Анифа. Пленница Севера (СИ)

Глава 15

Анифа редко готовила. В доме ярла для этих целей была другая женщина — кухарка Торберта, старая вдова, но подвижная и шустрая. Помогали ей служанки, в том числе и Лиа, но когда нужно было заниматься соленьями или готовиться к большому пиру, за дело брались и остальные.

Однако Анифа, как и любая другая уважающая себя женщина, готовить умела и любила. В конце концов, пока был жив Рикс, она была полноценной хозяйкой в своем собственном доме и на кухне, разумеется, тоже. И сегодня ее маленькие и ловкие ручки, привыкшие перетирать травы и готовить отвары, обрабатывать раны и вскрывать нарывы, удалять гной и вправлять вывихнутые и сломанные кости, с легкостью привыкшей к подобной работе женщины резали мясо и картофель, раскатывали тесто и размалывали в пюре сваренные с медом сушеные ягоды для начинки сладкого пирога — излюбленного лакомства не только детей, но и взрослых.

Торберта, конечно, немного ворчала ей под руку, но очень добродушная по своей по натуре, больше болтала о простых и незамысловатых вещах, сетовала на своих оболтусов-внуков и ругалась на здоровяков-парней, которые нет-нет, а заглядывали на кухню, чтобы урвать кусок-другой какой-нибудь вкуснятины. Вдова беззлобно хлестала их промеж спины полотенцем или вовсе отвешивала оплеухи, те хохотали и ловко отскакивали в сторону. Анифа тоже посмеивалась и добродушно улыбалась в ответ на удивленные взгляды детей и юношей — для тех присутствие знахарки на кухне было неожиданностью, но неожиданностью приятной.

Они любили Анифу. Некоторые — почти боготворили. Просто и незамысловато. Скупо, но искренне. И женщина это ясно ощущала и с удовольствием купалась в этой чистой и ничем не запятнанной мальчишеской привязанности.

Она мало говорила — больше слушала. Иногда подростки не сдерживали свой нрав и бросали не самые невинные шутки, но товарищ постарше шикал на младшего, а то и резко обрывал, намекая на присутствие Анифы. Это выглядело забавным, поэтому очень скоро мышцы ее лица заныли от постоянных улыбок и смеха.

Закончив с готовкой, женщина с помощью подошедшего Рана в три захода перенесла наверх посуду и еду и накрыла стол. Они двигались споро, перебрасывались незамысловатыми шутками, и Анифа чувствовала необычайное умиротворение, любуясь своим красавцем-сыном и наслаждаясь спокойной атмосферой, царящей в доме.

Но, поднимаясь в четвертый раз к себе, женщина столкнулась с Хильдой — младшей дочерью Тормода. Привычно улыбнувшись, Анифа собиралась просто пройти мимо, но та вдруг неожиданно встала посередине лестницы, не давая такой возможности.

— Позволишь? — вежливо поинтересовалась Анифа.

Прищурившись, дочь ярла снизу вверх оглядела ее и криво усмехнулась. Эта молодая женщина, 25 лет от роду, выглядела старше своих лет из-за мало привлекательного лица и постоянно усталого и раздраженного выражения. Очень болезненная от природы, она окончательно подорвала свое здоровье из-за нескольких выкидышей и непростых родов, и Анифа в свое время потратила много сил и времени, выхаживая ее, но вот ее злой характер, увы, исправить не могла. Несмотря на то, что они жили под одной крышей, они редко виделись, но главным образом потому, что чаще всего Хильда отсиживалась в своей спальне, в кровати, и не часто появлялась в крепости и поселении. А так как девушка на дух ее не выносила, почему-то считая ту виновной в многочисленных личным проблемах и неудачах, все лекарства для нее Анифа передавала через Фригг или ее личную служанку.

И тут молодую женщину осенила внезапная догадка:

“А не Хильда ли это? Может, это она стала распускать те слухи, о которых говорила Ханна? И подбивать девчонок на непонятно что?”

