. Мы так быстро набираем скорость, что я не могу даже назвать тебе цифру. Считай, что энное количество миллионов километров в секунду, и мы все еще разгоняемся.

— Карл, — сказал я, — твое летающее блюдце было похоже на то, на котором мы сейчас летим?

— He-а, но готов поклясться, что оно летало так же быстро, как и это.

— Может, сориентироваться по звездам? — предложил Сэм.

Теперь иллюзия скорости пропала, поскольку не было никакой возможности визуально сопоставить ее с какой-либо точкой отсчета. Если Сэм не ошибся в расчетах, то мы должны были покинуть пределы местной солнечной системы и выйти в межзвездное пространство через несколько часов, максимум через день.

— Иисусе Христе, — это все, что мог произнести Шон, выглядывая в иллюминатор, — Иисусе Христе.

— Ну ладно, экипаж, — сказал я, — что вы обо всем этом думаете?

— Если «жуки» могут летать, — начал Карл, — то почему они ездят по Космостраде?

— Хороший вопрос, — кивнул я. — Никогда не сомневался, что «жуки» могут делать все, что им заблагорассудится.

— Звезды, — пробормотал Юрий, наклонившись вперед и глядя из переднего иллюминатора.

Звезды впереди приобрели фиолетово-голубой оттенок, а затем начали исчезать.

— Мы приближаемся к скорости света, — сказал Юрий, затем вздохнул и откинулся назад. Его лицо выражало не то озабоченность, не то испуг. — Может быть, я просто схожу с ума.

— Задержись на минутку, — попросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Человеческий разум в состоянии воспринять только ограниченное количество чудес, прежде чем начинает ловить такси. Все это путешествие было просто одним длинным нападением на здравомыслие, и наши мозги уже отказывались воспринимать дополнительную информацию.

— У кого-нибудь есть какие-то соображения, — поинтересовался я, — насчет того, куда нас везут и почему?

— Мне-то казалось, что мы до дыр истрепали этот предмет обсуждения за последний месяц, — ответила Сьюзен. — Разве не так? Сначала мы предполагали, что нас тащат в тюрьму, построенную «дорожными жуками», затем — что обратно, в земной лабиринт, потом решили, что к Строителям Космострады, а теперь… Господи, да как можно строить какие-то гипотезы?

Джон задумчиво произнес:

— Мне кажется, что пора избавиться от всех обычных предположений, которые когда-либо выдвигались относительно Космострады и тех, кто мог ее построить. По крайней мере, мне всегда казалось, что ни одно из объяснений не было достаточно удовлетворительным.

— Вот именно! — воскликнул Юрий, — Всегда почему-то считалось само собой разумеющимся, что Космострада — это дело рук какой-то исчезнувшей цивилизации. Но только подумайте! У нас есть система дорог, которая ведет в никуда. Вдоль нее нет никаких руин или городов, которые показывали бы, что эта дорожная система когда-либо использовалась теми, кто ее построил. На ней всегда были патрульные машины. Но теперь мы знаем, что это не патрульные машины, а некие существа. Джейк, мне кажется, был прав, когда сравнил их с чиновниками. «Дорожные жуки» были созданы для того, чтобы дорога всегда оставалась проезжей и относительно безопасной… для нас же. Что касается меня, то я всегда считал, что Космострада была построена лишь для того, чтобы сократить невозможно большие расстояния, которые разделяют разумные расы во Вселенной.

— Но почему мы сейчас сошли с дороги? — спросил Джон.

Юрий пожал плечами.

— Мы же увидели, все это видели, как Космострада породила новый цилиндр.

Джон кивнул.

— Разумеется. Он все еще в процессе создания.

— Мы на объездной дороге, — вставила Сьюзен.

— Очень хорошее сравнение, Сьюзен, — улыбнулся Юрий.

Джон нахмурил лоб и приставил длинные пальцы к вискам, затем потер их, словно пытаясь избавиться от назойливой мысли или головной боли.

— Так все перепуталось, — пожаловался он, — Ты только что сказал, что Космострада никуда не ведет. Но мы только что провели почти месяц на Автостраде красного предела. Я понятия не имею, куда мы можем направляться, но мы наверняка куда-то едем, и мне все время кажется, что Автострада красного предела была построена исключительно для того, чтобы нас туда привести.

