ALT-КОТ

Глава 15

— Алехандро, мальчик мой, все в порядке? — дом Карлуш, не считающий нужным изображать перед своими дряхлого старика, сидел выпрямившись в инвалидном кресле. — Ты вовремя. Это мистер Донелли, наш друг из Америки.

Высокий лысый негр в белом костюме встал, продемонстрировал ослепительную улыбку, коротко поклонился, пожал руку молодому человеку.

— Сеньор Донелли очень щедр, — продолжал дом Карлуш, — и к тому же уладил все наши разногласия с колумбийцами. А все потому, что твой отец хорошо поработал, да и ты у меня на отличном счету. Расскажи, как все произошло.

— Плохо, дядя, прости, я не оправдал твоих надежд.

— Что случилось? Я видел, вы привезли женщину.

— Да, с ней все в порядке. Но не обошлось без перестрелки, перед этим Марко и его сумасшедшая белобрысая стерва убили пятерых наших, почти всех, кого ты послал. И еще одного пилота. И этот bastardo сидел за нашим столом, ел нашу еду.

— А что со жрецом? — вступил в разговор Донелли. — с ним-то все в порядке.

— Его тоже пришлось убить, они с Марко как-то договорились. Когда мы пришли в поселок, отец святого сам отдал нам женщину, но стоило ему увидеть деньги, этот пузатый Babaca обезумел от жадности, подручные набросились на нас. Хорошо, что мы были начеку, но все равно, пришлось убить и его самого, и его сыновей. Остальные разбежались, мы не стали их преследовать. Тогда же ранило двоих, Криштиану и Раймона.

— Проблем не было?

— Нет, экселенц. Эти дикари только и умеют, что бегать. Но потом на поляне нас ждал Марко, они спрятались на противоположной стороне, и начали стрелять первыми. Дядя, этот Monte de merda даже не пытался договориться, еле уложили его и его сучку. Оставили всех на поляне, надеюсь, дикие звери сожрут их трупы.

— Жаль, что жреца не удалось сохранить живым, в любом виде, — негр отхлебнул из низкого стакана. — Женщина здесь?

Алехандро взглянул на дядю. Тот кивнул.

— Да.

— Отлично, я ее забираю. Не возражаете, сеньор Гомес?

Дом Карлуш поморщился, эти гринго коверкали имена на испанский лад.

— Да, пор фавор.

— Жаркое было отменным, спасибо. Но вынужден идти, работа.

Этот гринго нарушил все правила приличия. Назвать божественное шурраску жареным мясом, это значило оскорбить того, кто его готовил, а готовила дона Гомеш. Только высокие связи гостя и то, что его люди фактически курировали трафик из Бразилии в Мексику, а оттуда в Техас, удерживало старика от убийства.

Негр встал, вопросительно посмотрел на Алехандро.

— Я провожу, — тот, дождавшись дядиного кивка, показал гостю на дверь.

— Твой отец вовремя с нами связался, — втолковывал Донелли по пути к вертолетам — на площадке кроме трех Робинзонов стоял Апач, настоящий, боевой, с подвешенными ракетами на пилонах. Такой мог один превратить поместье в груду камней и земли. — Кто знал, что этот русский такой проворный, чуть было его не упустили. Ты уверен, что он мертв?

В ответ Алехандро продемонстрировал экран смартфона, перелистнул несколько фото. На одном четко была видна голова молодого человека с дыркой в черепе. Рядом лежала блондинка с винтовкой.

— Не знаю, но по моему опыту, с такой раной не живут, — с явственной обидой в голосе заявил бразилец. — Эй, Мало, выводи девку, ее забирают.

Оставшийся боец вытащил из вертолета Ашши со стянутыми стяжкой за спиной руками, грубо толкнул вперед, та чуть не упала.

— Пошевеливайся, пута.

Донелли поморщился.

— Это необязательно. Просто отведите ее к моему вертолету.

Из Апача выскочили двое бойцов, максимально упакованных, несмотря на жару, подхватили женщину и аккуратно засунули в вертолет. Донелли протянул руку.

— Благодарю. Передавайте мой привет сеньору Пабло Гомесу. С ним и с вами приятно вести дела.

— Непременно, — Алехандро улыбнулся, то, что гринго выделил только его и отца, оставив дядю за бортом, прозвучало очень четко.

Донелли махнул рукой, залез в вертолет, лопасти Апача, до конца не останавливавшиеся, начали раскручиваться, семь с половиной тонн смерти оторвались от земли, вертолет пошел вверх, а потом вперед, набирая скорость. Алехандро проводил его взглядом, кивнул бойцу, который скрылся в вертолете, и пошел обратно в дом.

