Замок Воинственный

Королевская столовая

Ранний завтрак был в разгаре. Длинный стол ломился от всевозможных яств, горячий кофе растекался по кружкам, неторопливо текла и приятная беседа.

— Оррин, ты разбудил Джина? — поинтересовалась у одного из слуг Линда Барклай.

— Да, миледи.

— Хорошо, а то его иногда трудно растолкать. Ты не знаешь, когда у него самолет?

— Прошу прощения, миледи, не знаю.

Линда отхлебнула кофе и снова подняла глаза на Оррина:

— А ты вообще знаешь, что такое самолет?

На лице слуги отразилось сомнение.

— Летающая машина?

— Верно. Никогда не могла понять, что вам, уроженцам замка, известно о нашем мире.

— О, кое-что известно, миледи. Никогда не видел летающей машины, но точно знаю, что не хотел бы в ней очутиться.

— Я тоже всегда боялась летать.

Разговор подхватил сидевший по другую сторону стола мужчина, которого все называли мсье Дюквиз.

— А я никогда в жизни не летал на самолетах, — сообщил он.

Его соседом был сухопарый Клив Далтон.

— Знаете, мне всегда нравилось летать. Я даже собирался получить права летчика. Брал уроки и в воздух подниматься пробовал, но письменный тест не прошел. — Он отпил глоток кофе. — Кстати, зачем Джин возвращается в университет?

Ответила темнокожая Дина Вильяме:

— Вы спрашиваете, зачем он возвращается или зачем снова берется за учебу?

— И то и другое. Вы же знаете, я столько времени провожу на поле для гольфа, что половина всех событий от меня ускользает.

Вмешался Такстон, франтоватый мужчина лет сорока:

— Далтон, старина, да от тебя и на самом поле для гольфа половина событий ускользает.

— Между прочим, у тебя я выигрываю чаще, чем проигрываю.

— Ты же знаешь, моя стихия — не гольф.

— Ну разумеется. Твой невозможный теннис.

— Джин собирается изучать компьютерные технологии, — сочла нужным все-таки объяснитьЛинда. — В аспирантуре при Калифорнийском техническом университете.

— Это очень престижный университет. — На Далтона известие произвело впечатление. — А почему компьютеры?

— Дело в том, что Джин всегда чувствовал себя как будто неполноценным из-за своих посредственных успехов в магии. Вот ему и нужно чем-то их компенсировать, а компьютеры он уверен, что освоит.

Вошел, зевая, Джереми Хохстадер, в свои двадцать три года с виду совсем подросток.

— Кстати, о компьютерах, — заметила Дина. — Вот и наш вундеркинд.

— Всем доброе утро, — проговорил Джереми в перерыве между зевками. — Простите. Опять всю ночь возился с этим главным компьютером.

— Ну и как? — поинтересовался Далтон.

— Так себе. Процессор работает, но в операционке полно глюков. — Джереми положил себе яичницы с беконом.

— Джин думает, что у него и с магией будет лучше, если он компьютеры освоит, — продолжила Линда.

— Магия и компьютеры? — покачала головой Дина. — Какая связь?

— А такая, что всякие магические формулы, фигуры — это старомодная чушь, — отрезал Джереми. — Почему нельзя прогнать заклинание через компьютер?

— Не знаю, может быть, — пожала плечами Дина.

— Прогресс ведь не остановишь, — Джереми все больше распалялся.

— А еще мне кажется, что Джину просто хочется вернуться к действительности, — добавила Линда. — Наверное, всем нам не помешает время от времени спускаться с небес на землю.

— Только не мне, — возразил Далтон. — Я из замка ни на день в реальность не вернусь.

Такстон, намазывая маслом тост, пробурчал:

— Наш Хозяин не устает твердить, что замок и есть реальность. А все остальное — лишь его придатки.

— Что значит придатки? — спросила Дина.

— Нечто вторичное. Все миры, в которые мы попадаем из замка, созданы самим замком.

