Арно, ты маг воды: Убей невесту.

Глава 21

Моя камера была раскалена до предела, даже пол грел словно хорошие батареи, а мои железные кандалы были натянуты так, что врезались в кожу, но при этом не ранили меня. Я не мог пустить кровь и покончить с собой или как-то иначе воспользоваться своей кровью.

Снаружи загремели ключами и дверь в камеру медленно открылась.

— Ну здравствуй, мятежник, — проговорил неприятный голос. — Пришло время писать письма.

— Да пошел ты, — прошептал я. — Ублюдок.

— Я-то пойду, конечно, мне не сложно, — усмехнулся человек. — Но сегодня я должен дать тебе кружку воды, ну или ты умрешь.

— Лучше уж смерть.

— Твой выбор, у нас с этим свобода. Каждый сам выбирает, как умрет, я зайду чуть позже, — проговорил неприятный голос и железная дверь вновь закрылась, гремя замками, а жар в камере без окон усилился.

Я находился в мучительном бреду, сердце билось с трудом, толкая густую обезвоженную кровь по моим венам. Мой разум пустел, меня всё время мучали воспоминания, я всё время возвращался к дню, когда все изменилось. Когда черное стало белым, а белое красным.

Тот день был жарким на события, небо заволокло тучами и иногда даже мелькали молнии. Прошло всего лишь несколько часов после того, как посланник вражеских стай был послан.

И все в городе готовились к каре за оскорбление переговорщика и новой волне штурма. Меня усилили охраной и отправили на боевой пост в кольчуге. И охраной мне выделили не абы кого, а Катарину.

И вот вновь стою на стенах, в окружении знакомых мне людей. Адель в простом костюме скучала рядом и ждала смены на дежурство в небе. И хоть атак со стороны вражеских изменённых не было, все понимали, что вот-вот разгорится пламя бойни в этой бессмысленной войне.

Меня решила покормить, и потому на пост приперлась моя сестренка с корзинкой, в которой была копченная курочка. И меня волновал лишь один вопрос, куда она так разоделась?

Лили оделась словно на прием, в простое воздушное платьице, которое ничего не скрывало от пылких взглядов и бередило разум бедных мужчин.

Особенно мучала фигура Лили бедного Альфреда, который тоже был тут, на последнем кольце стен, обернутый в серебряные цепи и с кляпом во рту. Кляп я вынул, но что он такое там, в лавке, наговорил Лили и Данте, мне узнать так и не удалось.

Плющит немного нашего темного мага, он ведь совсем недавно стал темным, Пожирателем душ, и пока ещё не может контролировать себя.

Как сказал Данте, такое есть норма, не норма есть души не врагов. А этот козлина отказывается жрать души куриц. Он хочет Лили.

И я его как мужчина прекрасно понимаю, но он то хочет ее душу, то наверняка тело, а если нет, то я его не понимаю. Эх, бедный молодой темный маг, всё никак не может определиться.

А еще ту злобную книжку он всё-таки почитал, причем немало, он аж дымится теперь от цепей серебряных. Словно костерок дымит и тлеет, явно прочел не одно интересное темное заклинание.

Лили отвлекалась на гостей в лавке и Альфреда, который немного спятил, пришлось огреть сковородкой, и не раз, так как его поглотила книга на несколько минут.

Благословенная сковородка в руках жрицы так и неназванного бога, оказывается, прекрасно противостоит темной магии если бить в голову.

Досталось, кроме как Альфреду, как я понял, от Данте и книге. И ещё Данте очень удивился, что не имеющая в себе серебра сковородка смогла обуздать проклятую книгу по темным искусствам.

— Хочу-у-у-у-у-у! — взвыл Альфред, испуская тёмный дымок и пытаясь вырваться из серебряных цепей.

— Может я его того этого? — проворчала Катарина, что в своем любимом черном доспехе сегодня уже успела поучаствовала в небольшой стычке с переговорщиком Дартесом. Она встретилась с ним на выходе из города и, как я слышал, отрубила ему руку.

— Данте сказал, что Альфред будет полезен. Кин, что думаешь про дождь? — ответил я, зная о том, что Дартес сказал Катарине, после чего лишился руки. Не стоило ему говорить, что она станет его самкой.

— Я думаю, что ты кусок говна и что у воды три состояния, — проворчал призрак в черном кимоно. — Их три!

— Я вот про дождь думаю, смогу ли я им управлять?

— Это не единый поток, каждая капля индивидуальна. Книжки читай, там это написано, а еще не забывай, что и у них тоже есть водники, — строго проговорила Кин, не открывая глаза. — Есть вероятность, что ты сможешь создать желаемый град, размером с человеческую голову, но они будут противодействовать. Хотя я сомневаюсь, что они как и ты смогут создать град.

— Но я это я, они не смогли ни создать водяной смерч, ни помешать мне его использовать у реки.