Юрий наклонился вперед и подпер подбородок руками, брови его озабоченно подергивались.

— Да, — сказал он, — да, кажется, что все именно так, правда? Ты совершенно прав, Джон, и мне приходится признать, что это совершенно подрывает мою теорию.

Он резко выпрямился и ударил себя кулаком по бедру.

— Но, черт возьми, если Строители дороги хотели, чтобы люди поехали по предписанной для них дороге, почему же они не сделали это так, чтобы всем все было ясно? Зачем эти тупики, эти закоулки, проклятая путаница?!

Настало время выпустить пар, и голос его звенел:

— Черт побери все это, я провел полжизни, пытаясь найти какой-то основной принцип, какой-то след, зацепку, пытаясь пролить хотя бы лучик света на всю проблему, и все время это было похоже на то, как если бы я просто бился головой о железное покрытие дороги. Это был мой добровольный выбор — я его сделал, и мне с ним жить. Но вопрос-то все еще остается! Он не пропал никуда и никуда не ушел. — Ударив кулаком по подлокотнику, он почти завизжал: — Если эти долбаные Строители Космострады хотели, чтобы мы ехали по их долбаной дороге… — Он все сильнее колотил по подлокотнику. — Почему же, чтоб им всем гореть в долбаном АДУ, они не дали нам хоть какой-нибудь долбаной КАРТЫ?!

Кресло затрещало.

Затянувшуюся паузу прервал смех Сэма, мгновенно подхваченный всеми. Так продолжалось примерно две минуты, пока мы не сообразили, что у Юрия началась самая настоящая истерика. Зоя встала, и оказавшись у него за спиной, стала гладить по спутанным волосам.

Юрий вытер глаза затрепанным, грязным рукавом.

— Простите меня, — сказал он хриплым голосом, — Друзья мои… вы должны меня простить…

— Тут нечего прощать, Юрий, — сказал я, — ты имел право на такой взрыв, и настало время, когда ты воспользовался своим правом.

— Все же, я хотел бы извиниться за свое поведение… — он с трудом улыбнулся. — И за то, что ругался.

— Ну, тут ты не сыщешь невинных ушек, — ответила ему Сьюзен и задумчиво нахмурилась, — Разумеется, так я никогда не пробовала расслабляться…

Это вызвало новый взрыв хохота, и на сей раз Юрий просто веселился вместе с нами.

Когда мы снова пришли в себя, Шон поднялся с пола; поправив свитер, похлопал себя по животу, который резко уменьшился за последние несколько недель.

— Я голосую за жратву, — сказал он. — По крайней мере, за то, что от нее осталось. Что вы на это скажете?

— Я не голодная, — покачала головой Зоя, — Разве что водички попить.

— Зоюшка, так ты зачахнешь, — вздохнул Юрий.

— Голодать хорошо для души.

— Зато не столь хорошо для тела, Зоя, — сказал я, — Тебе надо есть. Пойдем, мы пока что не дошли до того, чтобы сесть на голодный паек.

Она пожала плечами… и сдалась.

— Ты прав, наверное, мне надо поесть. Просто у меня совсем пропал аппетит. А когда я ем, мое пищеварение ведет себя просто кошмарно. Даже боли появились.

— Как насчет Винвы? — вмешался Роланд.

— О чем ты, Роланд? — удивился Карл.

— Как насчет карты Винвы и Джорджи? Разве теперь не понятно, что их нам просто подкинули? Может быть, есть другие расы, другие почти разумные животные, которые что-то знают о карте. Тысячи, миллионы рас, которые рассеяны по всей Космостраде. Все сходится.

Роланд ударит кулаком по ладони, выпятив губы. Он находился где-то в мире собственных мыслей.

— Все сходится.

Юрий оживился, наверняка он был готов вернуться к предыдущей беседе.

— Да, совершенно ясно, что знания Джорджи и Винвы весьма ненадежны…

— Угу, — сказал я, — что снова возвращает нас на клетку номер один. Поэтому, Роланд, перестань скрипеть зубами, расслабься. Существует серьезная возможность, что мы никогда не докопаемся в этом вопросе до истины.

Роланду мое замечание не понравилось.

— Я зубами не скрипел.

