Анагел мой. Колесница Богов

продолжение.33

— Риур, перестань! — поморщился Бар. — Ты не кадет, чтобы задавать глупые вопросы. Кримм?

— Что?

— Хорошо. Я начну. С самого начала. Ну… хотя бы с того, что мы прибыли на сигнал о помощи уже на следующий день.

Риур поднял голову и уставился на Ларуна.

— А? Да, Астар. Так и было. И мы готовы были спуститься, пока я не увидел, что ты разговариваешь с Субстантами.

— И… что?

— Ничего, — пожал плечами Бар. — Мы проверили вашу базу на орбите. И оставили спутник, который следил за вашими передвижениями. И разговорами. У нас нет лишних солдат, чтобы оставлять наблюдать за правомочными действиями Исследователей.

Мысли завертелись ещё быстрей. Значит, Совет знает всё. От начала и до конца: и про операции, и про Субстантов и про всё остальное… Плохо. Если оставили робота-спутника, не сообщив — это говорило о недоверии.

— Чей был приказ? — вдруг глухо спросил Кримм.

— По поводу? — прищурился Ларун.

— О том, чтобы оставить слежение за Исследователями. Насколько я знаю, уже это не правомочно.

— А мне не нужны приказы, Кримм Ваар. У меня есть Протоколы, согласно которым я принимаю те или иные решения. Тебе напомнить Протокол-директиву № 67867-А-4674 Статуса Сохранения Видов?

— Не нужно. Если я сейчас начну вспоминать, сколько раз ты его нарушил… — встрял Риур.

— И окажешься не в силе, — парировал Ларун. — Ты — никто, Старший Исследователь. Ты подчиняешься Совету. Дальше что?

— А как же церемония Прощания с нами?

— Ладно. Это был блеф, — усмехнулся командор. — Официально вас ещё ищут. И вообще! Мужчины, а вам не кажется, что мы как-то агрессивно начали обсуждение ваших действий? Да и вообще встречу. Предлагаю начать заново.

Риур удивлённо откинулся на стуле, глянув на Кримма, сидящего с непроницаемым лицом.

— Так и знал… — вздохнул Командор. — Так. Давайте зайдём с другой стороны. Риур, у меня нет предписаний вас устранять. Робота подвесили всего лишь из-за того, что твоя идея Совету показалась интересной. По поводу генной памяти. Совет заинтересовался тем, кто проводил исследования с Субстантами до нас. И всё. Поэтому тебе позволили продолжать. Хоть вы и зашли оба довольно далеко.

Риур шумно выдохнул. И лишь где-то глубоко внутри билась предательски жилка-заноза — не верь, не верь, не верь…

— Ты хочешь сказать, что всё остаётся как есть?

— Ну да, — пожал плечами Бар. — Вы возвращетесь на свою базу. Мы зачищаем здесь следы вашего пребывания. И всё.

— Стоп, Командор, — поднял руку Риур. — А исследования?

— Все записи касательно выявленных результатов внесены в Архив. Вы всё доказали, многое нашли. Можно сворачиваться.

— Да что мы доказали?! — рявкнул Риур.

— Что генная память этих Субстантов несёт в себе следы двух рас.

— Трёх.

— Двух.

— Мраа?

— Это неправильное произношение слова «Мори».

Что-то щёлкнуло в голове. Риур вспомнил, что напоминала ему дыхательная маска на рисунке здесь, похожая на трофейную неопознанную маску в семейном музее дома…

Война Двух Домов.

Мори раскололись на два лагеря, обсуждая варианты Параграфов Жизни. Собственно, эта война и определила дальнейшие главы существования Мори как расы Исследователей. Первая половина ратовала за наблюдение и опеку над формами жизни по всему Большому Небу в районе досягаемости. Вторая — о зачистке существующих форм, чтобы было доминирование Мори везде. Вторые проиграли. Мятежные группы оппозиции мотались от колонии к колонии, от планеты к планете, уничтожая организмы. Им противопоставили Разведывательный Корпус, только что созданный. Пока он не уничтожил всех. В таких дыхательных масках, созданных на скорую руку умельцами, летали мятежники.

Значит, кто-то аварийно сел здесь. Остался. Поселился среди Субстантов, скрываясь, пытаясь внести изменения в геном. Кто-то безымянный, отчаянный и одинокий Мори. Из попытки ничего не вышло, кроме выродившегося племени, ставшего каннибалами. А гены остались…

— А Прото? — вырвалось у Риура.

