ALT-КОТ

Глава 18

Вениамин Семенович Гольцман был очень осторожен. Сколько его помню, а встречались мы три или четыре раза, номер телефона он менял постоянно. Симки покупал левые, недвижимость на кого только не оформлял, так что найти ювелира было непросто. А все советская пеницитарная система виновата, довелось и за левое золото сидеть, и за маркировку камней. Получил контакты и согласие поговорить от Уфимцева, сравнил с теми, что удалось с помощью модуля добыть — две большие разницы.

К тому же дома ювелир никого принципиально не принимал, я подъехал к условленному месту, оставил Иру в машине, сел на скамеечку рядом с совсем уже пожилым мужчиной, читающим газету. По-настоящему, не доверял старой закалки еврей новым масс-медиа.

— Марк, рад тебя видеть. Какой шикарный кот, и глаза умные, почти как у тебя.

— Он в прошлой жизни был иегудим.

— Не шути так, — строго сказал Гольцман. — Камень принес?

— Конечно, Вениамин Семенович, — ювелир умел делать такие вещи, что Тиффани и Картье и рядом не лежали. Знающие люди передавали его телефон и его самого из рук в руки, от незнакомых людей заказы он не брал принципиально. — Вот он.

Гольцман открыл старый потрёпанный дипломат, еще из 20 века, взял у меня коробочку, открыл.

— На первый взгляд, юноша, я бы сказал, что их надо обработать. А на второй назвал бы себя старым дураком, такие камни нельзя портить, это чудо. Не хотите продать?

— Эти — нет.

— Понимаю, понимаю. Если будут еще, я возьму всю партию, не торгуясь. Поверьте, и спросите своего дядю, Гольцман всегда дает хорошую цену. И в следующий раз звоните прямо по тому телефону, который я только что дал, не беспокойте Юру. Этот поц обязательно захочет свой процент, а разве два приличных человека не могут договориться сами?

— Могут, Вениамин Семенович.

— Я вас умоляю. Зовите меня просто дядя Веня. Вы же мне как родной.

Ну еще бы, за те деньги, которые я ему перевел, я уже стал практически его любимым сыном.

Дядя Веня аккуратно раскрыл бархатную папочку, положил основы, сделанные в виде шумерских клинышков, цепочку, достал из специального отделения инструменты и практически без примерки, в одно касание прикрепил камни, продел цепочку в отверстие, полюбовался, сложил в коробочку и протянул мне.

— Потом просто скажите, как все прошло. Только без подробностей, мое старое сердце не выдержит.

— Спасибо, дядя Веня, — я встал.

— Зай гезунд, юноша. И не забывайте старого человека, звоните. Помните, что я сказал про камни.

— Не ожидала, Марк Львович, — Ира, едва я уселся на свое место, тронулась.

Пока она валялась на полу, а потом три-четыре часа в себя прийти не могла, я Катю долечил. Точнее говоря, мы с котом, и не то, чтобы совсем, но сделали что могли. Врачам я строго-настрого запретил в течение недели ее трогать, вообще. Если внутривенка, то не через руку, никаких ИВЛ и прочего антиквариата, и вообще лучше не подходить близко. Врачи кивали и с ужасом смотрели на отросшую руку, такого в их практике никогда не было. Ничего, пусть привыкают, месяц, может год, и тут появятся новые лекари, медицина останется, но как вспомогательное средство для пси-воздействий, ведь ту же руку, если ее пришить свеженькой, псион гораздо легче приживет, чем если, как я, новую делать.

Уфимцев подошел, обнял меня крепко и стоял так минуту, не меньше, я даже заскучал. А потом пообещал, что сделает для меня все, что сможет. Кроме одного — согласия на наши с Катей отношения. В принципе, я с ним был согласен, тупиковый вариант. Не в первый раз пожалел, что Анур отсюда свалил, а то расхлебываю по сути его проблемы.

Так что теперь мы с Ирой возвращались обратно, домой.

— Вы решили под себя подмять поставки левых камушков? — продолжала она.

— Это ты о Гольцмане? Ира, я удивляюсь, как ваше управление вообще кого-то может ловить. Делами занимается его старший сын, дядя Веня только следит и в текучку никогда не влезает. А канал организует его брат из Канады.

И замолчал. Десять минут Ирина молчала, а потом не выдержала.

— Если не узнаю, умру от любопытства.

Вообще девушка стала раскрепощеннее и разговорчивее. Поток не растворил в себе блок Анура, но слегка изменил его. На одной моей силе ничего бы не вышло, организм Кати сопротивлялся, и схема попала между двух полюсов, каждый из которых принадлежал мне. Да и держался-то он там из последних сил, без подпитки.

— Ладно, останови здесь.

— Прямо на трассе?

— Ну да.

