Автострада запредельности

Глава тринадцатая

Прошло не так много времени, прежде чем мне попались и другие души в этом технологическом аду. Во-первых, мимо меня промчалась пожарная бригада в огнезащитных костюмах, таща за собой снаряжение. Они с удивлением посмотрели на меня, но не остановились. Я улыбнулся и помахал им рукой, хромая к лифту, откуда они высыпались. Мне было очень больно, но мои раны не относились к числу смертельных: сухожилия ретикулянец перерезать до конца не успел, да еще на правом бедре была колотая рана.

Ага, вот и во-вторых! Ногоны в ярких мундирах — как потом оказалось, служба безопасности — окружили меня, прежде чем я вошел в лифт.

За тот час, который последовал за этим, произошло много событий, но я их почти не помню. Мы промаршировали через подвал и поднялись наверх на скоростном лифте. Меня заковали в колючие наручники из странного материала и плюхнули в кресло в каком-то кабинете, жестами демонстрируя, что лучше не пытаться отсюда уйти. Двоих охранников поставили возле двери, остальные быстро покинули кабинет. Я сидел как в тумане минут десять. Потом за мной явились другие офицеры службы безопасности и отвели в другой кабинет, оставив там без охраны, но под замком. Это более чем однообразное действо повторилось еще пару раз.

Наконец, судя по всему, я оказался в больнице, но врачи — если это были именно врачи — не проявили особой заинтересованности в моей особе. В принципе, все было в порядке, просто хотелось все забыть, но жвала и щупальца по-прежнему тянулись ко мне, а сам я был по самые уши перемазан липучкой-сетью. И еще — трудно было прогнать навязчивое видение: внутренности, словно детали детского конструктора, сыплются из тела существа, один взгляд которого мог бы заставить сердце ребенка остановиться.

В какой-то момент появилась Сьюзен. Она нежно провела рукой по моему лбу, роняя на него капли слез.

— Ох, Джейк…

— С тобой все в порядке? — спросил я спокойно. Потом словно очнулся, — Сьюзен, Сьюзи… Господи, Сьюзи.

Я встал, Сьюзен бросилась мне на шею и зарыдала.

— Я… это я виновата… — вот все, что я мог расслышать.

Она подняла голову. Судя по лицу, Сьюзен плакала уже много часов подряд. Неужели прошло столько времени с тех пор, как я поднялся из этих глубин под фальном?

— Бедная Тиви, — сказала она, и ее губы задрожали, — Как я могу теперь… — Сьюзен снова зарыдала у меня на плече.

— Ну-ну… успокойся.

Рагна вышел из какого-то помещения, которое, наверное, служило кабинетом чиновнику, а мы, очевидно, сидели в его приемной.

— Достойная личность, к которой я сейчас обратился, — произнес он торжественным тоном, — мечтает воззриться на вас лично, поскольку мы как раз обсуждаем ваш вопрос.

Мы вошли в пышный кабинет, который больше напоминал спальню. Ногон, хозяин этого кабинета, одетый в яркий халат, небрежно развалился на диване. Он и Рагна обменялись несколькими словами, потом чиновник выплюнул какое-то слово, очевидно, оскорбление, и сделал весьма выразительный жест рукой. Мы вышли из кабинета.

— Что он тебе сказал? — спросил я Рагну.

— Так отзываются о нашей расе остальные ногоны, иными словами, что мы существа, которые вступают в неестественную половую связь с безглазыми пещерными животными. И нас не обвиняют, собственно говоря, не так уж и обвиняют. Им наплевать на Тиви. Вот пожар для них — дело страшное, это понятно. Можно сказать, что так им и надо, за то, что они живут на таких свалках…

Я не стал расспрашивать дальше, уверенный в том, что объяснение будет длинным и запутанным.

Медики-ахгирры привели меня в полный порядок. С нами не говорили и не поступали так, чтобы мы почувствовали свою вину. Муж Тиви Угар пришел к нам и сказал, что Тиви погибла, выполняя свой долг ученого. Состоялась церемония, в которой приняли участие и мы, люди. Вся коммуна собралась в огромной центральной пещере и сидела на прохладном каменном полу в полном молчании час или два. Потом все встали и разошлись по своим делам.

Я провел два дня в роскошных апартаментах Рагны и его жены, лежа на кровати и уставясь на полированный гранит стены в спальне. Странные образы возникали на зернистой поверхности: лица Тиви, Сьюзен, Дарлы, моего отца. Сцены из моей собственной жизни — достаточно смутные, точно я смотрел в зеркало, запачканное множеством рук.

