Арно, ты маг воды: Убей невесту.

Глава 19

Я кучка-кучка-кучка, а не диверсант!

Нет, птичка-птичка, я не человек.

Не лети ко мне сейчас.

Полз я по траве, по гладкому ровному полю на закате, выйдя из секретного тоннеля за городом. Мне было не страшно, не по себе, да, но не страшно.

Защита минимальная есть у моей тушки, но проблема в том, что если меня увидят, то сделают что-то очень нехорошее с моим телом.

А мне нравится мое тело. Даже очень. Нравилось сейчас, я менялся со временем в лучшую сторону, и черты лица и тела были уже даже ничего.

А над моей головой, высоко-высоко в небе, летали огромные хищные мертвые птицы, которых некроманты используют как разведчиков. Птицы ищут разведчиков, докладывают сигналами что кого-то заметили, и даже начинают самостоятельно атаковать нарушителей.

А если птицы меня заметят, то явно будет что-то. От удара катапультой до какого-нибудь особо мерзкого заклинания. Надеюсь на понос, а не что-то серьезнее.

Мне конечно, помогли как могли, чтобы я выжил до того, как доберусь до реки, пытались спрятать магией, мантию невидимку дали. Мази всякие, отбивающие запах, да такие, что перед выходом Катарина отказалась меня целовать.

— Где бы раздобыть такую мазь, от одной девушки, нет, сразу двух, — потер я шею. Катарина отказалась целовать в щеку, а вот в шею засос оставила. — Все таки я козел, но зато счастливый…

В угрозы Катарина расцеловать при Адель я верил, и теперь был немного суеверен, в прошлый раз счастливый поцелуй был.

И я выжил! Там, где выжить было сложно, так что пусть целует, я не против, главное чтобы этот поцелуй на удачу не перешел в секс на удачу.

— Хотя может и не стоит перечить судьбе? Кто я такой чтобы спорить с судьбой? И вообще стоит насладиться моментом. А там есть чему насладиться. Адель вкусная, нежная, Катарина жаркая и жесткая, — прошептал я с удовольствием и с усиленной скоростью пополз дальше. Наверное такое происходит с каждым при угрозе смерти, всякие мысли странные лезут в голову. — Какой же я все таки козел, зато счастливый козел.

Город остался позади, а до реки ползти и ползти, причем попаду я только в небольшую речушку, впадающую в нашу реку, и только затем окажусь в реке. Там еще и плыть придется, но плавать я люблю, созданный для воды по земле ползать не должен!

— У-у-у-у-у, сука, — посмотрел я на огромную змею, что проскользила рядом и, кажется, она мне улыбнулась. — Ненавижу меняющих облик. Скотина, напугал.

Всё-таки классно быть змеей, я тут ползу, пыхчу, а вон как меняющий форму скользит легко по земле, и никто никогда его не заметит.

Меня одного на смертельно опасную миссию никто не отпустил, был вариант вместе с Адель полезть в реку, но что она там будет делать-то? У нее всего то пара форм. В виде девушки бесполезна, а в виде зверя ее видно за сотню километров.

Катарина вызвалась добровольцем. Ага, готова, умеет, хороша в бою, смелая. Вся из себя, всех покромсает и меня защитит, но тут уже отказался я, не надо мне такого.

Будет тут свой задницей крутить, толку-то от нее немного. Будет только отвлекать, а если ранит ее кто-нибудь?! Там такое тело, нельзя его ранить.

Дедушка Адель, меняющий форму и не имеющий имени, просто сказал, что примет бой плечом к плечу вместе со мной. И с ним никто не спорил, даже я, и сейчас, видя как он превратился в змею, я понимаю, он может быть очень полезен.

Форма зверя, дышащего огнем в любой вариации и вот, пожалуйста, универсальный боец. Огня в прошлый раз мне против некромантов очень не хватало, ну что тут поделать, плохо вода убивает мертвых, с живыми все проще.

