Адвокат Империи 14

Глава 18

После того, как сделка была заключена, на все приготовления ушло не больше часа.

Я вообще справился довольно быстро, буквально за пять минут объяснив суть заключённой с Калинским сделки Скворцову и Руслану. Если честно, то я испытывал некоторые опасения по поводу реакции друга на то, что мы, по сути, отказываемся от своего собственного иска. То есть, он терял возможность заработать денег на Жеванове. С другой стороны, я достаточно верил в собственные способности разбираться в людях, так что ожидал от Руса определённой реакции.

И получил именно то, на что и рассчитывал.

Как только Руслан узнал о том, что мы можем закончить всё прямо сейчас, без каких-либо последствий, то только обрадовался. И радость эта оказалась настолько искренней, что я на какую-то долю секунды даже засомневался, а понимает ли он в действительности, что теряет возможность выгодно заработать на этом деле. Да, не сразу. Это займёт время. Придется помотаться в суд и прочее, но в том, что в конечном итоге иск мы выиграли бы, я не сомневался.

Так что я осадил радостного Руслана и прямо ему сказал, что если мы сейчас используем этот вариант, то денежки уплывут у него из рук. К моему удовлетворению, Рус поступил именно так, как я от него и ожидал.

— Да плевать мне на них и их деньги, Саша, — искренне заявил он, чем подтвердил моё мнение о нём.

Дальше бюрократические колесики завертелись с большой скоростью. В обычном случае добиться такого исхода можно было бы за неделю. Самое быстрое, как мне удалось решить подобный случай в прошлой жизни — три дня. Здесь же, учитывая согласие обеих сторон, мы управились меньше чем за пару часов. Эх, хорошо всё-таки, когда твой оппонент начинает работать головой, а не задницей.

Так что по прошествию полутора часов мы снова собрались в зале суда.

Когда судья объявил о продолжении процесса, первый ход обязан был сделать прокурор. И, разумеется, Лебедь его сделал. Чуть ли не против воли, но сделал. Встал и с выражением крайнего недовольства на лице обратился к судье.

— Ваша честь, я хотел бы сделать заявление, — проскрежетал он, буквально по буквам выдавливая слова из себя.

Правда, его злобный тон подействовал на судью примерно… да никак он не подействовал. Тот лишь расслабленно посмотрел на обвинителя и разве что только голову рукой не подпирал. Настолько скучающим был его вид.

— Я так понимаю, что стороны пришли к некоторому взаимопониманию, — произнес он. — Так ли это?

— Да, ваша честь, — с горестным вздохом кивнул Лебедь. — В соответствии с законом о прекращении уголовного преследования в связи с примирением сторон, и учитывая достигнутое соглашение между обвиняемым Тереховым и потерпевшими, а также добровольное согласие всех участников, обвинение заявляет о прекращении уголовного дела в отношении Терехова. Являясь официальным обвинителем по этому делу, заявляю, что интересы правосудия и сторон соблюдены, и дальнейшее преследование не требуется.

Да, непросто ему было это произнести. Тяжело ему, очень тяжело. Лебедь рассчитывал на лёгкую победу, а получил, по сути, плевок в лицо от Льва.

Кстати, о Калинском. Судья чуть повернул голову и нашёл взглядом адвоката.

— Что скажет представитель истцов?

— Ваша честь, мои клиенты полностью согласны с примирением с ответчиком и не имеют претензий.

Вот. Он даже не стал называть Руслана подсудимым или обвиняемым, тем самым показывая, что конфликт исчерпан. Кажется, в этот момент судья едва не рассмеялся. Следующим под его взор попал уже я.

— Защите, вам есть что сказать?

— Есть, ваша честь, — я поднялся на ноги. — Ваша честь, в связи с неожиданно достигнутым примирением между сторонами, мы, как истцы по гражданскому иску против Георгия Жеванова и других указанных в иске ответчиков, официально отзываем свои требования к Жеванову и, опять-таки, другим ответчикам. Подтверждаем, что решение принимается добровольно, полностью осознавая все последствия, и просим суд зафиксировать отзыв в протоколе.

Дальше всё пошло по накатанной. Судья уточнил у наших клиентов, согласны ли они с этими заявлениями, и получив утвердительные ответы приказал секретарю зафиксировать их в протоколе. После чего оставались лишь формальности, а затем…

— Итак, — произнёс, когда мы вновь встали. — Суд, выслушав стороны, рассмотрев ходатайство государственного обвинителя и заявление представителя гражданского истца, установил следующее: уголовное дело в отношении гражданина Терехова подлежит прекращению в связи с примирением сторон и подтвержденным добровольным согласием потерпевших. Также, гражданский иск, заявленный стороной защиты, отзывается и оставляется без рассмотрения. На основании изложенного суд определил: ходатайство прокурора удовлетворить, уголовное дело прекратить, гражданский иск оставить без рассмотрения. Определение вступает в законную силу немедленно.

