Амлет, сын Улава

Глава 22. Соседское дерево.

- Ну конечно, я знал, о чем вы тогда беседовали с Каином! - усмехнулся наставник. - Здесь, на острове, очень мало что может спрятаться от пытливых и внимательных глаз, а мои именно таковы! Еще слух, нюх, и...

Скальд нежданно прервался и двинулся в сторону лестницы, по которой только что убежал фонарщик — сегодня это был кто-то из совсем уж юных новичков. Что, интересно, он натворил такое, что сразу же оказался повинен возжиганию огней Тропы Смысла?

- Не могу понять, чем это пахнет, - ворчливо заявил Белый Лис. - Вроде и вонью не назвать, но с нашей кухни, когда на ней убирается кто-то из южан, порой пахнет вкуснее. И, главное, откуда... - скальд смешно повел носом, принюхиваясь.

Получилось смешно: сам я тоже так делал, раньше, и привычку эту в себе изжил — нас, за облик, и без того слишком часто кличут сукиными сынами, чтобы давать к тому еще один повод. Сыну Ульвара же на насмешки было плевать, то ли уже давно, то ли прямо сразу же, и он делал то и так, как ему того хотелось.

- Что за запах, наставник? - решил я подыграть, понимая уже, что именно пахнет и почему. - На что похож?

- Представь себе кита. Не очень большого, - начал учитель скальдов. - Представь, что он каким-то чудом выбрался на берег в тех местах, где растет добрый гренискёгур, нашел себе елку, да под ней и уснул. Представь, - морда Снорри сделалась ехидной, - что под этой елкой он во сне и издох! Пахнет, примерно, так же.

Я ведь так и думал. Мы, ученики Белого Лиса, обязательно моемся с головой не реже одного раза в десять дней: скальд должен быть опрятен и чист, иначе кто позовет его петь? Сильный запах издавать могло только то, что пахнет особенно и не просто так, а по какой-то важной причине.

Не далее, как сегодня днем, я нанес на древко своего боевого копья последний слой жидкого сумрака, поверх которого спел Песнь, и само оружие, конечно, взял с собой.

Так вышло, что жидкий сумрак в основе своей имеет топленый китовый жир, густо сдобренный еловым отваром.

С копьем же дело обстояло так.

- Никуда не годится, Амлет! - Каин, учивший меня биться белым оружием, оказался, супротив ожидаемого, недоволен. - Нет у меня в запасе стольких крепких шестов, чтобы ты ломал по одному каждые два светлых дня!

Вот оно что. Случилось именно такое, про что мудрые люди говорят «так хорошо, что даже плохо» — карлу расстроило мое излишнее рвение. С таковым рвением, старанием и даже задором, я день за днем постигал нелегкое боевое мастерство, изводя, при этом, слишком большой запас того, что Хетьяр Сигурдссон называет «спортивный инвентарь» — попросту, длинных палок из хорошо просушенного дерева.

Биться без оружия, конечно, можно. Например, изловчиться и ударить кулаком или даже ногой с такой силой, чтобы сбить с ног противника, и чтобы он после того даже и на ноги поднялся не вдруг. Еще — попасть в голову брошенным камнем, швырнуть в глаза песком, даже страшно крикнуть — говорят, что среди мокрого народа есть и такие умельцы.

Можно, но это все не то. Хитрости эти хороши не сами по себе, а в виде дополнения к настоящему боевому умению, такому, чтобы один удар — один мертвец, или, хотя бы, необратимый калека, чтобы враг твой сдох раньше, чем ты сам, и не мог больше никого убить из твоих друзей и родичей... И тут с голой, да пусть даже и обутой, пяткой, против острого клинка получается совсем несподручно.

Скальду оружие нужно обязательно.

Бывают ведь разные скальды — кроме того, что младшие, простые, знатные и великие.

Есть, например, скальды-мореходы, из тех, кто днями напролет могут петь ветру и парусу, отчего морской переход крутобокого кнорра из Рейкьявика в любой из боргов Винланда, занимает вдвое, а то и втрое меньше времени, чем должен.

Бывают скальды-зельевары, что способны, заперевшись в особой хижине, два дня помешивать в котле поганого цвета и запаха варево, после чего получить полезное для здоровья снадобье... Или наоборот.

