Золочёные латунные кости

67

— У нас есть план? — спроси Морли.

— Мы возвращаемся в нормальное состояние. Затем идем искать людей, которые сделали тебе больно.

— Шедевр стратегии и тактики.

— Ещё нужно совсем чуть-чуть доработать.

— Обычный метод Гаррета. Всех запинать и всё сломать.

— Он работает.

— Непонятно, почему. Я имею в виду, почему ты до сих пор безвозвратно не покинул нас.

Появились Дин и Плеймет. Второй нёс хитрый маленький столик, который складывался до плоского состояния. На его ножке было выжжено клеймо Комбината. Конечно же, ещё одно изобретение Кипа Проза. Плеймет установил его, а Дин выложил с подноса чай, сушёные тосты, две миски супа и то, что Палёная называла дыхательной баней. Дополняло всё это свежие носовые платки.

Дин добровольно вызвался:

— Младшая мисс Тейт прислала нам полдюжины таких столов и ещё несколько складных стульев.

— Заботливо с её стороны.

— Так и есть.

Он выжидающе смотрел на меня, поэтому я поблагодарил его за стол и поднос.

Он не перестал кукситься.

Морли налил чаю.

— Он надеялся, что ты разъяснишь обстановку, морально ты главный.

— Что?

— Всех интересует то же самое, Гаррет. Я, так понимаю, выпал из игры на целый месяц.

Я попил чай, погрыз тост, осилил несколько ложек супа, а затем предположил:

— Ключ во мне, — прежде, чем сунул лицо в ингалятор, на котором не было клейма Комбината.

Он был создан прямо здесь, в этом доме, Дином Кричем.

Без сомнения, Кип Проза мог усовершенствовать его и сделать бестселлером.

Морли произнёс:

— Все думают, Тинни проталкивала свой курс, а ты показал характер. Возможно, из-за этой Кары. Они говорят, что она идеальная для тебя женщина.

Они?

— Это не может быть правдой. Они не могут её так хорошо знать.

— Они не будут говорить это тебе в лицо и они, на самом деле, знают Тинни.

— Они? Кто? Дин и Палёная?

— Не волнуйся. О тебе заботятся. Они волнуются. Особенно о том, как твои решения повлияют на их судьбу.

Я не нуждался в волнениях других.

— Давай выкладывай напрямую. Ты думаешь, Кара лучше подходит мне, чем Тинни?

— У меня нет определённого мнения. Я не знаю другую женщину, кроме того, что она жуткая и замечательно кричит. А Тинни я отлично знаю.

В сказанном не слышалось одобрения.

— В смысле?

— У Тинни есть несколько замечательные качеств, но с некоторыми из нас она резонирует как Прилипала с тобой. Ты терпишь его, потому что Торнада твой друг. Можно было бы сделать случай с Тинни особенно злополучным доказательством Первого Закона Дотса. Не смотри на меня так.

— Возможно, это я виноват.

— В этом и есть злополучность. Она заставляет тебя думать, что во всех проблемах виноват ты.

Я забормотал о том, что нам нужно начать оздоровительные тренировки, стараясь избежать неуместного вентилирования вопроса о нём и Белинде. Потом я задумался, нужно ли мне спрашивать мнение знакомых.

Внезапно я отчётливо почувствовал, что мне нравится Тинни намного больше, и я думаю о ней лучше, чем большинство знакомых. Они терпели её, потому что она была рядом со мной. Странно. Я привык думать, что люди терпят меня, потому что я рядом с Тинни.

«Обе точки зрения правдивы, смотря с какой стороны стоять».

Это не было мыслью Покойника. Его милость продолжал спать. Это было моё воображение, как Старые Кости ответил бы, если я спросил бы его мнение.

— Заумно. Я не очень хорошо себя чувствую. Мне требуется время, чтобы разобраться в своём разуме, — сказал я.

Морли ничего не сказал. Ему и не надо было, всё написано на лице.

У Гаррета были годы, чтобы разобраться. Он сделал всё, чтобы избежать этого. А теперь его зажали в тиски из-за чувства вины, связывающего ему руки.

Иногда промедление может быть благословением, а иногда, в случае с персональными обстоятельствами, нет. Время идёт, благоприятные возможности уходят, а нерешённые проблемы гноятся.

— Уверен? Разве твоя главная проблема не в том, что ты слишком много думаешь?

— С этим трудно поспорить. Все, кого я когда-либо знал, обвиняли меня в этом.

— Давай вернёмся к плану действий.

— Согласен. Так как ни кто из нас не может, прямо сейчас идти танцевать с дьяволами, будем обучаться, пока не будем в состоянии.

— Я понял в теории, но твоё мышление анахронично. Подобное имело смысл раньше, когда ты имел дело с вещами, которые не привлекали внимания со стороны генералов и принцев.

То, что он имел в виду, лежало на поверхности, но я не понял.

— Ты придерживаешься сложившихся связей, Гаррет.

— Не понял.

— Сначала были только ты, иногда я, и каждые пару месяцев новая гламурная девушка, а Тинни то приходила, то уходила из твоей жизни. Потом ты начал запутываться. Появилась связь с пивоваренным заводом, потом с Контагью, — он сделал жест, чтобы я не прерывал его. — Ты спутался с Тупом, Шустером и Палёной. И Кипом, и всем составом Тейтов.

Теперь я понял. Пока шла жизнь, я продолжал сохранять связи, которые создавали всё более сложные обязательства. Передышка под каблуком Тинни не избавила меня от груза. У людей остались ожидания, у меня самого остались ожидания.

— Каждый из этой запутанной толпы имеет право действовать самостоятельно.

Не уверен, что понял то, что он имел в виду, но Морли был достаточно добр, чтобы продолжить сокрушать мою великую стратегию.

Ещё он добавил, что наши проблемы касаются и других людей. В данном случае, почти всех горожан.

— Ты хочешь сказать, нам нет никакого смысла планировать.

— Теперь до тебя дошло.

Я сделал ещё попытку встать с кровати. На этот раз мне удалось принять вертикальное положение.

Сонная Палёная материализовалась прежде, чем я сделал второй шаг.

— Куда собрался?

— Наверх, спать.

— Ты только проснулся.

Я сильно чихнул, холод пробрал меня насквозь.

— Вот дерьмо! Ты тоже должна поспать немного.

— Кто-то должен управлять этим цирком. И я, кажется, единственная, кто может не заснуть.

— Несправедливо. Тебя магически не унижали.

— Меня не смогли, ты поддался самообману и вляпался туда, где даже трёхлетний болван смог бы разглядеть смертоносное устройство.

— Она уделала тебя, Гаррет.

В точку. Когда я обвиняю, круша всё вокруг, иногда сам и оказываюсь сокрушённым.

Лучше бы я шёл сзади и кидал камни.

Я сменил тему:

— Покажите мне, что нужно делать.

На основании информации, поступающей от людей, изучающих для нас обстоятельства дела, нужно было сформировать отчёты для Покойника. Половину информаторов я не знал, некоторых раньше не видел и понятия не имел, как и когда он их нанял. Они были одинаково скучны, потому что ничего интересного сообщить не могли.

После четвёртого я сказал Палёной:

— Этого не может быть, чтобы Танфер был таким спокойным. Невозможно, чтобы люди до сих пор были не в курсе. Были же свидетели.

— Это просто означает, что власть имущие до сих пор держат информацию в секрете. Вероятно, готовят продуманные до мелочей версии. Гангстерская война. Расовая вражда. Как-то так. Вот. Самой интересно.

За весь оставшийся день ничего интересного не случилось.