Арно, ты маг воды: Убей невесту.

Глава 18

То время не идет, стоит на месте, не двигается. И ничего не происходит.

То вдруг происходит всё и сразу за очень короткое время

Одна ночь прошла, всего лишь одну ночь я провалялся в бреду, не неделю, не месяц.

Ночь. Одну. Я не успел после боя даже слово сказать, сил не было.

Только высыпал на землю все окровавленные кольца вместе с оторванными пальцами перед Адель с Катариной и потерял сознание.

А теперь всё изменилось, события стремительно идут вперед, словно я проспал месяц. И всё, уже не потренироваться мне у реки. За одну ночь настал полный и пушистый песец.

— Город в осаде, — в который раз я проговорил, не веря собственным глазам. — Нам конец?

Стоя на городской стене первого кольца стен, я видел, как у противоположного берега наш враг выстраивает за рекой свои войска.

Наши войска встали поодаль от нашего берега, чтобы баллисты с рунными дротиками не доставали до них.

И чисто даже на глаз врагов раз в пять больше. Утро у меня просто прекрасным вышло. Осознание того, что нам конец это круто, но чего-то всё же не хватало для полного счастья.

Да, и еще на городской стене я был в сопровождении Катарины в дольно коротком платье, тоненьком и с большим декольте.

Эта изменённая зашла за мной, когда я только проснулся и очухался на своем чердаке, и лишь тот факт, что Лили не отходила от меня ни на шаг, не дал Катарине свершить нечто. Но Катарина сделала всё, чтобы показать мне, что она готова продолжать давить мне на больной мозоль.

И не сбежать же от неё и всех остальных куда-нибудь в другую страну.

Десятки тысяч воинов на том берегу жаждали нашей крови, чужие изменённые в форме летающих тварей пытались долететь до города, но незримая сила сжигала их, как только они поднимались высоко в небо. И я даже знал, кто там так огнем может дышать и почему.

— Как думаешь, — проговорила с придыханием Катарина, смотря, как еще один смельчак в образе крылатого зверя, объятый огнем, летел вниз, как и его десятки собратьев до него. — Если рассказать Адель о нас, она сожжет всю армию?

— Нет никаких нас, — хмуро проговорил я, опираясь о свой меч в ножнах. Бой не прошел бесследно, но травяной отвар Лили придал мне сил. Утром я без отвара и встать не смог бы.

Меня, правда, немного беспокоило, что отвар готовила сестренка. И помня об эффекте от мази было немного страшно, но я верю, что она мне сделает что-то во вред только если по глупости. С другой стороны, глупости в Лили хоть отбавляй.

— Котеночек, ну не дуйся ты так на меня, тебе же понравилось не меньше чем мне, — наигранно обидчиво проговорила Катарина.

— Ты мерзкая похотливая тварь, — холодно проговорил я. — Ты все испортила.

— А что поделать, какая есть, немножко похотлива. И ничего я не испортила, мне между прочим понравилось, хочу еще, — улыбнулась мне Катарина. — И еще, все, кто мне хоть чуточку нравятся, умирают быстро. Я даже не успеваю ими насладится, ты первый, кем я успела насладиться. На приеме я хотела поиграть с Асгаром в словечки без рук, а он взял и умер. Но вот с тобой успела, котеночек.

— Ты мразь.

— Я плохая ты хороший, ты хороший я плохая, котеночек, я проходила это уже сотню раз, — вздохнула печально Катарина и показала рукой в сторону врага. — Ты умрешь через пару часов или же умру я. Смотри, сколько там врагов, может, насладимся затишьем перед боем? Тут рядом есть прекрасное темное местечко, и можно…

— Какая же ты всё таки…

— Умная? Красивая? Любимая? Сексуальная? Все плохое я о себе уже слышала, — наигранно схватилась за сердце Катарина. — Не жалеешь ты меня, не ценишь.

— Зачем ты тогда пришла? Зачем пришла на чердак?!

— Ну-у-у-у, — оперлась о край стены попой Катарина и выгнулась в своем тонком платье, чтобы немного меня позлить. Она знала, что красива, и охотно этим пользовалась. — С чего бы начать…

— С главного.