Скальды, дающие силы, могут одной краткой песней воодушевить малый отряд, чтобы тот вышел против целого войска и в битве, кажущейся заранее проигранной, одолел десятикратно более могучего врага — это про Снорри Ульварссона и его великие деяния, оставшиеся в прошлом и предстоящие в будущем.

Скальды-провидцы чуют грядущее и прозревают минувшее, им лучше всего даются игры и серьезные дела с самим временем — таков когда-нибудь стану и я сам.

Только вот скальдов-бойцов, стоящих наособицу от прочих Певцов, не бывает, ведь каждый из нас — обязательно воин, без всяких поблажек на особое, не совсем воинское, мастерство.

Поэтому оружие у меня быть должно, и оно у меня будет: после того, как я научусь им как следует владеть, да еще и сделаю его сам — с небольшой помощью друзей.

Так или примерно так и объяснял мне десятник Каин, сначала побуждая к изучению воинской науки настоящим образом, а после и вдалбливая ее, науку, сотнями бесконечных повторов одних и тех же ухваток.

- Интересно получается, - сказал как-то Хетьяр в ответ на одно из поучений карлы. - Для того, чтобы научиться плавать, сначала ныряй в высохшее озеро. Научишься — сломают плотину, чтобы пустить воду...

- Ты, Строитель, вечно все ставишь с ног на голову, - ухмыльнулся тогда Каин. - Кроме Амлета, его ты ставишь на уши. Однако, твои слова, как и всегда, исполнены неявного, но смысла: парню пора принять мир таким, каков он, не парень, но мир, есть.

Я немедленно навострил те самые уши, о которых шла речь.

- Если ты считаешь, что пора — значит, пора. - Согласился сын Сигурда. - В конце концов, это твоя специализация, а я, как неплохой при жизни преподаватель, хорошо помню: не лезь в дела смежников!

Так они переговаривались еще с треть часа: напустив туману и ничего не сказав толком. Не думаю, что это делалось для того, чтобы раздразнить или озадачить меня: просто этим двоим нравилась, как выражался то ли Хетьяр, то ли Каин, то ли они оба и вместе, игра ума и слов.

- Кхм! - решительно заявил я, наскучив переливанием из пустого в порожнее, обходящееся, к тому же, почти совсем без моего участия.

- О, Амлет, и ты здесь? - несмешно пошутил дух-покровитель. - Мы тут подумали, ну и решили: ты едешь в Ирландию!

- Поехать в Ирландию — это очень интересно, - обрадованно согласился я. - Только что я там забыл, кроме мелочной торговли и бестолкового набега на тех, с кого нечего взять?

- Знаешь, парень, я подумал: пора и вправду подобрать оружие тебе по руке. Старое отцово копье для тебя, по правде, легковато: ты все больше идешь статью и мощью в мать! - сурово сдвинул брови карла. Уже и сами брови смотрелись уморительно на его полностью лысой во всем прочем голове: будто над глазами образовались выселки, или, как учено и непонятно говорил Хетьяр, филиал, бороды, но ведь он ими еще и двигал! В общем, не засмеяться было очень тяжело, но, когда надо, я, старший сын Улава Аудунссона, еще и не на такое способен!

- Держи! - Каин протянул мне нечто, длиной и толщиной почти с мой ученический шест, но больше похожее на брусок о шести гранях. Выкованный целиком из железа брусок.

Принять удалось легко, удерживать на весу — уже с некоторым трудом.

- Тяжелый? - уточнил карла, и, не дожидаясь очевидного ответа, продолжил: - зато очень прочный. Мы им зимой лед колем, там, где лень истаивать корку Песнью.

Я воззрился на учителя боевого мастерства с некоторым недоумением: зачем он мне это рассказывает? Разумеется, я знаю, что такое лом и для чего он служит!

- Подержал, ощутил, проникся? - Каин вдруг широко улыбнулся. - Теперь ухвати его покрепче, прямо двумя руками, и согни пополам!

Конечно, я попытался, и, разумеется, у меня ничего не вышло: йотунова железка не согнулась ни на чуть-чуть!

- Сам видишь, боевой молот тебе давать рано, - подытожил карла. - Вот лет через сто, когда наберешь силу рук и длину бороды... И да, оружие твое — вправду шест. Вернее, копье, только тяжелое, чтобы надежно дырявить стальные брони и наматывать на острие вражьи потроха!