Дом Карлош отковырнул ложечкой кусок кижу, плоды кешью надо было сьедать в тот же день, долго они не хранились. Что-то в поведении Алехандро царапнуло его, но на кодовую фразу ллемянник ответил правильно, как и нужно. С девкой разобрались, пусть американцы теперь расплачиваются. У него уже есть на примете одна картина, совсем недавно ее украли у владельца, и теперь надо только перевезти через границу диппочтой. Страховая возместит сумму владельцу, а он повесит на стену еще один шедевр французов, хоть и говорят, что другие художники могли вот так передавать экспрессию, но нет, даже этот русский Пименов, которого привез Марко, и рядом с ними не стоял. Хотя картина стоящая, особенно ощущение только что прошедшего дождя. Жаль парня, всегда был вежливым, почтительным, соблюдал правила хорошего тона. Но это не те качества, которые продлевают жизнь. Дом Карлуш поднял глаза — перед ним стоял покойник.

— Экселенц, — улыбнулся я. — Эти американцы ничего не понимают в настоящем шурраску, им только гамбургеры жрать.

Пошутил, называется.

Старик протянул ко мне руку, правая половина рта пошла вниз, утягивая правое веко, и он рухнул на пол. Инсульт. И я тут был совершенно не при чем — в смысле, само это произошло, возраст, слабые сосуды, нездоровый образ жизни и преступное прошлое.

На шум в комнату вплыла дона Гомеш, пожилая полная женщина, в дела мужа она не лезла, предпочитая проводить время на кухне, благо та была размером с дачный участок.

— Карлито, — дона Гомеш была наполовину аргентинкой, — что случилось? Марко! Он лежит на полу, помоги же!

— Он сидел, и упал. Может быть, не стоило ему говорить.

— Что говорить? Эй, вы, врача, срочно! Звоните сеньору Альду!

— Он не дышит, дона, — я присел, приложил пальцы к морщинистой шее, — и пульса нет. Я сказал ему, что с Алехандро случилось несчастье. Он был ранен в перестрелке, мы пытались его спасти, но не смогли. Ваш племянник был храбрым человеком, и умер как настоящий мужчина.

— Никогда не любила этого малолетнего мерзавца, — внезапно спокойно сказала дона Гомеш. — Да и этот старый козел был хорош, не одной юбки не пропускал, ходить не мог, а трахал все что движется. Марко, приедет врач, расскажешь ему то же самое, что и мне. Перед отъездом поешь?

— Конечно, сеньора. Если я не съем порцию ломбо-ди-порко, именно вашего приготовления, как дальше жить?

— Хороший мальчик. Жаль, что наша дочь нашла какого-то музыканта, ты был бы для нее отличной партией, — дона Гомеш потрепала меня по щеке и гордо вышла из комнаты.

Врач обещал прибыть через два часа, тем более что признаки смерти были налицо. Я вышел во двор, поглядел на безоблачное небо, на стоянку вертолетов — там все было тихо. В вольере пума вылизывала коту шерсть. Появился слуга, протянул телефон.

— Вас, сеньор.

— Привет, дорогуша, — послышался голос ани. — Ты как там?

— Я приглашен на ужин.

— Плохой мальчик. Надо говорить — мы приглашены. Буду через сорок минут.

Ровно через сорок минут во двор поместья вьехал белый Тахо. Охрана, уменьшившаяся на треть, службу несла так же бдительно, как и раньше — то есть почти никак. Какая опасность может подстерегать семью Гомешей в собственном городе, это только в других местах стреляют, ну так и нечего туда соваться.

Из машины выпорхнула Ашши, в новом белом платье и туфельках, с белоснежным беретом на голове, послала шоферу воздушный поцелуй, не торопясь подошла ко мне. Если бы я не знал, что женщина провела минимум неделю в заключении, потом почти голая шла через сельву, тряслась в одном вертолете, а потом — в другом, подумал бы, что она потратила на приготовление к визиту минимум полдня.

— Ну что, дорогуша, представишь меня хозяину поместья?

— Он умер.

— Жаль, а хозяйке? Впрочем, я сама, займись чем-нибудь, милый.

И пошла очаровывать дону Гомеш.

Через час приехал врач, потом коронеры, труп увезли, а врач остался на ужин — ни один человек в здравом уме не мог пропустить возможность отведать свиной филей, обжаренный в оливковом масле, розоватый, истекающий горячим ароматным соком, с мелкими запечными красными перчиками и спаржей в ореховом соусе.

