1000 и 1 жизнь 7

Глава 32

Еще одна недоработка, подумал Сергей, слушая гортанные возгласы освобожденных из тюрьмы курдов. Следовало учить арабский, турецкий, курдский, пусть они и были близки друг к другу, но все же отличались. Как вариант, подумал он, нескольких пленных скормить кровавым книгам, точнее говоря, их улучшенному аналогу, кровавой таблетке собственного производства, и затем ставить себе на ночь, осваивать, как с кечуа.

Правда, вот только избавился от ошметков чужих жизней и тут же совать себе новые?

— Что они говорят? — не выдержал Сергей.

— Да хре… не знаю, милорд, — тут же исправился Билл. — Кечуа и испанский Псы немного подтянули, а вот местное гылгыканье еще не успели.

Курды, сообразив, что их не понимают, прекратили кричать и размахивать руками.

— Грег сейчас треснул бы меня посохом, — пробормотал Сергей, телепортируясь наружу.

Горы вокруг и одно из убежищ движения «За Независимый Курдистан», сейчас пустое. Конечно, следовало бы прихватить переводчиков, но Сергей спешил покинуть разрушенный Ван, пока вокруг не начали раскрываться массово порталы османской армии. Без маботов у врага, конечно, Псам удалось бы отбиться и скрыться, но зачем тратить силы, когда можно было просто сбежать, приближаясь к цели миссии?

— Кахана! — воскликнул Сергей, обрушивая заклинание.

Обмен образами, как он общался с русалками и драконами, не зная языка, да и с другими существами тоже. Почему он сразу не сообразил, что способ применим и к людям? Почему не прихватил переводчика сразу было ясно, требовался проверенный человек, кто-то из Псов или их помощников.

Ментальная связь и обмен образами, насильственный, так как курды запаниковали.

Волосатые и шумные, смуглые, с огромными носами, они как-то гармонично и естественно смотрелись в горах, пусть даже и оставались одеты в обрывки тряпья и дешевую тюремную одежду. Казалось, вот сейчас свистнут, вспрыгнут на выметнувшегося коня и, потрясая винтовкой, ускачут в горы биться за независимость. Очень они напоминали Сергею всяких там абреков из фильмов и книг, и немудрено, Кавказ находился отсюда к северу, буквально рукой подать.

— Они спорили между собой, раскрывать нам главное убежище или нет, — сказал он Биллу.

— Думаю, даже османы ради провокации и внедрения не стали бы топить целый город.

— Да нет, они узнали нас, точнее говоря, вас, — хмыкнул Сергей, — по эмблемам на маботах.

— Вы же узнали, что здесь их база, милорд?

Еще обмен образами, курды притихли, наконец-то сообразив, что их не спрашивали о дороге сюда, а они все равно разом перенеслись. Страх, недоверие, осторожность, пускай и запоздалая.

— Я не единственный в мире менталист и специалист по допросу живых, мертвых и призраков, — пожал плечами Сергей. — Координаты главного убежища скрыты печатями, грубыми, но действенными. Чуть не туда и выжжет мозги начисто. Я мог бы вломиться и снять, но это не осталось бы незамеченным, а мы вроде как прибыли наводить мосты с ними.

Аналогичный посыл курдам, которые довольно быстро сориентировались в происходящем, надо отдать им должное. В головах их (а заклинание Сергея ранее усадило нить на каждого) уже мелькали картины и образы, как они на таких же маботах завоюют себе свободу. Гарольд Топор враждовал со Стамбулом и хотел убить султана, следовало ловить момент и бить османов, а также как следует встретить и угостить замечательных рыжих магов, чтобы они остались в племени.

В общем, ядреная такая смесь прагматизма, кровожадности и почти детской наивности в магии.

— Стоило бы, конечно, заранее заслать нашего человека к ним, парламентера, — сказал он Биллу, одновременно с этим получая образ, что курды согласны на вскрытие печати. — Договориться о сигналах, месте встречи, обсудить условия, но опять все на бегу, хватай мешки — вокзал отходит.