— Начнем тогда с запеченного мяса в доспехах в моем лице. Знаешь, я должна была сменить Асгара утром, но не получилось. Ну, в следующий раз умру, не беспокойся, но я столько всего не успела. Вот и вошло мне в голову, а почему бы не развлечься. Я буду биться в первом ряду в грядущем бою и скорее всего помру, — рассмеялась Катарина. — Вот и кровь вскипела. У меня было два варианта, убить тебя или… Угадай, что я выбрала?

— Катарина, ты же понимаешь, что…

— А я и не претендую на тебя, котик, — встрепенулась Катарина, и я с удивлением заметил, что ей это не безразлично. Впервые что-то ей не безразлично. — Но если еще раз попробуешь избежать моего поцелуя на удачу, то расцелую тебя на глазах Адель.

— Ты угрожаешь, шантажируешь, может тогда ты мне враг?

— Нет, ты не понял, — приблизилась Катарина и прошептала мне на ухо. — Мне нужно не твое сердце, не разум или душа, деньги, статус жены, цветы, всё это оставь себе. Мне достаточно члена.

— Ты больная.

— Я знаю, все мы кем-то больны, жаль, ты не болен мною, — наконец отошла от меня Катарина. — Мне пора надевать доспехи. Надеюсь, мое платье тебе понравилось. Я решила так поднять твой боевой дух, кстати, под ним ничего нет, если ты вдруг думаешь поддаться соблазну.

— Может, тебя прибить, а?

— Плакать ведь потом будешь, а мстить-то как самому себе сможешь? Отрежешь что-нибудь себе или оторвешь? Есть у меня вариант, что ты себе можешь отрезать.

— Иди уже, — устало проговорил я, понимая, что вот с этой мне еще надо как-то сосуществовать.

Я оперся на край стены. Катарина обняла меня со спины, прижавшись грудью и даже ею потеревшись. И прошептала жарко мне на ухо:

— Котя, я не против Адель. Она даже ничего не узнает, да даже женись на ней, я не против, но я требую плату, — промурчала горячо рыжая воительница — Плату я возьму лаской и только ею, остальное меня не интересует.

— Я тебе всё не верю, снова ведь играешь во что-то.

— Верь не верь, а я не вру. Рано или поздно я тебя сломаю, ели выживу, — поцеловала меня Катарина за мочку уха. — Ты сам будешь радоваться мне, ты моя вкусняшка и моя тайная радость.

И она ушла, оставив после себя коварный запах цветов.

— И как я это разрулю?! — прокричал я, смотря на вражескую армию, и она теперь не казалось мне такой уж и страшной.

Нет, Адель мне чужая, запах, вся фигня, но я плохо к ней не могу относится, я проверил, моя кровь чистится, всё в норме. Однако я все равно переживаю за Адель, почему не знаю.

Но она молодец, и там, у озера, если бы она нарушила план и проявила себя раньше времени, то тот некромант не умер бы. Надо ещё с Данте встретиться, голову ему отдали и кольца, нужно будет узнать, нашел ли он что интересное. И вообще, где этот старик шляется? В лавке его нету.

— Как же достали эти женщины, — взвыл я, чувствуя вину за Катарину перед Адель, хотя и не должен. Или должен?

Может, взять меч и рвануть на штурм противника? Ага, и подохнуть как герой, и ведь не самый худший вариант, а всё долбанная Катарина.

Не, обманывать себя не буду, есть в моей памяти несколько моментов с той ночи, что будоражили кровь до сих пор.

— Интересно, в этом мире можно найти психолога?— проговорил я и сел у стены, перестав смотреть на вражеские войска. — Или он тут просто называется собутыльником?

— Что такое Психолог? — вдруг послышался голос Адель, я аж вскочил. У меня и так проблем куча, тут только спалить свое перерождение осталось.

— Да так, новое заклинание.

— Покажи, — выскочила на стену в кожаной одежде Адель. — Покажи.

— Не-а, я еще учу, применить его сложно.

—А что оно делает? — ах, эти прекрасные глаза. Я, кажется, после боя совсем расклеился.