Нагруженный судками с едой, я садился в вертолет. Дона Гомеш обнималась с Ашши, взяв обещание, что та обязательно прилетит еще раз, и бросала на меня строгие взгляды. Я, по ее мнению, ел слишком мало для настоящего мужчины. Преступно мало. Поэтому был явно недостоин этой женщины. Робинзон поднялся в воздух, взял курс на аэропорт — что мне вертолет после космических кораблей.

— Марк Львович, вы — сволочь, — выдала Белова, прямо пальцами выхватывая из контейнера кусок сосиски. — Хоть и командир, но сволочь. Пока я тут на жаре оборвыша изображала, вы все это ели. И наверняка запивали. Где вино?

Была у меня мысль чуть крутануть штурвал, чтобы вот все из контейнера на Ирину вылилось, но ладно, пусть живет, сегодня тоже неплохо сыграла свою роль.

— Дорогая, — дотронулась до ее руки Ашши, — все командиры — сволочи. Потому что, по их глубоко ошибочному мнению, мы, милые, воздушные, чуткие женщины должны выполнять их команды. Попробуй вот эту фасоль с мясом, обязательно. Сеньора Гомеш отлично готовит.

Кот, лежащий рядом с Беловой, заурчал. Он тоже хотел фейжоаду.

— И остальные мужчины — сволочи? — спросила Ирина.

— Отчасти, но ими командуем мы. А нам — можно, — успокоила блондинку Ашши.

— Дорогуша, ты сделала все, что хотела? — передразнил я брюнетку.

— Зу Уриш, вам не идет такой стиль, — отрезала та. — Да, Донелли был очень мил, и поэтому не слишком страдал, когда я… Ой, прости, дорогая, ешь, не буду портить тебе аппетит.

И перешла на эми-гир.

— Когда все произошло, нас здесь осталось двое, я и еще один ас-ариду из Лагаша, его кристалл разрушился так же, как и мой. Бедный мальчик, ему так не повезло. Кстати, зу Уриш, это мой кристалл.

— Был, пока я его не нашел.

— В этом-то и беда, — вздохнула Ашши. — Ведь для чего-то тебе эта бесполезная штука нужна. Я теперь не засну, пока не узнаю. И тебе придется…

— Не отвлекайся. Нам лететь еще двадцать минут.

— Ладно. Хорошо, дорогуша. Рассказываю, как обещала, странно, что ты так настаиваешь, но раз интересно, слушай. Четверо повелителей, тех, кто здесь давно жил, успели уйти, когда связь между реальностями начала разрушаться. Это было ужасно, милый, не каждая женщина может пережить такое. Хотя нет, их было пятеро, еще кто-то из Громешей, молодой. Кстати, ты знаешь, что у Громешей появился прыгун? Впрочем, они все быстро умирают или пропадают, эти несчастные дикари.

Я хмыкнул.

— Рассказываю тебе, и словно снова все переживаю. Представляешь, милый, мы остались в этом отсталом мире вдвоем, я и этот ас-лагаш, из старших Лхасс. Мой отец забрал себе Северную Америку, а семья Телачи — Центральную. Эти старые хитрецы такое придумали, что, если всплывет, это будет взрыв. Дорогуша, я бы тебе рассказала, но — секрет. Узнаешь, когда вернешься, ты же знаешь способ?

— Не отвлекайся, — снова напомнил я.

— Хорошо, — немного обиженно протянула ани. — Я тут всего два года, отец подключил меня к программе для местных одаренных. Представляешь, тут раньше были свои псионы, очень слабые, быстро умирали, как и во всех техно. Ты же почувствовал, что поле колеблется? Переход случился недавно, и теперь в этом мирке рождаются одаренные, можно было создать себе целую армию. Но когда произошло Смещение, все пошло наперекосяк. Не знаю, что случилось в сети реальностей, но раз ты тут, она снова работает, хвала Мардуку. Дорогуша, одного не пойму, как ты тут оказался без запасного кристалла?

— Дальше.

— В общем, все плохо. Слишком сильный всплеск в момент перехода, и мое ядро не выдержало. Это ужасно, милый, когда не можешь управлять энергией. Я страдала.

— И ты решила поискать помощи у жреца?