— Зато и османы такого не ожидали, милорд, — заметил Билл в ответ. — Полагаю, их службы тоже не зря свой хлеб едят.

— Это да, — согласился Сергей, ощупывая печать незримыми пальцами.

Слова о службах напомнили ему о всяких британских повстанцах, то и дело возникавших там и сям. Их громили, уничтожали, выкорчевывали, а они, словно сорняки, прорастали заново. Возможно ли было такое без поддержки могущественных магов? Нет, пожалуй. Сами Рода, возможно, их и вскармливали, и натравливали, чтобы люди бежали к ним от соседей. Или СИБ?

Пожалуй, по возвращении в Британию следовало заняться вопросом, так, на пол-повстанца, авось да мелькнет ниточка куда-то, то ли к Убийцам, то ли Гамильтону, а то и вовсе к новым идеям. Стоило еще порыться в запретных закромах Османской Империи, раз уж все равно столкнулись открыто, они ловко маневрировали между Францией и Германией, не отдавая своей половинчатой, но все же независимости.

А еще рядом находился Союз Единения.

— Сейчас ты замрешь, больно не будет, — послал мыслеобраз Сергей.

Раньше надо было додуматься, но раньше как-то и не требовалось особо. Кечуа выучил в плену, подтянул три основных языка Европы, русский и так знал, в китайский немного углубился, но разные индийские и ближневосточные языки! Не то, чтобы он там упустил какие-то переворачивающие жизнь моменты из-за этого, но все же, все же, как учил Одноглазый, «не бывает мелочей, когда ты один в тылу врага».

Он ухватил курда за горло, сжал, будто собираясь задушить, одновременно с этим отключая болевые окончания. Печать была сделана грубо, боль, пытки, попытки воздействовать на разум, подчинение и сразу срабатывание, выжигание разума. Сигналы о воздействии печать должна была получать от магической системы организма и сейчас Сергей парализовал ее, да и тело заодно, чтобы то не чувствовало боли и не сопротивлялось.

Взмахи невидимого веничка, расчистка, втыкание образных иголок в нужные узлы и раскрытие печати. Хорошая, весомая защита, способная противостоять большей части магов и методов взлома. То ли здесь не видали настоящих мастеров, то ли османы, имея под боком Европу, скупились на курдов, которых и без того неплохо сдерживали армия и полиция. Даже среди сидевших в тюрьме и ожидавших отправки на алтарь, нашлось две «наседки», но их освободившиеся удавили сами, еще в Ване.

— Вот так, — и Сергей отпустил горло.

Грубая работа означала еще и слишком вольные допуски, поправку на их партизанскую жизнь, где могло случиться всякое. Этих, видимо, еще не успели запытать или, наоборот, как раз собирались отправить в Стамбул, к заплечных дел мастерам, способным вскрыть печати. Внутри имелся еще блок добровольной активации, но и его можно было легко обойти, разумеется, немного производных опия в еду, если не рисковать парализующей магией (прерывание подпитки магией тоже приводило к срабатыванию печати), снотворное и так далее.

Курд прошептал что-то, наверное «я вспомнил».

— Да-да, я в курсе, — усмехнулся Сергей, поднимаясь и формируя портал. — Давайте на ту сторону и скажите, чтобы в нас не стреляли, а то выйдет некрасиво.

— Ты просишь о многом, вождь Гарольд Топор, — степенно заявил предводитель курдов, оглаживая черную бороду, в которой мелькали седые пряди. — Ты просишь о пролитии крови курдов.

— Разве бывает свобода без крови, вождь Бахчо? — спросил в ответ Гарольд.

Бахчо Далмаз не стал отвечать сразу, протянул руку и взял с блюда еще кусок мяса, приготовленного самим Сергеем при содействии псевдосилы Лонгхэдов. Он не мог повторить, конечно, творений силы крови Лонгхэдов, но вот грубую их подделку, насыщенную магией, творил легко. Была у Сергея мысль вплетать в такие творения что-нибудь подчиняющее, как ментальная магия русалок вплеталась в звук, но с наскоку не вышло, требовались длительные опыты и эксперименты.