— Что — Прото? Ну, побывали здесь. Не хуже вас устроились. Даже целую ветвь Субстантов создали. Вовремя зачистили всё, успели… — усмехнулся Ларун. — А заодно и самих Прото. Пойми же. Мы убираем следы. Развлеклись вы — и хватит. Материала для Архива предостаточно. Неужели вы думаете, что позволено создать новую эволюционную ветвь и без ведома Совета? Да бросьте вы… Знали же, чем закончится. Да и кто вам сказал, что в Архиве будут совершенно все данные обо всём?

Риур встал. Ларун тоже. И уставились друг другу в глаза. Пока рядом с Риуром не встал Кримм. Бар переводил взгляд с одного на другого. Помолчал и сказал:

— Исследователи, что с вас взять… Хорошо подумали?

— Так значит и Прото зачистили? Значит, Совет — это оппозиция? За доминирование Мори, да? Нарушение Основного Кодекса о неагрессии, да? И спутник по их приказу, да? — чеканя слова заговорил Риур, не опуская глаз. — Просто было им интересно, насколько глубоко я нарою?

— Это было задолго до вас. Кримм подтвердит, сам был в группе.

Не получилось поблефовать, подумал Риур, жаль. А Ларун словно мысли прочитал, усмехнулся:

— Пытаешься подловить? Астар, что дальше? Давай уж вкратце. Вы провели отменное исследование. Совет не вмешался в проведение операции по изменению активности гена. Тем более, что знали о том, кто поработал с ним, и о том, что в генных цепочках Субстантов остатки генов Мори и Прото. Совету просто стало интересно, что выйдет из ваших разработок… Вышло, поздравляю. Новая ветвь Субстантов, имеющих крылья. Значит — работает. Хватит, Астар! — Глаза опять превратились в льдинки… — Если я когда-то нарушал приказы — пусть будет на моей совести. Но вы уж точно нарушили минимум восемь директив! Зачитать?

Сердце окончательно остановилось. Я ведь знал, что так будет. Знал. Знал…

— Напиши отчёт, что зачищено. И забудь про эту планету, — неожиданно спокойно сказал Кримм. — А мы проследим, чтобы был контроль над развитием.

Ларун остолбенел. Отступил на шаг, изумлённо глядя на Кримма. И вдруг оглушительно расхохотался… Смеялся долго, всхлипывая и глядя покрасневшими глазами на обоих, потом успокоено затих, улыбаясь.

— Уф… А ничего, что сейчас тоже запись для Совета идёт? Ладно, шучу… кхе-кхе… — Он подкинул на руке пульт, который вытащил из чехла на поясе. — Блокиратор звука. Хорошая вещь. Ваар? Вот зачем ты такие банальные вещи говоришь? Понимаю, от отчаяния. Хочешь, я лично подам ходатайство о подчистке памяти? Просто не будешь помнить два-три десятка лет своей жизни. Нет? Зря. Ты знаешь прекрасно: с вами или без вас. Решайте. У вас двенадцать стандартных часов. Мы будем здесь. Мне, правда, жаль, хоть вы и не верите. И мне, правда, жаль их всех, это хорошие живые образцы. Но вы нарушили всё тем, что позволили связь с ними. За исследовательскую работу Совет согласен закрыть глаза на нарушение, если вы пойдёте с нами. Само собой, прихватив все образцы и ваши записи. Решайте. Рад был увидеться. Правда.

Командор развернулся, подхватил шлем со стола и тяжело шагнул к выходу, активируя броню. Боится, усмехнулся Риур, глядя, как мощная фигура спустилась с катера и направилась к эсминцу, отдавая приказы по внутренней связи…

— Всё… — сказал Кримм, опускаясь на стул. — Это всё, брат.

Риур сел рядом и обнял его:

— Зато сколько есть вспомнить, а?

Кримм поднял голову:

— Вспомнить? Есть. Ты согласен лететь с ними?

— Ну… — Старший вдруг наклонился и почти одними губами зашептал ему в ухо: — Зачем лететь с ними? Они ведь тоже могут не улететь. Как думаешь?

— Дурацкая затея, — усмехнулся Кримм, наклонившись к уху Риура. — Этих убрать — придут другие.

— Если узнают, что этих убрали, — парировал Риур. — А как они могут узнать? Через спутник. Кто имеет доступ к нему? Ларун. Надо просто поставить условие об отключении робота. И всё. Или самим отключить.

Кримм вдруг встал. Вдруг улыбнулся широко:

— Когда считается законченной и подтверждённой операция, без дополнительного вмешательства?

— Если зачистка прошла успешно — отправляется специальный сигнал.

— Вот именно! Вот именно, Риур! И записи, которые мы диктовали, они могут просмотреть лишь на самих блокнотах.

— И… что?