— Ты кусок говна, помни об этом. Когда все пойдет против тебя и ты ничего не сможешь сделать, то ты вспомнишь, что недостаточно силен, умен и не лучше всех, — зло проговорила Кин. — Всё, я устала и удаляюсь. Может и вернусь позже, когда ты осознаешь, что никакой ты не герой, а очередной кусок говна. И более прошу меня не вызывать, недо-мастер воды.

Кин пропала, словно ее и не было. Она была права, но я не хотел признавать этого, я герой, от которого зависит судьба целого города. Я тот, что может перевернуть карточную игру одним словом. Тот, кто побеждает целые армии мертвых в бою.

Тем временем на противоположном берегу ставили золотые шатры для высоких гостей, возможно, даже королевских кровей.

Растягивали шатры красиво, у нас со стены они были как на ладони, но почему-то никто не пытался их атаковать. Ни единой стрелы или проклятья не полетело в шатры, и они не боялись дождя и наших атак.

Я видел, как слетались к этим шатрам изменённые и у них что-то там происходило, и вот они рядами выдвинулись прочь из вражеского лагеря.

— Что происходит? — спросил я.

— Не знаю, — проговорила Адель. — Наверное, попытаются ударить с левого фланга. Ну, я пошла, меня зовут.

— Удачи, — проговорил я.

Временное молчание разорвал Альфред, который тихонечко завыл от того, что Лили также удалилась по своим срочным делам. Она напоследок потрепала по волосам Альфреда и оставила меня наедине с Катариной и этим безумцем.

— Они уходят домой, — проговорила вдруг Катарина, пристально смотря на построение врага. — Изменённые больше не будут сражаться на их стороне и даже военачальники не смогли их уговорить.

— Как ты это рассмотрела-то? — я чуть не вывалился со стены, но видел максимум построение огромных зверей у палатки.

— Кольцо, — усмехнулась Катарина, подняв латную перчатку, под которой явно было кольцо. — Разведка доложила, что Стаи уходят, обманный это маневр или нет, нам пока неизвестно.

— А как же месть? Дартес же обещал! — возмутился уже я.

— Да развяжите меня уже! Я нормальный! — прокричал Альфред и уже спокойно произнес: — Всё, меня отпустило.

— Лили самая красивая девушка на свете?

— Нет! — завопил Альфред. — И не нужна мне её душа.

— Ну ладно, сейчас развяжу, — выдохнул я. — Катарина, я все равно ничего не понял.

— Куда тебе, человеку, понять то, чего даже я, котик, не могу осознать? — устало проговорила Катарина и вдруг отвлеклась на своё кольцо — Сейчас меняющий тела уже что-то докладывает… ах, вон оно как, нет, тут понятно… эээ, я не согласная!

— Ух-х-х-х, — проговорил Альфред, вцепившись в мою кольчугу скрученными пальцами, как только с него спали серебряные цепи. — А я знаю кто ты, Арно, мне все рассказала книга.

— И кто же я? — усмехнулся я.

— Ты темный, и даже темнее чем я, хахаха! — рассмеялся Альфред и вдруг захрапел, мгновенно уснув.

— Он что, перетрудился? Или вконец двинулся головой ? — проговорила Катарина. — Может его того? На всякий случай?

— Да устал он, — проговорил я. — Ну, что там у происходит?

— Стаи больше не могут терять своих членов, их силы настолько истощены, что они решили сдаться, — усмехнулась Катарина. — Они не смогли убить ни единого члена нашей стаи и даже о тебя стесали свои клыки.

— Это как так вышло? Во всей стране не нашлось стаи больше и сильнее нашей? — я не понимал, как я мог оказаться в настолько сильном клане.

— Так это же гражданская война, — усмехнулась Катарина. — Сильные сейчас держат нейтралитет либо выбивают себе побольше прав и уменьшают свои же обязанности. А слабые стаи пытаются урвать кусок, пополнить свои ряды и обновить кровь захваченными изменёнными, вот и лезут вперед.

— А мы кто, слабые или сильные?

— Сильные, и похоже, что мы скоро получим новые права.

— Неужто независимость? — улыбнулся я. — Значит, я буду главным мастером стихии воды в государстве, так как я здесь единственный водник.

— Хах, нет, за независимость город попросту уничтожат, — рассмеялась вместе со мной Катарина. — Думаю, нас победят иначе, и это меня пугает. Смотри, вон идет отряд с белым флагом переговоров, началось.

— Дождь пошел, — проговорил я, поймав первую каплю на вытянутую ладонь. — И что делать будем?

— Команды действовать не было, ждём, — нахмурилась Катарина.

— Хр-р-р-р-р-р-р, — раздалось от Альфреда.