Это было бы странно, но одновременно — вполне логично. Редко привлекая к себе внимания, Хильда жила обособленно, будто отдельно от остальных обитателей дома ярла, хотя иногда и доставляла некоторые проблемы и своим характером, и своим поведением.

Худая и неказистая, с блеклыми и редкими волосами, с тонкой, сероватого оттенка кожей, Хильда, как и Анифа, в свое время тоже испытала боль потери — ее первый муж и зять Тормода погиб в бою за год до Рикса, так и не подарив ей детей. Довольно скоро она снова вышла замуж, и у нее случилось два выкидыша. Анифа настоятельно рекомендовала и ей, и Арли, ее мужу, быть осмотрительными и предохраняться. Несмотря на это, Хильда один за другим родила двух мальчиков и в обоих случаях роды были сложными, а детки родились очень болезненными. Из-за своего собственного здоровья женщина не могла уделять им должного внимания и даже не сумела выкормить в свое время своим молоком. Но порой казалось, что Хильда и вовсе не принимает сыновей, а те воспринимают своей матерью одну из служанок, что приставили к ним. Тем не менее мальчишки были хорошенькими, и Анифа полюбила их почти так же сильно, как своих, и поэтому про себя осуждала дочь ярла за ее пренебрежительное отношение к сыновьям. Но в процесс воспитания никогда не влезала, так как Хильда продолжала часто болеть, постоянно страдала от мигрени и приступов острой раздражительности, а в семье ярла было достаточно служанок, чтобы достойно позаботиться о мальчиках.

— Хорошо выглядишь, — по-прежнему не понимая, почему та не дает ей пройти, проговорила Анифа, — Как твое самочувствие?

— Лучше, чем ты хотела бы, — не сразу ответила Хильда — медленно и почему-то ухмыльнувшись.

— Хотела бы? — женщина недоуменно наклонила голову на бок и поудобнее перехватила корзинку, в которой лежали нарезанный хлеб и сыр, — Не понимаю…

Наклонившись, Хильда приблизила к ее лицу свое и брезгливо поморщилась.

— Конечно! Ты отлично всех обманываешь! — нервно прошипела она, — Притворяешься чистенькой и невинной! Но ты не такая — я знаю!

Анифа обеспокоенно вгляделась в нее. И нахмурилась. Глаза Хильды неестественно блестели, губы подрагивали, а по тонкой шее неритмично дергалась жилка. Девушка явно была в состоянии истерики, но пока что сдерживала ее. И если не перевести ее ярость куда-нибудь еще, мог разразиться самый настоящий и ненужный скандал.

Сейчас Анифу не беспокоило, откуда в Хильде столько гнева и почему. Больше ее волновало самочувствие молодой женщины, чтобы она там не говорила. Ей нужно было помочь, но как — она пока не понимала.

— Мам? — неожиданно окликнул ее голос Рана.

Задрав подбородок, Анифа поглядела на стоящего наверху сына. Тот выглядел раздосадованным и недовольным и готов был броситься ей на выручку по первому зову.

— Сынок, — улыбнулась мать юноше, — Не беспокойся. Найди пока Далию и Инга и скажи им, что скоро сядем за стол.

— Ты уверена? Мне кажется, мне стоит задержаться. Тут намечается что-то о-очень интересное…

— Иди, дорогой. Хильде требуется моя помощь, не более.

— Мда-а? Ну ладно…

Аккуратно подвинув Хильду в сторонку и бросив ей тяжелый, предупреждающий о чем-то взгляд, Ран неторопливо спустился по лестнице и медленно пошел на выход.

Проводив сына глазами, Анифа снова посмотрела на молодую женщину. Всего за пару секунд она, кажется, рассвирепела еще сильнее.