— Приводит мысли в порядок, — выдохнул я, вставая, а Адель быстро подскочила ко мне и обняла.

— Спасибо за месть, — тихо проговорила девушка. — Асгар будет доволен в лучшем из миров.

— Ты тоже очень помогла, — погладил я ее по голове. — Без тебя я бы не справился.

— Ты настоящее чудовище, так жестоко убивал. Я все видела и ждала нужного момента, — прижалась Адель, а я на нее оперся, сил совсем нет.

— Мы с тобой два чудовища, — обнял я Адель покрепче.

— Ага, два монстра, ты был прекрасен в ледяном доспехе, — улыбнулась мне девушка. — Того некроманта, кстати, мы так и не убили…

— Чего? Я ему голову оторвал! — воскликнул я.

— Ты создал темные воды, которые запечатали душу некроманта в голове, так Данте сказал, — улыбнулась Адель. — То озеро нужно потом очищать, а не то заведется там что-то нехорошее,

— Я как знал, что творю что-то темное, — выдохнул я. — Надо Кин выпустить из камня душ. Пусть проверит реку.

— Я уже давно тут, — появилась сидящий в медитации призрак в кимоно на краю стены перед обрывом. — Дай мне спокойствия, о загробный мир.

— Кин, можешь проверить озеро?

— Арно, ты такой хороший, о озере беспокоишься, — проговорила Адель и поцеловала в щечку. — Мне пора, я на поесть отвлеклась и затем опять в небо.

— Твой огонь прекрасен! — прокричал я вслед девушке и печально посмотрел на призрака. — Удачи в небе, Адель!

— Спасибо! — прокричала девушка удаляясь. — И ты был прекрасен в ту ночь!

Оставив меня немного в ступоре, потому что кое-кто уже говорил подобные слова, но немного за иное. А рядом посмеивался надо мной призрак, ее это всё невероятно забавляло.

— Ты вообще всё знаешь? — посмотрел я с укором на Кин в черном кимоно.

— Ага, проблемы живых такие смешные, — улыбнулась Кин в своем черном кимоно. — И сразу говорю, озеро проверить не могу, оно далеко. Я считаю, что там ничего не зародится, но местом силы оно станет.

— Так я тебе и поверил, все равно проверю озеро, — нахмурился я.— А что с рекой сделают, сможешь проверить?

— Сейчас проверю, — пропал призрак, а в небе захлопала крыльями Адель.

Огромная, звероподобная, по своему красивая, уходила высоко в небо, даже думать не хочу, что она там поела.

Но все уже в деле, один я разбит и без дела стою, вон, внизу уже Катарина видна в своем черном доспехе и рогатом шлеме, с отрядом людей в несколько десятков.

Неужели они все отложили свои дела лишь для того, чтобы поздороваться со мной в это утро?

— Гы-ы-ы-ы, — произнесла Кин, появившись передо мной. — Я всё узнала.

— Рассказывай.

— С чего это? — возмутился призрак. — Плати, только вот я ласку не принимаю.

— Кин, уважаемый учитель, — взмолился я. — Не издевайтесь надо мной хотя бы вы.

— Ладно, это и правда интересно, они разозлили реку.

— Как? — удился я.

— Убили её сомов, — пожала плечами Кин и села в позу для медитации. — Живые иногда радуют своей тупостью.

— Но они не могли не знать, что этого делать нельзя! — воскликнул я.

— Не могли, но сом съел собаку одного из водника, ну и понеслось, — улыбнулась Кин. — Реку они будут охранять теперь усиленно, так как не могут контролировать

— А мне, получается, надо в реку, чтобы, контролируя воды, не дать им перехватить контроль. А их можно смыть? Всю армию одной волной?

— Можно, — слегка подумала Кин. — Но ты не справишься.

— Почему? Ты сама говорила, что я способный ученик.

— Я такого не говорила, — поморщилась Кин, перебирая что-то в памяти. — Не было такого, я всегда говорила что ты безмозглый кусок говна. Кстати, тебя Данте зовет.

— Понял. А ты нам помогаешь, потому что...