Данте тащить было бы совсем бессовестно, он сейчас собирает по городу всех некромантов для попытки отбиться от некротического удара.

Да и не будет он ползать по земле, он ходить-то не любит, а тут ползти надо. Правда, у него есть боевая форма...

А во время боя будет весело ночью, может, сбежать? А то дыхание смерти, трупы… ну его нафиг.

— Птичка-птичка, не лети сюда, — взмолился я, видя как ворон с пустыми глазницами летит на высоте полутора метров над полем, по которому я ползу.

— Ше шеспокойся, оно не шидит, — прошелестела змея. — Она шидит только щизнь.

— Успокоил, — шепнул я, а ворон подлетел к небольшой кочке и тут же взорвался темным облачком.

Там, где зеленела трава, осталось лишь серое сено, это облачко забрала жизнь, а в кочке остались торчать косточки птички. Где-то высоко в небе, за полем моего зрения, стали слышны хлопанье крыльев.

— Кар! — прозвучало многоголосое карканье и я посмотрел на небо. Огромная стая огромная ворон собиралась высоко в небе, и долетев до невидимой линии, птички начали взрываться. Данте не пускал их в город, а тёмные облачка между тем спускались вниз. И как раз на меня, я был рядом с этой линией.

— Шыстрее, — прошелестела змея.

— Сам знаю, — прошептал я и усиленно пополз вперед, а ползти еще километров шесть, плюс к трем, которые я уже прополз.

Вот тут было уже страшно, я усиленно полз по грязи да по траве, а облака черной смерти падали один за другим на землю и убивали все живое, что встало на их пути.

Казалось, самое страшное будет ночью, но нет, на закате они уже начали наносить свои первые удары и явно искали брешь в защите города. Данте точно подготовился, а мне надо поспешить.

Главный удар, возможно, будет с двух сторон, и кажется, не с этой, значит со стороны ворот. Этот удар наверняка лишь отвлекающий, и основные пойдут через реку.

Что было сил я полз, скрываемый мантией невидимости и рунами, и всем чем только можно, ноги, руки болели. Я полз дальше, не жалея себя и обливаясь водой, чтобы ускориться, для простого человека такой путь ползком невозможен. И тут…

— Оу-у-у, — выпучил я глаза, моя рука почувствовала боль. Меня укусила пчела, мертвая пчела.

Я поднял над травой голову, темные тучи пчел летели вперёд, уничтожая все живое, что они встретили, а ко мне неслась на всей скорости змея. Она была на разведке и ей явно сейчас будет больно.

—Залезай, — поднялся я на руках над небольшой ямкой, куда заползла змея, а затем накрыл ее своим телом и лег сверху.

Это были невозможно долгие десятки минут незабываемых ощущений, кольчуга, штаны и рубаха с сапогами спасали, но не полностью.

Перед глазами меркло, хотелось бежать, я чувствовал, как некоторые пчелы пролезли и к змее, и как она болезненно сокращается.

Эти безмозглые твари не чувствовали меня из-за рун и мазей, вероятно, считая каким-нибудь бревном, и лезли лишь к змее, Но и мне прилетело, где-то на двадцатом укусе все слилось в единую боль и я перестал считать. Чистил усиленно кровь, пил воду из фляги. Но это было невероятное ощущение.

И когда ни пчелы, ни птицы не нашли защиты в куполе из моей тушки, атака прекратилась, а я полез дальше.

Я уже почти терял сознание, голова болела, морда распухла, руки превратились в боксерские перчатки. И вот уже я слышу, как течет речка, крутой берег и я словно бревно просто свалился в реку. С высокого берега больно ударяясь, во мне ещё и яда пчелиного куча, не помогает ничего.

И вот она, прохлада, моя сила, моя радость, то, что убережет, вылечит. Моя водичка.

Ох, как же я люблю воду. Вдохнув воду я просто улегся на дно, собираясь с силами и запуская усиленные лечебные умения. Как раз те, которые очищают от яда и в которых я поднаторел на свою голову.

