Замок Воинственный

Больница

Очнулся он на больничной койке. Так, по крайней мере, ему показалось. Проводочки соединяли его с гудящими приборами, а из вен торчали трубочки. Накрыт он был белой простыней. Он огляделся. Палата была без окон, но светлая и совершенно безликая, если не считать лозунга на дальней стене:

ДИСЦИПЛИНА — В ТЕБЕ САМОМ

— Как-то мудрено, — заметил он и попытался сесть на постели. Ему хотелось пить, а рядом на столике стояли кувшин и стакан.

Когда он наливал себе воду, в палату вошел невысокий молодой человек в белом халате. В руке он держал какой-то прибор с экранчиком.

— Вы проснулись!

Джин сделал большой глоток и прислонился к спинке кровати.

— Ага. Что это было? Нервно-паралитический газ?

— Как-как? — переспросил молодой человек, пробегая пальцами по клавиатуре.

— Нет, ничего. Что я здесь делаю?

— О, за вами здесь хорошо присматривают. Мы провели необходимые тесты.

— Не сомневаюсь. И что?

Юноша поднял глаза.

— Что — и что?

— И что вы нашли?

— Ничего особенного. Физически вы совершенно здоровы. Умственно — тоже. Только вот душевно — не совсем.

— А с этим что не в порядке?

— У вас отсутствовал Внутренний Голос.

— Понятно. А что это такое?

— Путеводитель к правильному поведению. Вот и все.

— И у меня его нет.

— Не было. Мы это исправили.

— А... Прекрасно.

Молодой человек сделал шаг к установкам и, сняв показания, снова застучал по клавиатуре.

— Это обычная процедура, если обнаруживается кто-нибудь без Внутреннего Голоса?

— В основном.

— Понятно. Что доложила обо мне полиция?

— Полиция?

— Меня ведь полиция сюда доставила?

— Нет. К нам обратился Гражданский Комитет Солидарности.

— Угу. Не полиция.

— У нас полиции нет, гражданин. Это устаревшее понятие.

— Нет полиции?

— Она не нужна.

— А кто те парень и девчонка с пистолетами, что меня сюда привели?

— Судя по вашим словам, вас доставил Гражданский Комитет по Постоянной Борьбе.

— То есть армия?

— Вроде того.

— Полиция вам не нужна. А армия нужна?

— Когда во всем мире будет Внутренний Голос, отпадет нужда в постоянной борьбе.

— А-а-а, понятно. Теперь все совершено понятно.

Юноша улыбнулся:

— Понять нетрудно. Вы голодны?

— Нет. Собственно, я кое с кем договорился пообедать. Так что, если вы избавите меня от всех этих трубок...

— Вы не можете уйти.

— Не могу? Меня что, за дверью поджидает Гражданский Комитет по Постоянной Борьбе?

Молодой человек покачал головой.

— Вы меня остановите?

Тот снова покачал головой.

— Прекрасно.

Джин принялся вытаскивать трубочки и провода.

— Это запрещено, — возразил молодой человек.

— Ты вроде бы неплохой парень, но тебе придется посторониться.

Человек в белом халате пожал плечами:

— Это бесполезно. В вас теперь Внутренний Голос.

— Я ровным счетом ничего не слышу, приятель.

— Возможно, системам понадобится некоторое время, чтобы адаптироваться.

— Прости, я ждать не могу.

Джин, морщась, вытащил из запястья иголку от капельницы и отбросил ее в сторону. Из дырки хлынула кровь, и он приложил к руке простыню. Кровотечение быстро остановилось, и он, шатаясь, выбрался из постели. Он был совершенно голым.

— Просить вернуть мне одежду, видимо, бесполезно.

— Наверное, она хранится в кладовке рядом с постом.

— Спасибо.

Джин вышел из палаты. Все вокруг напоминало стандартное больничное отделение, только большинство палат пустовало. Он увидел пост, застекленную стойку с приборами наблюдения. Внутри сидели две медсестры. При его появлении они удивленно подняли глаза.

— Прошу прощения, дамы, — извинился он. Дернув узкую дверь, он обнаружил за ней ведро и швабру. За дверью по другую сторону вестибюля скрывались металлические полки с коробками. Покопавшись в них, он обнаружил свои вещи и быстро оделся.