— Потому что я тут впитываю жизнь, да и скучно в загробном мире, — вздохнула Кин. — Вот только сюда просто так не попасть, не у каждого есть такой одаренный внук.

— Я ему расскажу, что ты его хвалишь.

— Если скажешь, не получишь тогда разбор ошибок боя на озере, — ухмыльнулась Кин. — А ты там знатно накосячил, как кусок говна. Змеек надо было делать атакующих. И ведь ты даже знаешь как, но не делаешь. Големы должны иметь несколько слоев льда и воды, и ты это тоже знаешь.

— Не знаю! — прокричал я. — Ничего из этого я не знаю учитель!

— Вот именно потому и не расскажешь ничего внучку. В ином случае не узнаешь никогда и ничего про стихию воды. Нельзя хвалить детей, а то они испортятся.

— Так ты уже сама испортилась! Похвали его хоть пока жив, если сама уже умерла!

— Всё, я удаляюсь, сам разбирайся со своими проблемами, учить ещё меня удумал, кусок говна, — вышел из себя призрак и кажется немного обиделся, после чего исчез. — Данте в стае.

Моя голова болела, ноги еле ходили, а я смотрел на вершину горы вдали. Ну почему у меня нет крыльев, чтобы быстро долететь, а не переться на своих двоих через весь город.

— Нет, тут и крылья наверняка бы болели, — вздохнул я и пошел вниз по стене, на которою еле-еле забрался.

В городе царил полнейший хаос, набирались отряды из простых горожан, я даже видел как девушки тренируются с вилами.

Кто-то кипятил смолу в чанах, кто-то делал стрелы, а кто-то просто бухал, ну а что? Каждый с паникой борется по разному, радовало лишь, что воздух был в безопасности, пока Адель там или один из старейшин.

— Смотри-смотри, еще одного порвала! — указывали ребятишки в небо, где в прояснившимся кусочке неба было видно, как в пикировании Адель одолела одного из изменённых и когтями оторвала ему крыло.

Меня аж дрожью пробрало, пока я тут разбираюсь с Катариной да медленно шагаю, для Адель уже идет смертный бой.

— Одна ошибка и ей конец, — проговорил я с замиранием сердца, видя, как моя невеста вновь скрывается в облаках а ее тяжелый противник падает на землю, где наверняка скончается в муках.

Но если не брать в расчет это, то в городе все было как всегда, люди торговали, отдыхали, работали и будто не замечали, что наступил первый день осады. А я все брел и брел в гору, кляня того урода, что удумал город построить на горе.

У ворот входа в пещеры стаи стоял отряд воинов, облаченных в черные доспехи, и смотрели они на меня, ковыляющего в их сторону, очень строго. Словно я был их врагом, но ни одного знакомого лица среди них не было.

И я даже начал сомневался, что меня пропустят, как вдруг вышел ко мне дедушка Адель в строгом костюме и как всегда с неестественно ухоженным маникюром на пальцах.

— Арно, мой мальчик, — радостно проговорил старик, приобнял меня и похлопал по спине. — Как же я рад тебя видеть живого, здорового!

— С чего это? — отпрянул я от него.

— Стая благодарит тебя за месть за Асгара, противник в ужасе и теперь боится даже рекой пользоваться без отряда водников.

— Так это потому, что они сомов перебили, потому и не могут, сами виноваты, — ответил я.

— По секрету говоря, тут еще я помог немного, по ночи, когда ты вернулся, — улыбнулся хитро старик. — Ты бы знал, как мне было тяжело превратится во что-то похожее на сома и всю ночь таскать людей под воду.

— Гениально! — воскликнул я, понимая, что произошедшее не глупость, а хитрая тактика. Не все потеряно для города, значит, есть какой-то план. — Они теперь реку под контроль не возьмут никогда.

— Ну что вы, Арно, просто небольшая смекалка. Мне Адель про твою первую встречу с рекой рассказала и попросила перебить сомов. Я еще тогда подумал, что не стоит их трогать, — проговорил старик. — Пойдём, Данте ждет в нашем архиве.

— Но они могут быть людоедами, все равно эти сомы опасны.

— Могут быть, но не являются, и не надо было так оскорблять мою внучку, — строго заметил меняющий форму. — Те сомы не ели людей, как и знакомая тебе девушка.

