Анифа. Пленница Севера (СИ)

Глава 13

Свен смотрел на брата так, будто собиралась прожечь в нем дырку. А перед этим — нервно повел носом и безошибочно учуял очень хорошо знакомый ему аромат.

Сигурду не составило никакого труда понять, о чем подумал его брат. И даже почувствовал к нему некоторую жалость, ведь Свен был более эмоциональным и экспрессивным, чем он, и порой очень серьезно принимал к сердцу некоторые сложности, которые так любит преподносить жизнь.

Не просто же так люди дали ему прозвище “Яростный”.

Свен не сразу заговорил с ним. Хмурясь и некрасиво кривя губы, он сначала выпил несколько чарок эля, закинул в рот несколько кусков мяса и рассеянно проглотил, почти не прожевывая. Они сидели в длинном доме за одним из отодвинутых к стене столов, на некотором от них расстоянии было еще несколько мужчин. Кто-то тоже пил и ел, кто-то играл в кости или шахматы, кто-то просто негромко разговаривал. В целом, атмосфера в тереме была мирной и спокойной. Впрочем, к ночи, после совершенного обычного дня, по-другому не могло и быть.

Жаль только, что своим приходом Сигурд явно испортил своему брату настроение.

— Ну и где ты пропадал целый день? — в итоге соизволил спросить Свен раздраженно — алкоголь только усугубил его состояние.

— Где я только не был… — философски отметил мужчина.

— Ты ведь был сней, да?! — глухо пророкотал Свен, сжимая лежащую на столе ладонь в кулак.

Сигурду осталось лишь кивнуть. И даже последующая за этим реакция брата его не удивила, хотя неприятно уколола, обидев.

— Вот же шлюха! — яростно не сказал — выплюнул Свен. — И зачем строить из себя непонятно что, если готова раздвигать ноги перед каждым вторым?!

— Успокойся, брат! — нахмурившись, приказал Сигурд, крепко сжав плечо брата и легонько встряхнув. — Не смей так отзываться об Анифе. Тем более — тут, когда мы не одни.

— А есть разница?! — Свен с яростью скинул с себя его руку. — Тебе самому не противно?!

— А почему должно? — спокойно парировал Сигурд.

— Потому что я спал с ней, слышишь…

— Уймись, идиот! — резко оборвал его мужчина, поднимаясь и заставляя брата встать тоже. — Пошли наружу — там поговорим…

— А смысл?! — Свен злобно усмехнулся.

Но Сигурд уже схватил его за шкирку и потащил на выход. Там он прошел еще несколько метров и швырнул ругающегося на все лады брата в сугроб.

— Остынь, брат, — прикрикнул на него Сигурд, — И мы поговорим.

Однако ярость уже заволокла разум Свена, и тот, подскочив, бросился на него с занесенным для удара кулаком. Он был быстр, но трезвый Сигурд — еще быстрее, поэтому мужчина ловко отступил в сторону, и Свен пронесся мимо. Но резко крутанувшись, налетел снова. На этот раз Сигурд перехватил его руку под локоть, быстро перекрутил за спину и дал подножку, из-за чего разъяренный мужчина рухнул перед ним на колени. Но злость придала Свену сил, и он почти вырвался, поэтому пришлось Сигурду с силой толкнуть его коленом вперед и почти ткнуть лицом в землю. Рыча и неистово ругаясь, младший брат безостановочно дергался и сопротивлялся, не желая сдаваться с такой легкостью. Но ярость, которая в бою делала Свена практически неуязвимым, сейчас была беспомощна перед мощью и уверенностью Сигурда. А тот лишь терпеливо ждал, когда брат успокоится.

— Возьми себя в руки, неуравновешенный ты дурак, — шептал он тому, наклонившись, — Ты знал, на что шел, когда мы остались здесь. Ты знал, что, если хочешь получить желаемое, недостаточно просто задрать ей юбку и вставить свой член. Недостаточно крутиться рядом и строить из себя невесть что, а потом рассчитывать на верность, которую тебе никто и не обещал.

— Это ты идиот! — в ярости прорычал Свен, — Я спал с этой девкой, слышишь меня?! Дважды!

— Заткнись! — жестко приказал Сигурд, — Я знаю это, так что — просто закрой рот!

— Ты… знаешь?! — Свен заметно стушевался, — Тогда… какого черта?

Младший брат наконец-то перестал так усиленно дергаться, и поэтому Сигурд не без удовольствия отпустил его. Отскочив в сторону, Свен поднялся и хмуро уставился на брата в ожидании ответа.

— Я сомневаюсь, что сейчас ты способен здраво рассуждать, — скептически хмыкнув, заявил старший брат, — Смею напомнить, ты намеревался начистить мне морду.

— И я до сих пор не передумал, — отражением ухмыльнулся Свен.