— Хильда, давай не будем ссориться, — попросила она ласково, — Я всего лишь хочу пообщаться со своими детьми и поэтому решила накрыть нам стол в моей спальне. Я не задумала ничего плохого…

— Я не верю тебе! — прошипела Хильда, — Да и с чего это ты вдруг решила побыть доброй мамочкой, а, Анифа? До этого твои дети как-то спокойно обходились без тебя, ведь ты была так занята налаживанием своей личной жизни. Что, почувствовала себя виноватой после того выкида Далии? Невоспитанная дрянь! Ну, к этому все и шло, тут нечему удивляться!

Анифа изумленно вскинулась на нее, но, поборов недоумение, придала своему лицу строгое выражение и тихо проговорила:

— Я слышу в твоем голосе осуждение, Хильда, но не понимаю его причину. Твои слова оскорбляют меня и обижают. Может, я чем-то обидела тебя и не знаю чем?

На лице дочери ярда нервно задвигались желваки и она шумно втянула через нос воздух. На коже проступили некрасивые красные пятна, а вот губы, ноаборот, побледнели еще больше.

— Лицемерка! Какая же ты лицемерка! — снова раздраженно и яростно заявила девушка, — Какое тебе дело до детей, когда есть дела поважнее! Что-то раньше ты не очень стремилась к этому семейному единению! Нет-нет-нет… Ты предпочитаешь строить из себя невинную простоту, а сама тем временем тащишь в свою постель мужика за мужиком… Ты просто тварь! Похотливая тварь!

Анифу словно по лицу ударили, и она, пошатнувшись, машинально отступила назад и едва не полетела с лестницы. Но вовремя восстановила равновесие и ухватилась за деревянную перилу. Правда, при этом она выронила блюдо с пирогом, которым с некрасивым шлепко звуком рухнул на ступеньку, а тарелка из ясеня, стуча и громыхая, покатилась вниз.

Наверное, если бы Хильда была неправа, если бы ошибалась, ей не было бы так больно. Но ведь… доля истины в ее словах была. У нее действительно появился мужчина… И не один… И похоть в ней действительно присутствовала, как бы горько это не было признавать. Но откуда об этом было знать Хильде? И… как много она знала?

— Я не идеальна, это правда, — тихонько проговорила Анифа, — Но в чем заключается мое лицемерие? Я всегда любила своих сыновей и дочь, всегда была верна Риксу, но иногда жизнь меняется… Некоторые детали меняются…

— Оправдываешься? — широко распахнув водянистого цвета глаза, Хильда торжествующе расхохоталась, — Все потому, что ты трусливая и грязная! Мерзкая! Отвратительная!

Выплевывая оскорбление за оскорблением, Хильда улыбалась — широко, но ненормально. Она спустилась на пару ступенек вниз, будто пытаясь надавить на Анифу. Та инстинктивно, пусть и трусливо, этому поддалась и отступила еще немного. И судорожно пыталась найти выход из ситуации.

Нет, она не боялась и не обижалась на Хильду. Но была растеряна и немного смущена, ведь не хотела ни кричать, ни бежать, а всего лишь желала найти наиболее безопасный путь к отступлению.

Увы, девушка была в не совсем нормальном состоянии, чтобы можно было предугадать ее действия. На эмоциях она могла толкнуть Анифу. Закричать, подняв на уши весь дом. Или начать кошачью драку. Причем без разницы — попробует ли она обойти Хильду или, развернувшись, пойти в сени, на кухню, в кладовые или еще куда…

Впрочем, было бессмысленно и говорить с ней, пытаться договориться или убедить в чем-то.

Слава богам, на звук голоса сестры в горнице появилась Фригг. Она вышла из комнаты, держа за ручки маленьких сыновей Хильды. Позади женщины маячила голова служанки, на лице которой с легкостью читались недоумение и испуг.

— Хильда, — напряженно позвала Фригг, — Вернись, пожалуйста к себе.