— У меня проблемы с её особенностями, потому и нагрубил. Сам жалею о сказанном, — вздохнул я. — Сложно свои чувства различать от того, что навеяно запахом и укусами.

— Это ошибка стаи, надо было с тобой поработать, обучить, все объяснить.

— Повлиять, убедить, заставить и немного избить?

— Не без этого, конечно, с обычными людьми это прекрасно работает. Но, как видишь, даже мне приходится контактировать с тобой, что обычно запрещено, — проговорил старик, а я уже слышал вдали ругательства Данте.

— Почему запрещено?

— Считается, что меняющим форму не стоит вмешиваться в отношения людей, — усмехнулся старик. — Обычно хватает простого рычания невесты, и жених ведет себя так, как надо.

— А на меня рычать бесполезно, правильно понимаю?

— Вы, Арно, и сами, как показала практика, на рык можете ответить более сильным рыком.

— Понятно. Как вообще вас звать? Не вежливо как-то, что только вы ко мне по имени обращаетесь.

— Меняющие форму не имеют имен, — улыбнулся старик, открывая каменную дверь передо мной. — Мы пришли.

Архив стаи представлял собой огромную комнату, заставленную стопками книг. И комната была огромна, с высокими потолками, в которые упирались книги.

Словно это бесконечная пещера, в которой веками собирались книги, но никто их не читал. У входа стоял огромный каменный стол из гранита, за которым сидел Данте и Герцог с топором, который он занес над лежащей на столе головой убитого мной некроманта.

— Говори, черепушка, как вы будете штурмовать мой город?! — кричал герцог, занеся топор над бородатой головой некроманта. —

—Да иди ты нахер, говно гребаное! — кричала голова. — Я тебе в жопу твой топор засуну, вот тебе, а не планы по штурму твоего засранного города.

— Альфари, — поправил очки Данте. — Ты все равно мне все расскажешь, либо…

— Либо что?! Ты говно некротика! — оскалилась голова. — Твое чтение душ на мертвых не работает, на хер ты идёшь, вместе с этим вонючем выродком с топором.

— Есть иные способы развязать ему язык? — спросил я, садясь за стол поодаль от головы, а рядом сел меняющий форму.

— Ооо, кого я слышу? Да это же ублюдочный водник приперся, слышь ты, выблядок, если бы не та летающая крыса, то я бы всю ночь имел твою нежную... — не унималась голова, а я наконец понял, почему я здесь и потому аккуратно, чтобы голова не видела, подвинулся к ее уху и тихо прошептал.

— А пока твои будут стоять у реки, я выбью тебе зубы и буду иметь твой рот, — ласково прошептал я.

— Нет уж, хрен тебе, мы подымем ночью мертвых и уже я буду иметь твою жопу! В теле лича! — дала мне словесный отпор голова.

— Городские кладбища вы не подымете, — устало проговорил Данте. — Я не позволю.

— Да обосрались нам ваши вонючие кладбища, мы своих поднимем и они перейдут реку, прибив вашего говно-водника, — оскалилась голова. — Темное братство нанесёт свой некротический удар в первую ночь!

— Значит, ночью, — улыбнулся Данте.

— Темное братство, — улыбнулся меняющийся рядом со мной.

— Через реку, — рассмеялся я.

— Некротический удар, — зачесал свою бороду герцог.

— Во уроды! — заткнулась голова.

Головешка между делом рассказала больше, чем хотела, темное братство означает, что основные силы армии не в людях а в некромантах.

И примерный план понятен, в первую ночь они ударят теми, кто уже умер, а утром довершат начатое живые.

— Арно, — проговорил герцог. — У города есть к вам, как к воднику, просьба.

— Я даже знаю какая, — вздохнул я. — Взять под контроль реку.

— Уроды вы! — начала кричать голова и Данте схватил ее за бороду.

— Да сдохни ты уже! — прокричал Данте, как дубиной разбивая голову о каменный стол, а когда закончил свое дело, посмотрел на нас и извиняющимся тоном произнес:

— Да достал он меня. Все утро оскорблял!