— Просто такое выражение, — я протянул руку и похлопал его по колену. — Спокойнее. Ладно?

Он улыбнулся немного смущенно.

— Конечно. Извини.

— Ничего страшного.

— Я хочу сделать объявление, — сказал Сэм.

— Валяй, — ответил я.

— Мы только что перешагнули суперлюминальный барьер.

— Это что такое? — спросила Сьюзен.

— Это ученое слово. Означает «быстрее света».

Юрий и Зоя обменялись взглядами. Потом медленная, усталая улыбка поражения появилась на лице Юрия.

— Ну что же, мы знали, что у «дорожных жуков» есть супернаука. Теперь мы знаем, что они еще и волшебники.

— Сэм, ты уверен?

— Черт, нет. Я не оснащен такими приборами, чтобы проанализировать все нужные данные, но чтоб мне в ад провалиться, если происходящее можно объяснить каким-либо другим путем. Ты можешь рассмотреть снаружи какие-нибудь звезды?

Я посмотрел. Просто черное голое пространство.

— Ух ты! Не вижу звезд.

— Что и требовалось доказать. Я смотрел, как они исчезали, но они не просто исчезали, они сошли по эффекту Допплера.

— Что такое он говорит, Джейк? — заволновался Джон.

— Мне кажется, я догадываюсь.

— Я не могу по-настоящему объяснить все это, — продолжал Сэм, — у меня нет таких знаний и возможностей, чтобы перевести все это на нормальный язык. Не так я запрограммирован. Могу сообщить вам цифры, но вряд ли это что-то скажет вам.

— Сэм, — сказал я, — Это радиация, это излучение. Я думал об этом. Даже на скорости света мы должны были бы врезаться в случайные атомы водорода, и они просто бы поджарили нас. Какой у тебя уровень на счетчике?

— У меня на счетчике нет никаких высокоэнергетических частиц, но я засекаю очень высокочастотные фотоны, примерно раз в секунду. Что, собственно говоря, не представляет собой слишком большой угрозы для здоровья.

— Ты засекаешь их на скорости, выше чем скорость света?

— Нет-нет-нет, разумеется, нет. Свет, который проносился бы со скоростью выше световой? Положение еще не до такой степени сногсшибательное. Я имею в виду, что в прошлом эти маленькие мерзавчики были звездным светом.

— О-о-о…

— Руководствуюсь исключительно собственной интуицией. Мы только что пересекли световой барьер. Никакого гиперпространства, никакого пятого измерения, никакой такой чепухи. Мы просто движемся быстрее света.

— О, — повторил я, не зная, что еще добавить.

Сьюзен была совершенно сбита с толку.

— Говорят, это невозможно?

Мы все посмотрели на нее.

— Я просто хотела помочь, — робко добавила она.

— Давайте поедим, — предложил я.

Путешествие в космосе продолжалось три дня. Наш привычный распорядок нисколько не изменился: мы ели, спали, читали, болтали, занимались своими личными делами, играли в карты, провели шахматный турнир. (Сэм, разумеется, победил всех участников одной левой. «Это не я, это мои игровые файлы», — представляете, сама скромность!) У нас уже не осталось материала для легкой светской болтовни, за исключением собственных биографий, но эту тему единодушно запретили. Карл все еще очень сдержанно относился к тому, чтобы рассказать про свое САМИ ЗНАЕТЕ ЧТО, уверив нас, что все еще собирается с духом.

Сэм в конце концов признался мне, что вообще перестал получать от своих датчиков информацию.

— Там просто ничего нет, как я понимаю, — сказал он. — Я не готов к радиоастрономическим замерам, поэтому нет смысла даже пытаться делать какие-то построения и умозаключения.

Как-то утром во вторник… Собственно говоря, это был вторник, четырнадцатое марта — по крайней мере, там, на маленькой голубой планете действительно БЫЛ вторник… Это было, может быть, миллионы лет в прошлом или в будущем, кто знает. По крайней мере, где-то примерно в это время мы заметили впереди что-то. То есть, разумеется, заметил Сэм. Привстав, я посмотрел в окуляр. Ничего, кроме слабого потока света. Через пару часов, однако, он сделался ярче.

— Звезда? — предположил я. — Значит, мы все-таки не превзошли скорость света?

