Академия погодной магии

Глава 30

Дорога заняла около получаса. Время от времени выглядывая в окно, я видела, что мы проехали мимо рынка, пересекли ремесленный квартал. Получалось, что мы удаляемся от центра. Не в трущобах же мама поселилась?! Я всё больше нервничала. Успокаивало лишь то, что совсем скоро мы увидимся, я смогу убедиться, что с мамой всё в порядке. Обнять её, наконец. Я так соскучилась. Как же мне её не хватало всё это время…

Экипаж остановился на узкой улочке напротив деревянного двухэтажного здания. Не нищая лачуга, уже радует. Харп не успел помочь мне выйти — я выпрыгнула на мостовую, едва экипаж остановился. Рванула к крыльцу. Муж поймал меня за руку, ненавязчиво оттеснил от двери и только после этого постучал. Первый момент я не поняла зачем, потом сообразила, что Харп, похоже, опасается неприятностей и на всякий случай прикрыл меня собой.

— Эй, излишне…

Возразить не получилось: дверь открылась, на порог, кутаясь в шаль, вышла толстощёкая грузная женщина и подслеповато сощурилась:

- Ищете съёмную комнату? — женщина простужено закашлялась и поддёрнула шаль.

- Ищем вашу постоялицу госпожу Дари, — ответил муж.

- Малевальщицу? Проходите. Сейчас позову. Как про вас сказать?

Женщина кивнула нам на стоящий в холле продавленный диван.

- Скажите, что к ней Андреа из Бьёка приехала.

Садиться я не стала, остановилась у подлокотника, стискивая пальцы.

- Ани, ты что? Не о чем волноваться. Сейчас разберёмся. Уж если с твоим отцом разобрались, то остальные враги тем более подавятся.

Ани. Харп впервые назвал меня так. Не «Андреа», как зовут меня все, не безлико «Дорогая» или «Любимая». Последнее приятно, но его «Ани» отзывается в душе чем-то тягуче-сладким и бесконечно волшебным.

Харп отстранился. Секундой позже я услышала торопливые шаги.

В холл вышла мама. Такой, какой я её помнила. В заляпанной краской косынке набекрень, несколько прядей выбиваются на лоб. Мужская рубашка на два размера больше, криво висит, открывая правое плечо. Рубашка тоже в краске, как впрочем и остальная одежда — штаны с неровно закатанными брючинами, фартук, из всех карманов которого торчат кисти всех видов, размеров и форм.

- Доча, это ты?

- Мам.

Мама радостной не выглядела.

- Доча, что случилось? Почему ты здесь, а не в академии?

- Мам, — я оглянулась на Харпа, и муж тотчас шагнул ко мне, даря молчаливую поддержку, — Мама, познакомься…

Что сказать-то? Я уехала учиться, а вместо этого погостила у отца, вляпалась в подземные приключения и устроила личную жизнь? Порядок события был несколько иным, но вряд ли это имеет принципиальное значение. Сглотнув, коротко представила их друг другу. Нет, я уверена, они найдут общий язык хотя бы ради меня. Харп изначально настроен дружелюбно. Так ведь, да? Мама примет мой выбор.

Харп застыл каменным изваянием. Видно, аристократические привычки пробиваются. Мама моргает, приоткрыв рот. Кажется, не так уж и плохо получилось.

- Мам, — протянула я.

Ей понадобилось больше минуты.

- Неожиданно. Хм. Рада за вас. Значит, Харп.

- К вашим услугам, леди Дари, — обращаться по имени к маме Харп почему-то не стал.

Кстати, а полученный от бога титул вспять работает? Если я леди, первая в роду, то мама остаётся госпожой или всё-таки тоже становится леди? Потом выясню.

- Наверное, нам стоит пройти ко мне, — ответила мама всё ещё заторможено. Разумно.

Мама снимала две комнаты на первом этаже. Спальня показалась крошечной из-за нагромождений мебели: две кровати, шкафы, два стола, целый ряд тумбочек, стулья, большая часть которых перевёрнута ножками кверху. Довершали хаос повсюду разбросанные вещи. Вторая комната была полностью освобождена и превращена в мастерскую. Я, не сдержавшись, вздохнула. Не наша студия, конечно, но всё же.