Тем временем перед колонной на лошадях с белым флагом начали медленно открываться ворота, а с неба начал лить ливень. Я сел в позу медитации и сидел, ожидая приказа начать творить град, который мог бы определить весь исход осады прямо сейчас.

— Арно! — прокричала вдруг из башни Катарина, которую ливень вынудил искать крышу над головой, с собой она забрала и тело Альфреда. — Тебя ждут в герцогском дворце!

— А воевать мы сегодня будем? — прокричал я в ответ. — Или нет?

— Непонятно! И останови этот дождь, пожалуйста!

— Не буду, — возмутился я.

— Ну котя!

— Я не котя! Я Арно! — прокричал я зло и зашагал в сторону башни.

Полчаса приятной ходьбы под дождем и вот, с ног до головы мокрый, я в герцогском зале, а сам герцог со своими главными помощниками в зале совета уже ждали меня.

Всё тот же состав: Данте, меняющий облик дедушка Лили и герцог, а перед ними выступал мужчина в дорогом камзоле.

— Арктур Солобский, — поклонился мужчина невысокого роста и начал длинно и витиевато говорить. — Представитель и доверенное лицо императора Саутору, да славятся его дни по самый конец нашего мира. Прибыл для решение спора между вашим городом, да славится каждый камешек его славных стен, и новым, теперь уже бывшим наместником Императора в этих краях. Он должен был быть управляющим этими земли, но дни его теперь сочтены и дорога уму лежит до императора Саутору, да славятся его дни по самый конец нашего мира.

— Короче! — гаркнул бородатый Герцог, обхватив свой топор. — Почему прибыл, чего хочешь и кто ты такой?

— Я ведь уже назвался, — Арктур возмутился, а герцог протянул к нему руку.

— Свиток о доверенности либо я разрублю тебя пополам, — грозно проговорил Герцог. — У нас суровый край, без бумаг ты даже не человек.

— Вот, прошу, — протянул свиток с золотой печатью, кланяясь, Арктур.

— Данте, — взял свиток Герцог и передал его нашему старику. — Удостоверься в подлинности и вынеси вердикт.

— Представитель защищён от чтецов душ королевской печатью крови, — проговорил старик, приподняв свои очки и посмотрев на представителя императора.

— Но-но, Императорской печатью, — начал перечить представитель.

— Они так называются, королевские печати, — вздохнул чтец душ и аккуратно развернул свиток. — Свиток оригинальный, хоть и подпись этого императора мне не ведома. Он не наш император и на подписи не кровь наших правителей.

— Вы проиграли предыдущую войну, — проговорил представитель. — И две империи будут соединены через брак.

— Мы самый дальний город от империи, — заметил Данте. — И самый крупный после столицы. Нас не волнуют войны, мы форпост.

— Потому и послали меня, для решения вопроса с вашим мятежом.

— Мы не мятежники, но мы готовы воевать за свою свободу! — прокричал Герцог, ознакомившись со свитком.

— И великий император вас понимает. Потому как дорожит такими храбрыми будущими подданными как вы, — учтиво проговорил представитель императора. — Я, к сожалению, не успел к началу осады, что организованна бывшим наместником. Но вижу, что ваша храбрость достойна императорского внимания.

— Внимания-то мы достойны, — усмехнулся дедушка Адель. — Но что вы предлагаете?

— Я предлагаю вам прибыть на свадьбу императора, где две наши вечно враждующие страны вольются в одну, — поклонился представитель императора. — Как вы могли понять, благодаря свитку, я имею на это приглашение все полномочия.

— Получается, что… — нахмурился Герцог.

— Произошло недоразумение, как я вижу, город не собирается сражаться с императором. Дороги слишком длинные, чтобы я мог успеть вовремя и остановить сражение. Осада снята, вам прилагается плата за уничтоженные деревни, — ласково проговорил Арктур. — Деньги прибыли со мной.

Представитель щелкнул пальцами и слуги поставили перед ним сундук, в котором мог бы уместится я.

— Задаток, тот минимум, который вам будет положен в качестве компенсаций, — открыл сундук представитель, в котором горкой лежали золотые монеты. — Конечно же, я понимаю, что вы потребуете казни того, кто виновен в данном казусе. И на казнь вы можете посмотреть, когда сами предстанете перед императором.

— То есть, когда прибудем на свадьбу, — нахмурился Данте.

— Так и есть, я на каждого приглашенного напишу свиток, скрепленный своей личной печатью, как представитель его высочайшего Императора Саутору, — еще раз поклонился нам Арктур. — Вы присягнёте на верность вашей родине, которая вновь станет единой, как в древности.

— А отказаться мы можем? — спросил меняющий тела.

— Да, можем ли отказаться? — переспросил Герцог

— Отказаться? — чуть не схватился за сердце Арктур. — Вы же не мне отказываете, а самому Императору Саутору, который уже возместил вам, хоть и не полностью, ущерб!