— Мне тоже так кажется. Собственно говоря, судя по голубому сдвигу, я бы сказал, что мы движемся примерно чуть медленнее нуля целых девяти десятых и снижаем скорость.

— Стало быть, прибываем на место?

— Ну, если рассудить, что кругом ничего более примечательного нет, наверное, это и должно быть то самое место… так мне кажется.

— Хм-м-м-м.

— Только вот никакой, даже самой завалящей, звездочки нет, — сказал Сэм.

— Что же это такое?

— А черт его знает…

Я снова опустился на водительское сиденье.

— Если вспомнить, что нам говорил Юрий… сейчас мы находимся на миллиарды лет назад по отношению к развитию нашей Вселенной, причем невозможно сказать, на сколько миллиардов в прошлом. Наверное, мы попали в настолько далекое прошлое, что даже звезды тогда еще не существовали. Может быть, то, что мы видим — это квазар.

— Нет, если ты настроишь по вот этим данным эту вот штуковину, то увидишь, как должен выглядеть квазар.

Я немного повозился с телескопом. В фокусе оказалось мутное светящееся пятнышко с ярким хвостиком, отходившим от него в сторону.

— Угу, вот так они вроде бы и должны выглядеть — по крайней мере, некоторые из них. Но ведь он должен быть гораздо ярче, а? Я хочу сказать, что, если мы находимся сейчас в таком времени, когда формировались квазары, мы должны быть к ним гораздо ближе, и… — я покрутил головой, — Господи, что такое я несу! Мои знания по астрономии легко поместятся в заднице у блохи.

— Может быть, это не квазар, — сказал Сэм, — Я только предположил… Почему бы не спросить Юрия?

— Мы уже три дня капаем ему на мозги, а также Зое и Они. Они теперь спят, — я на минуту задумался, потом сказал: — Юрий сказал мне, что будь у нас хороший микроволновый телескоп, мы могли бы настроиться на фоновое космическое излучение и рассчитать, насколько мы попали назад в прошлое.

— Если бы у нас был хороший микроволновый телескоп! — фыркнул Сэм, — Слушай, все это очень забавно, но еще час — и мы будем там. Потерпи.

Когда мы наконец стали различать детали, то странный объект в космосе стал похож на маленькое звездное скопление с очень ярким ядром, которое было немного сдвинуто вбок от центра. Но тут-то и была вся загвоздка.

— Это не могут быть звезды, — заметил Сэм. — Мы к этим штукам слишком близко. Просто пятнышки света.

— Искусственные объекты?

— Похоже, что да.

Вскоре обнаружилось, что изнутри сферу разделял на две части плотный диск; он отражал свет от маленького солнцеобразного диска, который висел почти прямо под поверхностью сферы. Мы смотрели на него примерно со стороны ребра. Затем наш волшебный космический корабль изменил курс, и диск наконец наклонился к нам. Я схватился за прицел ракетной установки, повернул его на максимальное увеличение и посмотрел в объектив.

На поверхности диска была жизнь! Коричневые и голубые пятна — континенты и моря; над ними плавали пушистые ватные кусочки — облака. По мере того как мы приближались, можно было увидеть реки, горные цепи, леса. По равнинам словно расстелили плед в коричневую, зеленую, желтую клетки. Постепенно проявлялись детали рельефа прибрежного района, пустыни, участки почти тропических джунглей. Однако вся эта география предстала перед нами в меньшем масштабе, чем это могло бы быть на настоящей планете. Иными словами, планета в миниатюре.

— Ровно четыре тысячи километров в диаметре, — сообщил Сэм.

— Приятное круглое число.

Звездная сфера была именно звездной сферой. А еще — напоминала стеклянный шарик, который покрыли капельками светящейся краски. Однако не все в небесах над диском-планетой находилось в одной плоскости. Солнцеподобный диск, который освещал планету, висел чуть пониже, кроме того, там были и другие светящиеся точки и даже меньший диск — луна? — которые выглядели словно центры иных, меньших сфер. Короче говоря, вся конструкция — а это, несомненно, была искусственная конструкция — производила впечатление средневекового пособия по астрономии.

— Планетарий чертов, — буркнул Сэм.

— Это рабочая модель Вселенной Птолемея, — заметил Роланд, — Хотя мне кажется, что даже Птолемей принимал сферическую форму Земли, поэтому пред нами — смесь земной астрономии с какой-то другой.

