Аристократ на отдыхе. Том 4

Глава 17

На рассвете меня разбудили душераздирающие крики:

— Ровнее поднимай! Федька, не заваливай край, не заваливай!

Затем раздался грохот и треск, и следом отчаянный вопль:

— Твою-то за ногу! Федька!!!

Поспать мне удалось часа четыре, не больше. Вчера мы с Аркадием вернулись после полуночи. Хлебая подогретый гороховый суп, я выслушал обстоятельный доклад Арсения о том, как идет ремонт поместья.

Оказывается, пока я обходил аномалии, Семен Евграфович, как и обещал, привез целую армию уборщиков. И они за несколько часов отмыли и отчистили весь дом.

— Теперь в любой комнате жить можно, — сиял Арсений.

Потом Аркадий потащил меня в сад — показать, что они с Ботаником успели за день.

Сделали они немало. Пропололи от травы вымощенные камнем дорожки и чисто подмели их. Обрезали и побелили яблони. Закончили крохотную набережную у пруда — ее красиво освещали магические светильники.

— Молодцы, — сдерживая зевок, похвалил я лекаря и демона. — Так держать!

— Спасибо, Никита Васильевич! — просиял Аркадий — Нам бы еще в пруду родник сделать, чтобы вода не застаивалась.

— Сделаем, — пообещал я, и позвал демона Воды:

— Ксантипп, просыпайся! Надо поработать.

— Уа! — зевнул демон. — Чего?

— Сделай родник в пруду. Есть поблизости водяная жила?

— Ночью? — недовольно просопел демон.

— А когда еще? — удивился я.

— Ночью надо спать, — уперся Ксантипп.

— Как скажешь, — ухмыльнулся я. — Было у меня желание посидеть с бокалом коньяка на берегу в компании какого-нибудь хорошего демона. Но, если нет — значит, нет.

— Погоди, — торопливо сказал Ксантипп. — Что ты там говорил про коньяк?

— Неважно, — отмахнулся я. — Спи. Сделаем родник утром и выпьем кофе.

— Да ладно тебе, Никита! Здесь совсем немного магии надо. Водяная жила близко, я чувствую. Мощная!

— Мощная, говоришь? — я сделал вид, что задумался. — А фонтан получится?

— Получится! — заверил меня демон.

— Точно не хочешь спать? — улыбнулся я.

— Да какой сон! — возмутился Ксантипп. — Ночью самая работа. Смотри!

Я почувствовал, как дрогнул магический фон. А затем прямо посреди пруда забил фонтан. Невысокий — струя взлетала вверх метра на три. Затем красиво рассыпалась брызгами, сверкавшими в свете магических фонарей.

Сад сразу оживился. Вроде бы мелочь — фонтан. Но журчание воды делало обстановку уютнее.

— Нравится? — польщенно спросил Ксантипп.

— Очень, — честно ответил я. — Сюда бы еще рыбу пустить.

— Уже, — вмешался в наш разговор Живчик.

В подтверждение его слов из воды красиво выпрыгнул небольшой, величиной с ладошку, карась. Он был как будто отлит из потемневшего золота.

— Десять баллов, парни! — восхитился я.

И пошел за коньяком — обещал же демону посидеть с ним на берегу.

В результате, я добрался до кровати только под утро. Сладко заснул, но был безжалостно разбужен шумом и воплями.

Крикливые демоны!

Я открыл глаза и обвел взглядом знакомый с детства потолок. Вот та трещина в штукатурке — ей уже больше сотни лет. И как и раньше из нее выглядывает крохотный паучок — уборщики его пропустили.

В моем детстве в трещине тоже жил паук. Я никому не говорил про него и любил перед сном смотреть, как он чинит паутину, изорванную за день неосторожными мухами.

Я подмигнул пауку, спустил ноги с кровати и, протирая кулаком глаза, подошел к окну.

Плотники доделывали крышу новенького хозблока. Сейчас они как раз уронили вниз деревянную балку, и только чудом никого из них не пришибло.

Заново обмотав балку веревками, плотники снова подняли ее наверх. И тут же бодро застучали молотками.

Доброе утро, блин!

Ну, а как ты хотел, Никита? Люди работают, стараются — значит, и тебе пора.

Я спустился в кухню и застал там Аркадия, который как раз варил кофе. Втянув вкусный кофейный аромат, я одобрительно кивнул и подставил чашку.

