Анагел мой. Колесница Богов

продолжение.28

А теперь… и я… и у меня… Тан растерянно молчал, прислушиваясь к звукам. И приподнял голову, когда услышал ответный крик. Точной такой же. Сильный, вибрирующий. Родной. Отец Кримм…

— Тан!!!

— Отец…

Тан заплакал, когда услышал над головой возбуждённые голоса.

— Тан!

Это Гелл.

— Брат, я здесь! — Тан застучал палочкой по камням, пытаясь выдать звук погромче.

— Эй, бродяга! — радостно отозвался голос Гелла поближе. — Жив?

— Да, — крикнул Тан. — Ногу сломал. Пить есть?

И еле успел увернуться от свалившееся рядом кожаной фляги, сытно булькнувшей водой. А потом следом спрыгнул и Гелл. Поднял голову и крикнул:

— Отец! Я буду с ним! Приведи остальных!

— Хорошо! Будьте осторожны!

Гелл хмыкнул. И присел рядом:

— Брат, ну ты озадачил нас… Тихо, молчи, всё потом! Пей, у меня ещё есть. — Осторожно приподнял повязку и принялся быстро ощупывать рану… — Ага… Хорошо… хорошо… Вылечим. Кстати… Не понял, а ты когда ногу сломал?

— Кажется, вчера утром. А что?

— Перелом открытый был?

— Да. А что?

— А ничего. — Гелл взял его ладонь и сунул под повязку. — Сам пощупай.

Тан чуть флягу не выронил. Рана почти затянулась и под пальцами ощущалась свежая полоса шрама, с чуть заметными на ощупь шероховатыми краями отмершей кожи.

— Не понял… — озадаченно протянул парень, ощупывая раз за разом. — Как это?!

— Не знаю, — так же озадаченно отозвался Гелл. Но по своей привычке разбираться со всем позже, махнул рукой: — Потом выясним. Ты есть хочешь?

Тан помотал отрицательно головой:

— Только пить. Сутки без воды. Хотя бы отпускать начало. Думал, совсем не найдёте.

— С чего ты так решил? — насупился Гелл. — Ты ведь знаешь, что не бросим. Ты брат наш, матери у нас одни, и отцы.

— Знаю, — вздохнул Тан. — Просто страшно было…

…Риур подрегулировал медицинский блок, который стал корректировать положение тела спящего Тана, вводя одновременно стимуляторы, и отправился в пищевой блок. Улыбнулся Ва, достал кувшин с настойкой и уселся на стул…

— Сын спит? — поинтересовалась Ва, подвигая стакан ближе к Риуру.

— Спит. Я дал ему дух сна.

— Стимуляторы?

— Да.

— Это лекарство, а не дух сна! — возразила Ва. — Ты говоришь, будто я маленькая девочка.

— Слушай, а ты помнишь, как я первый раз к вам в пещеру пришёл? — вдруг прищурился весело Риур.

Ва задумчиво отпила из стакана, поставила на стол:

— Да. Но я не помню, как давно это было. Ты подарил мне копьё.

— Точно, девочка! — довольно хлопнул рукой Старший по столу. — Я тогда победил всех.

Он заметил, как дёрнулась Ва, когда он называл её «девочкой». Первое время она даже злилась, потом обижалась, когда родилась Риа. Правда, узнав, сколько лет Риуру и поверив, она успокоилась. Даже иногда подначивала его, называя «дедушкой». Но договор остался в силе: так он её называл только тогда, когда они были вдвоём…

— Ты победил? — фыркнула по своей привычке спорить женщина. — Ты и так бы победил. Ты просто смеялся над Мана. Ты сильнее нас всех, и Кримма тоже.

— Но копьё я честно выиграл!

— Да. Хорошее копьё, крепкое. Я им не один раз охотилась. Спасибо, брат Ри-Ур, — неожиданно тихо сказала Ва.

— За копьё? Перестань, Ва. Было бы за что.

— Нет, не за копьё. — Она вдруг подвинулась ближе к нему и взяла в свою ладонь его пальцы, сжала чуть… — За жизнь. Подожди, молчи! Ри-Ур, молчи! — Она вдруг сказала это с такой решимостью, что Риур запнулся и затих. — Я помню всё. Я лучше говорю. Я мало болею. Ты дал много слов, Ри-Ур. Я знаю много слов. И я не знаю как сказать… Спасибо, что дал снова жить. Была маленькой, мой отец умер, его убил волк. Мать тоже умерла скоро, её забрал дух зимы. Я сама похоронила её в снегу. И долго жила одна. Потом ушла искать людей. Нашла Мана-Саи, и осталась там. Я видела много матерей, которые знали своих детей. Но я видела мало матерей, которые знали детей своих детей. Они умирали раньше, чем их видели. Но матери были счастливы, Ри-Ур… — Она закрыла глаза. — Я должна была умереть давно. Посмотри на меня: белые волосы вместе с чёрными, но я родила ещё Сану и Рои, последних дочь и сына. Я их выкормила. Я увидела детей своих детей, Ри-Ур. Ты дал жить моему мужу Хэ, который умер, когда упал в реку. Но он со мной, у нас много детей, мы сильные. Это то, что ты сделал…