Девушка резко повернула голову в ее сторону и зло прищурилась. А при виде сыновей еще и выругалась. Хорошо, что тихо — дети вряд ли ее услышали. Но неожиданно выпрямилась и, резко развернувшись, опрометью бросилась к своей комнате.

Анифа наконец-то смогла с облегчением выдохнуть. И наклонилась, чтобы подобрать пирог.

— Оставь. Рика уберет, — мягко сказала Фригг, — Я видела, на кухне еще два пирога…

— Я их оставила для вас…

— Ничего страшного, — улыбнулась женщина, — Одного нам будет вполне достаточно. И, Анифа…

Врачевательница внимательно посмотрела на нее, и Фригг с каким-то легким сожалением улыбнулась.

— Ани! — высоким голоском мяукнул один из мальчиков, потянувшись к ней ладошкой, — Ани, поиграй с нами!

Ребенок улыбался беззаботно и чисто, как и положенному невинному дитя. Его старший братик был более замкнут, но сейчас тоже с любопытством смотрел на Анифу, и та машинально им улыбнулась в ответ.

— Дорогие мои, Анифа сейчас не может поиграть с вами, — сообщила им мягко Фригг, поворачиваясь к служанке и передавая малышей ей, — Но завтра, я уверена, мы все вместе пойдем на прогулку. Хорошо?

— Холосо! — ответил, серьезно кивнув, мальчик, — Ани, мы будем здать!

— Да, милые, — не могла не ответить Анифа, машинально кивнув. — Обязательно.

Странный болезненный спазм сжал ее горло и обхватил голову словно в тисках. Женщине снова пришлось ухватиться за перила, но она почти сразу поняла, что это из-за нервного напряжения.

Слишком уж… много тревог на нее сразу навалилось.

Но она не может позволить себе быть слабой. Нет-нет, ни в коем случае!

Никакие Хильды, никакие Тифы и Сусанны не должны подорвать ее самообладание.

Неожиданно пришло понимание, что ее спокойный и всегда понятный мир оказался не таким уж и надежным, как она думала, и только убедил ее в том, что ей нужно снова стать близкой детям. Ведь если и до них дойдет эхо всех этих размолвок и глупого соперничества, то они вряд ли смогут дать достойный и правильный отпор. А ее долг, как матери, защитить их от всех невзгод этого мира, пока они прочно не встанут на свои ноги.

***

Сигурд не очень удивился приглашению ярлу разделить ему с братом ужин под крышей его дома, с членами его семьи. Но внутренне порадовался. Ведь это был отличный шанс побыть с Анифой, которую он специально не досаждал вниманием целый день, да и Свена удерживал от порывов заявиться к женщине, чтобы прямо и жестко выяснить беспокоящие его моменты.

Но когда они оказались в горнице и сели за накрытый стол, Анифы за ним не оказалось. Как и ее детей.

И хотя сероглазые братья не озвучили свой вопрос вслух, спустя какое-то время и как бы между прочим хитрый ярл, прищурившись, сказал:

— Пусто без нашей Анифы и ее деток, правда? Она решила поужинать с ними в своей комнате.

— Что-то случилось? — спросил Сигурд, внутренне напрягшись.

— Случилось, — пренебрежительно прыснула Хильда, — Наша знахарка решила, что мы уже недостойны ее компании и изволит кушать отдельно, как принцесса.

— Сестра! Прекрати, прошу! — попросила ее Фригг, недовольно скривив губы.

И если Сигурд и не подумал посмотреть на сочащуюся злобой младшую дочь ярла, то вот Свен уставился на нее, яростно сверкнув глазами.

Нет, он по-прежнему злился на Анифу. Но он не мог стерпеть оскорблений в сторону женщины, пусть и таких завуалированных и на первый взгляд совершенно незначительных.