Ира сьехала на обочину, повернулась ко мне.

— Дядя Веня не просто деляга, он шикарный ювелир. Но у него есть особенность — делает вещи для конкретного человека, и очень обижается, если кто-то его творение продает, или дарит не тому, а точнее — не той. А обижаться Гольцман умеет. Вот, смотри, — и я протянул ей коробочку.

Ира раскрыла, сначала смотрела недоумевающе. Ну да, на первый взгляд ничего особенного, стандартный кулон под старину на тонкой цепочке, словно в магазине купили. Понимание приходит чуть позже. В этом случае — через минуту.

— Не понимаю, что со мной, — сказала девушка. — Смотрю на него, и из рук выпускать не хочется.

— Это что, — махнул я рукой, — ты попробуй примерь.

Девушку не надо было уговаривать. Она застегнула цепочку, посмотрелась в зеркало. А потом закрыла глаза, и еще раз посмотрелась.

— Я не знаю, как это описать, Марк Львович, но словно удобную вещь надела. И почему-то смотрится он не так, как в коробочке.

— А это, Ира, талант. Не только одаренные умеют делать чудеса.

— Класс, — девушка протянула руки, чтобы расстегнуть застежку. — Это вы кому купили, Ашши? Или Кате?

— Тебе, — пожал я плечами. — Подарок.

Ира замерла. Потом колье сняла, положила подчеркнуто аккуратно в коробочку, протянула мне.

— Я такие подарки, Марк Львович, от посторонних мужчин не принимаю. А тем более от начальства.

— Вот дурочка. На свадьбу тебе подарок.

— Простите?

— Ну вы же с Серегой женитесь, ему я вот эту висюльку подарить не могу, засмеют. А тебе — могу.

— С чего это вы решили, что мы собираемся… — девушка уже позабыла, что собиралась отдать коробочку, — откуда вы узнали?

— Этот шлимазл матери разболтал. А Ольгу Петровну ты знаешь. Так что бери. Бери, говорю. Сказал же, дядя Веня делает украшения для конкретных людей. Вот это он сделал для тебя.

— А знаете, я возьму, — решительно сказала Ира, — мне плевать, сколько оно стоит, можно ли дарить такой подарок, и вообще… Я хотела сказать, что… В общем…

— Ты поняла, что это твоя вещь? И только ты можешь ее носить?

— Да. Вы иногда можете что-то понятное сказать.

— Дерзишь, — я откинулся назад, — поехали. Ира, после того, как ты при мне блевала и падала в обморок, мы стали одной командой и даже чем-то сроднились, это круче, чем видеть человека голым. Но это не значит, что можно вот так свободно разговаривать со мной.

— Даже когда я на вашем брате женюсь? — Белова, видя в зеркале мое смеющееся лицо, показала язык.

— Выйдешь замуж. Хотя, с учетом его характера, ты правильно сказала. Слушай, вот что ты в нем нашла?

— Он не такой как вы, — прямо ответила Ира. — Он почти как Артур, только лучше.

— Когда я доживу до Артуровых лет, тоже хорошим стану. Ты чего опять затормозила? Ребята позади нас уже, небось, матерятся. И кот хочет есть, правда, Эр?

Кот кивнул. И строго посмотрел на водительницу.

— Нет, я слышу, что они делают. Нас обсуждают, — Ира не доехала до КПП несколько сотен метров. — Я думала, что Артур… Перед тем как мы вернемся, я… У меня… Нет сначала второе — когда мы вернемся, все будет по-прежнему, обещаю, что вот то, что сегодня, больше не повторится. А когда я выйду замуж за вашего брата, уволюсь в тот же день. Или раньше.

— Это было третье? Поехали, — насчет первого я даже не переспрашивал.

— Нет, это все второе.

— Так, Белова, хватит темнить. хочешь, чтобы я тебе объяснил то, что два дня назад не стал?

— Да, — решительно кивнула девушка.

— Хорошо. Посмотри на свои ладони, что ты видишь?

— Ничего, — она и так, и эдак вращала кистями, разглядывая пальцы со всех сторон. — Руки как руки, красивые. Мозоли небольшие, брошу работать, растолстею, исчезнут.

— А теперь украшение свое нацепи.

Два раза не пришлось просить, тут же кулон оказался на груди.

— Смотри.

Даже не вглядывалась долго, ойкнула.

— Что это, Марк? Что ты со мной сделал?

Ну вот, я уже Марк и на «ты».

— Домой, — рявкнул.

Тут же Белова подтянулась, без слов вырулила на шоссе, и через КПП подкатила к дому.

Нас не было два дня, еще ночь и утро, и выделенное для попоек время должно было закончится, так что в доме никого не было, кроме Ашши. Шумерская принцесса сидела, смотрела телевизор, одновременно что-то готовила, разговаривала по телефону по-португальски.