Отмечу, что больше никому не захотелось высказать свои предположения.

Диск наклонился к нам полностью, и наш спуск начался. Достигнув поверхности звездного шара через несколько минут, мы поняли, что она практически не существует. Отдельные точки были отдельными звездочками, которые просто вращались на орбитах, расположенных как бы на поверхности шара.

— Что такое, никаких хрустальных сфер? — пожаловался Сэм.

— Ну, их бы ты и так не увидел, если я правильно помню историю астрономии, — Юрий рассмеялся. — Только представь себе, как ты врезаешься в такую хрустальную сферу и оставляешь в ней дыру.

Мы быстро падали на поверхность диска. Солнечный диск, который представился нам темным овалом, когда мы зависли прямо над ним, снова стал ярким и сверкающим. На него невозможно было смотреть, словно это было настоящее солнце, вроде того, что согревает Землю. Звезды исчезли, и над нами появилось голубое небо — темное и холодное в верхних слоях атмосферы, но постепенно, по мере нашего спуска, оно становилось светлее и теплее.

Поверхность диска напоминала лоскутное одеяло, состоявшее из всех типов поверхности и рельефа: леса, пустыни, равнины, степи, а также странные пейзажи, явно позаимствованные у других планет, потому что на них вообще ничего нельзя было разобрать. Кроме того, я сумел разглядеть и свидетельства разумной жизни, например дороги, хотя их было немного. Виднелись и какие-то строения, некоторые из них огромные и совершенно необычного вида, разбросанные по равнинам. Я не видел никаких городов, но точно под нами находилось огромное зеленое здание, которое, казалось, было расположено в центре диска. Может быть, супергород… эта мысль вызвала у меня мурашки по всему телу.

Я вспомнил те парки, которые в моем детстве назывались диснейлендами. Я забыл, как они называются сейчас. Собственно говоря, я даже не знаю, есть ли на колонизированных планетах подобные парки. Неужели нам предстояла экскурсия в подобное место?

В любом случае, наш ковер-самолет наконец шел на посадку. Я оглянулся: все были вооружены, включая Лори. Понятное дело, ни у кого не было ни малейшего представления, что именно делать в конце этого путешествия, но этот самый конец вполне мог оказаться и плохим. Конечно, существовала вероятность, что нас встретят духовые оркестры и веселые толпы поклонников, которые будут выкрикивать замечательные слова вроде: «Бесстрашные первопроходцы!»… Разумеется, мы вряд ли сумеем защитить себя от Строителей Космострады, если они действительно окажутся на этой планете, или же от «дорожных жуков», если это была их родная планета. Но существовал крохотный огонек надежды, что нас могут отпустить, так же как Мура и его банду. Поэтому на лицах моих товарищей было примерно одинаковое выражение: страх, смешанный с ожиданием.

Внизу нас ждало знакомое зрелище — черная лента Космострады. Стало быть, мы ее так и не покидали. Просто поехали в объезд, как выразилась Сьюзен. Но порталов на этой планете не было — значит, перед нами Конец Космострады.

Вдоль Космострады тянулись странные строения. Может быть, это были древние руины, которые искал Юрий и все остальные до него. Но с этой высоты они вовсе не походили на руины. Здания казались просто необыкновенно разными по архитектуре. Что они собой представляли — храмы? дворцы? резиденции?

— Ну вот, ребята, и все, — сказал я. — Приехали.

— Я бы не стал так сильно беспокоиться из-за Мура, — попытался нас ободрить Сэм. — Конечно, я буду начеку, но я сильно подозреваю, что он и его мальчики собираются вести себя как следует. Негоже затевать потасовку пред светлыми очами Строителей Космострады, и мне кажется, что даже они не настолько глупы, чтобы поступить именно так.

— Почти готов тебе поверить, — вздохнул я, — Но не стал бы полагаться на этот кусок дерьма.

— Может быть, они все умерли, — предположила Лори. — Мы же давно о них ничего не слышали.

— Вот была бы удача! — воскликнул Джон. — У нас не было ни на грош везения за все это путешествие.

— Мы ведь живы, правда? — Сьюзен улыбнулась мне. — Это само по себе удача.

— А мы действительно живы? Вот уж не заметил.