— Ты иногда такой дурачок, милый. Конечно же, нет! Никто из местных не знал, кто я на самом деле, но некоторые из них могут чувствовать одаренных. Мы с Донелли работали вместе над одним государственным проектом, местные решили, что я им больше не нужна, и продали меня этому жрецу. Точнее говоря, отдали, чтобы он научил меня пси-техникам, а потом вернул обратно, как предмет какой-то. Он — меня. Этот Донелли, которого ты видел, был слугой моего отца, сохранил кое-какие его личные вещи, которые не пропустила система, и везде таскал, показывал вот таким шарлатанам. Думал, что это поможет и ему обрести способности. Идиот. Был. Хочешь расскажу, как он умирал?

— Потом.

— Как скажешь, дорогуша. Псион из Лагаша получил не только энергетические повреждения, что-то с мозгом, впал в кому и умер — я не видела, мне рассказали. Печально, но сам виноват, нечего соваться куда не следует, если не подготовлен. Он занимался латинос, они вот теперь сами по себе. Лет двадцать, дорогуша, и внутри культов появятся настоящие колдуны, предсказатели, заклинатели мертвых. Этот мир будет тем еще веселым местом.

— А в Штатах?

— Там тоже все не очень. Было известно о нескольких сотнях, больше двух третей одаренных на свободе, и что они будут делать, неизвестно. Хотя как неизвестно, ты же видел ролики. Эта американская культура ужасна, эти их фильмы, насилие, кровь и политкорректность. Говорю тебе, милый, они еще пожалеют. А закончится все выжженной землей.

— Почему?

Ашши удивленно на меня посмотрела.

— Марк, это же понятно. Сначала одаренные будут служить, потом — пытаться править. Ни умений, ни знаний у них нет, я уже видела миры, которые получили колебания поля и пошли своим путем. Где-то люди успели уйти к звездам, оставшиеся до сих пор бегают и уничтожают друг друга. В других местах тупо всех убили, и остались выжившие дикари. Это твой первый переход, милый?

— Третий, — совершенно честно ответил я.

— Тогда понятно. У меня — тридцать восьмой. Если не требование отца, вовек бы сюда не сунулась. Я думала, в вещах энгуна еще есть портальные камни, но остались только вот эти, — и она протянула мне коробочку. — Кстати, там и твой, то есть мой долг.

Я открыл шкатулку — внутри лежали три маленьких красных кристалла. И две монетки.

— А еще две?

— Прости, из головы вылетело, — Ашши, нисколько не смущаясь, достала откуда-то еще две монеты с дырочками. Кот облизнулся. Ну да, ягуар или жидкое золото, выбор был очевиден, стоило только ему предложить. — Вот вроде и все.

— Нет. Что это за красные камни?

— Понятия не имею, — Ашши фыркнула, — отец носился с ними, и с какой-то золотой пластиной, которую с собой унес, говорил, что сможет восстановиться, когда ядро разрушится. Но потом они не понадобились. Эти повелители всегда что-то придумывают.

— Он снова стал повелителем?

— От тебя ничего не укроется, дорогуша. Умеешь складывать два и два. И не только он.

— А амулет?

— Обычная семейная реликвия, — на голубом глазу соврала ани. — Просто дорога мне, как память. Да что мы все обо мне, как ты тут оказался, милый?

— Я, собственно, и есть тот самый прыгун Громешей, — улыбнулся ей.

Ашши замолчала, что-то обдумывая.

— Это многое обьясняет, — наконец сказала она. — Это твой родной мир, да? Вы всегда, когда припрет, возвращаетесь домой. Если выживаете.

— Не встречал ни одного прыгуна.

— Потому что после первого прыжка возвращается один из пяти. А после второго — почти никто. Мы готовимся годы, прежде чем отправиться в самые безопасные реальности, постепенно подчиняем себе эти камни портальные, чтобы не застрять на столетия, а вы переходите в такие места, куда без нужных знаний лучше не соваться. Я знала одного, милый мальчик был, встретился мне в техномире — захотелось ему на космических кораблях полетать. Его убили прямо у меня на глазах, распылили на атомы, никакой дар не помог, тем более что он у вас невелик. Так, стоп, дорогуша, что ты мне заливаешь! Ни один прыгун выше обычного видящего не поднимался.

— Я — уникальный прыгун, — еще раз улыбнулся.

— Куда уж уникальнее. У тебя эр-асу, призрачный кот, ты оперируешь энергией повелителей, очень слабо, но все равно — словно истинный псион, настоящий ас-ариду с древней кровью, и при этом твое ядро такое незначительное, что прямо хочется тебя убить. К тому же ни один повелитель не может быть прыгуном.