— Ва, я… это…

— Я знаю, что ты много старше. Ты мудрее всех нас, — перебила она, всё так же не открывая глаз. — Я знаю, что ты проживёшь ещё долго. Присмотри за моими детьми. Молчи, Ри-Ур! Молчи… Я знаю, что не буду жить столько много, и Хэ не будет. Я много тебе дала, скажи?

Риур кивнул, проглотив предательский комок в горле. Будто она прощалась с ним. Будто знала, когда её не станет. Их мудрость никогда не сравнится с мудростью Мори — они всегда будут выше…

— Это хорошо, — сказала Ва, открыв глаза. И улыбнулась… — Мы не умели так раньше. Делать смех. Улыбку тоже не могли делать. Это ты научил и Кримма научил. Ри-Ур, присмотри за детьми. Я уйду спокойной. Обещаю просить за тебя в Стране охоты. Обещаю, что приду и покажу хорошую дорогу, когда ты отправишься туда. Ты не вечный. Но я покажу добрую дорогу и много охоты. Я знаю где это. И покажу тебе твой хороший дом…

Она встала. С длинными седыми прядями волос, так ей идущими, оттеняющими её смуглую кожу; с такими же ещё живыми тёмными глазами, невысокая, горделивая, такая же крепкая и коренастая, но наполненная женственности и силы. Небеса, до чего ты красива, девочка моя… Риур тоже встал, пытаясь найти слова, но Ва прервала все его попытки одним движением: обняла и потёрлась носом о щёку:

— Я ещё побуду с вами, не тороплюсь. Ещё не поймала своего самого большого оленя. Но ты обещай.

— Обещаю, Ва…

Он так и остался стоять, сжимая кулаки, и глядя вслед ушедшей женщине. Долго так стоял, пока не сообразил, что в проёме двери стоит Кримм, с лёгкой полу-улыбкой глядя на него.

— А? — очнулся Риур. — Ты… и давно ты здесь?

— Давно. Не хотел мешать самой длинной во всей жизни Ва речи. И поверь — самой проникновенной и красивой… — Кримм вошёл, бесшумный, грациозный, подвинул стул и сел. — Она во многом права, Риур. Я не буду сейчас говорить об этом… Слишком много всего, о чём не хочется думать. Как Тан?

— Спит. Я его в своей каюте уложил и подключил к блоку. Большего и не надо, пусть отсыпается.

Кримм налил себе в стакан сок. Отпил, задумчиво вертя стакан, и с лёгким стуком поставил на стол:

— Ну? И как тебе?

— Что? Сок? Нормально. Кисловат, но пить можно.

— Сам ты… сок! — буркнул Кримм. — Я про Тана. Как думаешь, это…

— Регенерация что ли? — догадался Риур. — Веришь — не думаю. Наоборот — я всё ждал, когда это проявится. Оказалось, что мало нужно. Всего лишь адреналин. Который, собственно, выступает в роли катализатора. Как у нас, только у нас с тобой срабатывает сентизол, которого нет у них. Но это обусловлено изменённой генетикой у нас. У них, у нас… бр-р-р… В общем, ты понял, да? Я брал анализы и очень давно заметил, что система регенерации вполне функциональна. На мелких повреждениях: царапины, порезы, ушибы. Если ты заметил, то у них всех, кроме взрослых, заживало чуть не за один день. Им-то чего удивляться, всё в порядке вещей… Но переломы заживали очень долго. Нестабильная выработка нужных веществ. Всё не мог понять, что не так. Понял. Не хватало серьёзного стресса, исходного кода, чтобы запустить процесс…

— Да ну, — с сомнением бросил Кримм. — Тут хватало ситуаций…

— Угу. И хватало скорости реакции не нанести себе вред, серьёзными повреждениями не отделывались. А то, что получали, заживало быстро. На моей памяти, это первая такая ситуация, при которой организм решил проявить защитные функции. Тан решил, что его не найдут, помнишь? Вот тебе и стресс… Организм среагировал, включил усиленную регенерацию, чтобы уберечь хозяина. И всё.

— Логично. Ты в этом лучше понимаешь… — успокоено произнёс Кримм. — Но крик у него получился мощный. Я даже сначала подумал, что это ты.

— Прости, что разочаровал. Не я, — улыбнулся широко Риур. — Кстати, это тоже продукт переделки.

— И… они все так могут?

