Аргумент весомей пули

Глава 24

Избавляться от порчи я не стал вовсе. Ни по дороге в порт, ни за его воротами, ни уже даже на пирсе.

Впрочем, перво-наперво я наведался в дом с дельфинами и рассказал Беляне о случившемся, заодно попросил не шляться по городу одной и уже лишь только после этого рванул в порт. Всю дорогу настороженно поглядывал по сторонам и не позволял развеяться магической кирасе, да ещё усмирял проклятущего кровавого москита. Пусть и стискивал его исключительно своей волей, но кулак беспрестанно дёргался из стороны в сторону, а побелевшие от напряжения пальцы окончательно занемели.

Мне бы выжечь эту пакость малой печатью воздаяния, но нет, нет и нет.

Страховка же, черт её дери! Это моя страховка!

Яхты в порту не обнаружилось. Я откровенно припозднился и потому непременно бы запаниковал, если б только не наткнулся на дожидавшихся меня на причале босяков.

— Опаздываешь, Боярин! — рассмеялся Ёрш.

— Ох и зол твой старший был! — добавил Вьюн.

— Урядник-то? Он не мой старший, так что перебесится! — отмахнулся я. — Они где вообще?

Босяки разом пожали плечами.

— С нашими что-то порешали и уплыли, — сказал один.

— К обеду должны вернуться или даже раньше, — подсказал второй и щёлкнул пальцем себя по кадыку. — По пиву?

Я задумчиво глянул на свой кулак и усмехнулся.

— Смотрю, работа у вас не бей лежачего.

— Да куда там! Мы ж по сменам пашем! — ничуть не обиделся на это моё замечание Вьюн. — Сегодня в ночь, а до вечера хмель десять раз выветриться успеет.

— Скажите лучше, в порту алхимией торгуют? — поинтересовался я. — Или даже скорее — товарами для алхимиков?

— Торгуют, конечно. А тебе зачем?

— Вместилища для порчи нужны. Я ж по этой части.

— А! Ну пойдём тогда, — сказал Вьюн.

— А потом по пиву! — рассмеялся Ёрш.

Я покачал головой.

— По пиву вы сами. Мне-то не в ночь, у меня ничего выветриться не успеет.

— Так урядник же не твой старший!

Вот так, перешучиваясь, мы ушли с пирса и двинулись через лабиринт пакгаузов.

— Тут и бордель есть, и даже собачьи бои проводят. Игорный дом тоже имеется, — просветил меня Вьюн.

— Вообще можно в город не выходить, — подтвердил Ёрш.

Они ориентировались в закоулочках наилучшим образом, а я мог бы бродить тут не один час, поэтому попросил:

— Вы только меня не бросайте!

Нет, имел представление, в какой стороне находится море, но и только. Босяки пообещали дождаться, представили меня лысому седоусому купчишке, предпочетшему традиционному одеянию этой братии длинный халат, и ушли курить на улицу.

— Есть вместилища для порчи красного спектра? — спросил я.

Торговец смерил меня оценивающим взглядом и уточнил:

— Какие именно вместилища интересуют? Разрушаемые или неразрушаемые?

Я на миг задумался, потом сказал:

— Полегче и подешевле, — отметил моментально поскучневший взгляд торговца и добавил: — И одно, из которого порчу можно извлечь в прежнем состоянии, не повредив.

— Даже так? — усмехнулся лысый купчишка. — Это уже полноценное вместилище для магической основы. Есть в наличии на двадцатую часть таланта. А с порчей в полевых условиях работать собираешься?

Форма пластуна Мёртвой пехоты иного и не предполагала, так что я кивнул.

— Именно. Полевой лекарь первого класса как-никак!

— Тогда советую обратить внимание на разрушаемые накопители. При некоторой сноровке их можно использовать в качестве ручных бомб.

— Годится! Но начнём с вместилища для чар.

Купчишка покачал головой.