А вот ярл решил сделать вид, что вовсе не заметил выпада Хильды. Но не потому, что это действительно так, нет. Его откровенно расстроило, что его любимая младшая дочка вела себя столь зло и дерзко, да еще и в присутствии гостей. На нее иногда находило, но не так уж и часто, чтобы беспокоиться. А из-за слабого здоровья мужчина и вовсе предпочитал оказывать ей только больше внимания.

И именно это дало Хильде уверенность в том, что она может безнаказанно продолжить свои нападки.

— Подумать только! — высокомерно проговорила она, — Никто не видит очевидного — Анифа водит всех за нос, притворяясь невинной овечкой. Но на деле она ловко манипулирует всеми вами! Только меня ей не удалось обмануть!

— Ты чего, Хильда? — вытаращив глаза на свояченицу, удивленно спросил Йоанн, муж Фригг, — Что за чушь ты несешь?

— Это не чушь! — обиженно возмутилась женщина.

— Тетя, ты не права, — с укоризной сообщил один из старших внуков ярла, — Анифа не такая. С чего ты взяла?

— Замолчи, Венн! — огрызнулась Хильда, — И не открывай рот, если тебя не спрашивают!

— Хильда! — предупреждающе окликнул дочь ярл, лицо которого ярко отразило его растерянность и почти детское недоумение из-за эмоций молодой женщины. — Прекрати! Не при гостях же!

— А почему бы и нет? — пренебрежительно прыснула та и демонстративно кинула в рот кусок моченого яблоко и шумно его прожевала, — Пора бы им узнать, что из себя представляет та, за кем они увиваются столько времени.

— Женщина, послушай своего отца, — тихо, но жестко проговорил Свен. И впервые быстрее своего брата понимая, что к чему был весь этот спектакль.

Это произошло где-то с неделю назад. На самом деле в тот вечер Свен был изрядно пьян и раздражен и привычно искал утешение не только на дне своей чаши с элем, но и в компании пары симпатичных девушек из поселения. Холодность Анифы стала уже совсем невмоготу, их короткие “стычки” по закаулкам только раззадоривали его, но не удовлетворяли, и хотя он не собирался ни с кем спать, было приятно чувствовать откровенное восхищение и кокетство со стороны милых глупышек с упругими грудями и аппетитными бедрами.

Хильду он тогда увидел всего-то во второй раз за месяц жизни в Торхилде. Оставив на время девушек, Свен отошел по нужде и решил постоять немного на морозе, чтобы протрезветь, когда молодая женщина подошла к нему и заговорила. Она несла какой-то невнятный бред, ее глаза лихорадочно блестели, а на щеках горел болезненный румянец. Как он знал, младшая дочь ярла действительно была болезненной и нервной и редко выходила не только из дома, но и из своей комнаты. А тут — такая честь! Хильда не только заговорила с ним, но и неожиданно прижалась к нему, обхватила руками за шею и поцеловала его.

И он ответил. Свен не имел привычку отказывать девушкам, которые сами искали его внимания. По крайней мере, раньше. Но на этот раз ему просто не понравилась ни прижимающаяся к нему женщина, ни гнилостный запах из ее рта, а не какие-то там высокие чувства. Поэтому, довольно грубо оттолкнув ее от себя, он жестко и скупо бросил:

— Иди к мужу, женщина. Ты мне не интересна.

Хильда тут же обиженно, как ребенок, насупилась. И зло прошипела:

— Вот как? И почему же?! Чем я хуже этой шлюхи Анифы?!

Свен тогда громко и наверняка обидно для ее ушей расхохотался. Потому что это было смешно — сравнивать худосочную, малопривлекательного вида дочь ярла, чей мерзкий характер был виден невооруженным взглядом, и кроткую, но полную достоинства и внутреннего огня черноволосую красавицу с янтарными глазами. Это как сравнивать ветхую и разваливающуюся на ходу, полную дыр лодку и крепкую, с новенькими парусами и резной носовой фигурой ладью — бессмысленно и глупо.