— То есть ты понимаешь, что нес редкостную ахинею? Ты назвал Анифу шлюхой, но ведь это не так…

— Думаешь?! — глаза младшего брата снова яростно сверкнули, — Тогда почему она переспала с тобой?!

— Тише ты, дубина! — прошипел Сигурд, подступив к брату и предостерегающе подняв руку, — Ты опять забываешься!

— Да какая разница!

— Есть разница! У Анифы репутация!

— Да пошла она к дьяволу со своей репутацией!

Однако Сигурд видел — это в брате говорило лишь его уязвленное эго. И обида — нерациональная и по-мальчишески наивная. К тому же выпитый алкоголь притупил его и без того слабые манеры и чувство совести, поэтому мужчина снова настойчиво приказал:

— Уймись.

Но на этот раз Свен отреагировал довольно странно. Сигурд удивленно изогнул бровь, глядя на то, как, отчаянно вцепившись в свои волосы, брат замотал головой и снова выругался. Его лицо исказилось мукой непонимания и тоски, но Сигурд прекрасно его понял.

Прислонившись к деревянному столбу, что удерживал навес крыльца ближайшего дома, он снова терпеливо дожидался, когда тот снова успокоится и переживет очередной эмоциональный взрыв. Свен несколько раз прошел перед ним туда и обратно, нервно передергивая плечами и тряся головой. Выглядело это нелепо и смешно, и поэтому Сигурд не удержался от насмешливой улыбки.

Хорошо, что вечерние сумерки давно опустились на Торхилд, а мороз в преддверии ночи стал сильнее. Все нормальные люди заблаговременно разошлись по своим домам, закончив все свои дневные дела, поэтому улица была пустынна и никто не видел двух мужчин, со стороны непонятно зачем вылезшие наружу. Конечно, если бы Свен продолжил так шумно разглагольствовать, кто-нибудь да выглянул, подталкиваемый любопытством, но, видимо, Свен все-таки немного протрезвел на холоде и поэтому уже не орал так, как будто собирался привлечь внимание всей округи.

— Она правда отдалась тебе сегодня? — вдруг почти жалобно спросил Свен, резко остановившись и вскинув вверх подбородок.

“И не только сегодня”, - отвлеченно подумал Сигурд, едва сдержав улыбку от приятных и томительных воспоминаний, от которых в паху сразу стало тесно и некомфортно. А вслух сказал:

— А тебе — вчера.

Свен снова взвыл, будто от боли.

— Разве это не доказывает, что она…

— Хватит повторять это! — оборвал его Сигурд, — Подумай — ты сам поступил как сволочь, воспользовавшись вчера ее состоянием.

— А ты? Какие тревоги залечивалты?

Мужчина посмотрел на младшего брата и, рассеянно потерев пальцами подбородок, снисходительно наклонил голову набок. Первым порывом было поделиться со Свеном своими соображениями и тем, что рассказала ему сама Анифа. Вот только будет с того толк? И имел ли он на это право?

Свен упрям, как баран. И прямолинеен так же. Пока сам не дойдет, пока ему по полочкам и по несколько раз не повторить одно и тоже, смысла не было никакого.

— Брат… — тем не менее заговорил он, — Вспомни — эта женщина сразу дала понять, что не рассматривает замужество ни с одним из нас!

— Бред! — Свен резко мотнул головой, — Тогда почему она раздвигает ноги?!

— А вариант, что у нее нет выбора, ты не рассматриваешь? И с каких пор отношения вне брака тебя возмущает, как будто ты — монастырская девица?

На это, конечно, у младшего брата ответа не было, ведь он об этом просто не думал. Всего лишь глядел вперед и не считал необходимым забивать свою голову деталями.

— Не в этом дело! — воскликнул он.

Сигурд понимающе кивнул — да, не в этом. Чувства, которые зажгла в Свене маленькая черноволосая женщина из Торхилда, сделала его мнительным и озабоченным своей неповторимостью. Парень всегда был эгоистом, но сейчас Сигурд видел не здоровый эгоизм взрослого мужчины, а эгоцентризм совсем молодого парня, слишком зацикленного на своих желаниях, чтобы видеть дальше собственного носа.

В своей голове Свен уже присвоил Анифу себе. И по вполне понятным причинам не хотел делить ее ни с кем. Желания самой женщины он в расчет не брал и мог найти только одно объяснение ее поведению — похотливость и развратность, что мгновенно опускало красавицу в его глазах с божественного пьедестала, на который он сам же ее и вознес.

Сигурд же изначально был более рационален и наблюдателен. Он сразу увидел вполне земную и обыкновенную женщину, да, невообразимо красивую и гордую, но все же — смертную. После он как в книге прочитал боль в ее душе и сердце, а уж ее исповедь в итоге и вовсе расставила всё по своим местам.