Мы пронеслись над дорогой и внезапно остановились, на миг зависнув над полотном, прежде чем мягко опуститься вниз. Тут тоже были своеобразные «шлюзы» вдоль дороги, и наш диск выбрал один из них.

Как только мы приземлились, «жуки» выволокли с диска нашу вереницу автомобилей и, развернув ее на Космостраде, остановились. Потом они медленно отъехали в сторону.

Главный мотор тяжеловоза застонал и завелся. Быстрая проверка панели инструментов убедила меня в том, что двигатели работали во всю свою мощность, а управление оружием снова полностью было в наших руках.

«Жуки» рванули вперед и быстро исчезли вдали. Что касается Мура и его банды, то они решили направиться в противоположную сторону. Камеры заднего обзора показали, как все четыре машины, развернувшись, умчались по дороге.

Машина Твврррлла поехала следом за ними. Я вполне мог себе представить, как он оглядывается через костлявое плечо, сведя свои глаза-линзы в максимально точный фокус, чтобы еще раз напоследок увидеть свою священную добычу, пока она не исчезла вдали, в то время как он вынужден предпринять стратегически правильное, но вынужденное отступление, причем весьма поспешное.

— Видите? — рассмеялся Сэм, — Они больше боятся нас, чем мы — их.

— Это с каких пор? — я пожал плечами, — У них нечистая совесть, вот и все. Они боятся Строителей Космострады.

— И я тоже боюсь, — вздохнула Сьюзен, — Давайте-ка уносить отсюда ноги, и поскорее.

— Как, упустить возможность пожать руку здешнему мэру? — я покачал головой, — Ни в коем случае.

Сьюзен съежилась на сиденье, тонкие руки крепко обхватили плечи, глаза были широко раскрыты, а лицо заметно напряглось.

Я протянул назад руку, взял ее за плечо и слегка встряхнул.

— Как, по-твоему, насколько далеко они могут зайти в своем коварстве, солнышко? — спросил я нежно. — А?

Схватив меня за запястье, она наклонила голову и поцеловала мою руку.

— Я знаю, — тихо сказала она, — Я знаю. — Она подняла голову, — Просто… мне немного страшно.

Некоторое время в кабине стояла тишина.

— Знаете, — сказал я наконец, — это высокоскоростная дорога. Нам надо или съехать с нее или двигать дальше.

— И что мы выберем? — спросил Сэм.

— Мне очень не хочется просто так сидеть и ждать. Если наша судьба встретит нас на дороге, давайте поедем, посмотрим на нее. Как остальные, согласны? Или будем голосовать?

— Все «за», причем единодушно, поверь мне, Джейк, мальчик мой, — ответил за всех Сэм. — Давайте-ка поедем.

— Рагна, ты там нас слышишь?

— Воистину.

— Ты хочешь двигаться дальше или присоединишься к нам?

— При том, что я перепуган до такого момента, что готов опорожнить свой мочевой пузырь, думаю, что мы поедем с вами. Спасибо за приглашение.

Я тронулся вперед.

Дорога шла по выбоине между двух травянистых холмов. Особо смотреть было не на что, у пейзажа был весьма прилизанный вид: ровная ярко-зеленая трава, деревья и кустарники всех тонов светлой зелени старательно подстрижены, хотя вполне вероятно, что это мог быть их естественный вид.

— Как красиво, — услышал я голос Дарлы.

Все кивнули в молчаливом согласии.

Долина стала извилистее, и дорога медленно пошла под уклон вверх.

— Кто-нибудь за нами крадется, Сэм?

— Ни души.

— Хм-м-м… мне просто так показалось.

— Что?

— Скажи, ты пока не стер программу искусственного интеллекта Уилкса?

— Нет.

— Как это?

— Ты мне ничего не приказывал. Ты же знаешь, что я не могу стереть ни одного файла без твоего приказания.

— Ох, верно, извини.

— Так почему же ты не приказал? — спросил с нажимом Сэм.

— А?

— Почему ты не приказал мне стереть Уилкса?

— Так ведь теперь он безвреден, верно?

— Совершенно. Я засунул его как раз туда, куда хотел.

— Ладно, тогда пускай остается. Эта программа может содержать в себе информацию, которая нам, возможно, понадобится. Все-таки осталось еще много вопросов…

— Как скажешь.