- Доча, — мама совершенно правильно истолковала мой тоскливый взгляд.

- Леди, почему вы продали студию? — вклинился Харп. — Только, пожалуйста, не надо рассказывать про угрозы некого мага. Звучит уж слишком недостоверно.

В смысле? Я повернулась к мужу за пояснениями. Он буравил маму ледяным взглядом. Не неприязненным, к счастью. Но и добрым взгляд не назвать. Я поняла, что прямо сейчас Харп ничего не скажет, обернулась к маме — она кусала нижнюю губу, она всегда так делала, когда придумывала, что лучше сказать и как соврать. Мама?

- Леди? — поторопил Харп. — Хотите я сам расскажу? Вам никто не угрожал, правда? Вы сами решили продать студию, сами придумали врага. Я шестерых ищеек нанял, и ни один профессионал не нашёл ни единого следа угрозы.

Харп кого-то нанимал? Не беспокоя меня, взялся разбираться?

Муж же продолжал:

- Вы просто дёшево и больно напугали Андреа. Про логику дальнейших ваших действий я вообще молчу. О какой учёбе можно говорить, если на вас уже нападают? Надо бежать и просить защиты, однако вы не обратились к городской страже, зато отправили дочь поступать в академию. Вы ведь Андреа убедили, что это хорошая идея? Девочка на эмоциях от продажи студии, испуга за вас и не пыталась обдумать ситуацию, доверилась вашим подсказкам.

Мама стояла бледная, но почему-то не спешила опровергать слова Харпа. А уж когда она сказала:

- Да, я эту историю придумала, — я ушам своим не поверила.

Мама отошла к кровати, села, сгорбилась, её руки устало повисли между колен. Тягостное молчание, и мама продолжила:

- Но ты не прав, Харп. Угроза была и есть. Твои ищейки не там искали.

- Так расскажите. И, желательно, на сей раз — правду.

Мама пожала плечами:

- Когда я была молодой и глупой, я влюбилась в мага, оказавшегося ещё и аристократом из приближенных к королю. Его дар и происхождение меня мало интересовали. Я любила, думала, что любима в ответ. Я была его Зайка. Я была Дура.

- Мам?

Что-то подобное я себе и представляла.

- Ты слушай-слушай, — устало отозвалась она. — Я узнала, что жду ребёнка, счастью моему не было предела. Пока он не предложил от тебя избавиться. Я не могла убить нашего ребёнка. Я металась, не знала, что мне делать, но я продолжала любить. Прозрение наступила через день. Я пришла без предупреждения и столкнулась с неприглядной действительностью. Кроме меня, Зайки, у твоего отца оказалась ещё и Рыбка, и Кошечка, они были сразу втроём. Целый зверинец… Я сбежала, — мама помолчала. — Сидя в чайной и глуша успокоительный отвар, я решала что мне предпринять и как жить дальше. Последовать совету и сходить к целителю? Нет! Я с внезапной ясностью осознала, что в первую очередь ты мой ребёнок, а кто там отец не так уж и важно. Я в один день продала всё, что могла, собрала дорожную сумку и, благо Камильран большой портовый город, покинула не только страну, но и материк. Устроилась здесь, в Бекии. Денег хватило открыть студию. Можно было бы сказать, что я отбросила неудавшуюся картину и взяла свежий холст, но недавно до меня через старых знакомых дошло, что отец Андреа решил разыскать незаконнорожденную дочь. Зачем, не знаю. Но ничего хорошего я от него не жду. Я действительно хотела, чтобы Андреа поступила в академию, выучилась. Другого выхода я не увидела. Стражи от родного отца не защитят.

Мама окончательно замолчала. Харп отступил в сторону. Я… я пыталась осмыслить услышанное.

- Мам, зачем было врать? Почему ты просто не рассказала всё как есть?

- Честно? Боялась твоей реакции. Боялась, что ты захочешь красивой жизни и сама добровольно отправишься к нему. Боялась, что ты откажешься жертвовать мечтой о карьере художника. Просто боялась. Я знаю, глупо. Наверное, я так и не научилась принимать умные решения.

- Тогда у меня для тебя хорошая новость, мам. Я познакомилась с отцом, мы поговорили, и он обещал больше меня не беспокоить и в свои планы не включать.