Бахчо жевал в полумраке шатра, защищенного заклинаниями, и снаружи доносились выкрики, возгласы одобрения, звуки стрельбы и лязг сталкивающихся сабель. Псы вытащили нескольких их соплеменников, и курды устроили в ответ импровизированный пир, со стрельбой, борьбой и воинственными танцами. Судя по общему настрою, Псов еще ждали лучшие девственницы племени, а также уговоры остаться и, разумеется, прихватить с собой своего «верного боевого коня», то есть мабота.

— Или вы собирались добиться свободы от османов ласковыми уговорами?

— Нет! — чуть вспылил Бахчо и тут же остыл, снова зачавкал мясом. — Эти турецкие собаки должны умереть!

К счастью, вождь знал немецкий, выучил в юности, когда не слишком добровольно служил в Стамбуле, готовясь стать янычаром. Сбежал и возглавил сопротивление и вот уже много лет не слишком успешно вел вялую борьбу. Его бы давно разгромили, но Бахчо прятался в пещерах и не стеснялся отступать в сторону Союза Единения, даже пару раз завел преследующие его отряды под «железный занавес», где они и остались.

— Османы хотят истребить вас, и вы сопротивляетесь, вы хотите истребить османов, они тоже будут сопротивляться, в таких делах без крови не обходится, вождь Бахчо, — продолжил Сергей.

Вождь явно набивал себе цену, и к несчастью, Бахчо Далмаз был не единственным вождем сопротивления. Просто так бросить клич и поднять целые области на борьбу не вышло бы, если не прибегать, конечно, к разного рода массовым внушениям.

— Да, я прошу о многом, но и дать готов многое. Ты видел волшебный куб, дающий оружие?

— Видел, — не стал отрицать Бахчо, погладив автомат, стоящий рядом.

Снаружи снова раздалась стрельба, курды все не могли наиграться и не верили, что в новом оружии бесконечные патроны. Объяснения Сергея, что бесконечное оно только в руках мага и оружие надо регулярно перезаряжать и класть обратно на починку, как-то проскользнули мимо ушей горцев. Псы получили задание разъяснять (а несколько Псов Фелима бдить отдельно, не хотят ли тут отравить всех или опоить), как именно надо обращаться с оружием.

Даже Сергей-Гарольд не мог просто так сделать «бесконечное оружие».

— У тебя будет много таких кубов, вождь Бахчо, — чуть понизил голос Сергей. — Я дам тебе денег, магических денег и ты купишь за них жирных османских чиновников и наберешь наемников, которые будут биться за вас. Ты станешь главным из вождей, первым шейхом, нет королем свободного Курдистана!

Как выяснилось, слово султан тут прочно ассоциировалось с османами и вызывало весьма негативную реакцию.

— Саудовская Аравия и Египет помогут тебе, — продолжал посулы Сергей, — а муллы будут призывать правоверных на священную войну против османской империи!

— Скажи, вождь Гарольд, дашь ли ты мне волшебных железных воинов? — вдруг прямо спросил Бахчо.

— Дам, — честно ответил Сергей и задал коварный уточняющий вопрос. — Сколько твоих славных воинов, вождь, умеют пилотировать мабот?

— Ни один не умеет, а у османов их полно! Мои воины стреляют метко, за километр бьют белок и коз в глаз, в рукопашной они настоящие иблисы, один стоит трех осман, но эти сыны шайтана прячутся за сталью и щитами! Они пускают на нас своих маботов и самолеты и те распыляют над горами порошок бесплодия и наводят порчу!

Цену что ли еще набивает, подумал Сергей недовольно. Знал, будь здесь Кристина, так высказала бы ему, что опять куда-то торопится. Надо было потянуть время, поторговаться, созвать всех вождей сопротивления и устроить с ними той и курултай, поманить чудесами европейской магии, завезти партию девочек, потрясти деньгами и потом уже выстраивать пирамиду власти, чтобы наверху сидел тот, кто повел бы без сомнений всех курдов на смертельное восстание.

— Мы восстанем, мы убьем много осман и тех, кто лижет им пятки и задницы, а потом нас перебьют!