— Начнём мы с оплаты.

Я возражать не стал, вынул из кармана и кинул на прилавок золотой браслет — тонкой работы и чрезвычайно увесистый.

Торговец ожидаемо поджал губы.

— Принимать оплату подобного рода вещицами себе дороже, молодой человек. Тут не скупка краденого!

— Я чужого не беру, зарок у меня такой, — объявил я. — И я не какой-нибудь босяк, а Лучезар Серый, младший урядник пластунов Мёртвой пехоты. Это и уважаемые работники досмотровой службы подтвердят, и метка на духе. Браслет — не краденый.

Будь я случайным человеком с улицы, точно бы ничего не выгорело, ну а так купчишка покачал браслет в руке и внимательнейшим образом его изучил, затем осмотрел через немалых размеров лупу, капнул каким-то пахучим реагентом и лишь после этого устроил на аптекарских весах. Результат его определённо удовлетворил, потому как он принялся выкладывать на прилавок запрошенные мной товары, оказавшиеся самыми обычными на вид стеклянными шарами.

Один размером с некрупную сливу заполоняло нечто, схожее с красноватым янтарём, только вязким и жидким, три других были чуть крупнее и выглядели несказанно грубее — сердцевины их напомнили шары полированного горного хрусталя.

— Это всё! — отрезал купчишка. — Торга не будет!

Он явно меня хорошенько нагрел, но я совершенно не ориентировался в ценах на алхимические заготовки, да и стоимость браслета представлял весьма приблизительно, поэтому ничего дополнительно требовать не стал, лишь спросил:

— И как с ними работать?

— Как обычно.

— Обычно я запечатываю порчу в шары из зачарованной стали, а это явно не они!

Торговец вздохнул, но, когда заговорил, в голосе его не прозвучало ни малейшего намёка на раздражение.

— Принцип точно такой же. Никаких служебных приказов использовать не придётся.

Я взял меньший из шаров.

— С этим тоже?

Купчишка кивнул.

— Помести внутрь порчу и вливай энергию до тех пор, пока окончательно не смёрзнется алхимический состав. Извлечение происходит аналогичным образом.

— Случайно это может произойти?

— Нет, требуется целенаправленное воздействие. И учти — при разрушении вместилища чары будут потеряны безвозвратно.

Медлить я не стал и впечатал магического москита в шар, тот забился в чём-то вроде расплавленного янтаря, но по мере того, как направляемая мной небесная сила напитывала резервуар и его содержимое густело, застывала и порча. В итоге стекло покрылось сложным узором, отчасти напоминавшим обычную изморозь, пурпурная точка через него едва виднелась.

— Достаточно! — остановил меня купчишка, которого мои манипуляции нисколько не удивили.

Да и с чего бы? Точно ведь сразу сжатый кулак приметил!

Я перевёл дух и с облегчением потряс занемевшими пальцами, принялся сжимать их и разжимать. В этот момент внутрь и заглянул Ёрш:

— Боярин, ну ты долго ещё?

— Уже иду!

Но ещё немного задержался и обменял свой оружейный ремень на примерно такой же, только с чем-то вроде патронташа, по крупным кожаным ячейкам которого удалось распихать шары-вместилища. А ещё с внутренней стороны он был снабжён потайным отделением для монет — распределил по нему восемнадцать червонцев.

Меня сразу потянули в пивную, я попросил по пути заглянуть в табачную лавку. Купил там в подарок Дарьяну сигары, а следующая посещённая нами лавка была винной — в ней взял два полуштофа не самого дешёвого рома: один для Огнича и Сквозняка, другой для Кочана и Кабана, на которых частенько отрабатывал отведение глаз.

После этого мы двинулись в пивную для портовых служащих, на входе в ту столкнулись с пареньком наших лет. Лицо показалось знакомым — быть может, сразу бы его и не вспомнил, но значок в виде бирюзового водоворота всё расставил по своим местам.