— Получается, что военным путем вы нас взять не можете? — кровожадно улыбнулся Герцог.

— Лишь до прибытия регулярных войск Императора, — усмехнулся Арктур. — Наместник будет наказан за дерзость и за слабость, но если бы…

— Если бы к вашему прибытию он взял бы город… — усмехнулся Герцог.

— Значит, взял бы, — холодно проговорил Арктур разводя руками. — Мне было бы поздно улаживать недоразумение. Не буду врать, вина наместника лишь в том, что он оказался слишком слаб и дерзок.

— Итак, вы отводите войска и снимаете осаду, — начал перечислять герцог. — Мы забираем золото и отстраиваем деревни, взамен несколько человек от нас предстают перед императором на свадьбе, я ничего не упустил?

— Вы не совсем меня поняли…. Войска уходят в столицу, а наместник, который должен был быть в этом городе, убывает в кандалах, поскольку не справился со своими обязанностями. Он отправится вместе со мной и вами, Герцог, а также с некромантом Данте, Мастером Водником Арно и представителем стаи на свадьбу его величества, как достойнейшие жители этого города, — поклонился Арктур.

— Данте не может покинуть город, Арно же часть стаи, — проговорил Герцог. — И Арно не может покинуть стаю без решения стаи.

— Не принять приглашение означает то же, что и оскорбить императора, — вновь заговорил Арктур недовольно.

— Я не могу покинуть город, уважаемый представитель Императора, — тихо проговорил Данте. — Я часть города и привязан к нему узами богов. Я умру едва покинув стены города. Моего письма для императора с объяснением причин и извинениями будет достаточно?

— Ваша слава, уважаемый Данте, прошедший загробный мир, гремит на весь мир, — поклонился представитель императора перед Данте. — Не думаю, что с вашим отказом в виде письма будут проблемы.

— Свое решение мы объявим позже, посланник, — громко проговорил Герцог. — Но только после снятия осады. Мы ждем ваших действий, Арктур.

— И действия не заставят себя ждать, — поклонился Арктур.

Посланник убыл, и вскоре под изумленные крики горожан вражеские войска отошли от города.

Настал вечер и разведка начала докладывать о том, что армия Наместника идет в столицу. Золото оказалось не поддельным и за него можно было отстроить не только деревни, но еще и сверху купить людей.

Наместник, как и обещали, прибыл в герцогский замок в кандалах и Арктур ждал нашего решения, простояв у дверей зала совета всю ночь.

Отказать нельзя или нельзя отказать, вот в чем вопрос. Споры шли всю ночь, я был против их предложения, чуя неладное, и спорил с меняющим тела, Герцогом и Данте до потери голоса. И я все смотрел на свиток с моим именем и печатью представителя Императора.

Но в итоге спор разрешила разведка: в трех днях пути встало стотысячное войско регулярной императорской армии.

И если они объединятся с войсками наместника, то город падет. Кто важнее, несколько жизней, которые могут оказаться в опасной ситуации под предлогом свадьбы Императора, или жизни всех, кто в городе и вне его?

Бред и воспоминая наконец отпустили меня, и вот я вновь оказался в своей камере.

— Решение было принято, — проговорил я, вися на кандалах и выдыхая сухой, раскаленный воздух. — Иного пути не было.

Железные замки заскрипели в двери и поднял голову. На меня смотрел с ухмылкой лысый офицер тайной полиции его императорского величества.

— Вот и славненько, что ты решил, — усмехнулся офицер в кожаном костюме. — Заносите стол, пора, Арно, писать письма домой. Вдруг они забеспокоятся раньше времени? А нам этого не надо.

— Воды, — прохрипел я.

— Сто капель, — строго проговорил офицер. — Остальное получишь после писем.

— Давай, — прошептал я из последних сил.

Свеча горела на деревянном столе, а лысый офицер писал за меня письмо, мастерски подделывая мой подчерк. Он уже несколько дней назад ответил на письмо Данте и Адель, но теперь надо было ответить на письмо Катарины.

— Итак, она пишет мало, но ярко. Котик, я по тебе скучаю и жду, что ты напишешь мне хотя бы пару строк, — прочитал письмо офицер. — Такс, и что будем отвечать, котик?

— Любимая, — прошептал я, после ста капель воды во мне появилось немного сил. — Я скучаю по тебе каждый час. Столица прекрасна и у меня всё хорошо, просто замечательно…

— Э-э-э, не так быстро, я же записываю… Любимая, столица прекрасна, скучаю по тебе каждый миг, угу, у меня все хорошо. Вот так. Думаю, так будет лучше, — улыбнулся мне офицер. — Эх, завидую я тебе, Катарина, как говорится в ее деле, ужас как прекрасна, но ничего, когда-нибудь мы и до нее доберёмся.

— Или она до вас, — прохрипел я, теряя сознание.