— Ты уверен, что вырвал у него все ядовитые зубы?

— Об этом не беспокойся. Меня дважды не обмануть, — Сэм начинал раздражаться, — Эй, вы все слышали, что я ему сказал: хватит беспокоиться на этот счет.

— Я не стала бы списывать со счетов Кори Уилкса, — заметила Дарла. — Мне кажется, он неподвластен смерти.

— Точно, — кивнул я, — Он в какой-то степени похож на тебя, Сэм, только в другом роде.

— Как тебе понравится ходить пешком, сынок? В следующий раз, когда ты вылезешь из тяжеловоза, я могу тебя и не впустить обратно.

— Извини.

— Никакого уважения к мертвым.

Дорога выровнялась и пошла по своеобразному карнизу, который нависал над широкой равниной. Я замедлил ход и съехал с дороги.

— Красота какая! — воскликнула Сьюзен.

— Сэм, какое-то внутреннее чутье подсказывает мне, что воздух тут весьма хорош.

— Так наверняка и есть.

— Тогда давай выходить.

— He-а, я лучше останусь в машине.

— Ладно. Ты… — я вовремя сдержался и рассмеялся, — Да…

Вывалившись из машины, мы сошли на обочину и стояли, глядя на чудо по ту сторону долины, внизу. Это был дворец или, может быть, целый город за крепостной стеной, изящный лес высоких, покрытых куполами цилиндров и высоких летящих шпилей. Сказка, земля мечтаний и сновидений. Эльдорадо или Шангри-Ла. И все — невероятно яркого, сияющего зеленого цвета.

— Изумрудный город. — Сьюзен была потрясена.

— Похоже на сказки и легенды прошлого, — добавил Рагна.

Я посмотрел вниз. Космострада прорезала долину и далее извивалась змеиными кольцами, карабкаясь на холм, на котором стояла сверкающая цитадель.

Черная точка только что покинула холм и мчалась к нам по долине со страшной скоростью.

— Ну вот, — сказал я. — Кто-то к нам едет.

Все заметили приближавшийся автомобиль и немного отпрянули от края обочины, сгрудившись потеснее.

Мы ждали.

Точка превратилась в средство передвижения, обтекаемое и узкое, черного цвета с зелеными украшениями. Промчавшись по долине, оно немного замедлило ход и стало подниматься по ближайшему склону, резко беря повороты.

Еще через минуту оно добралось до вершины холма. Потом выехало на Космостраду и остановилось в двадцати метрах от нас.

Великолепная машина — настоящая техническая рапсодия из глубокой черни и нефритовой зелени, ее аэродинамические поверхности были одновременно прихотливо изогнуты и вместе с тем математически точны. Сзади стремительной красивой линией выдавались как бы плавники. Корпус машины поражал большим количеством каплеобразных украшений и закругленных выступов. Нос, острый, как игла, отливал чистым серебром. Все вместе напоминало, скорее, самолет, нежели наземное средство транспорта.

Неужели перед нами — пример технологии Строителей дороги? Если внутри были Строители, почему они просто не подлетели к нам по воздуху без помощи всяких там средств, так, порхая над долиной? В сравнении с магическим уровнем техники, которая доставила нас сюда, представленный образец был явно ниже среднего.

То, что произошло потом, едва не закончилось коллективным обмороком.

Зеленоватый колпак машины откинулся, и мы увидели человеческое существо, правда весьма странное. Его длинные волосы напоминали своим цветом медь, кожа — кофе с молоком. Лицо представляло собой совершенный овал с черными, широко расставленными глазами, полными губами и тонким прямым носом. Существо вышло из своей совершенной машины и направилось к нам плавной походкой, в которой сочетались грация и уверенность в себе.

Незнакомец был одет в летящий зеленый плащ, черные обтягивающие панталоны до колен, сапоги и тисненую кожаную куртку черного цвета. Плащ был искусно вышит по краям черной нитью, а куртка топорщилась от зеленого тиснения и украшений.

Остановившись в нескольких метрах от нас, чужак заговорил.

— Приветствую вас, добро пожаловать, — он улыбнулся, — Вы приехали издалека и, наверное, очень устали. Мы приносим свои извинения, если вам пришлось в пути терпеть неудобства.