— Ты! — округлил глаза ученик школы Бирюзового водоворота, но только лишь этим возгласом всё и ограничилось.

— Он! — с ухмылкой подтвердил Ёрш.

Вьюн и вовсе не посчитал нужным сдерживаться.

— Вали, чушок! — презрительно бросил он, и связываться с босяками юнец не рискнул, скривился и сплюнул под ноги, но даже слова больше не сказал.

Он утопал, ну а мы разместились за одним из свободных столов, и я усмехнулся:

— Гляжу, вы тут в авторитете?

— Ну так! — подбоченился Ёрш. — Наши старшие покруче ихних будут!

— Водовороты тоже при деле? — удивился я.

— Тут все при деле, — подтвердил Вьюн. — Водовороты в береговой охране лямку тянут. Контрабандистов ловят, их же и стригут, но это так — кошкины слёзки. Серьёзные люди свои делишки в порту обделывают.

Ёрш кивнул.

— Угу. Говорят, наши морские пехотинцы пытались кусок пирога откусить, но их отбрили.

— Наши? — не понял я.

— Ну черноводские же! — пояснил Вьюн. — Их в порту нынче много, почуяли силу.

— А чего так? Чем они тут занимаются?

— Баклуши бьют! — фыркнул Ёрш.

Но его приятель покачал головой.

— Порт на усиленное патрулирование перевели, людей не хватает. В городе-то день ото дня неспокойней. Всякая потусторонняя пакость лезет, местные на взводе.

Вот так за пустопорожними разговорами мы и просидели около часа. Дальше босяки отправились по своим делам, а я пошёл на пирс караулить возвращение «Чёрной каракатицы». Уселся прямо на разогретые солнцем доски, откинулся спиной на бухту каната, погрузился в лёгкую медитацию.

Крики чаек, плеск волны, отблески солнечных лучей на водной ряби, непривычные и не слишком-то приятные запахи.

А Черноводск — невесть где. За тысячи вёрст, на другом краю света.

С чего родной город вспомнился — даже и не знаю, но затем мысли сами собой перескочили на Рыжулю, и я тяжело вздохнул.

Ничего-ничего! Если всё так и дальше пойдёт, к следующему сезону дождей точно со всеми долгами расквитаюсь. Не факт, что успею накопить на оплату обратного билета, но придумаю что-нибудь, выкручусь.

Впрочем, вот уж действительно — не факт. До лета ещё дожить надо.

Ругнувшись вполголоса, я потянул в себя небесную силу, после чего целиком и полностью сосредоточился на её удержании у солнечного сплетения. Вмиг все дурные мысли из головы вылетели. Стало не до того.

«Чёрная каракатица» вернулась в порт за час до полудня, и Франт показался мне хоть и всецело довольным жизнью, но вместе с тем крайне раздражённым — не сказать, злым.

— Хорошо ночь провёл? — спросил он, первым сбежав по сходням.

— Замечательно, — подтвердил я, и не подумав стушеваться.

Урядник цыкнул зубом и приказал:

— Иди палубу драй! Полчаса у тебя!

Палуба оказалась перепачкана кровью, но едва ли столь прискорбно завершился выход в море — всё же ботинки к доскам уже нисколько не липли.

— Ночью гости были? — предположил я.

— Работай! — рыкнул Франт.

Лезть в бутылку я не стал, разделся по пояс и взялся отдраивать палубу. Ну как отдраивать — прошёлся по засохшим лужицам и кровавым следам белым огнём атрибута, а после замыл водой. Даже вспотеть не успел — больше от пристававшего с расспросами Хомута отбивался.

Вот же привязался как банный лист: с кем ночь провёл, да где!

Кое-как отбрехался, не стал посылать младшего урядника куда подальше, ещё и попытался вызнать подробности ночной сшибки, но тут фигу к носу подвели уже мне. Оба при своих остались в итоге.