- Еще лучше сделать не копье, а нагинату, - не смог остаться в стороне Хетьяр.

- Не надо делать такое с юным воином и будущим скальдом! - немного даже испугался десятник, впрочем, испуг его сначала показался, а после и оказался, шуточным. - Я не понял, что именно ты собрался делать вместо копья, поэтому — давай, объясняй. Можешь даже показать.

...- и древко. Древко обязательно сделать овального сечения, и без этой вашей привычки оковывать все подряд сталью! - закончил свой недлинный рассказ Сигурдссон.

- Как всегда, непонятно, и, по обыкновению, с толком, - Каин согласился с высказанным настолько быстро, что я немедленно почуял подвох: почуял и получил.

- Если не оковывать сталью, нужно дерево особой породы, той, что растет, как раз, на зеленом острове! - закончил за карлу дух-покровитель. - Видишь, Амлет, кроме двух дурацких причин сходить в вик в те края, появилась и одна стоящая... Теперь причин, по обычаю, три! Собирайся!

- Ты умен, хитер и мудр, Хетьяр, сын Сигурда, прозванный при жизни Строителем, - начал немного издалека подкравшийся, будто на мягких лапах, Белый Лис: готов поклясться, что сам момент появления наставника упустил не только я, но и все прочие мужи собрания. - Достоинства твои столь велики, что, считай мы, про примеру изнеженных южан, во время альтинга голоса не громкие, а просто звучащие, твой бы приняли за три, а то и за пять!

Хетьяр промедлил немного, и поздоровался: сразу и вежливо, и будто посоветовал великому скальду идти прямо туда, куда тот, до этого удара сердца, шел. Каин поступил очень похоже, разве что только не стал грубить хозяину острова ни явно, ни скрыто. Я же и вовсе промолчал: сегодня я с наставником уже виделся, а здороваться по два раза на дню — против обычая и порядка.

- Здравствуй, здравствуй, дух клыкастый, - то ли странно сказал, то ли кратко спел, Снорри Ульварссон. - Пойти я пойду, затем и шел, а вот ты сейчас расскажешь мне — и немного Амлету, отчего такое дерево, зачем овальное сечение, и как ты додумался превратить обычный ученический выход в героический вик?

- Амлет уже немного утомил младших учеников: за ним каждый раз приходится подметать площадку для потешного боя, - ответил вместо духа карла. - Ладно, если следом выходят греметь железом, а если пришло время боя без оружия? Босые ступни могут нахватать заноз, ведь не у всех они такие дубленые, как у иных пслоглавцев, предпочитающих, к тому же, прочную обувь!

- Занозы — это плохо, конечно, - согласился Снорри Ульварссон. - Подметать — наоборот, хорошо. Только я пока еще ничего не понимаю.

- Амлет ломает по одному ученическому шесту в день! - вспылил неожиданно Каин. - Ученик твой, да и мой тоже, стал слишком силен для разового оружия, пора ему браться за настоящее, а то надо создать, а потребное для того надо добыть! Или так и будем держать парня в строгом ошейнике, иногда отпуская в город развлечься?

- Про ошейник ты это зря, - заледенел лицом скальд. Глядя на него, примерно так же ощущал себя и я, и теперь понимал, как это выглядит: откровенно говоря, будь этот ледяной взгляд, злой оскал и неподвижная морда обращены ко мне, я бы уже испугался. - Хорошо еще, про поводок не вспомнил, а, Дважды Прощенный?

Карла потупился и попятился. Уж не знаю, что там была за история с прощением, да еще и не одним, но подействовало это напоминание сильно, да и вовремя — тоже.

- Успокойтесь, пожалуйста, оба. Нет, все трое, - решительно уточнил Строитель, приглядевшись и ко мне тоже. - Каин погорячился, вы оба подостыли, все будет хорошо, а я пока объясню, что и как.

- Ну, объясняй, - согласился все еще хладно ярящийся скальд. - Только давай как-то понятнее, без этих твоих слов, каждое из которых объясняется еще пятью, каждое из которых... И так — до самого вечера!

- Уж постараюсь попроще, раз такое дело и пока вы тут все трое друг друга не поубивали, непонятно, кстати, за что. - Дух будто перевел дыхание, хотя ему это и не требовалось: Хетьяру просто очень нравилось воображать себя живым.