- Что? Но… Не может быть так просто.

- Может, — возразил Харп. — Он обещал не лезть, а я взамен проявил ответную любезность и обещал его не убивать. Знаете, жить ему очень хотелось.

Как-то само собой получилось, что разговор увял. Мама захотела услышать подробности о моём замужестве. Было заметно, что ей не терпится спросить, почему её не пригласили на свадьбу, но она упорно давила любопытство. Мама собрала разбросанную одежду, ненадолго отлучилась в мастерскую, вернулась переодетой в нарядное шерстяное платье, в котором и центре столицы не стыдно показаться, и радостно объявила, что приглашает нас на пироги в ближайшую булочную, она ручается — таких кулебяк, как печёт пекарь, мы нигде никогда не пробовали.

Что же, знакомство состоялось.

Сидя за столиком, отгороженным пологом тишины, и рассказывая обо всём, что успело со мной случиться, я чувствовала себя по-настоящему счастливой. Напротив сидит мама, живая, здоровая, улыбается. Любимый муж держит за руку и, как обычно, рисует на моей коже одному ему известный узор.

Я простила маму и за молчание, и за студию. В конце концов, мама хотела как лучше. Разве у неё не получилось? Получилось, и ещё как! Если бы мама не отправила меня учиться, я бы никогда не встретила Харпа, не облила бы его ледяной водой из неумело созданной тучи.

На миг я представила, что продажи не было, и мы по-прежнему живём в сонном захолустном городке, почти стёршимся из памяти, я наравне с мамой выполняю заказы капризных клиентов, в свободное время пишу картины. Харпа в моей жизни нет. Стало не просто зябко и неуютно, а по-настоящему страшно. Я аж передёрнулась.

- Ани? — встревоженно шепнул муж, уловив внезапную дрожь.

- Я просто подумала… Как хорошо, что ты у меня есть. Люблю тебя.

- Хорошо, что ты у меня есть, Ани, — эхом повторил Харп. — Люблю тебя.

Настроение снова изменилось. Сидеть в кругу семьи расхотелось. Остаться бы с мужем наедине… Харп меня понял. Снял полог, расплатился. Мы проводили маму до дома, в котором она снимала жильё, пообещали завтра-послезавтра навестить.

Хрустнул амулет переноса. Мы дома?

Начинаю понимать, важны не стены, а те, кто в них живёт. Я больше не стану сожалеть о студии, потому что у меня обязательно будет новая, лучше прежней. И первой картиной, которую я напишу, станет наш с Харпом портрет. Я не буду сожалеть о съёмных апартаментах Харпа, которые сейчас назвала домом и которые мы обязательно оставим, когда переберёмся в собственное гнездо. И уж тем более я не стану сожалеть о купленном по дешёвке каменном домике, приютившим меня и открывшим путь в подземный Бьёк.

Иначе видится многое. Мечта? Да, я выучусь на мага. Возможно, даже стану артефактником-оружейником, как полушутя-полусерьёзно предложил Харп. Но писать картины я не перестану, никто не отнимет у меня красок и кистей. Моя мечта по-прежнему со мной, и я её обязательно осуществлю. Вся жизнь впереди!

Ведь по-настоящему главное, что со мной моя любовь.

— Ани…

Харп рывком стянул с меня платье, замер, глядя мне в глаза. Зачем снова спрашивать, любимый? Конечно, да! Я подалась навстречу, застонала, подставляя шею под поцелуи. Мысли начали приятно путаться… Почему-то вспомнились переводные экзамены. Завтра я узнаю результат, завтра нам официально объявят о закрытии Академии. Мелькнула мысль о руинах Бьёкской крепости. Пора уже удовлетворить своё любопытство и вытрясти из мужа тайну, что он по заданию Храма в них искал, хотя бы по праву личной жрицы Ядодела… В такой момент и такие глупости в голову лезут… Харп неожиданно прекратил целовать, лизнул ключицу, подул — я ахнула, крепче цепляясь за мужа. Лишние мысли вымело из головы, я растворялась в касаниях и беспредельном чувстве единения.

— Ани, как мы назовём нашего малыша? — последнее, что я услышала, прежде чем окончательно потеряла связь с реальностью.