— Понимаю твое беспокойство. И даже озлобленность понимаю, — сообщил Сигурд, — Ты тоже постарайся сейчас меня услышать, брат. Анифа — женщина свободная и давно свыкшаяся со своей ролью в этом мире. Она страстно любила своего мужа и долго не представляла своей жизни без него. Сейчас она оттаяла, позволила снова почувствовать себя женщиной, не без нашей на то помощи. При этом она считает, что предает Рикса, и это доставляет ей боль.

— Бред! — резко качнул головой Свен.

— Для тебя — конечно, бред. Но не для нее. Почему ты не можешь быть более терпеливым?

— К черту терпение! Почему эта женщина не может уже определиться и наконец-то сказать, кого она хочет выбрать?!

— Потому что выбор тут неуместен. Речь идет не о тебе или мне, а между памятью о муже и нами.

— Как цинично! — горько усмехнулся Свен, — И удобно!

— Ни о каком удобстве нет и речи, брат. Скорее наоборот — Анифе было бы проще согласиться, чем бегать от нас и сражаться с собственными чувствами.

— Не очень-то она и бегает…

— Бегает. Еще как бегает. Но волки всегда рано или поздно нагоняют даже самую быстроногую лань, как бы она не пыталась скрыться в зарослях.

— Избавь меня от твоих стихов, брат! Это всего лишь пустое сотрясание воздуха!

— И все же — услышь меня. Да, этой женщине стоит сказать одному из нас “да” и тогда ей больше ни о чем не пришлось бы переживать. Но если она до сих пор этого не сделала и при этом позволяет касаться себя, нарушая собственные принципы, значит, ей это очень важно. Поэтому вместо того, чтобы вести себя как полудурок, не стоит ли попытаться убедить ее в чистоте наших помыслов? Сам посуди — для любой женщины это честь — стать законной супругой, а не любовницей. Но она предпочитает последнее.

— Конечно! Будь она замужем — уже не получится раздвигать ноги перед каждым понравившимся жеребцом.

— Да дьявол тебя дери, Свен! — раздраженно вскричал Сигурд, в очередной раз убеждаясь, что его брат — неописуемо дурной и упрямый осел, — Нет у нее никого! Кроме тебя!

— И тебя! — парировал с яростью Свен, — И даже не смей мне врать!

— И не думал. Но скажи мне вот что, любимый мой младший брат, и скажи честно, без дурманящей твой рассудок ревности — разве Анифа хоть как-то провоцировала тебя? Разве вела себя распутно или дерзко? Соблазняла тебя? Вешалась на шею?

Конечно, Свен промолчал. Только зло сверкнул сталью своих глаз.

— Зато когда у тебя засвербило в штанах, ты не очень-то сдерживался, не так ли? — продолжил Сигурд, непроизвольно сжав кулаки, — Как удобно! Вчера ты использовал женщину, потерявшую себя от горя, и вряд ли сделал это против своей воли…

— Ты не лучше! — Свен громко сплюнул себе под ноги, — Себе ты тоже не отказал в удовольствии!

— Да заткнись уже! — зло прикрикнул Сигурд, — Ты ничего не знаешь!

Ярость вспыхнула в Свене с новой силой, и он, замахнувшись, снова бросился на брата. Но на этот раз Сигурд не стал сдерживаться и, ловко уклонившись, ударил кулаком брату в живот. Свен охнул, на мгновение замешкался, но тут же упруго выпрямился, чтобы ударить в ответ. Но снова промахнулся. И получил хороший толчок в бок.

Однако Сигурд был прав. И инстинктивно Свен это понимал.

Ни брата, ни Анифы не видели на протяжении целого дня. Где они могли быть, если не в обществе друг друга? И что именно могли делать? Вряд ли невинно бродить по лесу и предаваться привычной болтовне — в таком случае хоть кто-нибудь да заметил их уход или возвращение. А так — они не покидали пределов поселения и, скорее всего, дома ярла. И это было слишком показательно.

Представив брата с женщиной, которую с неистовой страстью желал сам, представив, что тому удалось увидеть и почувствовать больше, чем ему самому, и лишь на краткий миг подумав о том, как сама Анифа, изнывая от страсти, раз за разом тянется к Сигурду не из-за опьянения или в порыве невероятной тоски, которые до этого и были толчком к близости, а в здравом рассудке и сознании, Свен практически ослеп от алого маревого, застлавшего его глаза. Поэтому, отчаянно взрыв, мужчина бросился на собственного брата в жгучем желании если не убить, то хотя бы задеть или даже немного покалечить человека, который всегда был для него примером для подражания, но в котором он сейчас видел отличную мишень для вымещения своей злости.

А сам Сигурд понял, что время разговоров прошло. Свен не желал ни слушать, ни понимать.

Ничего. Со временем и в его деревянную голову придет осознание. Лишь бы до этого он не наворотил делов, как почти сделал в тереме, если бы не Сигурд.