— По идее — да. Но пока сработало лишь у Тана. Нужна встряска, Кримм. Я уверен на девяносто процентов, что, случись какая-то такая ситуация — крик получится одинаково устойчивым. Связки позволяют. Ты заметил, что когда они зовут руг друга, то слышно даже здесь?

— Ага.

— Ну, вот. Но то они просто перекрикиваются. А здесь сработал всё тот же неутомимый стресс.

— Понятно.

— Слушай… — вдруг прищурился Риур. — Ты что-то однажды обронил про завоевание мира?

Кримм озадаченно уставился на Старшего, потом дошло:

— Ты про другие племена? И женщин? Или про Ору?

— Про всё вместе. Но сначала — Ора. Знаю, что прошло много времени, но…

— Когда идём? — деловито осведомился Кримм. — Засиделся малость, надо бы размяться. Только меня интересует другой вопрос: как нам добраться на материк?

*******

На подготовку к походу ушло два месяца. Сначала Айла была против, потом Ва. Потом обе принялись активно готовиться, узнав, что идут искать Ору. Этому уже воспротивились все мужчины. Зато дети от души веселились, глядя, как две невысокие женщины с отчаянной решимостью доказывают двум здоровенным и одному поменьше росточком Кримму, Риуру и Хэ, что пойдут — или не отпустят никого.

Первым сдался Риур, махнув рукой на Ва, ходившую за ним по пятам.

— Отвяжись, э! — буркнул он, в очередной раз узрев её перед собой в самый неподходящий момент. Позади маячила Айла, с недоделанным копьём… — Вернее — отвяжитесь! О, Небеса… Ладно! — рявкнул он. — Идёте! С одним условием. Мы впереди. Всё.

Ва чинно кивнула и ушла, Айла радостно пискнула и унеслась доделывать оружие. Риур покачал головой и тихо сказал вслед:

— Если Кримм и Хэ разрешат, конечно…

Разрешили. В отличие от Риура, им было как уговаривать. И, судя по виноватым физиономиям с утра, их уговорили. Риур долго хохотал.

Осталось дело за малым: решить как доплыть до материка. Кримм, проверивший двигатели катера, сокрушённо покачал головй — не полетит, взорвётся. И на помощь, как всегда, пришёл Хэ.

— Иди сюда, э! — буркнул он Риуру. — Неуч!

Это «неуч» настолько сбило с толку, что и Риур и Кримм долго не находили, что ответить. Пару раз так называл некоторых Риур, когда дети не могли что-то запомнить. Но «неуч!», брошенное Хэ им обоим, было настолько презрительным, что отбило охоту спорить… Пока Хэ ломал тонкие сухие палки бамбука, Риур шёпотом и горячо спорил с Криммом:

— Это он про тебя сказал!

— Сам ты неуч! Про тебя!

— Ты меня не учи! Я точно знаю, что про тебя! Ты мне поспорь ещё!

— И поспорю!

— Ты неуч! Я не раз уже убеждался.

— Чего-о-о?! А сейчас по шее дам!

— Сил не хватит!

— Я сейчас вам сам по шее дам, э! — мрачно прервал их яростный спор Хэ и швырнул на землю охапку бамбука. — Вы оба неуч, э!

— Не неуч, а неучи… — машинально поправил Риур.

— Мне неважно. По шее всё равно дам, — отмахнулся Хэ. Пилоты замолчали, стараясь не смотреть друг на друга, хотя Риура распирал безудержный смех… неучи, э… — Смотри! — Хэ достал шнурок, связал небольшую вязанку из бамбука и швырнул в воду. Та шумно плюхнулась, всплыла и закачалась на мелкой волне. — Дошло?

Тут уж Риур захохотал. За ним следом — Кримм. Подумав немного и решив про себя, что два белых брата выглядят не до конца чокнутыми, присоединился и Хэ, хотя не понял причину веселья.

— Хэ… дружище, ты — гений… — пробормотал сквозь слёзы Риур. — Всё просто и понятно… Кримм, прости за возню. Мы оба — неучи…

Через неделю, содрав все руки, опухшие от заноз, и обломив два больших тесала, они собрали гигантскую кучу толстых бамбуковых палок, толщиной в руку. Потом столько же времени ушло на обрубание лишнего. Риур несколько раз порывался достать молекулярную горелку, но каждый раз его останавливал Кримм: нет, нельзя, давай как они. Риур, рубя тесалом очередную палку, яростно возражал, особенно, когда содрал очередной мозоль. Но в душе был согласен: горелка выделяла тяжёлый радиоактивный осадок, который для их организма был, в приницпе, не так страшен. Но Субстанты могли подхватить что-нибудь, слишком намертво этот осадок въедался в любую органику… И Риур, кляня всех и себя в том числе, рубил неистово ненавистный бамбук, который, зараза, упорно сопротивлялся. На третий день пилот втихаря отлил себе тяжёлый тесак из керамики, намотал кожаную рукоять — и дело пошло быстрее. Даже Хэ отступил, до этого подтрунивавший над ними; ему, с его мозолистыми ладонями, всё было нипочём. Впрочем, Риур отправил его добывать лианы, из которых вечерами дети накручивали длинные верёвки, для связки палок.