Джин выглянул в вестибюль. Сестры вернулись к своим занятиям. Непохоже было, чтобы кто-то из них бил тревогу или лихорадочно набирал телефонный номер. Он вышел из кладовки и проследовал по коридору, держась поближе к стенке.

Добравшись до выхода на лестницу, он открыл дверь.

Оно настигло его на лестничной площадке. Сначала это было просто неприятное ощущение, быстро перешедшее в слабую тошноту. По мере продвижения вниз им овладело беспокойство. Внезапное и всепоглощающее. Он тяжело сполз вниз и, дрожащий и потный, лег на лестничную площадку.

Так он и пролежал несколько минут, совершенно неподвижный, мучимый непонятными страхами, а потом поплелся обратно и, на полусогнутых ногах добравшись до палаты, повалился на постель.

Через некоторое время, ощутив в палате чье-то присутствие, он повернулся и сел. Эта был тот же врач — а может, просто техник? — и женщина в бесформенном сером костюме.

— Здравствуйте, — приветливо поздоровалась женщина. — Как вы себя чувствуете?

Косметики на ней не было, а в уголках серых глаз виднелись морщинки. Волосы с проседью были стянуты на затылке в узел.

— Что это за лекарство? — спросил он.

— Мы не давали вам никаких лекарств, — сказал доктор.

— В вас теперь Внутренний Голос, — объяснила женщина. — Когда вы что-нибудь делаете не так, он вас останавливает.

— А что я делал не так?

— Вы покинули палату вопреки медицинским рекомендациям, — объяснила женщина. Она снова улыбнулась. — Я — из Гражданского Комитета Социального Совершенствования, Подкомитет Ориентации. Мое прозвище — М-Д-Е-Т-Ф-Ж. Мой омникод — один-тире-семь-ноль-девять-ноль-шесть-три-один-два-восемь.

— А имени у вас нет?

— Можете звать меня М-1.

— А меня — Б-7, — подхватил медик. Женщина взглянула на экранчик маленького устройства:

— А ваше прозвище — Б-К-Ф-В-Г-Д. Ваш омникод...

Он жестом попросил ее замолчать.

— Неважно. Лучше объясните, что вы со мной сделали. Что такое Внутренний Голос?

— Это путеводитель по поведению. Он говорит вам...

— Это мне известно. Объясните, в чем его суть.

— Ты можешь ему объяснить, Б-7?

— Конечно. Я не солгал, когда сказал, что мы не давали вам никаких лекарств. Мы впрыснули вам раствор, но в этом растворе были крошечные механизмы.

— Механизмы?!

— Можете называть их компьютерами, они отчасти ими и являются. Некоторые из них размером с бактерию, а остальные — еще меньше. Они сконструированы в очень маленьком масштабе, на молекулярном уровне. Вместо электронных деталей в них — белковые компоненты, ферменты. Биодетали. Но они, тем не менее, остаются компьютерами.

— И что они делают?

— О, многое, но в основном контролируют вашу кровь и лимфу. Следят за вашим эмоциональным состоянием, улавливают химические сигналы.

— Сигналы чего?

— Ну, например, когда вы делаете что-то, чего делать не следует, ваше тело определенным образом реагирует. Оно изменяется химически и электрически. Когда приборы определяют эти изменения, они посылают сигналы железам, и те выделяют определенные вещества. Они также посылают сигналы в ваш мозг.

— Понятно, — кивнул Джин, — значит, если я не делаю того, что мне приказывают, автоматически срабатывает система наказаний.

— О нет, это не наказание. Это реакция вашего тела на чувство стыда оттого, что вы совершаете социально неприемлемые поступки. Просто реакции усиливаются. Вот и все.

— Это я прочувствовал.

— Если бы вы не испытывали стыда и вины, Внутренний Голос не мог бы на вас повлиять.

— Я ни стыда, ни вины не испытываю, дружок. Не пори чепуху.

— Конечно же испытываете. Иначе никак. Ведь у вас была реакция? Это с вами говорил Внутренний Голос.

Джин не нашелся что ответить.

— Со временем, — сказала М-1, — привыкнете. И Внутреннему Голосу уже не нужно будет вас направлять. Вы сами будете себя направлять.

— Разумеется, если пойму, в чем мое благо. Она расплылась в улыбке:

— Вы уже начинаете понимать! Я так рада. Это очень облегчит мою задачу!

— Счастлив помочь.