Обдумав всё хорошенько, я счёл, что портовое руководство о ночном происшествии пластуны в известность не поставили и вышли в море, дабы пустить мертвецов на корм рыбам, благо среди наших ни погибших, ни тяжелораненых не оказалось. Только нет — немного позже обнаружил, что из трюма пропали решительно все ящики с патронами.

Тут уж оставалось лишь гадать, перегрузили их в открытом море на другое судно или отправили на дно, решив не задерживаться в порту дольше необходимого. Наверное, имел место всё же первый вариант, поскольку босяки говорили о сделке между их старшими и урядником как о деле решённом, при этом о вывозе груза с территории порта не обмолвились и словом.

— Никто яхтой не интересовался? — спросил Франт, когда оказались завершены все формальности с проверкой трюма, оформлением прав на судёнышко и передачей его скупщикам.

— Никто, — качнул я головой.

— Смотрим в оба! — объявил тогда урядник, и пластуны начали проверять оружие.

Некоторое время спустя мы погрузились в два заехавших на пристань экипажа и покатили прямиком на железнодорожный вокзал. К вечеру были уже в лагере.

Моя доля за рейд составила триста пятнадцать целковых. Несусветные деньжищи за четыре дня работы, пусть даже и пришлось рисковать головой, но Хомут оказался этой, как он выразился «подачкой», попросту взбешён.

— Две сотни? — прошипел младший урядник в лицо Франту. — Мои две доли потянули только на двадцать червонцев⁈ Да ты издеваешься!

— Угомонись, Хомут! — потребовал Седмень, в присутствии которого и происходил окончательный расчёт.

— Что значит — угомонись? Сколько покупатели золота с собой привезли, а? Плюс стоимость яхты, плюс деньги за патроны…

— Прикуси язык, пока тебе его не отрезали! — вмиг вызверился Франт.

— Вместе с головой, — добавил наш ротный, также присутствовавший при этом разговоре.

Хомут в сердцах плюнул и убрался из барака, Край последовал за ним, а вот меня Седмень придержал. Мы вместе вышли на улицу, и я совсем уж было решил, что урядник вознамерился наложить лапу на мою долю, но речь тот завёл совсем о другом.

— Франт сказал, колдун из тебя аховый. Мол, едва не прирезали на ровном месте. Это не дело.

— Да он-то что в этом понимает⁈ — окрысился я.

— Не ерепенься! — потребовал урядник. — Я и с Клювом на этот счёт потолковал. Всё то же самое и от него услышал.

— И?

— Нянчиться с тобой у нас некому, нянчиться с тобой должны были в школе. Но и терять лекаря не хочется.

— Так я занимаюсь!

— Ерунда! — отмахнулся Седмень. — Нужен опыт реальных схваток, когда действовать приходится через силу. Ядра-то у тебя нет!

Я обдумал услышанное и уточнил:

— И где мне этот опыт взять?

— Червень готов позаниматься, но забесплатно он тратить своё время не намерен. Надо будет ему заплатить. Думаю, десятка в седмицу — не такие уж и большие для тебя деньги. Ну а нет, так нет.

Сомневался и колебался я недолго. Да и чего тут сомневаться? В школе на одно только питание в седмицу больше уходило.

Урядник принял у меня золотую монету и заявил:

— Сразу за месяц вперёд плати.

Но тут уж я покачал головой.

— После первого занятия решу, стоит ли оно того.

Настаивать урядник и не подумал, лишь уточнил:

— Свою долю на погашение долга внесёшь?

— Собираюсь, — подтвердил я.

— Правильно, — одобрил это моё намерение урядник. — Я тебе больше скажу: иди-ка ты в канцелярию прямо сейчас. А как вернёшься — проставься, не жмотничай. Хвастаться не хвастайся, но всё же упомяни о том, куда деньги ушли. А то люди у нас разные. Мало ли…

Совет был не лишён смысла, я поблагодарил за него и вскоре заполучил в свою расчётную книжку отметку о досрочном внесении трёх сотен целковых. Увы и ах, вознаграждение было неофициальное, пришлось раскошелиться ещё и на комиссию торгашам.