Свен тогда посмеялся и забыл. И теперь женская обида возвращалась такой вот незамысловатой и простой местью.

Криво усмехнувшись, мужчина зло прищурился. Безошибочно поняв состояние брата, Сигурд внимательно поглядел на него, но ничего не спросил. Ему было лишь очень жаль сидящих за столом, которые вроде как не ожидали подобного выпада одного из членов своей семьи.

Чуткие к эмоциям близких, самые маленькие дети начали волноваться и нервно вошкаться. Поднявшись, внук ярла Венн негромко позвал младшего брата, а сыновей Хильды подхватил на руки.

— Спасибо, Венн, — сердечно поблагодарила Фригг, улыбнувшись сыну.

— Не за что. Бёдвар, идешь? — спросил юноша у брата.

— Неее… — протянул подросток, насмешливо глядя на свою тетку, — Я, пожалуй, посмотрю еще.

— Лучше иди с братом, сын, — хмуро проговорил Йоанн.

— Но…

— Иди…

— Простите, воины, — сказал ярл с кривой улыбкой, обращаясь к Сигурду и Свену, когда внуки покинули горницу, — Похоже, ужин у нас не задался…

— Тебе не за что извиняться, вождь, — кивнул Сигурд.

— А мне вот интересно… — встрял Свен, глядя на Хильду, — За что это ты так взъелась на вашу целительницу?

— Взъелась?! — молодая женщина некрасиво скривилась, — Я?! Ну уж нет. Я просто вижу все ясно и без затей — эта шлюха творит бесчинства, а никто этого не видит!

— Хильда! — тон ярла стал угрожающим, а Фригг резко побледнела.

— Я знаю — вы хотите жениться на ней, вы оба! — нервно затараторила женщина срывающимся в истерические нотки голосом, — А до вас было еще несколько десятков других. И каждому она отказывала. А почему? Да потому что лучше трахаться с каждым, чем остановиться на одном!

— Сестра! — пораженно выдохнула Фригг, вскакивая на ноги, — Боги, что ты говоришь?! Это же Анифа! Ты говоришь онашейАнифе!

— Девочка сошла с ума, — теперь уже побледнел Тормод, который, резко поднявшись из-за стола, неожиданно покачнулся и потому ухватился за край стола. — Её надо увести. Йоанн, будь добр…

— Не надо меня никуда уводить! Сколько можно?! — возмутилась Хильда, но муж ее сестры уже обошел стол и, подхватив ее под локоть, поднял девушку и потащил к лестнице.

— Я сделаю отвар… — пробормотала Фригг, тоже бросаясь прочь.

Таким образом в горнице остались только Тормод и братья. Но вопли Хильды были слышны, пока она не оказалась в своей спальне, а дверь за ней не захлопнулась.

— Прости, вождь, но твоя дочь похожа на умалишенную, — прямо заявил Свен.

— Не будем об этом. Я снова приношу свои извинения за это недоразумение, воины. Думаю, вы не откажете старику пропустить за компанию по паре чарок вина?

— А где ее муж? Почему он не следит за ней? — продолжил настаивать младший брат.

— Где-то, — отмахнулся рассеянно ярл, — Боги знают, где сегодня его носят… Но я понимаю — терпеть бесконечно такую женушку тяжело…

Подойдя к большому очагу, Тормод устало прислонился к каменной кладке и сутулился. Всего за несколько минут он будто внезапно постарел на лет десять, и братья переглянулись. Свен — насмешливо, Сигурд — настороженно.

— Как же это… неприятно… — устало вздохнул Тормод, — Не хотел я, чтобы вы это увидели. Но в последнее время Хильда была спокойна и тиха, и решил, что будет здорово собраться семьей.

Разочарование старика было понятно. Но вряд ли он хотел пожаловаться на судьбу.

Поэтому, пробыв с ярлом еще немного — не больше часа, братья распрощались с ним и ушли.