Линда с сомнением покачала головой:

— Ну, не совсем так. Как я понимаю — то есть как объяснял мне лорд Кармин — существует бесконечное количество вероятных вселенных, но в действительности они не существуют — просто болтаются где-то, пока замок не превратит их... в настоящие.

— Да, примерно так, — согласился Такстон.

— И замок, выбрав эти сто сорок четыре тысячи миров, создает порталы, через которые все мы и слоняемся.

— Это вы точно подметили.

— Но подсознательно я это не могу принять, — продолжала Линда. — Не могу согласиться с тем, что замок — это не просто затянувшаяся фантазия. По-моему, и у Джина с этим проблемы. Поэтому он думает, что должен время от времени возвращаться в тот осязаемый земной мир, откуда мы все вышли.

— Джину я, конечно, желаю всяческих успехов, — сказал Далтон, — но сам предпочитаю оставаться здесь.

— И я тоже никуда отсюда не двинусь, — согласилась Дина. — Не так уж сладко мне было жить в Бедсти.

Снова заговорил Далтон:

— По-моему, мы все очутились здесь из-за проблем в так называемом реальном мире. Именно так и открывается дверь сюда. Желанием послать все подальше.

— Вы и вправду так думаете? — спросила Линда.

— Конечно. Вы никогда не задавались вопросом, почему здесь оказываются только люди определенного склада?

— Вот только теперь, когда вы об этом заговорили.

— И вы никогда не задумывались, почему сюда не валят целыми мирами? А потому, что лишь немногие люди — или существа — могут проникнуть через эти волшебные двери. Для всех остальных они наглухо закрыты.

— С попытками вторгнуться в них мы уже сталкивались, — заметила Линда.

— Ну, Духи Ада, разумеется, исключение.

— Как и синие уроды, — добавила Дина. — Терпеть не могу этих страшилищ.

— Как же они тогда сюда попали? — спросила Линда.

— Может, есть целые миры, обитатели которых ненавидят место своего обитания, — высказался Такстон.

— Сомневаюсь, — возразил Далтон. — Это говорит только о том, что никаких четко установленных правил по допуску в замок Опасный нет. Все время нужно быть начеку.

— Доброе утро.

Все головы повернулись в сторону Джина Ферраро, который вошел, волоча за собой два огромных чемодана. В отличие от большинства своих сотоварищей-Гостей, облаченных в средневековые одеяния, Джин был в спортивных брюках, кроссовках, футболке и ветровке. Физиономия его расплылась в лучезарной улыбке.

— Встал наконец, — обрадовалась Линда.

— Вот, собрался первый раз в первый класс. И вам меня даже до школьного автобуса провожать не придется. — Он опустил свой багаж на пол и сел. — Надеюсь, у меня есть еще время позавтракать. — И навалил себе на тарелку гору оладий.

— Когда самолет? — спросила Линда.

— В одиннадцать десять. Машину из Дома На Полпути должны вот-вот подать. До Питтсбурга путь неблизкий.

— Имею честь сообщить, сэр, — вмешался Оррин, — что Халберт с автомашиной вас уже ждет.

— Отлично. Лучшего водителя не найти.

— Пока вас не было, — заговорил Далтон, — мы тут размышляли, почему это вы решили вернуться к учебе, но мнения разделились.

— Ну, я, конечно, мог бы слоняться по замку до конца своих дней, оттачивая меч, но я обязан сам себе кое-что доказать.

— Что именно?

— Что мне не обязательно здесь находиться. Не поймите меня неправильно, я хочу здесь находиться. Но не желаю, чтобы замок был единственным местом, где я способен существовать. Поэтому я и собираюсь выучиться чему-нибудь стоящему и как-то это применить.

— Например?