Постепенно я стал выходить из такого состояния и через неделю более или менее вернулся в норму.

Прошли три полностью загруженных дня, прежде чем мы попрощались с ахгиррами. Я наблюдал за последними стадиями починки. Ариадну после косметического ремонта и многочисленных внутренних переделок тоже признали годной для путешествия, кстати, сохранив ее потрясающую боевую раскраску.

И все-таки я не выдержал и рассказал Шону о том, что видел в пещерах.

— Ну, а как именно выглядит этот твой Снарк? — спросил он, гладя свою буйную рыжую растительность.

— Что ты хочешь этим сказать — «мой Снарк»? Существуют разные виды?

— Столько видов, сколько людей, которые их видят.

— Не понимаю. Так как, то, что я встретил в лесу, там, на Высоком Дереве, было настоящим или нет?

— Трудно сказать. Есть несколько теорий. Никто не проводил соответствующих исследований, но предполагают, что какие-то растения на планете производят галлюциногенную пыльцу.

— Понятно. Значит, это было просто галлюцинацией.

— Возможно. Ты искал следы?

— Нет, меня вырубили сразу после того, как я его увидел.

— Ну, значит, это могло быть и настоящее существо. То есть я хочу сказать, что ты наверняка видел нечто реальное. Ведь с точки зрения зоологии, Высокое Дерево еще совсем не исследовано.

— А как ты объяснил бы, что это животное появилось здесь?

Он пожал своими плечищами.

— Никак. Но ты мог увидеть настоящее существо там, на моей планете, а тут у тебя наступила замедленная реакция. Такие вещи случаются.

— Ага, такие вот галлюциногены.

— Я знаю несколько людей, которые утверждают, что их Снарки являются им каждый нечетный месяц или что-то в этом роде.

Я покачал головой.

— Но животное казалось таким реальным.

— Отчего бы и нет, парень.

— Ага. Только вот…

— Что?

— Ты же сказал мне, что эта штука — Не-Буджум.

— Для меня это ближе к Снарку.

— А что было бы, если бы я действительно увидел Буджума?

— Ты не был бы тут, если бы его увидел.

— Ага, — ответил я.

Сэм был очень одинок, потому что его припарковали у входа в пещеру, поэтому я решил непременно навестить его. Мы провели с ним проверку всех систем, просто чтобы убедиться, что все работает нормально. И тут выяснилось, что его программа абсолютного времени отстает на два часа. В этом не было никакого сомнения, Сэм оказался на два часа позади всех остальных часов в тяжеловозе: и на панели управления, и на микроволновой печи в кухоньке, и даже на моих ручных часах, которые я вечно забываю надеть. Этому были только два объяснения. Либо таймер почему-то, по необъяснимой причине, на два часа выключился, а потом сам включился, либо Сэма отключили на то же самое время — два часа.

Не было никакой возможности непосредственно выключить Сэма, но если бы я захотел, то мог бы прекратить подачу питания на его центральное процессорное устройство, и он вырубился бы мгновенно, как и всякий другой компьютер. Разумеется, Сэм никогда никому другому бы не разрешил такого учинить, но кто-то сделал это…

Сэм высказал свое предположение:

— Значит, по-твоему, это случилось в мастерской на Высоком Дереве.

— Не могу представить себе, когда еще мог подвернуться такой случай. Кроме как у Вонючки — там, на Голиафе.

— Ну, Вонючка уж наверняка вне всяких подозрений.

— Может быть. — Я немного подумал. — Ладно, Вонючка возился с тобой целый день, правильно? А в ту ночь полиция пыталась проникнуть в его гараж, чтобы тебя обыскать?

— Не знаю, кто это был. Я просто убрался оттуда поскорее.

— Да, и это как-то трудно объяснить.

— Почему же?

— Ты говоришь, что насквозь пробил гараж Вонючки. Ты кого-нибудь встретил?

— He-а. Я прокатился через свободный участок, примял сарайчик, потом нашел тихую боковую улочку и выкатился из города. Никто меня не преследовал.

— Если это была полиция, то странно, что они не стали за тобой гнаться, — заметил я.

— Может быть, это был тот самый Петровски и его помощник или два.

Я кивнул.