Но — плевать! Больше трети долга закрыл, а времени не так уж и много прошло. Такими темпами к лету не просто по всем обязательствам рассчитаюсь, но ещё и неплохой капиталец сколочу и вернусь в Поднебесье состоятельным человеком.

Плохо разве? Эх, мечты-мечты…

Дальше всё пошло по накатанной. Выбирался в лес, патрулировал границы изрядно обмелевшего омута, отрабатывал боевые арканы и возился с отдельными элементами абриса, в частности начал готовиться к прожигу новой пары исходящих меридианов — тех, которые тянулись от верхнего и нижнего узлов оправы непосредственно к левой и правой ключицам.

А вот в тренировках с Червенем ничего «накатанного» не было вовсе. Если первый раз он занимался со мной единолично, то дальше начал дополнительно подтягивать кого-то из тайнознатцев — обычно опытных вояк, но иногда привлекал и новичков. Даже Дарьян как-то в моём обучении поучаствовал.

— У всех разные арканы и своя собственная манера колдовать, — пояснил Червень. — Да и в бою каждый действует по-особенному. Надо быть готовым ко всему, даже к откровенной глупости!

И пусть дело и не доходило до полноценных поединков, приходилось мне на занятиях несладко. Если сам я бил по мишеням, которые прикрывал защитными барьерами Червень, то он с помощниками лупил боевыми чарами непосредственно по мне. Да — ничего действительно серьёзного в ход не шло, но час напролёт отмахиваться от сменявших друг друга соперников я не наловчился даже к концу месяца. Приходилось буквально разрываться, отбивая чужие чары и одновременно атакуя свои цели. Небесной силы и на то, и на другое катастрофически не хватало.

Впрочем, Червень не только гонял меня и посмеивался, но и давал небезынтересные советы. И учил он не только выжимать всё возможное из крох доступной энергии, но и обходить действие защитных амулетов.

— У нас тут всё больше грошовые поделки в ходу, энергии в них — кот наплакал, такие даже недоучка вроде тебя перебороть может, просто надо знать, как к ним подступиться, — заявил мне Червень на одном из самых первых занятий.

— И как же? — заинтересовался я.

— Как уже сказал, слабое место у них — мизерный запас энергии, — пояснил пластун. — Соответственно, проще всего их перегрузить. Но пройдёт это только с мощными атакующими заклинаниями. Более тонкие воздействия такого эффекта не дадут.

— Это как? — не понял я.

— Если амулет создан для противодействия усыплению, параличу, наведению морока или отведению глаз, тужься — не тужься, с ним ты ничего поделать не сможешь. А вот те, которые нацелены на защиту от ударных арканов, выбить с третьей-четвёртой попытки вполне реально. Сам за это время пяток пуль словишь, правда, скорее всего.

Я насупился.

— Вот именно!

Червень рассмеялся.

— Это ещё что! Ломать — не строить, поэтому если не отражать заклинания, а отводить их в сторону или развеивать на подлёте, энергии на это не так уж и много расходоваться будет. Амулеты подороже так и работают. Но артефакты — это лишь артефакты, они не способны осуществить два воздействия одновременно. Понимаешь, к чему я веду?

Я припомнил схватку в конюшне и кивнул.

— Два одновременных удара с разных направлений?

— Именно! — подтвердил Червень.

А вот новым приказам — нет, новым приказам меня пластун не обучил. И деньги тут ничего решить не смогли.

— Набор служебных приказов у тебя даже излишний, — отрезал он. — Тебе бы имеющиеся нормально отработать!

И я отрабатывал. Каждый день. Без продыху.

Мало того, что к вечеру уже буквально ноги волочил от усталости, так ещё и редко когда удавалось проспать до рассвета, не подрываясь по учебной тревоге и не выбираясь на прогулку в ночные джунгли. Впрочем, другим новичкам приходилось ничуть не легче.