— Не перебьют, вождь Бахчо, ведь у вас будет поддержка, — Сергей положил на ковер коробку со своими телефонами и придвинул ее, мимо блюд и кувшинов с напитками.

Намеки на поддержку со стороны Мекки и статус Любимца, Бахчо Далмаз пропустил мимо ушей, возможно и правду говорили, что они тут предпочитают свою старую веру, смесь демоннопоклоничества с верой в небо. Сергей, разумеется, усомнился в таких слухах, скорее всего их распускали сами османы в рамках борьбы с тлеющим сопротивлением, но в общем-то ему было плевать.

Решил не связываться с религией и ладно.

— Вам уже рассказали, что случилось в Ване?

— Рассказали, вождь Гарольд, — и Бахчо снова огладил бороду, будто вытирал пальцы об нее.

Крики снаружи усилились, затем раздался общий топот, хлопки в ладоши, и все утонуло в шуме стрельбы. Тоже дикие раздолбаи, подумал Сергей, только на свой манер. Еще его интересовали вопросы Союза Единения в горах Кавказа, но их он пока не озвучивал, старался даже не думать о них, вначале требовалось поднять хоть какое-то восстание, а затем не дать ему угаснуть, как свече на ветру.

Союз Единения, зомбирование и нападение с Черного моря, вдруг подумал он, соединяя пальцы рук и постукивая ими друг об друга. Как интересно могло получиться и бездоказательно, а если замаскировать Псов и бить ими издалека, да ударить по Босфору и Дарданеллам, хм, хм, хм.

Очень интересно могло получиться.

— Когда османы прилетят на маботах и прикатят на танках и бронетранспортерах, ты, вождь Бахчо, позвонишь мне, — Сергей указал на магофоны в коробке, — а я открою портал и сделаю с ними то же, что сотворил с Ваном. Все трофеи и пленные достанутся тебе и твоим людям, и еще больше воинов станет под твои знамена!

Пусть льют кровь и работают приманкой, понятно, что фокус с прямой атакой сработал бы только раз, но кто сказал, что надо повторяться? Напугать осман и заставить оттянуть силы — уже хорошо, ведь дедуле Фейну требовался Суэц, так будет ему Суэц и дрожащие страны вокруг.

— Ты пришел в час нужды вождь Гарольд и протянул руку помощи, ты готов встать рядом с нами и биться за нашу свободу! — вдруг вскричал Далмаз.

Он вскочил на ноги и выхватил кинжал, полоснул себя по руке.

— Смешаем нашу кровь и побратаемся!

— Извини, вождь Бахчо, в плену инков мне отравили кровь и, если я смешаю ее с твоей, ты умрешь, — не моргнув и глазом, соврал Сергей. — Но я готов скрепить наш союз своим словом.

Они крепко пожали друг другу руки и кровь, текущая по руке Бахчо, попала между их ладонями. Вышли из шатра и Бахчо Далмаз закричал на весь лагерь.

— Возрадуйтесь, ибо мы скрепили наш союз кровью и словом!

— Слава вождям!!!

— Вождь Гарольд будет биться рядом с нами!

— Слава!

— Он даст нам магическое оружие, и мы поведем всех курдов в бой!!!

— Слава Гарольду Топору!!!

Фантасмагорическое зрелище, полумрак, костры, толпы орущих бородатых мужчин, попутно стреляющих в звездное небо в такт выкрикам о славе. Среди стреляющих находились и женщины, практически поголовно магессы, с открытыми лицами, но платками на головах и закрытым телом. Все они, как правило, располагались рядом с Псами — еще одна ядреная смесь традиций, религии и магического мира, рай для антропологов и головная боль для службы безопасности во главе с Фелимом Донахью.

— И для окончательно закрепления нашего союза я отдаю Гарольду Топору свою любимую дочку Шамсу, которая неделю назад вступила в возраст деторождения и сможет подарить ему много славных богатырей!!!

Твою мать, устало подумал Сергей, под новую волну выкриков и грохота стрельбы из автоматов.