— Узнаешь. Надо детей спрятать… Иди наружу, мне надо кое-что подготовить.

Он пошёл в каюту к себе, сверкая глазами. Ещё ничего не понявший Риур отправился наружу…

А на песке, неподалёку от эсминца, Хэ деловито стаскивал в кучу ветки для костра, который уже разгорался, стреляя негромко искрами. Поодаль лежала охапка свежесрезанных пальмовых листьев…

— Ты чего делаешь? — удивился Риур, поглядывая на Ларуна, сидящего на ступеньке полуоткрытого люка эсминца и с интересом наблюдающего за происходящим. — Зачем костёр?

— Мой старший брат такой глупый… — улыбнулся Хэ, поправляя длинный хвост седых волос, связанный кожаным шнурком с бусинками, который сделала ему Ва. — Потом узнаешь, Ри-Ур, это духи завещали.

Он схватил свежие листья и швырнул их в огонь. Они тут же зачадили-затрещали, выбросив клубы чёрно-грязного дыма. Быстро прогорели, Хэ швырнул опять — и новый густой клубок дыма взвился в небо. Хитро улыбнувшись, он докидал остатки в костёр, наблюдая за чёрным дымом, и уселся на песок, положив перед собой копьё. Заговорил громко и деловито:

— Дух леса, прими подарок. Мы благодарим тебя, Мать-Природа. Прими это в подарок… — И, закрыв глаза, закачался, бормоча что-то себе под нос.

А Риур обернулся. Не было никого. Только он, Хэ и эсминец. Где дети?!

— Не бойся, брат Ри-Ур. Всё в порядке, — вдруг тихо сказал Хэ, продолжая раскачиваться.

Усмехнулся и открыл глаза. Дальше всё было быстро и молниеносно. Он вдруг подскочил, схватил копьё и метнул его со всего маху в сидящего Ларуна… Того только и спасла реакция: он подскочил, как расжатая пружина, поэтому вместо головы копьё пробило ему бедро. Но реакция человека с оружием тем и опасна, что он тоже тренирован.

Хэ так свалился в полный рост, когда гулко фыркнул метатель, выплёвывая заряд. Который пробил навылет грудь охотника, отшвырнув его назад…

— Хэ!!! — заорал Риур так, что почти оглох сам, срывая голос.

И брякнулся на колени перед упавшим охотником, который хрипел, загребая босыми ногами песок.

— Хэ… ты чего удумал… — только и хватило сил спросить. — Зачем…

Он не ответил, вцепившись в комбинезон. Попытался что-то сказать, да так и застыл, улыбаясь окровавленными губами. Риур поднял голову: к нему, скрипя от боли зубами, ковылял Ларун, с обломанным копьём в ноге, держа перед собой гудевший от напряжения метатель.

— Астар! Встать! Встать, я сказал!

Позади уже развёртывалась в боевом порядке цепочка солдат. Риур медленно опустил голову Хэ на песок и встал.

— Ну? Ты понял? Ты понял, да? Ты ему сказал? — хрипел Бар, держа побелевший от напряжения палец на спусковой скобе. — Зачем? Идиоты! Я почти готов был отменить сигнал! Ты… Стоять! Ваар, стоять! — развернул он ствол куда-то за спину Риуру.

— Остановись, — сказал спокойно позади Кримм звенящим от злости голосом. — Остановись, командор. Хватит смертей. За Субстантов ты получишь награду и почести. За нас — казнь. Выбирай.

Ларун засопел тяжело, водя стволом. Потом, не опуская метатель, держа его одной рукой, выдернул другой аптечку, зажал её в зубах. Не сводя взгляда с пилотов, вырвал наконечник копья из ноги, и, зарычав от боли, пристроил аптечку прямо поверх одежды над раной. Она зажужжала, закрепившись, и засветилась синим цветом…

— Что ты хочешь, Ваар? — тяжело дыша спросил командор, всё ещё продолжая держать на прицеле их обоих.

— Немногого… — Кримм глубоко вздохнул и взял за плечо Риура. — Я соберу наших Субстантов на катере. Мы взлетаем за тобой…

— Ты сказал, что он не работает? — перебил его Ларун.

— Работает, — спокойно ответил Кримм, сжимая плечо Риура. — Ты думаешь, я совсем дурак, застревать тут надолго?

Риур медленно кивнул, ещё не догадавшись, что затеял Кримм. Зато сообразил, зачем трижды Хэ бросил ветки в огонь. Сигнал, видный с любой точки острова. Что ты задумал, Кримм?..