Звучный удар молотком по небольшой подставке поставил точку под его словами. Судья слегка кивнул секретарю и, перекрыв лёгкий шум в зале, добавил уже привычной, окончательной фразой:

— Судебное заседание объявляется закрытым.

— Ты сказал, что закопаешь его там! — чуть ли не прошипел ему в ухо Юрий, пока Лев спокойно спускался по лестнице от здания суда. — Лев, ты должен был…

— Я сделал то, что счёл нужным, — холоднее чем обдувающий их ледяной ветер ответил Калинский.

— То, что было нужно? — взвился Шарфин, идя за ним по пятам и не отставая ни на шаг. — То, что нужно⁈ Ты должен был мне…

— Я ничего тебе не должен! — перебил его Лев, резко обернувшись в его сторону. — Шарфин, я сказал, что поучаствую в твоей затее, а не то, что буду прыгать по каждому твоему слову, как послушная собачка!

Выражение его лица в этот момент выражало такие эмоции, что Шарфин сбился с шага и остановился. Правда, его собственную злость, подогреваемую разочарованием от того, что он не получил то, на что рассчитывал, это нисколько не уменьшило.

— Лев, ты, похоже, забыл, — сквозь зубы процедил Юрий. — Компания моего отца — один из самых крупных клиентов твоей фирмы. Мы платим вам огромные деньги…

— И что? — спокойно спросил Калинский и сам удивился тому, насколько ровно прозвучал тон его голоса.

— А то! — в лицо ему заявил Шарфин. — Кто за девушку платит, тот её и танцует, Лёва. Стоит мне только сказать отцу, как он пойдёт к твоему руководству. Дальше сам догадаешься или подсказать, что будет? Как там твоё начальство это назовёт? Оптимизация команды? Хотя нет, думаю, что будет что-то вроде «перераспределения ресурсов». Хотя какая разница? Ты всё равно вылетишь на улицу!

Последние слова он чуть ли не выплюнул.

Лев смотрел на него несколько секунд, испытывая жгучее желание дать Шарфину в морду! Просто сжать пальцы в кулак и ударить его по лицу. И эта мысль его удивила. Нет, не потому, что он хорошо понимал все возможные проблемы и юридические последствия такого действия. Дело не в этом.

Он хотел ударить Шарфина, потому что тот был ему противен до омерзения. И, что самое смешное, Рахманов, напротив, у него такого желания не вызывал. Ну, почти не вызывал. Но с ним Лев хотел сойтись в зале суда. Хотел победить его на их общем поле…

А вот Шарфин. Шарфин даже мысли такой не заслуживал.

Почему-то именно в этот момент Льву в голову пришла мысль. Он вспомнил сказанные ему Александром слова. То, чем тот надавил на него, чтобы получить свою сделку.

Для того, чтобы победить, порой нужно просто отказаться от сражения.

— Знаешь, что, Шарфин, — уже абсолютно без какого-либо интереса к этому разговору произнёс Лев. — Делай, что хочешь. Мне плевать.

Развернувшись, он повыше поднял воротник своего пальто и направился прочь.

— Ну что, господа будущие адвокаты, — улыбнулся я, подняв кружку. — Учитесь, пока я жив!

Мы стукнулись бокалами, и над столиком разнёсся звон стеклянных кружек и бокалов.

После завершения процесса было приянто коллегиальное решение отметить это дело. И предложил это, как ни странно, сам Руслан. Бедолага на радостях едва ли не отплясывал, когда мы выходили из здания суда. А вообще приятно было увидеть его в таком состоянии. Будто бы с тем самым ударом молоточка, судья снял с парня тёмное проклятие, вернув краски в его жизнь, до того похищенные страшным злым колдовством. Его будто подменили. На хорошую версию, разумеется.

Рус не переставал улыбаться, и, кажется, даже паршивая погода нисколько не могла омрачить переполняющее его ощущение триумфа. А уж как он мне руку тряс, когда мы из зала суда вышли. Господи, я всерьёз испугался, что он мне её оторвёт.

И ведь не скажешь ему, что на самом деле всё это даже плевка не стоило. Нет, правда, не буду же я рассказывать ему о том, что Калинский просто использовал его, Жеванова и других для того, чтобы мне подгадить. Пусть радуется. Кто я такой, чтобы омрачать его счастье.

Так что в бар мы направились почти сразу, как вышли из здания суда. Правда, без Скворцова. Владимир лишь поздравил меня и сообщил, что триумфальные пьянки по выигранным делам он оставил в молодости, но пожелал нам хорошо провести время. В итоге праздновать пошли я, Руслан… и ещё кое-кто.