Кин была права, я кусок говна, с ней сложно спорить. Можно все, конечно скидывать на то, что время стоит на месте, а события несутся так стремительно, что успеть что-то невозможно.

Надо учиться ускорено, давно следовало использовать защитную пелену воды, но нет, не умею. Улучшил бы лечение, но не умею, да как же так, все надо уметь, а времени нет.

— Кусок говна, — смотрел я на свою руку, которая начала приобретать нормальные размеры, а мимо проплыла змея. Красивые узоры гипнотизировали и я прикоснулся к её чешуе, незабываемые ощущения. — Но это не моя змея!

Змея атаковала меня не думая, укус в плечо и вот я уже в сдавливающих кольцах. Манипулировать водой в моем состоянии было сложно, лишь успел повысить плотность воды около меня.

И получилось смертельное комбо, змея сдавливает меня все сильнее, а вода становится тверже, и сама змея постепенно обрастала льдом.

— Паника, уйди, — пронеслась мысль в голове и на моих пальцах отрасли когти.

Делов-то было, быстро порвать на куски мертвую змею, а дело все в панике, ну напугался я немного.

И потому мыслил плохо, восприятие меня что-то подводит. Вокруг меня плавал меняющий форму теперь уже в виде крокодила, небольшого размера, чтобы не привлекать внимания. Я же сел в позу медитации на глубине, мне нужно было собраться с мыслями, а то какая-то пятиметровая змея, напугала меня до чертиков. Нет, так дело не пойдёт.

Во-первых, я устал, во-вторых яд пчел, в третьих бой был вчера и я выложился на полную. Тут уже не дело в мастерстве, силе воли или в силе внутренней стихии воды.

Это осада, постоянная критическая ситуация каждый день, каждый час, надо правильно распределить силы и средства.

— А не мотать себе нервы по пустякам, пусть и фигуристым, рыжим, или нежным и милым, — вздохнул я потоком воды. — Итак, что мы имеем? Надо проводить правильную политику во имя выживания меня любимого.

Крокодил плавал рядом и вдруг замер, я улыбнулся, потоки воды подхватили нас и понесли против течения. Контакт с рекой был легким, она живая вода, не мертвая, и уже в курсе о том, что учудили странные существа на поверхности.

Ну и на удивление меня уже знали, а вон тех, что приперлись и чьи животные нагадили в озере, нет.

— О, а это интересно. Как эта река связана с озером? Хотя… — пронеслось у меня в голове.

Вода это замкнутая планетарная система, и наверное как-то может передавать информацию, что не изучено в моем мире, но ярко проявляется в этом мире.

Небольшая речушка практически прокатила меня по кругу и уже тащила по направлению к слиянию с большой рекой. Были ли здесь враги?

— Были, но нам они не интересны, — пронеслось в голове, когда мимо проплыла огромная рыба, похожая на акулу четыре змеи и огромный, пятнадцати метровый крокодил, он уже сильно разлагался и его жрали мелкие рыбы.

Некроманты покидали в реки немало своего зверья, но пока я не видел и не чувствовал ни одного водника, и даже догадываюсь почему.

Им тут неприятно находиться и, когда меня вынесло в большую реку, я чуть не заржал. Как объяснить, что именно произошло, хотя бы самому себе, не понятно.

Это как с ножом, есть добрый металл, есть злой, и ты чувствуешь это, тут также. Река жаловалась! Большая река жаловалась мне на людей!

— Невероятно хочу в море, — промыслил я, прекрасно понимая, что река живая и может что-то испытывать, как показало, к примеру, озеро.

И вот так несясь по течению, я встретил водника на дежурстве у самого дна. Он был прекрасен в ледяном доспехе, с двумя короткими мечами в омуте речном, прямо в вихре воронки.

— Ты наверх, — взмахнул я рукой, отправляя меняющего формы в полет над поверхностью воды. — А ты лови, сука.