Голос был не столько высокий, сколько мелодичный. Он был чист, лиричен, напевен — почти музыка.

Никто не ответил. Мы все стояли, разинув рты так, что миндалины проветривались.

Наконец мне удалось сомкнуть губы, я сглотнул и с трудом произнес:

— Привет. Да, мы очень устали. Э-э-э… спасибо. — Затем потер лоб и продолжил: — Э-э-э, простите. Я Джейк Макгроу. А это мои друзья…

— Привет всем вам, — человек тепло улыбнулся. — Вы можете называть нас Прайм.

— Нас? — переспросил я.

— О-о-о… меня. Извините за множественное число. Просто сила привычки.

— Прайм, — повторил я.

— Да, Прайм — этого вполне достаточно, — он повернулся и посмотрел на небо, — Прекрасная погода, правда?

— Да, — я тряхнул головой, — Послушайте…

— Знаете, я только что собрался пообедать, — сказал Прайм, вновь поворачиваясь ко мне, — когда получил известие о вашем прибытии. Наверное, вы все устали и голодны. Не окажете ли вы честь присоединиться ко мне за обедом? Разумеется, после того, как освежитесь.

— Да, — ответил я, — да. Но…

— Простите. Я уверен, что вы хотите задать мне массу вопросов. И я совершенно ничего не имею против того, чтобы на них ответить. Но ведь существует определенный порядок вещей, правда же? Вся Вселенная останавливается, чтобы пообедать. Так почему же нам к ней не присоединиться? — он рассмеялся.

— Сначала один вопрос, — я показал на Космостраду. — Это вы ее построили?

— Что, эту дорогу? Я ли ее построил?

— Нет, я имею в виду все дороги. Мы зовем их Космострадой.

Улыбка его была странной, какой-то хитрой.

— Наверное, каким-то образом можно сказать, что ее построил я.

— Каким-то образом?

— Пожалуйста… Мне очень не хочется, чтобы мои слова звучали загадочно, хотя я полагаю, что именно так и есть. Но я отвечу вам на все вопросы попозже. На любые вопросы искренне и честно.

Прайм показал рукой через плечо.

— Я живу вон там, на противоположной стороне долины. Если вы будете так любезны и последуете за мной…

— Вы что-нибудь знаете про черный кубик? — выпалил я.

— Что? Ох, — Он нахмурился. — Да. Э-э-э… он у вас, да?

— Да.

— Отлично. Что же, держите его пока у себя. Но в какой-то момент я бы хотел на него посмотреть, если вы найдете время мне его показать.

— А что это такое?

— Что это такое… — повторил он. — Ну, честно говоря, это в своей основе эксперимент.

— Эксперимент в чем? В какой области?

Было заметно, как Прайм тщательно подбирает слова.

— Скажем, эксперимент по созданию Вселенной.

— Какой-нибудь конкретной Вселенной? — продолжал допытываться я.

Он посмотрел на небо и улыбнулся.

— А что, их больше, чем одна?

— А что, нет?

Он встретился со мной взглядом.

— На этот вопрос можно ответить совершенно по-разному, — радостная улыбка вновь появилась на его губах. — Ну, хорошо. Обо всем этом поговорим позже. А теперь…

— У меня есть вопрос. — Карл, отодвинув меня плечом в сторону, вышел вперед и встал перед Праймом.

Тот смерил его взглядом, продолжая улыбаться.

— Молодой человек, я чувствую, что вы таите враждебность по отношению ко мне.

— Вы чертовски правы. Что за потрясная мысль похитить меня и швырнуть на какую-то занюханную планетку черт-те где?

— Мой дорогой юноша, я…

Карл как следует размахнулся — и его правый кулак ударил Прайма прямо в лицо. Тот упал на землю как подкошенный, его зеленый плащ распростерся по траве, как изломанные крылья. Лори закричала. Потом воцарилась тишина.

Прайм не двигался. Карл стоял над ним, опустив руки по швам и сжав кулаки так, что побелели костяшки.

С трудом преодолев шок, я подошел к Карлу и уставился на лежавшего на траве Прайма.

— Карл, — сказал я, — Может статься, ты только что нокаутировал самого Господа Бога.

— Не-е-е, — он спокойно смотрел на меня, — У Бога есть борода.

.