Злодейка на полставки или драконий переполох

Глава 22

Уехать на юг, в гости к совершенно незнакомому мне человеку?

Почему бы и нет. Прекрасное решение.

Поглядываю в сторону Александра с Фло. Удивительно, еще недавно ему ни до чего кроме императора не было дела, а тут все внимание на девушку.

Внезапно она дрогнув и будучи все еще на грани беспамятства, обвивает крепкую шею дракона руками. Нежно жмется щекой к его груди.

Читая книгу, я сладко вздрагивала от таких моментов.

Сейчас я тоже вздрагиваю, но совсем не сладко. С раздражением и скрежетом зубов.

Зажмуриваюсь и трясу голову, будто таким образом вытрясу ненужные мысли.

Тетушка — прекрасно.

Наверное меня ждут восхитительные виды виноградников и лавандовые поля.

Яркие закаты и веселая сельская жизнь в кругу местной общины.

Воображение мгновенно рисует дружественную провинциальную обстановку, наполненную древними традициями и зноем.

Мне точно понравится.

Читая «травницу для черного дракона» у меня не было возможности заглянуть дальше локаций, в которых находились главные герои.

А тут такой шанс.

— Благодарю вас за предложение, просто не могу вам отказать, — с улыбкой оборачиваюсь на советника, но замечаю, что его взгляд устремлен в сторону сладкой парочки.

— Удивительно, — выдыхает мужчина с легкой улыбкой.

— Вы о чем?

— О них, — он кивает туда, куда мне откровенно больно смотреть и я никак не могу побороть это чувство. — Знаю, что между вами и моим племянником есть брачные договоренности, но я вижу, что между вами все не так гладко.

Хм… Какой проницательный.

А хуже всего то, что его заявление острым лезвием врезается в мое сердце.

— Нууу, — тяну. Похоже во мне снова бунтует чужое сознание. А может и мое собственное. — Возможно вы преувеличиваете. У нас не настолько плохие отношения.

— Разве я сказал, что плохие? — советник освещает меня мягкой улыбкой. — Только подчеркнул, что все не просто.

Ой… Доля истины есть. Не поспоришь.

— Не обращайте внимание, баронесса. Я лишь хотел заметить, что иногда умение видеть красоту в полевых растениях, означает больше, чем безразличие.

Его высокопарная мысль мгновенно формируется в моей голове в следующее: «если на фоне вас, шипастых роз, узрели нежную фиалку, то имей в виду — это любовь».

Бах, бах, мои чувства только что пристрелили и растоптали.

— Не воспринимайте мои слова всерьез, я всего лишь люблю на досуге почитать романтическую прозу.

— Даже и не думала, — с трудом натягиваю на лицо улыбку.

— Сейчас же отправлю письмо тетушке.

Облегчено и едва заметно выдыхаю.

Александра от меня закрывают придворные, суетящиеся возле императора, который наконец поднялся на ноги.

Я не вижу дракона с Фло, как не стараюсь рассмотреть.

— Баронеса?

— Да?

— Вы остаетесь на праздник магнолий? Его скорее всего отложат на время разбирательств.

— Нет.

— Но это же ваш триумф.

— Ничего страшного, я в последнее время тяготею к менее многолюдным мероприятиям.

— Понимаю, — Герберт чуть наклоняет подбородок в вежливом прощании. — Как только получу ответ от тетушки, дам знать. Веселитесь, баронесса, император в порядке.

Легко сказать, веселитесь.

С другой стороны — я свою миссию выполнила. Можно хоть по этому вопросу выдохнуть.

Я действительно стараюсь избегать людей. Пока поляна продолжает гудеть, ухожу за ее пределы.

Если не встречу Гуго с арбалетом, то день, считаю, удался.

Где-то поблизости должно быть озеро.

Слышу журчание воды и шелест стрекоз.

Водоем нахожу достаточно быстро. За пышными ветвями сосны виднеются камыши и зеркальная водная гладь.

Чуть пахнет тиной, но меня не смущает. Вокруг царит умиротворяющая и тихая обстановка. Тишину нарушают только звуки леса. Приятные и ненавязчивые.

Прогуливаясь по бережку, наконец расслабляюсь.

Остаются последние два повода для беспокойства.

Первое, кто-то уже сейчас точит зуб на Уинтер. И я по-прежнему подозреваю Ройса. От него стоит держаться подальше.