Ну не смог я отказать себе в удовольствии, когда встретил ребят на выходе из зала суда. Те стояли и с жаром обсуждали то, что увидели, а Екатерина без стеснения первой подошла и спросила, как я уговорил сторону обвинения на сделку.

— Просто я сказал им, что если дело продолжится, то они не получат то, чего хотят, — ответил я ей тогда и сказал абсолютную правду, не став уточнять, что в данном случае не получил бы именно Калинский, но зачем ей это знать?

В итоге, познакомив ребят с Русланом, позвали их с собой. Так вот и получилось, что мы все сидели за столом в баре в трёх кварталах от здания суда и поднимали кружки за мою победу. Приятное, я должен сказать, ощущение.

— Просто я не понимаю, — произнесла она, держа в руках бокал. Как и Алина, обе девушки решили не отдавать должное славному пенному напитку, выбрав вместо него вино. — Конечно, мы не видели материалов дела, но если судить из того, что было на процессе, вы должны были и без сделки выиграть. Разве нет?

В ответ на это я лишь пожал плечами.

— И нет, и да, Екатерина, — произнёс я. — Проблема как раз в том, что ты верно подметила. Вы не видели материалов дела. Точнее будет сказать, что вы не видели не только их.

— Это как так? — поинтересовался Самойлов, взяв креветку со стоящего перед нами блюда с закусками.

— А вот так, — хмыкнул я, не собираясь объяснять им суть моих отношений с Калинским. Это их никоим образом не касалось. — Просто в один момент я пришёл к выводу, что обвинение будет затягивать процесс. Вот и решил всё, так сказать, полюбовно, заставив их подписать нужную мне сделку.

— Это мы поняли, — кивнул Мелехов. — Но я всё равно не понимаю, каким именно образом…

— Ага, я вот так вот возьму и расскажу вам все свои секреты, — рассмеялся я. — Глядишь, встретимся в зале суда лет через пять-шесть. Там и узнаете.

— Да что-то не хочется, — весело фыркнула Алина, которая до этого момента не особо участвовала в разговоре и, как это ни странно, куда больше внимания уделяла сидящему справа от неё за столом Руслану. — А то ещё чего доброго и нас такие сделки заключать заставите…

— Так вы не позволяйте мне этого, — хмыкнул я и глотнул пива. — Ребят, у вас сейчас чуть ли не лучшая пора в вашей жизни. Вы учитесь. Впитываете знания, как губки. И вы выбрали сложную и непростую профессию. Запомните — здесь нет лёгких побед. Каждое дело потребует от вас максимума знаний, времени, нервов и бессонных ночей. Если вы вам кажется, что победа досталась легко, то, значит, вы просто приложили куда больше сил, чем ваш оппонент. Конкуренция бешеная, ошибок не прощают, а репутация строится годами и рушится за один день. Порой даже быстрее. Чтобы стать по-настоящему сильным юристом, вам мало будет просто знать законы — вы должны уметь их применять быстрее и точнее других.

Взяв с блюда обжаренную в панировке креветку, я макнул её в соус.

— Понимаете? Вы сделали правильный выбор. Юристы нужны всегда — и в зале суда, и в переговорах, и там, где решаются судьбы людей и компаний. От вашей работы могут зависеть свобода, деньги, а иногда и жизнь вашего клиента, ребят. И я очень рассчитываю на то, что вы будете относиться к этой профессии серьёзно и работать честно, но при этом твёрдо. Думайте, проверяйте, готовьтесь и никогда не идите в дело вполсилы. Юрист, который халтурит, опаснее врага в суде.

Указал креветкой на слушающего меня Руслана.

— Вон, посмотрите на него. Рус сегодня вышел из зала суда свободным человеком. У него свой тренажерный зал. Он обучает людей. Обучает их не только морды другим бить, но ещё и дисциплине. Умению сдерживать себя и куче других полезных вещей…

— И благодаря тебе буду делать это и дальше, — усмехнулся он и поднял свою кружку пива, по которой я несильно стукнул своей.

Запив пивом съеденую креветку, я продолжил.

— И вот именно поэтому я считаю, что адвокатская этика для вас важна.

— Важнее, чем знание законов? — фыркнул Самойлов, на что я с самым серьёзным видом кивнул.

— Именно, Володя, — проговорил я, глядя на него. — Поверьте мне, я по своему опыту знаю, что очень многие забивают на неё ещё в самом начале. Ну правда, какой им толк от этих глупых моралистических правил. Главное ведь, чтобы не поймали, ведь так? Цель оправдывает средства…

Введя их взглядом, покачал головой.

— Нет, ребята, не оправдывает.