Первый глоток кофе неплохо меня взбодрил. Тем более, что к стуку молотков добавился яростный визг пилы. Я потер мочку заболевшего уха и понял, что с этим нужно что-то делать.

Вариантов было немного — или переселяться на время ремонта подальше в лес, или воспользоваться магией.

Я выбрал второй вариант — он обещал больше комфорта. Только вот такой магии, которая могла избавить меня от шума, я не знал.

Пила издала предсмертный визг и лопнула с радостным звоном.

Да чтоб вас демоны разорвали!

Поморщившись, я вытащил из кармана магофон и набрал номер Вознесенского. А вдруг старый артефактор знает волшебный способ создать хоть немного тишины?

Несмотря на ранний час, Лука Иванович ответил бодро. Наверняка с утра пораньше возился в своей мастерской над заказом.

— Никита Васильевич! Здравствуй! А мы с Прохором только вчера тебя вспоминали!

— Надеюсь, добрым словом? — с улыбкой спросил я.

— Конечно, — заверил меня Вознесенский.

А затем понизил голос:

— Никита Васильевич, у меня огромная радость. Представляешь — Сашка объявился!

— Сашка?

Я нахмурился, но почти сразу понял, о ком говорит Лука Иванович.

— Внук? Очень рад за тебя, Лука Иванович! И где он пропадал?

Я спрашивал не из пустого любопытства, а по старой привычке как можно больше знать обо всех непонятных ситуациях.

— Не говорит, стервец, — пожаловался Вознесенский. — Вчера ночью заявился, Прохор его не сразу и узнал. За покойника принял.

Лука Иванович перешел почти на шепот. На мое счастье, молотки за окном на время смолкли — плотники втаскивали на крышу очередную балку.

— А ты почему шепчешь, Лука Иванович? — поинтересовался я.

— А не хочу, чтобы он слышал, как я радуюсь, — сердито ответил старый артефактор.

— Ну-ну, — улыбнулся я.

Показная строгость старого графа меня веселила. Ведь рад без памяти, что внук вернулся. Но как обойтись без воспитательного момента?

Во дворе снова пронзительно завизжали пилы.

— Что это там у тебя? — встревожился Лука Иванович. — Никак, убивают кого? Или свинью режешь к обеду?

— Хуже, — весело ответил я. — Ремонт у меня в поместье. Я поэтому и звоню. Лука Иванович, нет ли какого-нибудь артефакта, чтобы от шума отгородиться?

— Ну, ты захотел! — удивленно протянул Лука Иванович. — Стихийная магия тут не поможет. Только если магия Тени. Но это надо все помещение в Тень прятать.

— А так можно? — удивился я.

— Можно, но только артефактора-теневика ты во всей Империи не найдешь. Не дается теневикам артефакторное дело. А если и найдешь, так у тебя денег не хватит его нанять.

— Да ладно? — удивился я.

— Вот тебе и ладно! — вспыхнул Лука Иванович. — Пять лет назад император искал — хотел у себя во дворце тайную комнату сделать. Якобы для секретных совещаний.

В голосе старика прозвучала насмешка.

— Знаем мы эти совещания! Так вот — не нашел мастера.

— Ясно, — усмехнулся я.

И прикусил язык, чтобы не проболтаться о своем близком знакомстве с Тенями. А то ведь пристанет император со своей тайной комнатой — и как ему откажешь?

То есть, отказать-то я откажу. Но выйдет невежливо.

— Лука Иванович, — спросил я. — А чисто теоретически — как такое помещение сделать?

— А тебе зачем знать? — сразу же насторожился артефактор.

— На всякий случай, — беззаботно ответил я. — Вдруг подходящий артефактор попадется. Буду знать, как проверить его квалификацию.

— Темнишь ты, Никита Васильевич, — пробурчал Вознесенский. — Ну, слушай.

Оказывается, убрать помещение в Тень было проще простого. Сплетаешь магию Тени с магией Жизни, закрываешь плетением стены — и готово.

Трудность была только в объеме работы. Артефакт размером с комнату — это не каждому под силу.

— Только плетение правильной стороной накладывай, — сказал Лука Иванович. — Иначе не в Тень комнату уберешь, а наоборот — на Свет явишь.

— Это как? — удивился я.

