Глава 8

В парадном было темно и прохладно. Стены — выкрашены. Нижняя половина синяя, верхняя белая. Паша взбежал по пяти ступенькам на лестничную клетку и принялся звонить во все двери подряд.

Остановился. Прислушался. Мертвая тишина.

Позвать?

Он зашел на второй этаж и приложил ухо к ближайшей двери. Вдруг она подалась и немного отворилась. Паша вошел в чужую квартиру.

Пахло лекарствами хронического больного — как стоит десятилетиями столик с разными таблетками и бутылочками, источая резкие запахи, смешанные с отголоском торта-наполеона и образом дисковых телефонов.

— Есть тут кто?

Отчетливо цокали настенные часы. Паша их не видел, а они жесткими каплями падали на мозг — цок. цок. цок! Электросчетчик, календарь со святыми, сервант, маленькие иконы.

Кухня. Пусто. В главной, проходной комнате людей тоже не было. Только мебель, кажется, еще хранила их тепло. Стоял выключенный телевизор.

Дверь во вторую комнату открыта. Паша выждал, осторожно заглянул туда. Шкафы, убранная кровать.

Паша вернулся в кухню, пошарил по полкам, выдвигая их, и нашел длинный нож. Подошел к окну. Вид на тот желтый дом напротив, и мусорный контейнер с надписью «панкмобиль».

И тут толпа зомби — членов правительства — гогочущей рекой, словно карнавальное шествие, заполонила улицу. Один мертвец стал толкать панкмобиль, присоединился в помощь другой, третий. Тихо задрожали-загрохотали по асфальту резиновые колесики.

Паша присел.

Когда весь шум стих, он поднялся. Никого, снова пустая улица.

— Нет, я же не трус, — сказал Паша.

Вышел в коридор, тщательно запер дверь, потом уселся в комнате перед телевизором. Заметил пульты рядом на столике. Включил одним телек. По экрану запрыгала надпись: «Нет сигнала». Так Паша просидел, может быть пятнадцать минут, может меньше, может больше, он не считал. Прыгающая надпись хорошо стирала мысли. Мыслей — не было. Он изредка моргал, уголки его рта опустились.

Вздохнув, поднялся и вышел из дома. В другие двери не звонил. Держа в руке нож, он медленно побрел по улице, стараясь замечать каждое движение по сторонам. Но движения не было. Только шелестел его костюм химзащиты и капюшон наползал на глаза. Паша откинул капюшон. Так лучше.

Справа, у детской площадки перед одноэтажным домиком, стоял мусорный контейнер серого цвета, пустой. Не тот. Вглубь, к Лыбеди, сворачивая перед другой, бирюзовой одноэтажкой, уходил проулок. По левую руку потянулся сетчатый забор автостоянки, с колючей проволокой наверху. Много машин. Вдоль ограды, запустив пальцы в дырки, мялись с ноги на ногу мужчина и женщина с окровавленными ртами и подбородками. И шеями. И спереди на одежде всё было в крови. Скалясь, они сипели.

— Хотите этого? — Паша показал им нож.

Ускорил шаг. Мертвецы так и остались. Дальше улица была пуста, зажата между приземистыми промышленными корпусами, очень скромными, и всё той же оградой, но теперь за нею шли сплошные гаражи или вроде того. От большой лужи вела уйма следов обуви.

Снова показались жилые домишки, и у первого же, со спутниковой тарелкой на углу, напротив пустыря одиноко замер тот самый панкмобиль. Крышка на нем была закрыта. Паша подбежал и отвернул ее на рычагах.

Внутри — только мусор на дне.

Загрузка...