— Седмень по весне двух опытных огневиков потерял, вот нас и гоняют, — заявил как-то после ужина Огнич.

— Как потерял? — вскинулся Дарьян, который ежедневно приходил в расположение пластунов незадолго до двух пополудни.

— В бою — как ещё? — фыркнул фургонщик.

— Да понятно, что в бою! — возмутился книжник. — Не в лесу же они заблудились!

Как по мне, сгинуть в джунглях, отбившись от сослуживцев, ничего не стоило даже бывалому колдуну, но говорить об этом конечно же не стал. Огнич — тоже.

— Мутная какая-то история, — пожал он плечами и перевёл разговор на другую тему. — Даря, ты лучше скажи: ядро формировать не надумал ещё?

Книжник покачал головой.

— Не вижу вариантов пока.

Огнич вздохнул и закрутил на ладони сгусток голубоватого пламени. Наловчился он проделывать этот трюк ничуть не хуже меня, но всё же присоединившийся к нам с тарелкой кукурузной каши Сквозняк покачал головой.

— Дался тебе этот огонь! Воздух-то ближе должен быть!

Я выплюнул соломинку и возразил:

— С огнём проще. С воздухом нужно знать арканы от и до. А тут бери и жги.

Ученик школы Карающего смерча только отмахнулся.

— Да ничего сложного! Бери, крути и рви!

Он заработал ложкой пуще прежнего, и Огнич спросил:

— Кто-нибудь вообще понимает, зачем к нам ревнителей солнца привезли? Их ничему толком не учат, только по лесу выгуливают.

На самом деле выгуливали их по самому краешку омута, но я своей осведомлённости на сей счёт выказывать не стал. Зато не смог промолчать Дарьян.

— Зазнайки! — скривился он. — Сунулся раз к ним — отшили! Но, так понял, они какой-то сложный ритуал просчитывают.

— Вообще всё неправильно в этом году, — вновь вступил в разговор Сквозняк. — Говорят, прошлой осенью уже резня полным ходом шла, а мы до сих пор на позициях стоим. Даже не контратакуем толком. Кадавров наделали страсть сколько, а всё ждём чего-то.

Огнич глянул на сослуживца с крайним неодобрением.

— Так повоевать не терпится?

— А чего хорошего на голом окладе сидеть? Ни боевых, ни премиальных!

Аргумент этот определённо показался фургонщику весьма убедительным, но он всё же проворчал:

— Сто монет в месяц ни за что — плохо разве?

Я лишь вздохнул, поскольку просто так торговцы никому сроду не платили и полученное жалование нам вскорости придётся отработать до последнего грошика.

— А что до премиальных, — кивком указал на меня фургонщик, — кое-кто их и без сражений зарабатывать умудряется!

Без сражений? Ну-ну.

Я поднёс ко рту кружку с травяным отваром, но в напиток что-то капнуло. Удивлённо задрал голову к тёмному небу — на том ни облачка, зато тёплое и солёное потекло по верхней губе.

Кровь!

И тут меня словно невидимой волной качнуло! Незримая и вместе с тем совершенно точно багряная пелена на миг облепила и сразу унеслась дальше, оставив после себя металлический привкус крови во рту, отзвук падения тяжёлых вязких капель на раскалённый лучами полуденного солнца алтарь и упругие толчки зажатого в кулаке сердца…

Морок в один миг развеялся, а вот мощнейшие искажения магического фона никуда не делись.

Черти драные! Что за напасть⁈

Остальные разве что некоторую неправильность уловили, я же зажал пальцами начавший кровить нос и по приставной лесенке влез на крышу барака. Выпрямился на ней и безо всякого удивления обнаружил, что где-то над небесным омутом стремительно сгущается облако зловещего багрянца.

Кровавый ливень! Снова!