Мои студентики замолчали, явно обдумывая услышанное. А я… ну, а что я? Я сидел, потягивал пиво, чувствуя приятную лёгкость в теле, и ждал, когда они придут к каким-то выводам. Уже сейчас становилось понятно, что ребятки всерьёз восприняли мои слова. Нет, я и раньше, на лекциях, начал понимать, что по мере нашего общения их отношение ко мне начало меняться. Но сейчас я искренне жалел, что моим советом прийти и посмотреть на то, что будет на слушание, воспользовались только эти четверо.

Ну, оставался ещё Шарфин, но на него, если честно, мне было наплевать.

— Можно вопрос? — вдруг спросила Руденко и как-то странно посмотрела на меня. Даже с каким-то вызовом.

— Конечно, — кивнул я.

— Вы сказали, что по своему опыту знаете, — повторила она мне мои же слова. — А можно узнать, откуда он у вас, этот опыт?

— В каком смысле? — сыграл я дурачка.

— Да в прямом, — вслед за Екатериной заявил Самойлов. — Александр, не обессудьте, но откуда вы всё это знаете? И только не говорите, что вам в детстве вместо «Курочки Рябы» основы права в колыбели читали. Простите, если прозвучит грубо, но…

— А что? Сказки об отчуждении авторских прав на снесённое яичко для деда и бабки уже не котируются на юрфаке? — с самым серьёзным видом спросил я.

Ребята подвисли. Самойлов с Русом расхохотались. Алина с Катей весело фыркнули, а Пётр, кажется, расстроился. Похоже, что он ожидал серьёзный ответ.

А я задумался над вопросом — а почему бы и нет? С Настей это было даже забавно.

— Ладно, — вздохнул я и спросил. — Хотите знать правду?

Ребята активно закивали головами.

— Ну смотрите, — я сделал скорбное лицо и посмотрел на свою кружку с пивом. — В общем, история такая. Я живу вторую жизнь. Сам раньше был адвокатом, но после смерти обнаружил, что могу снова прожить жизнь и…

Я даже договорить не успел. Самойлов чуть под стол не покатился от хохота.

— Прос… простите, пожалуйста, — заикаясь, выдавил он. — Извините, просто я не могу… Он второй раз живёт и… и снова решил стать адвокатом…

Блин, а ведь в этот раз мне даже договорить не дали. Мне и по эмоциям понятно, что они мне ни на грамм не поверили. Сейчас ещё чего доброго и вообще сумасшедшим сочтут. Блин, вот парадоксально. Есть в этом мире магия. Даже какие-никакие теории о перерождении в местной версии буддизма. Я это специально узнавал. Но стоит людям в лицо сказать, что ты вторую жизнь живёшь, как тебя на смех поднимают. Обидно, блин. Как-то даже не очень справедливо, что ли.

Хотя, может быть, не тем я это людям говорю?

В остальном вечер проходил очень даже хорошо. Мы ещё немного посидели и поболтали. Где-то с полчаса или минут сорок. А затем ребята начали собираться, мотивируя это тем, что завтра у них пары. Я тут даже позлорадствовал, рассказав им, как сладко буду завтра отсыпаться в собственной постели. Ну что сказать — их расстроенные и печальные лица стали прекрасным дополнением этого вечера.

— Ну что? — спросил Рус, слегка пошатываясь рядом со мной, когда мы вышли из бара. — По домам?

— По домам, — кивнул я, чтобы вызвать такси.

Опьянения я почти не чувствовал. Выпил всего два бокала, что для меня не особо страшно. Да и большим любителем упиваться я никогда не был. Вон, единственный раз за этот год был лишь в тот раз, когда мы с ребятами из фирмы абсент пили в баре… Меня до сих пор с того дня оторопь берет. Хотя не могу не признать, что утреннее лицо Анастасии хотелось в тот момент сфотографировать и в рамочку поставить. Чтобы любоваться.

Руслан уехал первым. Я дождался, когда его машина отъедет, чтобы точно быть уверенным в том, что он в нее сядет, и только после этого вызвал себе такси и стал ждать, мысленно прокручивая в голове темы для оставшихся лекций и… захотелось себя по лицу ударить. София же давала мне материалы для подготовки к экзамену! А я вообще про них забыл со всей этой кутерьмой. Придётся за выходные наверстывать упущенное. Похоже, что не только ребятам предстоит завтра рано вставать…

— Должен признать, ты неплохо выступил.

Услышав голос рядом с собой, повернул голову на звук.

И встретился с ним глазами.

Мой брат стоял рядом, одетый в тёплое зимнее пальто с закрывающим шею белым шарфом, и смотрел на меня.

От автора: ребят, следующие две главы выйдут 18го августа в полночь. А пока, может поможете нам добрать 2000 лайков на книге? Мы были бы очень признательны вам.