Второе — Гуго Хорст и его договоренности с Уинтер.

На обе проблемы решаю просто махнуть рукой, раз все равно уезжаю.

Чутье подсказывает — опрометчиво. Но вдруг сработает?

По водной глади расходятся мягкие круги. Поднимаю голову.

На противоположном берегу, тряхнув серебристой гривой, расположился «мой трофей».

Замираю, боясь вздохнуть, но губы расплываются в приветливую улыбку.

— Ты пришел? Как ты?

Единорог фыркнув, сверлит меня взглядом.

Хочу докоснуться до воды, создать рябь, чтобы тоже послать ему своеобразный сигнал.

— Уини!? — неожиданный вопль, сопровождаемый громким шерохом кустов мгновенно пугает моего однорогого друга. — Я так и знала!

Выдыхаю, оборачиваюсь.

— Здравствуй, Валери. Снова.

— Здравствуй, Валери? Здравствуй, Валери? — девушка разгневана, щека поцарапана и на платье репейники. — Это все что ты можешь мне сказать после того, что сделала?

— А что я сделала?

Я догадываюсь конечно, но по-моему она перегибает и драматизирует.

— Решила отнять у меня победу?

— Вообще-то нет.

— Я тебе не верю! — она разъяренно сжимает кулаки и едва ли не плачет. — Тебе, Уини, верить нельзя. Ты буквально недавно мне рассказывала сказки о том, что тебе ничего не надо и королевой цветов стану я. Что в итоге? Что?

— Ты шла за мной, чтобы это спросить?

— Издеваешься?

— Нет. На тебе репейники, — чувствуя растерянность и смятение, указываю на одежду девушки. — Я не против с тобой поговорить и объясниться, просто не думаю, что тебе стоило следовать за мной к озеру.

Валери фыркнув, принимается очищать свою одежду и вытирает щеку.

— Только не строй из себя святую невинность, Уини.

— Не буду.

— И как ты объяснишь свою победу?

— Случайность.

— Случайность?

— Да. Такое бывает, — поджимаю губы.

Откровенно говоря, мне перед Валери неудобно и я искренне чувствую себя виноватой. Хотела Фло помочь, а в итоге Валери свинью подкинула.

Валери отдирает последний репейник и шипит. На мгновение кажется, что она сейчас на меня набросится.

Но ничего не происходит. Девушка берет себя в руки, гордо вздергивает носик.

— Хочу чтобы ты знала, Уини. Я считаю тебя мерзавкой.

Пауза.

Я в растерянности. Неизвестно, как реагировать.

Напоминаю себе, что я пока живу по правилам другого общества и наверное слово “мерзавка” это высшая степень оскорбления. Судя по тому, с каким пафосом и презрением Валери это произнесла.

Вот незадача. Я себя оскорбленной не чувствую и не обижаюсь.

— Понимаю твои чувства, Валери. Буду иметь в виду.

Лицо девушки перекашивает, а я молча обхожу ее, возвращаясь к поляне.

— Да не ломала я твою куклу! — летит истеричное мне вслед.

Резко останавливаюсь. Очень медленно оборачиваюсь.

— Валери, скажи, если это была не ты, то кто?

Вроде для меня мелочь, ведь я вообще не сторонница бесконечно прокручивать детские обиды. Но разбитая кукла положила воинствующий конфликт между Уинтер и Валери.

— Понятия не имею. Точно не я. Я отправилась в комнату с кормилицей, примерить новое платье, которое ты потом испортила. Когда вернулась, твоя кукла была разбита.

Странно, но я ей верю.

А еще страннее, что начинаю на этом моменте зацикливаться.

С возвращением в лагерь продолжаю практиковать позицию отщепенца, избегая всех.

Поразмыслив, взвесив “за” и “против”, прошу принести мне бумагу и перо. Неуклюже окунув кончик в чернила, случайно ставлю жирную кляксу.

Протяжно выдыхаю, пишу короткое послание Александру.

Благодарю его за компанию и по большому счету повторяя то, что я уже говорила ему ранее.

Снова думаю. Покусываю верх пера и добавляю.

“Уини Б.”

Еще подумав, рисую скобку и точки.

Идея — нарисовать смайлик, внезапно поднимает настроение.

Вдруг дракона это улыбнет как и меня, даже если он не догадается о значении.