— В этом есть свой смысл. Я не видел Петровски на ферме телеологистов. Он мог как раз возглавить тот отряд, который собирался тебя обыскать.

— Возможно.

Сидя на сиденье стрелка перед диагностическим дисплеем Сэма, я задумчиво теребил себя за нос.

— Хотя Петровски мог находиться и в одном из тех флиттеров. Только два приземлились тогда, насколько я помню. Не могу представить, чтобы он не взялся лично командовать такой крупной операцией, как эта, так что попытку вломиться в тебя он мог оставить кому-нибудь из своих подчиненных.

— Возможно.

— Угу, — кивнул я, продолжая размышлять над вариантами. Наконец я сказал: — Ответь мне на такой вопрос — могли тебя в ту ночь вырубить?

— Каким образом?

— Например, пистолетом электромагнитной вибрации.

— Это отключило бы и остальное, считая и прочие часы.

— Может быть, каким-нибудь другим способом? Может быть, ты ничего не замечал до тех пор, пока они не нажали кнопку?

— Ну что, черт возьми, такое было бы возможно, — согласился Сэм, — Но разве не больше смысла в твоей гипотезе, что все это случилось на Высоком Дереве? Ты же сам велел посмотреть главный силовой узел на предмет проверки набившегося туда песка.

— Если они покопались в тебе, то это было сделано с какой-то целью.

— Чтобы распоряжаться мною? — уточнил Сэм, — Будь спокоен, я совершенно не изменился.

— Нет. Эти провинциальные ремесленники не знают, как обращаться с крупной искусственной личностью. Но они могли повозиться с твоим программным обеспечением, может быть, добавили программу-вирус, которая могла бы разрушить твою систему изнутри.

— Это еще зачем?

— Чтобы заставить тебя сделать что-нибудь, в чем ты и сам не отдавал бы потом себе отчета.

— Например?

— Например, чтобы ты оставлял какие-нибудь следы.

— Хорошо, я понял, к чему ты клонишь. Дай-ка я прочту, сколько оперативной памяти мы сейчас используем под системное обеспечение и… Господи Иисусе!

Результат появился на экране еще раньше, чем Сэм отреагировал. Цифра оказалась вдвое больше, чем я предполагал увидеть!

— Ничего удивительного, что мне было трудно разгрызать все эти цифры во время стрельбы, — сказал Сэм. — Что это за мусор? Это не может быть просто программа управления.

— Сомневаюсь, — ответил я.

— Дай-ка я попробую распечатать, посмотреть, что это такое. Черт! Почему-то я совсем не удивляюсь, что это не поддается распечатке.

— Ты слишком долго жил на свете. Переключи буфер на терминал панели управления, и дай я попробую.

Сэм так и сделал, и я набрал главное меню программ. Я пробовал различные варианты, чтобы выманить распечатку той массы байтов, которые заняли пространство в оперативной памяти, но не мог, хотя получил адрес и идентификацию программы.

— По крайней мере, у нее есть имя, — прокомментировал Сэм.

— WPA 0001. Тебе это что-нибудь говорит?

— WPA что-то мне напоминает. Хотя, впрочем… не знаю.

— Неудивительно. Ладно, посмотрим, что еще мы можем сделать. Как насчет этого?..

Через полчаса мешок с чудесами опустел, но оперативная память все еще была забита тем, что оказалось явной программой-вирусом крупных размеров, которая упрямо отказывалась показаться или хотя бы намекнуть, к чему она прицепилась. Эта штука была везде. Точно так же, как она самовольно влезла в центральное процессорное устройство, ей удалось угнездиться и на винчестере, но мы не могли точно сказать, где именно. Было такое ощущение, что она прописалась в мотеле и в каждой комнате оставила по чемодану. Программа отказывалась вступать в переговоры и отвечать на наши обращения к ней. Мы удалили ее из оперативной памяти, но она самовольно загрузилась, когда мы снова подключили внешнюю память. А мы не могли удалить ее оттуда, потому что рисковали стереть что-нибудь важное. Мне стало не по себе от нашей беспомощности. Я провел два часа, диагностируя систему, пытаясь не столько найти фантом, сколько путем исключения определить, где его нет. Если двигатель тяжеловоза был выключен, она совершенно бездействовала.

— Я бы сказал, что это искусственный интеллект. Поколение десятое, может, и выше.

— Я тоже так думаю, — согласился Сэм, — что означает…

— …кто-то едет без билета.