— Ола Марко! Тудо бом керидо! — помахала она мне рукой, и перешла на русский. — Тебе привет от сеньоры Гомеш, она наказала кормить тебя много, чтобы ты хоть чуточку походил на мужчину. И твою тощую подружку. Отлично выглядишь, милая. Перфекто!

Ира надулась, и хотела сказать что-то в ответ остроумное и разящее наповал, но не выдержала и убежала в свою комнату, любоваться на себя в зеркало.

— Марко, ты балуешь свою подружку, и вообще, я тебе камни отдала.

— Значит, они мои, — парировал я, — что хочу с ними, то и делаю.

— Хорошо, милый, как скажешь, — махнула скалкой Ашши. — Как прошла операция? Куандо пор фавор? Обригада, сеньора Гомеш. А тэ авишта. Чудесная женщина, только очень разговорчивая. Зовет нас в гости до начала лета, у нее новый мужчина, врач, который приезжал, ну ты помнишь. У него, кстати, есть племянница, как раз для тебя, я смотрела фото. Там такая задница, как этот стол, тебе понравится. Давай, дорогуша, показывай быстрее, что ты там напортачил.

Она посмотрела в быстрой перемотке ход операции, задала несколько вопросов. Сказала, что без кота у меня ничего бы не вышло, и что только котик один сделал все как надо. И за это он получит запечённую баранину.

Кот с ней был полностью согласен. Его взгляд, брошенный на меня, как бы говорил, что вот такие должны быть лучшие кошачьи друзья, не то что некоторые.

— Останови-ка, дорогуша, — сказала она в тот момент, когда на изображении я приложил свои ладони. — А теперь посмотри в глаза и скажи, кто тебя научил? Этот твой ан Траг? Вижу, что — нет. Милый, ты чуть было не убил себя. Нельзя делать то, что делают повелители. Уж прости, способности — это еще не результат. Я про кота не просто так сказала, видишь, что он там делает?

Мне и видеть было не надо. Я знал. Кот потерся об мою ногу, стабилизируя ядро, которое готово было пойти вразнос.

Ашши вздохнула

— Когда ты вживлял мне монеты, я помогала тебе, и кот тоже, ты ведь это почувствовал?

— Да, — кивнул я.

— Ты словно ребенок, которому достался эр-шатх. Это такая штука, которую тебе может быть найдет кот, хотя в этой реальности им просто неоткуда взяться.

— Мне говорили, — осторожно прощупал я почву, — что эр-асу появляются, когда меч рядом.

— Не знаю, кто тебе это сказал, дорогуша, но, во-первых, я не стала бы говорить об эр-асу во множественном числе, а во-вторых, только ушедшая богиня знала что-то об этом создании. Странно, что он так долго здесь, видимо, эту проекцию тоже заперло в этой реальности. Хотя, должна признаться, все что я сейчас говорю, только слухи, никто толком не знает ничего об эр-асу. Последний кот, о котором точно известно, что он был, жил у эгира Апа-Илту тысячи лет назад. С тех пор, как царство Кут исчезло вместе со своей богиней, исчезли из нулевой реальности эти коты, их только в проекциях можно найти. Как он у тебя оказался, я забыла?

— Может быть потому, что я не рассказывал, — улыбнулся, забывчивость — это не про псионов.

Ашши изобразила обиженную кухарку, и до самого ужина со мной не разговаривала. Поворачивалась спиной, фыркала, в общем, играла оскорбленную в лучших чувствах женщину. За ужином, по сравнению с которым стряпня сеньоры Гомеш казалась бледным подобием гамбургера из Бургер Кинга, ани подчеркнуто обращалась только к Ирине, в мою сторону даже не смотрела. Это не мешало ей обсуждать меня, мою манеру есть и вообще присутствие мужланов за столом.

— Милая, отличное колье, — между делом заметила она. Хотя глаз с него не сводила с тех пор, как мы пришли. — Твой жених тебе подарил?

— Нет, это Марк Львович, — Ира показала на меня вилкой. В присутствии Ашши она все больше склонялась к тому, что командир именно ани.

— Отличный подарок, — Ашши соблаговолила взглянуть на меня. — Марк, ты должен познакомить меня с ювелиром, я хочу заказать себе несколько вещей. И ты за них заплатишь, милый, не торгуясь.

— Это шестая.

— Что, дорогуша?

— Ты спрашивала, кто шестая, — я кивнул на Ирину, — это она.

Со стороны телепортация всегда смотрится эффектно. Вот человек стоит, а точнее сидит на одном краю стола, а вот он уже стоит возле другого.