Ну вот и все.

Мне на поляне больше делать нечего.

Второе письмо адресую Герберту, подтверждая, что буду ждать его ответа, а пока возвращаюсь домой в силу плохого самочувствия.

Направившись к экипажам, загружаюсь со всем своим немногочисленным багажом.

Повозка трогается и я припадаю щекой к прохладному стеклу.

Покидая территорию, спонтанно замечаю фигуру Гуго Хорста.

Он будто бы только и ждал, чтобы меня проводить в своеобразной манере.

Пристальный стальной взгляд, хищный оскал и арбалет, взваленный на плечо.

Меня передергивает, пульс учащается. Мигом задергиваю зановеску и отодвигаюсь от окна.

Успокоить разбушевавшиеся нервы выходит только по приезду в усадьбу.

Кончено же меня с радостью встречает Летти. Удивляется, почему я приехала одна и без сопровождения дракона, но быстро забывает обо всем, как только слышит историю про единорога.

— Летти, а где отец?

— Как же где? Навещает могилу вашей матушки.

Летти так удивляется моему незнанию, будто это частая практика у барона.

Затем обеденная утопает в ее беззаботном щебетанни.

Летти очень хочет увидеть единорога и надеется, что он в скором времени появится в конюшне усадьбы, раз Александр его пощадил.

Ловлю себя на мысли, что буду скучать по этой женщине. Она по своему славная, пусть и сторонница охоты на зверей.

К концу обеда портальной почтой приходит послание от советника. Быстро и неожиданно.

Письмо просто вспыхнув из воздуха, падает мне в руки.

Если не ошибаюсь, то портальная почта доступная для использования не всем и не всегда. Но советнику самого императора конечно можно.

Хмыкнув, прячу конверт.

Остается собрать багаж и наверное путешествовать я буду налегке.

Перед приготовлениями, не дождавшись барона, заглядываю на семейное кладбище.

Небольшое и расположенное в противоположной от сада территории.

Замечаю отца Уинтер у мраморной женской скульптуры, у подножия которой лежит пышный букет белоснежных роз.

Сам Блеквуд стоит напротив памятника, смиренно опустив голову.

Я по инерции останавливаюсь и прячусь за дерево.

Стыд внезапно бьет в лицо.

Я словно невольно стала свидетелем чего-то личного, предназначенного не для моих глаз.

Он что, плачет?

Вижу барона со спины, но могу различить закрытое ладонями лицо и подрагивающие плечи.

В подтверждение моей догадки, до меня доносится несколько скупых всхлипываний.

Нет. Не могу так.

Я не Уинтер. Внутри меня все кричит о том, что я лишняя.

Вторглась в чужую семью и отношения.

Не могу переступить через себя и подойти попрощаться, сообщить, что уезжаю на неопределенный срок.

Чувствую себя охотником, направившим ружье на попавшего в капкан медведя. И от этого лихорадит и тригерит.

Просидев остаток дня в комнате, оставляю очередную записку и на этот раз для барона.

Над текстом думаю долго, избегая острых углов. Как бы там не было — барон любит дочь. И похоже жену тоже любил, несмотря на измену.

На всякий случай, облачно упоминаю семью Александра.

А что? Это все хотелки жениха виноваты. Пусть Блеквут именно так и думает.

Записку оставляю на столе своей комнаты.

На цыпочках проскальзываю в парадную, волоча за собой тяжелый сундук.

Вроде вещей взяла не много, но что ж он тяжелый такой?

На лбу проступает капелька пота. А мне еще его до конюшен тащить.

Покидая ворота усадьбы, после недолгой перепалки с сонным работником, я расслабленно вытягиваюсь на мягком диванчике.

Можно немного поспать. Дорога долгая. К утру я должна покинуть столичные земли.

Я быстро проваливаюсь в глубокий сон.

А затем…

Повозка подпрыгивает на колдобине.

Меня подбрасывает.

Потерев глаза, всматриваюсь в ночной пейзаж за окном.

Поле пшеницы, а за ним лес.

Мы достаточно далеко отъехали.

— Сельская дорога, — буркаю себе под нос и снова пытаюсь заснуть.

Новая колдобина и меня сбрасывает с дивана.

— Ай!

— Стой! — раздается с улицы. Кажется, кучер.

Повозка останавливается под беспокойное рычание лошадей.