— Например, найти работу. Буду работать столько, сколько потребуется, чтобы вернуть моим родителям деньги, потраченные на мою учебу в колледже. Отец сильно пострадал во время последнего биржевого кризиса. Ему скоро на пенсию, а сбережений у него нет, и ценных бумаг тоже не осталось. Они могут взять свой пай, внесенный в счет оплаты за дом, но жить-то тоже где-то надо. Так что я возвращаюсь на время в реальный мир, чтобы им помочь.

Линда подмигнула Далтону.

— Я вам говорила.

— Что ж, Джин, весьма похвально, — улыбнулся Далтон.

— Спасибо, — откликнулся тот.

— Шейла придет тебя проводить? — спросила Линда.

— Нет, я с ней и с Трентом вчера уже попрощался. А вот лорда Кармина я бы с удовольствием повидал.

Такстон огляделся по сторонам.

— Кто-нибудь знает, где наш Хозяин и что он поделывает?

— Как всегда, — отозвался Далтон, — занят своими секретными делами. Скорее всего, ведет какие-нибудь переговоры в мире, представляющем для него политический интерес.

— А что, есть миры, не представляющие для него политического интереса? — удивилась Линда.

— Думаю, немало, — отозвался Такстон. — Одному человеку не под силу уследить сразу за ста сорока четырьмя тысячами миров.

— Я бы лорду Кармину не отказывала ни в каких способностях, — возразила Линда. — Конечно, я знаю, что многие порталы нестабильны и никто туда не забирается, но держу пари, что лорд Кармин следит за политической ситуацией по крайней мере в нескольких сотнях миров.

— Наверное, вы правы, — согласился Далтон, осушая свою чашку кофе. — Ну ладно, я пошел. Собираюсь до завтрака сыграть девять лунок. Идешь со мной, Такстон?

Такстон вытащил из-под стола свой мешок с клюшками для гольфа.

— Пойдем сыграем.

— Джин, — Далтон протянул руку, — желаю удачи.

И они с Такстоном удалились.

— Ко Дню Благодарения вернешься? — спросила Линда.

— Зависит от того, что запланировали мои родичи. Не знаю, удастся ли вырваться. Хотя попытаюсь. А уж к Рождеству вернусь обязательно.

— А я собиралась на Рождество отправиться в Калифорнию, — с грустью призналась Линда.

— Тогда мы до лета не встретимся.

— Я буду скучать по тебе, фехтовальщик.

— Взаимно, чародейка.

Они обменялись улыбками, и Джин вновь взялся наливать себе кленовый сироп.

— Так, значит, Вайя остается в Питтсбурге?

— Да, — кивнул Джин, — еще на триместр, а затем она переводится в колледж в Лос-Анджелесе. Они уже зачислили ее со второго полугодия.

— Для человека, который год назад ни слова не знал по-английски, она делает потрясающие успехи.

— Осмирик просто чудеса с ней сотворил. Но, по-моему, тут и без Кармина не обошлось. Так быстро и так хорошо научиться говорить по-английски никому не по силам.

— Да вообще Вайя — потрясающая женщина.

— Это ты мне будешь говорить?

— Праздника не ожидается? Вы не собираетесь пожениться?

— Спроси у Вайи. Согласно обычаям ее племени, мы уже женаты. На всю жизнь. Без дураков. Меня это очень даже устраивает. Лучше некуда. Хотя можно и легализоваться в соответствии с земными законами. Правда, придется все время курсировать между Лос-Анджелесом и Пасаденой.

— Так и где же ты собираешься жить?

— Пока не знаю. В этом семестре поселюсь в общежитии, но когда приедет Вайя, придется нам подыскивать жилье. Чем будем платить за него, понятия не имею. Цены там просто бешеные. А может, ничего еще и не получится. Вылечу из университета, и дело с концом.

— Джин, ты себя недооцениваешь.

— Боюсь, что техническая часть мне не по зубам.

— Поглядите-ка, — встрял Джереми, — кто пришел.

В зал ввалилось существо семи футов росту, покрытое молочно-белым мехом. Обладатель желтых глаз, длинных зубов и острых белых когтей выглядел, однако, вполне дружелюбным.