— А вот так, — усмехнулся в трубку Вознесенский. — Сделаешь стены прозрачными.

— Понял. Спасибо за информацию, Лука Иванович!

— На здоровье. Как будешь в Столице, непременно заходи в гости. С внуком познакомлю.

— Зайду, — пообещал я и закончил разговор.

На сегодня я запланировал несколько важных дел. Но вряд ли может быть что-то важнее, чем разговор с другом. А мы с Лукой Ивановичем Вознесенским подружились, хоть и не говорили об этом.

Аркадий пил кофе, деликатно поглядывая в окно. Под глазами у него залегли круги.

Арсений и Аркадий поселились на первом этаже дома, в бывших комнатах кухарки и садовника. Я не возражал — какая разница? Стены и потолок везде одинаковые. Только сказал ребятам, чтобы брали себе любую мебель по своему вкусу.

— Тебя тоже рабочие разбудили? — спросил я.

— Нет, — удивленно сказал Аркадий. — Я еще раньше встал. Надо было клумбы полить.

Я только покачал головой. Как бы не перестарался парень.

Гвалт во дворе снова усилился. Привезли очередную партию строительных материалов, и теперь бригадир Дмитрий Валентинович решал, кому их разгружать. Делал он это вслух, очень громко и то и дело пересыпал свои указания отборной руганью. Для доходчивости.

Нет, так не пойдет.

Я решительно поставил на стол пустую чашку и подошел к раскрытому окну. Не закрывая его, принялся накладывать на оконный проем плетение магии Жизни, вплетая в него дымчатые нити магии Теней. Нить Тени была странной, не похожей на другие — плоская, словно толстая лента. Одна сторона ленты отливала зеркальным блеском, другая словно подернулась серой дымкой.

Интуитивно я понял, что нить Тени надо вплетать зеркальной стороной наружу. Так и поступил.

Аркадий удивленно следил за моими манипуляциями. Он догадался, что я занимаюсь магией, и теперь пытался понять, что именно я делаю.

Края плетения я крепил прямо к оконной раме — ничего сложного в этом не было. Касаешься теплого дерева, и магическая нить намертво прирастает к нему.

Вся работа заняла у меня минут двадцать. В оконном проеме словно возникла едва заметная трепещущая сетка. Она прекрасно пропускала свежий воздух. А вот солнечный свет, проходя сквозь магическое плетение, тускнел — как будто наступил вечер. В кухне сразу стало прохладнее.

Но самое главное — магия почти не пропускала шум! Он теперь доносился как будто издалека. И совсем не мешал.

Ну, отлично же!

Как раз, когда я заканчивал плетение, к раскрытому окну подлетел толстый солидный шмель. Правда, сквозь магическую сетку его басовитое гудение больше напоминало комариный писк.

Шмель бесцеремонно ткнулся в магическое плетение, но оно мягко оттолкнуло его. Шмель попробовал еще раз — видно ему очень хотелось попасть в кухню. Я отлично его понимал, в кухне всегда можно найти что-то вкусненькое.

Но и вторая попытка закончилась неудачей. Обиженный шмель гордо развернулся и скрылся за углом дома.

— Круто! — оценил мое изобретение Аркадий. — Никита Васильевич, вы гений!

— Само собой! — гордо усмехнулся я.

— А вы все окна так заколдуете? — с надеждой спросил лекарь.

— Обязательно, — пообещал я.

Пробегавший мимо Арсений мельком взглянул в окно и резко остановился. На его лице появились удивление и тревога.

— Никита Васильевич! — громко позвал он. — Аркадий! Что это? Что случилось с окном?

Его голос доносился до нас глухо, как будто проходил сквозь толщу воды.

Похоже, снаружи окно выглядело как-то необычно.

Ну-ка!

Я вышел на улицу и спустился с крыльца.

Ого!

В окне словно застыл сгусток абсолютно черного, непроницаемого мрака. Ничего, кроме темноты — даже мое лицо в нем не отразилось.

Чернота чуть поблескивала в солнечных лучах — как будто в раму вместо стекла вставили тонкую пластинку из драгоценного черного бриллианта.

Дом сразу приобрел таинственный вид.

А неплохо!

И в окна с улицы никто не заглянет.

— Никита Васильевич! — облегченно выдохнул Арсений. — Это вы сделали?