Спорить я не стал. Не может, значит не может. Мой знакомый — выдумка, и золотые карточки нужны только чтобы кокс на дорожки раскладывать.

— На тебе браслет бывшего друга моего отца, — продолжала ани, — и ты мне обязательно расскажешь, как ты умудрился его получить у Ас-Эрхана Уриша, жуткого засранца, жмота и психа — я, да будет велик Наргал, только по слухам его знала. От этого парня еле избавились. Ты умудрился стать главой несуществующего семейства, а я-то думала, почему ас-ариду себя так ведет.

— И все же я ас-ариду.

— Не спорю, милый. Больше того, среди истинных ас-ариду полно тех еще неудачников и придурков. Не всем же гениями рождаться. Но все равно, это, наверное, ваш эгир тебя так подставил, да? У них только политика на уме. Знаешь, у нас полно времени, я за тебя возьмусь. А если будешь себя хорошо вести, и ты сможешь за меня взяться.

Я покачал головой.

— Ты еще оценишь мое предложение, дорогуша. Ой, я же не все сказала. Ко всему проклятый кинжал, значит, ты Усмиряющий, и это всего за три прыжка, да? Действительно уникальный. Уникальный врун, вот кто ты. Что бы еще придумать такое? Если пофантазировать? Может быть, ты энси? Скажи, Марк? А то я, когда прихожу в храм истины, с каким-то шаром общаюсь. А тут бы с тобой, открыла тебе свои сокровенные мысли, уверена, они тебе понравятся. Дай-ка, голову обниму. Круглая. Что-то такое есть.

И она рассмеялась. Только смеялась недолго.

— Абсолютный блок. Вот почему ты так спокоен, а без контакта и не скажешь.

— Не лезь куда не следует, — посоветовал ей я. — И потом, помни, я тебя спас. Пусть ты какие-то обязательства давала, но все равно, стоит просто быть благодарной.

— Чушь, — фыркнула Ашши, — где ты этого дерьма набрался?

— Стоит, — продолжил я. — Мой кот не любит, когда кто-то ко мне плохо относится. Или хочет обмануть. Или обойти клятву. Или думает, что сиськи заставят меня изменить свое решение.

— Ладно, — брюнетка изобразила обиженную в лучших чувствах. — Против твоих аргументов, милый, не попрешь. Лучше скажи, куда мы летим. И что я буду делать, пока тебе должна. Где? Погоди, а лучше ты места не мог найти?

— И вот этих дикарей я буду учить? — Ашши была в гневе. В настоящем. — Зу Уриш, ты понимаешь, что предлагаешь мне? Иначе как оскорбление я не могу это расценить. Может быть, мне еще помыть посуду, или овец подоить? У тебя есть овцы? Вижу только одну.

Она прохаживалась вдоль строя моих студентов. За то время, пока мы отсутствовали — всего-то несколько дней, они неплохо провели время. Бедняжек-сироток подкармливали все, и медсестры, и санитарки, и даже неприступные анестезиологи. А Настю, которая вылечила от подагры какого-то старичка, уже звали замуж. Правда, жених был не в курсе, но его родители, которые здесь лечились — только «за», быть здоровыми в старости, это много значит, можно и такую невестку потерпеть.

Катя находилась в стабильно плохом состоянии, что делать с рукой, я пока не знал, не было такого опыта. Глаз восстанавливался, через неделю, может полторы, должен был открыться, я просто наложил дублирующую схему на один и другой, и орган зрения словно на принтере печатался. Только вот с рукой такое не получалось почему-то.

— Я сдала экзамен, — разорялась ас-ариду. — Годами добивалась, чтобы стать ани, и ты хочешь, чтобы я за год сделала из этого бракованного материала псионов? Проще их сразу убить. Или принести в жертву.

Бракованный материал хлопал глазами. Непонятная речь их увлекала, тем более, что, говоря все это, ани мило улыбалась. Словно хвалила.

— Это отличные ребята, уми, — улыбнулся я. — Все шестеро.

Эффектная брюнетка, да еще иностранка, привлекала внимание. Хирург, который Катю осматривал, на расстоянии, как я и распорядился, уже два раза заходил в палату по какому-то нелепому поводу, реаниматолог — тот вообще аппарат ИВЛ решил подключить, пришлось выгнать. Но вот назвал число, и сам призадумался. Что-то дядя Толя не рассчитывал на такое количество гостей в моем доме, когда его строил. Может, все-таки остров?

— Где шестой, дорогуша? — оторвала меня от мыслей Ашши.

— Шестая.