— Снеголап!

— Привет, ребята! — заулыбался Снеголап.

— Успел-таки, — заметил Джин. — Я уж думал, не удастся с тобой попрощаться. Куда-то ты пропал.

— Хотел до наступления морозов немного поохотиться, а морозы в этом году ударили рано, вот и вернулся. Да я бы все равно заглянул, чтобы тебя проводить.

— Рад тебя видеть. Присаживайся, угощайся, ну, скажем, салфетками.

— Да я вот лучше свечек пожую. Я не очень голоден.

— Удивительно, даже не припомню такого. Так ты возвращаешься в Гиперборею или остаешься в замке?

— Гипер... Гипербо... мне этого не выговорить.

— А вы сами как называете?

Снеголап прорычал что-то.

— Язык сломаешь, — откликнулся Джин.

— Отвечая на твой вопрос — я возвращаюсь. Без тебя мне здесь будет одиноко. Вот если б поехать с тобой...

— Хорошенькая бы вышла парочка. Завидев тебя, в Пасадене многие бы поразевали рты. В Лос-Анджелесе, возможно, и нет, но в Пасадене — точно.

— Да, — согласился Снеголап. — Когда я последний раз попал на Землю, приключений хватило.

Все за столом дружно рассмеялись.

— Заголовки были что надо, — вспомнил Джин. — «В Западную Пенсильванию вторгается ужасный снежный человек», а в одной из бульварных газетенок появилась статья о нашествии инопланетян. Рядом с историей о том, что Элвис Пресли живет и здравствует.

— Если бы вы со своей машиной не появились, я бы так до конца своих дней и уворачивался от пуль. До сих пор из задницы дробь выковыриваю.

— Что ж, мне не впервой расхлебывать кашу, которую ты заварил.

— И еще не раз придется. Хотя, помнится, и мне твою шкуру спасать приходилось.

— Да я шучу, малыш. Из нас с тобой прекрасная команда получалась.

— Ага, а теперь ты уткнешься в свои книжки, и мы, может, больше никогда не увидимся.

— Не говори ерунды. Мы обязательно встретимся. Я еще в доброй сотне тысяч замковых миров не побывал, а кроме тебя, мне в сопровождающие никто не годится.

— Джин, дружище, рад это слышать. — Снеголап внезапно понурился. — Что-то у меня в глазах туманится.

— Да ладно, не сентиментальничай.

— Ничего, с горя не умру.

— Из вас, ребята, получится прекрасное общество взаимного обожания, — заметила Линда.

Джин покачал головой:

— Ты вгоняешь меня в краску.

— Да я шучу. А в дружбе нет ничего плохого.

Джин бросил взгляд на настенные часы с маятником. Вывеска под ними гласила:

ВОСТОЧНОЕ ДНЕВНОЕ ВРЕМЯ

(ЗЕМЛЯ)

— Батюшки, я же опаздываю! — Джин заглотил остатки кофе, вытер рот и, отшвырнув салфетку, вскочил.

Снеголап протянул ему переднюю лапу, более или менее напоминающую руку с короткими пальцами и когтями:

— До встречи, Джин.

Друзья обменялись рукопожатием.

— Держись. Помни, я вернусь.

— Ага.

Подошла Линда и обняла его:

— Успехов тебе в учебе.

— Спасибо. Только не надо никаких деревянных талисманов.

Настала очередь Дины обнять его.

— Обязательно приезжай нас навестить, слышишь?

— Обязательно приеду. Прощайте, мсье Дюквиз.

— О'ревуар.

— Всем — до встречи!

Джин подхватил свой багаж и поспешил прочь.

Линда снова села и с задумчивым видом принялась за круассан.

Дожевав, она проговорила:

— Не знаю, правильно ли он поступает. Ему нужно встряхнуться, а в Пасадене это вряд ли удастся.

— Ничего, там, как всегда, будет Турнир Роз, а это неплохая встряска, — с завистью сказала Дина.