— Я соберу их всех, Бар, — продолжил Кримм. — Мы взлетаем. На базе мы остаёмся, я и Риур. Передаём все записи и образцы. И ждём ответа от Совета. А катер на автопилоте отправляем по орбите. Сам решай, какой снаряд ты запустишь следом… Я согласен. Я не хочу, чтобы они были стёрты здесь, Бар.

— Кримм, Кримм… — пробормотал Ларун, глядя на него через прицел. — Ты темнишь, Ваар.

— А ты проверь, командор, — широко улыбнулся пилот, разведя руки. — Ты ведь всегда сможешь меня пришибить? У меня нет оружия. Вернее — есть, но ты будешь быстрее, угу?

— У тебя два часа. Вперёд. Через два часа я снесу здесь всё, если мы не взлетим. — Он повернулся было, но встал обратно: — И, да… Я здесь один из старшего состава, сам попросил без дополнительных резервов. Операция плёвая, зачистка маленькая. Но если что-то пойдёт не так — через день здесь будет весь Разведывательный Корпус. Законы вы знаете. Всё.

Командор повернулся и похромал обратно, махнув солдатам. Тут же взвыли турбины эсминца, переводя двигатели в режим взлёта. Но корабль не взлетел, ожидая команды…

— Что ты задумал? — прошипел Риур, когда Кримм поволок его в сторону катера.

— Закрой пасть, Старший! — зарычал Кримм. — Достаточно того, что мы тут натворили. Ты хочешь ещё перед Советом стоять?! Я — нет, уж извини, родич… — И это слово он выплюнул, презрительно, жёстко.

Лишь пальцы стиснули плечо, да так, что Риур вскрикнул. И поймал умоляющий взгляд Кримма. Молчи, прошу. Молчи, Риур!

Он подчинился. Кримм почти втолкнул его в катер. Припёр к стойке и вжался губами в ухо:

— Брат, молчи! Прошу, послушай! Делай, что я говорю! Пожалуйста! Я всё продумал! Сейчас все придут, все дети. Соберитесь в мусорном отсеке. Доверься мне, прошу тебя, брат!

Риур дёрнулся, зашептал горячо, поняв, что про прослушивание Ларун не соврал: — Почему в мусорном? — спросил растерянно.

— Там двойные стенки защиты. Придётся повоевать. Ты мне веришь? — Он встряхнул его, да так, что Риур треснулся затылком стену… — Веришь?!

— Да…

Кримм швырнул его в сторону мусорного отсека и выскочил наружу. Выбежал на песок, набрал полную грудь воздуха, и выкрикнул:

— Мана-Саи!!! Все сюда!!!

Аж иллюминаторы дрогнули… Риур растерянно переминался у люка, пытаясь сообразить, что делать. Но не додумал: вошёл Гелл. Спокойный, собранный. Остановился рядом с Риуром и положил руку на плечо:

— Отец, не волнуйся. Отец мой, Кримм, знает, что делать. Он давно всё придумал.

— А… — только и выдавил Риур. И зарычал: — Да что ж вы там надумали?!

Никто не ответил. Вот они все. Их дети, их Субстанты. Один за одним влезали в катер и собирались возле Риура. Когда вошёл последний, к нему протолкнулся Кин:

— Отец… Мы перенесли отца Хэ под навес. Где нам спрятаться? Здесь? Идёмте все! … Кримм медленно приблизился к эсминцу, подняв руки ладонями вверх, и ожидая, когда люк распахнётся до конца. Махнул рукой Ларуну, появившемуся в проёме, приглашая того спуститься…

— Чего ты хочешь? — крикнул тот.

— Честного договора. — И Кримм уселся на песок.

Ларун вернулся назад. И через минуту эсминец, тяжело гудя опорами, приземлился, натужно завывая. Командор с трудом спустился вниз, активируя броню, и встал над Криммом:

— Что?

— Да остынь ты… — буркнул Кримм. — Остынь. Я всего лишь хочу честного твоего слова. Хоть ты и сволочь…

Ларун засопел, буравя пилота глазами. Тот выдержал взгляд и похлопал рукой рядом с собой:

— Присядь. Я не хочу, чтобы нас слышали. Правда, присядь.

Бар махнул солдатам, стоявшим за его спиной. Те отступили назад, но в эсминец подниматься не торопились.

— Говори.

— Я уже всё сказал. Гарантируй, что отправишь снаряд вслед за катером. Который сотрёт всех сразу. Желательно в молекулы и быстро.

— Слово командора.

— Как взлетим — дай сигнал об окончании зачистки.

— Зачем?

— Моя прихоть.

Ларун прищурился. Долго смотрел на пилота, потом махнул рукой:

— Раньше, позже… Ладно, слово даю.

— Всё, — улыбнулся Кримм.