— Вот в чем дело, — Ашши положила Ире руки на плечи, перешла на эме-гир. — Все в семью, зу Уриш? Знаешь, если бы не твое очевидное местное происхождение, могла бы подумать, что ты один из нас. Мне не очень верится, что вот эти символы ты придумал, или ювелир тебе подсказал.

— Подсмотрел в одном месте, — совершенно честно ответил я. Добрый дедушка Ас-Эрхан оставил мне на кристалле такое наследство, что за сто лет не разгрести. Старикан был дока по красным кристаллам и тому, как их использовать, прямо аж жаль, что пришлось его прикончить. Напросился бы в ученики, тоже смог бы миры соединять и разьединять, кулон — это так, детская забава.

— Не врешь, хотя вам, абсолютникам, верить нельзя, — Ашши нажимала на точки на теле Ирины, та сидела в прострации, открыв рот, явно не ощущая, что происходит. — Ты не подумал, что энергия уходит через… Нет, ты подумал, дорогуша. Час, два? Прямо перед приездом, да? Знал, что я не удержусь. Ничего, что эти тексты под запретом?

— Только в вашем мире, милая, — подмигнул ей я.

— Я же говорила, тебе не идет такое обращение к приличным девушкам. Хорошо, я займусь ей. Но ты мне…

— Стандартная цена — шиклу в неделю. Это входит в наш договор. Но если не хочешь, не надо. Мы с котом и сами справимся, правда, котик?

Кот посмотрел на меня, потом на Ашши, потом прошелся по столу, подходя к каждому блюду и нюхая его — а наготовила Ашши с большим запасом, вздохнул, показывая, насколько тяжел этот выбор, и как он еще пожалеет об этом. И лег рядом со мной, и с моей пустой тарелкой.

Ани покачала головой, как бы намекая, что теперь предателю ничего не перепадет, кроме тумаков, нажала пальцами Ире на скулы, девушка встала и молча ушла вверх по лестнице.

— Пусть поспит, — милостиво разрешила моя недобровольная помощница, — завтра у нее трудный день. Если она одаренная, почему это не проявлялось, и почему Анур ее не тренировал? У нее стоял сильный блок, я видела. Да еще с личным знаком, так рабов метят. Теперь почти распался, это даже хорошо.

— Ты видела хоть одного одаренного эре?

— Я за свою жизнь много чего повидала, дорогуша. Как там твои ребята?

— Они твои. Вот прямо сейчас и узнаем.

Семен перепрыгнул через забор — новые способности на физическом состоянии тоже отражались, добежал до двери, распахнул.

— Марк Львович, с Дашей проблемы.

— Жива?

— Нет. То есть да, Настя ее вытаскивает.

Я посмотрел на Ашши, как-никак она теперь их наставница. А лезть в чужой воспитательный процесс нельзя.

— Сходи, дорогуша, развейся. Покажи, кто в этой песочнице самый большой карапуз, — разрешила та. — Если что, зови. Хотя я ничего такого не вижу.

Семен покосился на нее, но ничего не сказал, если я был для них кем-то вроде командира, то Ашши — вершительницей судеб, не меньше.

Телепортироваться я не стал, даже не спешил особо, раз ани сказала, что девочке ничего не угрожает, значит, так и есть. По дороге захватил в гараже один из тренировочных мечей, все равно сегодня с ними никто прыгать не будет, а завтра — тем более. Через гараж и вышли.

Идти пришлось на соседнюю улицу. Уже на повороте были слышны выкрики, смех, подойдя поближе, я увидел круг. Два десятка гостей из-за океана обступили Кирилла, тот пытался вырваться, но его отбрасывали в центр, поджигали огненными стрелами, в общем, издевались как могли. Рядом Настя держала голову Даши на коленях.

— Света где? — спросил я у Семена.

Тот хотел ответить, но девочка сделала это за него сама. Вылетев из дома, она бросилась, расшвыривая обидчиков Кирилла, ее тоже втолкнули в круг, на крыльцо вышла девушка лет двадцати.

— Задайте этой русской сучке, — крикнула она.

Я подошел поближе, кивнул Насте, та показала ладонью, что все в порядке, под контролем.

— Эй, не слишком ли двадцать на двух детишек? — крикнул толпе.

— Может, ты тоже хочешь попробовать? — спросил один, высокий качок. Ему тут же зашептали, что это вроде как начальник лагеря.

— Да мне похрен, — отозвался качок. — Ну чего, мужик, хочешь вступиться за этих недоносков?

— Кирилл, — позвал я парня. — Держи.

И бросил ему меч.

Кирилл вопросительно посмотрел на меня, провел пальцем по острому структурированному лезвию, пробежали искры.

— Осторожно, — предупредил его. — Если убьешь, сами будете лечить.

Парень кивнул, перехватил боккен поудобнее, вытянул ладонь вперед, отражая очередной файрболл, летевший в Свету, и кинулся на главаря.