— Ага, — не стал скромничать я. — Магия Тени.

Я повернулся к окну и крикнул:

— Аркадий, скажи что-нибудь!

Прислушался и ничего не услышал.

— Громче! — потребовал я, подкрепляя свои слова решительной гримасой. При этом я старательно двигал губами, как будто говорил с глухим.

— Плохо слышу! — донесся из-за окна неразборчивый шепот.

Работает! Просто замечательно работает!

Вот так и становятся артефакторами, наверное.

И тут у меня в кармане зазвонил магофон. Я удивленно взглянул на экран — номер не определялся.

Кому это не терпится пообщаться в такую рань?

— Слушаю, — ответил я.

— Барон Никита Васильевич Волков? — спросил в трубке незнакомый голос.

Он говорил неторопливо и размеренно, с холодной уверенностью.

— Вас беспокоит барон Соболев. Скажите, мы с вами можем встретиться?

— Зачем? — поинтересовался я.

— Это касается моих пропавших людей. И моего… племянника.

Он чуть запнулся.

Чертов замороженный демон.

— Ты не понял, — сказал я. — Зачем мне тратить на тебя время?

Дело не в том, что мне не понравился голос Соболева или его манеры. Просто я сразу почувствовал в нем враждебность.

Ну, и каких демонов я стану с ним сюсюкать? Пусть понервничает.

— У меня есть выгодное предложение, Никита Васильевич, — помолчав, ответил Соболев. — Оно касается долгов, которые лежат на вашем поместье. Я бы хотел обсудить его с вами.

— Ты решил возместить мне то, что стащил из моих аномалий? — прямо спросил я.

— Можно и так сказать, — неторопливо ответил барон. — Дело очень срочное. Я прошу вас о встрече.

Просишь? Ну, это другое дело.

— Хорошо, подъезжай. Знаешь, где я живу?

— Знаю, Никита Васильевич. Я буду через полчаса.

За полчаса я успел выпить вторую чашку кофе и искупаться в пруду. Вода была свежей и прохладной — совсем не такой, какую ожидаешь от небольшого водоема. У нее даже был речной сладковатый привкус.

Струя фонтана, который вчера устроил Ксантипп, красиво сверкала в солнечных лучах. В воздухе висела мелкая водяная пыль, отливавшая всеми цветами радуги. Трава вокруг пруда выглядела сочной и ярко-зеленой.

Да общий вид ухоженного сада меня порадовал.

— Арсений, — сказал я, выбираясь из воды на скользкий берег. — Передай плотникам, что здесь срочно нужна лесенка и беседка. И напомни мне, чтобы я заказал в Холмске хороший большой мангал.

— Сделаю, Никита Васильевич! — отозвался Арсений.

Со стороны лесной дороги, которая вела от усадьбы к шоссе, послышался рокот автомобильного мотора.

Я натянул рубашку прямо на мокрое тело и не спеша направился навстречу барону Соболеву.

Он приехал не один — кроме самого барона из большого черного внедорожника вылезли еще трое охранников. Все как на подбор здоровенные, угрюмо глядящие исподлобья на окружающую красоту. Все вооружены мечами.

Сам барон оказался стройным блондином средних лет. Взгляд у него был холодным, ничего не выражающим.

Я прислонился спиной к тихо скрипнувшей створке ворот — плотники еще не успели ее заменить — и без улыбки посмотрел на Соболева.

Мокрая рубашка приятно холодила плечи.

Стук молотков за моей спиной смолк, плотники увидели гостей и бросили работу.

— Добро утро, Никита Васильевич! — так же без улыбки сказал Соболев.

Он шагнул ко мне и протянул руку, но я не пошевелился.

Просто смотрел ему в глаза.

Барон был Одержимым. И о стихии его Дара мне не пришлось долго гадать — магия Льда. Похоже, Соболев втайне очень гордился своей магической силой, он даже внешне хотел ей соответствовать.

А может, у него просто кишки смерзлись от долгого соседства с ледяным демоном.

— Давай к делу, — сказал я, слегка оттолкнувшись спиной от створки ворот. Охранники Соболева среагировали на мое движение — шагнули вперед и положили руки на оружие.

— У тебя так много лишних людей? — спокойно спросил я Соболева.

— Сядьте в машину! — не оборачиваясь, приказал Соболев охранникам.