Чем прекрасна река, так это всегда меняющейся обстановкой, течение несло с собой так много интересно, а если это все собирать с собой, то никакие преграды не страшны, а самое главное, сил на это тратится минимально. А я решил экономить силы.

Водник получил сперва бревном в голову, камень разверзнул его, а затем два бревна впечатали в ил.

— Ну вот и все, — проговорил я, перерезая глотку воднику и вырывая палец с кольцом. — Где вас таких тупых берут? Вырядился он в ледяной доспех, а бревном по незащищенной башке не хотите?

В дно вдруг врезался дротик, выпущенный из баллисты, с руной взрыва на дорогом черненом древке, и я пулей понёсся к поверхности, подхватив по ходу движения крокодильчика.

Надеюсь, на этот раз не как с змеей, своего взял. Вылетев над в водой в лучах закатного солнца, я увидел, как мертвые идут в наступление. А внизу, под водой, прозвучал взрыв, и всего лишь небольшой бульк над поверхностью. А на глубине это смертельный удар. А тем временем со стороны города в реку полетели дротики в некротических тварей.

— Надо сваливать, иначе свои же и зашибут, — пронеслась молнией мысль.

И я, приводнившись, поплыл дальше, таща за собой крокодила к берегу. И вот у крутого берега вынырнул, а крокодильчик превратился в обычного человека в простой серой рубахе.

— Не делай так больше! — хрипя проговорил меняющий облик.

— Ты сам видел, там сидел водник. Это было опасно, — устало проговорил я. — Теперь нам не страшны дротики. Главное, чтобы не заметили нас.

— Сейчас прикрою, — пробубнил меняющийся и вокруг нас замерцало марево. — Темная магия это мое умение, не должны засечь.

А тем временем в воду на противоположном берегу, входили мертвые нескольких видом.

Огромные пузатые собиратели плоти, которые пожирали все живое и в своих желудках формировали новых воинов. В зависимости от запросов некроманта.

От простого когтистого нарезателя с когтями как у льва, но размером с собаку, до воинов тьмы, гуманоидов с повышенном интеллектом.

Переработка птиц и пчел также были задачей собирателя, ну и главная его задача это помощь в создании некротических драконов, на которых они собирали плоть, редкие и нужные части, и сращивали это все во едино.

— Если пошли собиратели, — задумчиво проговорил меняющий тела. — То получается, что у них армия настолько слаба?

— Думаю, всё сложнее чем кажется, — задумался я не на шутку, где армия не понятно. Да, сотни собирателей это круто, но армия мертвых где? Собиратели не особо-то боевые единицы, крестьян они могут сожрать, но наш город не возьмут.

— Смотри, нарезатели! — прокричал меняющий форму и начал меняться, отращивая крылья и увеличиваясь в размерах в десятки раз. — Воздух мой! Нарезатели на тебе!

И волосы зашевелились на моих ногах, собакоподобные обезьяны, неслись к реке вслед за Собирателями.

Но не в качестве порождений некротики дело, а в количестве нарезателей. Их было много, очень много, по берегу в воду неслись тысячи, а возможно и десятки тысяч. Их просто создавать, они слабы, но сила их в количестве.

А в воздухе были слышны удары крыльев, в один ритм, который не доступен для живых.

— Тащи наших летяг к воде! — кричал я, вставая по колено в ил и скидывая с себя кольчугу, сейчас любая помеха в моей магии будет смертельна. — Скажи им всем собраться у реки, чтобы твари приблизились! Тут их примет река!

— Не справишься! — прорычало взлетающее чудовище.

— Значит умру, — проговорил я, соединил свои ладони и поклонился реке, моя голова коснулась воды, что плескалась у моих колен. И я прошептал.

— Помоги, родимая, — попросил я реку, которая не имела разума. — Я простой кусок говна, неумелый и буду совершать ошибки.