Все-таки, непредставимая бездна лет отделяет наше время от того, в котором жил-будет-жить Сигурдссон! Да, мы уже точно узнали, и в этом нам немного помог Отец Хитрости, что время не прошло, ему пройти еще предстоит, и сколько дивного и странного за эти годы придумали не то, что асы, но и люди, простые и в огромном числе!

Например, Хетьяр очень легко, по его словам, «как высморкаться», хоть с такими силами и нельзя шутить невежливо, творил волшебство, меняющее самые свойства материала — что металла, что камня, а что и дерева. Одно такое колдовство он явил уже во время моей первой морской битвы, пусть все и считают, что дерево плота морского шамана обратил красным кирпичом я сам!

Таковое, как оказалось, можно творить и во благо: сделав стократ более прочным и оставив столь же легким дерево, из которого делается древко копья!

Он же, мой дух-покровитель, оказался способен из повсеместно попадающихся материалов, сотворить трижды по три волшебных зелья. Зельями этими требуется напитать дерево, и после такой напитки свойства его станут попросту волшебными! Оно окажется вовсе негорючим — хоть окунай его в огненную лаву, перестанет намокать даже после месяца в воде, соленой ли, пресной ли, его будет нипочем не распилить и даже толком не поцарапать! Еще, по словам Хетьяра, который объяснять сказанное, по обещанию, не стал, «дерево приобретет выраженные антистатические и олеофобные свойства» — то есть, как смутно понял уже я сам, не будет подвержено ударам молнии и сильно пачкаться даже маслом!

Прозванный при жизни Строителем, по обыкновению своему, пошел вразнос: из всего, что было сказано далее, я понимал только отдельное: «рациональная форма», «кристаллическая решетка», «эфирная псевдосубструктура» и другие такие же слова, что никак не хотели складываться в цельный смысл!

Главное, что понял и я сам, и оба моих учителя, мохнатый и бородатый, было в том, что дерево такое станет прочнее стали, легче стали и не будет ржаветь так, как сталь, даже окати его соленой водой!

О, таковое я хотел, и очень хотел! Если даже свойства простого дерева можно довести до такого волшебного состояния, чего ждать и от стальной части копья, и от всего оружия в сборе? Это ведь получится легендарное Спьёт Ослтанди, Неразрушимое Копье — вот только не надо будет за ним идти в пещеры Верхнего Нильфхейма и совершать другие то ли подвиги, то ли глупости!

- Скажи, Хетьяр, - вопросил, наконец, Каин, и в голосе его и на кончик ногтя не было всегдашней дурашливости, - неужели нельзя сделать все то же самое сразу со стальной заготовкой? Облегчить, усилить... Вышло бы оружие и вовсе не героическое, но божественное!

- Не вышло бы, - ответил сын Сигурда, как мне показалось, немного расстроено. - Начнем с того, что металл нельзя напитать нужными составами, да и эфирные конструкты на нем держатся куда хуже, чем на дереве: их придется постоянно обновлять, а я не уверен, что точно знаю, насколько часто это нужно делать, ни рассчитать, ни автоматизировать... - и, заметив полное угасание всякого понимания в глазах карлы, объяснил понятнее. - Живое к живому, понимаешь? Дерево было живым, да и высохшее умирает не до конца. Металл живым не был никогда, и даже ваши легендарные поющие сплавы — секрет которых в нашем времени утрачен неспроста, какие угодно, но не живые.

- Так понятнее. Живое к живому, чего уж там, - согласился Каин.

- Вторая причина... - продолжил Хетьяр, - нет, о ней я сейчас ничего не скажу, иначе придется выдумывать третью, а ее попросту пока не существует. Появится — дело другое.

- Значит, пусть так и будет, - веско припечатал Снорри. - Амлет Улавссон! Завтра, в рассветный час, но не дожидаясь рассвета по летнему времени, ты отправляешься в Рейкьявик! Ладья, снаряженная знатным норвежцем Ингольфом Арнарссоном, будет ждать тебя у Ярлова Причала, и на ней ты выйдешь в поход в полуденные земли, где надлежит тебе достойно себя проявить и добыть, в бою или хитростью, древко копья, сделанное из дерева тренагранн! Пока же в дорогу возьми копье твоего отца.

На том и порешили.

Так наладили в морской поход Амлета, сына Улава, и духа-покровителя его Хетьяра, сына Сигурда, при жизни прозванного Строителем.