Ненависть брата он ощущал практически физически. Но мужчина не боялся ее совершенно, так как был знаком с этой не самой хорошей стороной Свена с детства и научился избегать ее последствий.

Сейчас он мог сделать только одно — скрутить вновь рассвирепевшего брата и опять укунуть в ближайший сугроб. А потом — еще пару раз. И вернуть немного остудившегося парня в терем, чтобы, решительно отодвинув от него кувшин с элем, заставить выпить травяной отвар из греющегося на горячих камнях очага котелка.

Правда, Свен, как мальчишка, заартачился и пришлось буквально силой влить в него пряную жидкость. А заодно — и доесть уже остывшее рагу из миски. Но Сигурду нужно было, чтобы брат был сыт — на полный желудок он должен был уснуть как можно быстрее. И наконец-то переспать со своей бурлящей в крови свирепостью и отчаянием.

***

После ухода из ее спальни Сигурда Анифа еще некоторое время сидела около камина и рассеянно расчесывала гребнем свои длинные шикарные волосы, глядя на огонь. Приятная утомленность тела и разума после ласк мужчина и обоюдного удовольствия, что они разделили на двоих в постели, притупила чувство стыда и позволили окончательно принять решение.

Определенно, она больше не могла жить без мужчины. Она чувствовала, что и физически, и морально нуждается в успокоении, что могли принести только крепкое и надежное мужское плечо, мужская уверенность и сила. Сигурд давал ей это все, и в его объятьях она действительно чувствовала себя спокойно и мирно. И даже более того.

Своей мягкой настойчивостью и откровенностью, нежностью и заботой он помог ее чувственности и женственности, разбуженной Свеном, окрепнуть и прочно обосноваться в ее теле. И сегодня он только закрепил эти инстинкты, позволив почувствовать не только свою нужность, но и исключительность.

Похоть, конечно, прочно связывает мужчину и женщину. Порой настолько крепко, что, разрывая эти путы, испытываешь почти физическую боль. Анифа знала это — она через это прошла. Когда ты привыкаешь к весу одного мужчины на себе, привыкаешь к его рукам, подстраиваешься, как податливая глина, под его размеры и движения, приходит привыкание и на уровне сознания… приходит зависимость…

Потому-то Анифа и не смогла убить Шах-Рана, хотя у нее не раз была отличная возможность сделать это.

Потому-то она в итоге привязалась и к Риксу и в итоге искренне и страстно полюбила его, хотя изначально была взаимная неприязнь, а после — грубое и жестокое насилие с его стороны в качестве наказания за попытку побега.

Да, она полюбила и привязалась всей своей трепетной душой к суровому воину-северянину, и в итоге расцвела подле него, как и он — раскрыл свою собственную черствую душу…

Определенно, Свен и Сигурд слишком сильно напоминали ей Рикса — теперь Анифа понимала это. Эти двое — такие похожие внешне, но отличающиеся друг от друга характерами и отношением к миру — были весьма своеобразным отражением ее мужа. Наверное, в молодости Рикс был таким же, как Свен — столь же импульсивным и несдержанным. Но годы лишений и скитаний, а также суровой степной жизни и бесконечной войны сделали Рикса еще и озлобленным и весьма жестоким.

Но ее любимый северянин был еще и необычайно проницателен и рассудителен. В этом его очень напоминал Сигурд. А также его улыбка — мягкая и нежная, которую за густой бородатой порослью была почти не видна. Но сегодня Анифа не раз видела ее и в итоге осознала — она же прекрасно знала эту особую улыбку! И именно в этот миг она поняла, что ее сердце окончательно оттаяло…

В какой-то момент она подумала, что ищет в Сигурде замену Рикса. Это было бы логично, хоть и неправильно. Наверное, проще отдаваться тому, кто напоминает твою прошлую любовь.

Однако это было не так. Сам по себе Сигурд все же отличался от ее супруга так же, как и Свен. Сходство было слишком общим, слишком незначительным для полноты картины. И потому Анифа отмахнулась от сравнения, предпочтя погрузиться в чувственное и продолжительное наслаждение, которое наполнило ее и унесло на волнах всепоглощающего счастья и удовлетворения…

Удивительно, что пока они уединялись тут, никто их не потревожил. Никто не стучался, пытаясь открыть запертую на щеколду дверь, никто не ломился и не звал Анифу из коридора. Объяснение этому она нашла на невероятно довольном лице Лиа, которая пришла к ней только к вечеру и принесла ужин. И хотя служанка ничего не сказала и лишь мягко и ободряюще улыбалась, ее пунцовые щеки и блестящие глаза говорили яснее слов — покой госпожи и ее любовника она охраняла самоотверженно и смело. Интересно, что она придумала, чтобы оправдать столь продолжительное отсутствие своей госпожи…