Волны ударились о мои ноги и я сосредоточено закрыл глаза, вся жизнь промелькнула перед глазами. Всё неважно, паника в моей душе не важна, неуверенность. Не попробуешь не узнаешь, меня этому не учили, но я читал…

— Хи-хи-хи, это будет интересно, — прозвучал голос слева и я открыл глаза. На высоком обрывистом берегу стояла фигура в черном кимоно и смотрела на ряды нарезателей, что уходили в воду. Она внимательно следила за тем, как в небе летят костистые драконы, как с нашего города подымается моя стая. И как первым, в одиночку, мертвых драконов атакует крылатый зверь. Один против сотен.

— Он не один, — гордо произнес я и громко прокричал. — Речная буря, акт третий, водный ад, смерч!

Моя рука уперлась в невидимую стену справа, а вторая рука в стену слева и я воззвал к воде. Я уперся в стены, которые существовали только для меня, водника. Глаза закрылись сами собой, а уши слышали, как вода начала расходиться, когда я начал медленно раздвигать стены.

— Ом-м-м-м-м-м-м, — распевала Кин. — Ра-аз, два-а-а, три-и-и, кусок ты говна, ом-м-м-м-м-м.

— Оммммм, — подпевал я и медленно отпустил невидимые стены, и начал медленно, словно волна, двигаться. И открыл глаза. — Раз, два три, ом-м-м-м.

Воды расступилась передо мной, обнажив дно и показав труп водника. И как только я отпустил стены, вода хлынула обратно.

Но я уже начал свой медленный танец, шаг, взмах, поворот, словно монах из далекого азиатского монастыря, по пояс голый и по колено в грязи и воде.

Я медленно и плавно, постепенно ускоряясь, приводил реку в гнев божий. Уровень воды поднимался и вот я уже танцую по грудь, волны усилились в размере и сотни дротиков, что летели в меня со стороны противника, не достигли цели.

Посередине реки образовался водоворот, который начал вырастать над поверхностью воды, превращаясь в смерч. И лишь Кин была рядом, пытаясь перекричать бешенство реки.

— Раз, два, три, не срывай ритм, кусок ты говна, ом-м-м-мм-мм!

— Раз, два, три, — пронеслось в моем разуме, а моя голова скрылась под водой. Я двигался плавно, чувствуя в каждом движении силу, отдачу и сопротивление вод.

Река была недовольна, но не хотела меня убить, а тысячи порождений смерти всё никак не могли достичь противоположного берега.

Они входили в воду и их увлекало течением, они устремлялись к водовороту, который словно огромная камнедробилка увлекал их ко дну и дробил о них же самих и о дно.

А драконы… они были великолепны, но уже наши, а не некромантские, которых стая нещадно жгла и разрывала на куски, заманивая ближе к смерчу. Более мелкие живые были маневреннее мертвых, а смерч качался и постоянно увлекал тупых мертвых тварей в себя, отправляя их вниз, к воронке ада, где уже сотни тон мяса превращались в корм для рыб.

Что же до меня, то я и не помню особо, что происходило, я двигался, двигался, а затем куда-то поплыл. Время стало ничем, реального мира не существовало, остались лишь мои движения и водная стихия.

А затем мокрый песчаный пляж, яркие звезды над головой и слабость, и ещё какое-то непонятное счастье в душе. Идиотская улыбка на лице и никакой возможности пошевелиться.

— Ну что я могу сказать, кусок говна, — проговорила Кин, подойдя к о мне, как и я слушая, как разбиваются волны о берег реки. — Это было неплохо.

— Знаю, — еле пошевелил я губами.

— Данте, твой ученик тут, — тихо проговорила Кин.

— Мы победили? — спросил тихо я.

— Вы пережили всего лишь первую ночь, — усмехнулся призрак.

— Но пережили, — ответил я, закрывая глаза, несмотря на то, что звезды сегодня сияли по особенному. Меня ждало забвение и я свою работу сделал хорошо.