Потом осталось самое сложное — скрутить примерно одинаковые три связки. Сначала считали палки, складывая в кучу, но оказалось, что, как ни считай, всё равно выходило неровно. Потом на глазок пытались крутить связки — тоже не выходило. Пока Айла, до этого носившаяся по кругу, и пытавшаяся помочь то тут, то там, не взяла это дело в свои руки, отправив мужчин на денёк поохотиться. И, с помощью Ва и девушек, выстроила незамысловатую конструкцию, гениальную в своей простоте. Три секции из очень толстых палок бамбука, намертво закреплённые шнурами, с одинаковым размером длины и ширины. Оставалось только набить все секции и связать…

Айла гордо сверкала глазами, получив от мужа долгий сочный поцелуй, от Риура не менее сочный, но не такой долгий, и крепкое до хруста объятие Хэ. Впрочем, все удостоились такого. А Риур, восхищённо разглядывая конструкцию, произнёс:

— Кримм, это… Это вот! Вот.

Что в его устах было самой яркой похвалой, когда слов не находилось. Мужчины доукрепили связки, и до вечера с лёгкостью набили секции палками. С утра всё связали накрепко, установив наверху лёгкие настилы с маленькими бортиками. Набили снаряжением и оружием, заодно натаскали запасов провизии, и со следующего утра решили отправиться на материк. Пока Риур озадаченно не посмотрел на всё и не спросил упавшим голосом:

— Я всё понимаю… но теперь как мы эту всю махину к морю дотащим?!

И опять Хэ их победил. Риур уже начал сомневаться в собственных знаниях, лишний раз убедившись, что самое простое решение, и самое техничное тоже, придумывают Субстанты, а никак не они, высокоразвитые технари и исследователи Мори… Остатки круглых палок, выложенные поперёк конструкции до самого моря, густо смазанные вытопленным жиром, сами донесли импровизированное плавучее средство к воде. И даже разогнали немного, с шумом обрушив в мелкую волну. Конструкция тяжело заскрипела, погрузившись наполовину, и потом так же спокойно всплыла. Риур топтался на берегу, не зная что сказать. Потом полез на настилы, чтобы проверить устойчивость. Конструкции было всё равно. Как, впрочем, и после того, как всё население островка взобралось на неё. Хоть бы хны…

И, приготовив длинные шесты, с привязанными к ним прочно лопатками оленей, все дружно отправили праздновать домой, в пещеру…

…Риур долго всматривался в медленно приближающиеся очертания материка. Три с лишним километра они одолевали почти целый день, с трудом разогнав конструкцию. И на половине пути подул ветер к берегу, нагоняя некрупную волну, которая начала толкать плавучий островок к цели, нежданно помогая уставшим Субстантам. Осталось совсем немного…

— Не думаю, что тут есть люди, — негромко сказал Кримм, напряжённо удерживая шест. — Хотя, столько лет прошло. Для них это целое поколение.

— А тут останавливаться негде, — пожал Риур плечами. — Пещеру я выплавил, других поблизости нет.

И гулко забилось сердце, когда он узнал очертания берега, реку, медленно впадающую в море; вон там, за прилично заросшим леском — пещера, ставшая братской могилой. Вон там они разделывали оленей… там стояли палки, на которых сушили рыбу… А вон там, помнишь, Хэ свлился в реку… Вот, кстати, толстое сухое дерево, в которое тренировались метать копья…

Риур невольно сглотнул комок в горле и оглянулся на всех. Ва тоже смотрела, даже не пытаясь вытереть мокрые глаза. Айла вцепилась ей в плечо, глядя немигающими глазами на знакомые места. Хэ встал во весь рост, долго смотрел на берег. Потом кинул взгляд на Гелла и Ангу, тихо сказав:

— Вот здесь вам дали жизнь.

— И тебе, кстати, тоже, — обернулся Кримм к Риа, которая не захотела быть на острове, оставив маленького сына Соне. — Вы трое были здесь зачаты…

— Знаю, — кивнула та. — Мать рассказывала. Я никогда не видела эти места. Интересно…

Конструкция с размаху ткнулась в отлогий берег, не доплыв каких-то пару метров, и медленно развернулась боком. Риур спрыгнул на берег, схватил две веревки, привязанные к носу, и побежал к ближайшему дереву на берегу. Привязал и махнул рукой:

— Прибыли!