Один из них чуть задержался — видно, он был старшим и лично отвечал за безопасность своего господина.

— В машину! — повысив голос, повторил Соболев.

Дверцы внедорожника мягко захлопнулись.

— Так о чем ты хочешь поговорить? — спросил я. — Я тебя слушаю.

— Никита Васильевич, вы заперли моих людей в аномалии Льда, — сказал Соболев. — Я это знаю.

Он неторопливо пошел вдоль ограды, ожидая, что я пойду за ним. Но я не двинулся с места, и барону пришлось остановиться.

— У меня есть письменный договор с Никифором Белецким. Он предоставил мне право пользоваться аномалиями. Вот!

Соболев достал из кармана свернутый трубочкой документ и протянул его мне. Но я только улыбнулся.

Я чувствовал, что мое молчание бесит Соболева. Ну, а с чего вдруг я стану объяснять ему свои действия? Как по мне, все и так понятно.

— Я знаю, что договор теперь недействителен, — нетерпеливо сказал Соболев. — Но в тот момент, когда я отдавал людям приказ пойти в аномалию, я этого не знал. Поймите, Никита Васильевич!

— Да я понимаю, — улыбнулся я. — Но почему ты решил, что это меня волнует?

— Вышло недоразумение, Никита Васильевич! Я приношу вам свои извинения. Ну, поймите же!

— А долг перед казначейством в четыреста тысяч — это тоже недоразумение? — поинтересовался я.

Я кивнул на договор.

— Вот эта бумажка подтверждает, что вы с Белецким заодно. Значит, долг перед казначейством висит на вас. Твои люди его отработают. Если хочешь, можешь им помочь, даже вместе с охранниками. Быстрее управитесь. Видишь, как все просто?

— Там мой племянник!

Я чувствовал, что Соболев закипает. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Только глаза чуть прищурились.

— Свобода твоего племянника стоит четыреста тысяч. Хотя нет — триста тридцать. Часть долга уже погасил Ванютин.

— Это просто смешно! Такие деньги они не отработают, даже если будут добывать магический лед десять лет!

— Все зависит от их старания, — улыбнулся я. — Ты можешь выкупить своих людей. Сумму я тебе назвал.

— А если я обращусь в полицию? — спросил Соболев.

Но он и сам понял, насколько беспомощно это звучит, и недовольно скривил губы.

— Я чувствовал, что не сумею вас уговорить, Никита Васильевич.

— Мои условия я тебе озвучил, — сказал я.

— Но у меня есть другое предложение, — словно не слыша меня, произнес Соболев. — Я предлагаю вам сыграть.

Такой поворот удивил даже меня. Он был слишком неожиданным.

— Раскрой мысль, — хмыкнул я.

И тут ощутил ментальное воздействие.

Барон пытался надавить на меня магией. Ого!

Утро переставало быть томным. Зато запахло приключением — все, как я люблю.

Я поставил магический барьер — не настолько мощный, чтобы раз и навсегда отбить у Соболева охоту к подобным играм. Просто достаточно сильный, чтобы погасить его воздействие.

— Я предлагаю вам сыграть, Никита Васильевич. В любую игру по вашему выбору. Я ставлю полмиллиона. А вы — одну из ваших аномалий и свободу моих людей. Если я проиграю, полмиллиона станут вашими. Но за это вы отпустите моего племянника.

Я весело присвистнул. Жизнь заботливо не переставала меня удивлять.

— А какая именно аномалия тебя интересует?

— Это я скажу, когда мы договоримся, — ответил Соболев.

И еще усилил ментальный нажим.

— Но поверьте — ни одна из ваших аномалий не принесет вам полмиллиона даже за несколько лет. Повторяю, любая игра по вашему выбору. Так что? Вы согласны?

— Ты дурак, что ли? — улыбнулся я. — Поезжай домой, и больше здесь не появляйся. Иначе я сыграю с тобой в игру, которая называется «Догонялки с ликтором». Любимая забава самоуверенных Одержимых. Только вот заканчивается всегда одинаково.

С этими словами я резко толкнул в сторону Соболева ментальный барьер.

Барон пошатнулся и чуть не упал. Он побледнел еще больше, на его лице выступили капли пота.

— Я понял, — еле слышно сказал он.

Потом повернулся и пошел к своей машине.