Заключенный на воле

Глава 14 ▼▼▼

Осторожно пробежав руками по одеялу, Лэннет нащупал очки ночного видения, спрятанные в изножье его кровати. Спящий напротив Джарка — эта подземная комната была отведена трем офицерам — что-то пробормотал и перевернулся на другой бок. Выждав немного и убедившись, что Джарка снова крепко заснул, Лэннет надел очки и огляделся. О Суле тоже можно было не беспокоиться — он лежал на спине и храпел. Быстро одевшись, Лэннет выскользнул наружу.

Лестница, ведущая наверх, была сделана из свежесрубленных деревьев. Высохнув, их древесина покоробилась. И теперь лестница оказалась дополнительным фактором риска. Она поскрипывала при каждом шаге, постоянно угрожая издать звук погромче. Как ни старался Лэннет поосторожнее переносить вес с ноги на ногу, ступени все равно скрипели. Правда, негромко. Мысленно прокляв скрипучую гадость, Лэннет подумал, что эта лестница — в точности как его нынешняя жизнь: полна коварства и мучений.

Благодаря свету звезд под открытым небом казалось светло по сравнению с темнотой подземного комплекса. И все-таки без очков ночного видения Лэннет был бы здесь практически слеп. Щелчок расположенного на виске переключателя привел механизм в действие, и тот принялся преобразовывать тепловое излучение в видимые глазу образы. Очки расцветили окружающий мир в мириады оттенков зеленого. По цвету сразу становилось ясно, что вокруг раскинулся лес. Но из-за чуждости этого освещения, из-за того, что в нем все становилось таким необычным, в этих очках Лэннету всегда делалось немного не по себе.

Тут капитану вспомнился громоподобный рев лизо, и Лэннет признал, что, пожалуй, чувствует себя даже чуть более неуютно, чем обычно.

Через несколько минут он добрался до начала тропы, ведущей к сторожке Бетака. Капитан передвинул меч назад, чтобы тот не зацепился за какой-нибудь сук, и проверил, хорошо ли ходит в ножнах керьяговый клинок. Потом он снял повязку с разбитой скулы. Поверх ссадины была напылена новая кожа, и скула перестала кровоточить, но опухоль все еще не спала, и Лэннету казалось, будто у него к челюсти приколочен воздушный шар. Но так или иначе, а белая повязка сейчас была совершенно неуместна. Капитан предпочел засунуть ее под слой опавших слежавшихся листьев.

Часа через два Лэннет добрался до намеченного места. Здесь тропа круто шла под уклон, причем склон был сложен из выветренного сланца. Преодолеть этот отрезок пути бесшумно не удалось бы никому — а тот, кому пришлось бы здесь защищаться, оказался бы в крайне невыгодном положении.

Лэннет уселся чуть в стороне от нижней части спуска и привалился спиной к дереву. Меч он положил рядом с собой. Потом еще раз проверил, хорошо ли вынимается нож. Глотнул из фляги и положил ее рядом с ножом.

Потом он принялся ждать.

Со всех сторон раздавались шорохи ночного леса. Кто-то возился в кроне высокого дерева, негромко ухая. Ветви ходили ходуном, и шелест листвы мешался с гневным шипением — наверху кто-то ссорился. Очки позволяли капитану рассмотреть движущихся зверьков. В инфракрасном освещении они казались призраками, стремительно носящимися по своим тайным тропам среди ветвей и листьев.

Вдали снова кто-то закричал. Это был долгий, постепенно затихающий вопль — словно кричавший чувствовал, как на его горле сжимается хватка смерти. Лэннет сказал себе, что во всем виновато его болезненное воображение: этот крик с равным успехом мог быть и любовной песней.

И все же, когда вопль смолк, капитан вздохнул с облегчением.

Минуты складывались в часы. Лэннет размышлял, действительно ли разумен предпринятый им шаг, и старался не думать о том, что произойдет, если Джарка или Сул проснутся преждевременно и обнаружат, что его нет.

По предательскому спуску зашуршали камешки. Лэннет напрягся, но остался недвижен. Камешки были совсем мелкими, и сдвинуть их с места могло что угодно. Насекомое. Перепад температуры. Капитан сосредоточился на дыхании, стараясь дышать медленно и размеренно. Прислушался. Что-то появилось в поле его зрения, но из-за кустов ничего нельзя было толком рассмотреть.

Лизо. Название животного вспышкой промелькнуло в сознании Лэннета. Он не спросил, насколько велика эта тварь. Или хотя бы на что она похожа. И теперь у него разыгралось воображение.

Глупо. Вся эта затея была глупой.

Неизвестное существо продолжало продвигаться вперед. Человеческая фигура. Человек в очках ночного видения. Старается спускаться как можно осторожнее, и все-таки из-под его ног сыплется щебень. Краем сознания Лэннет отметил, что окрестный лес внезапно стих. Неизвестный добрался до низа склона. Пригнувшись, застыл на несколько секунд, почти неразличимый на фоне кустарника.

Удостоверившись, что все в порядке, неизвестный распрямился и двинулся дальше по тропе. Кто бы он ни был, но меч он держал на изготовку. Лэннет понаблюдал за его походкой преследуемого зверя, потом тоже вышел на тропу.

Его жертва то ли расслышала свист опускающегося меча, то ли отличалась способностью к предчувствию. Человек попытался уклониться, но оказался недостаточно проворен. Меч Лэннета с глухим стуком плашмя опустился на голову неизвестного. Тот хрюкнул и осел на землю.

Теперь Лэннет узнал этого мужчину, но не мог припомнить его имя. Воспользовавшись поясом жертвы и полосками ткани, оторванными от его же брюк, Лэннет быстро связал ему руки — в запястьях и локтях — и ноги.

Для того чтобы втащить пленника наверх по скользкому, ненадежному склону, пришлось бы поднять преизрядный шум. Но Лэннету было наплевать на это. Капитан не сомневался, что сегодня ночью никто больше не попытается покинуть лагерь. А потому совершенно неважно, услышит ли кто-нибудь этот шум.

Преодолев подъем, Лэннет опустил пребывающего в бессознательном состоянии пленника на землю, ухватил покрепче за воротник и поволок за собой.

Погрузившись в обдумывание головомойки, которую он задаст Джарке, Лэннет едва не пропустил мимо ушей негромкий шум, раздавшийся справа. Капитан мгновенно остановился. Выхватив меч, он огляделся по сторонам. Шум повторился. Сюда шло какое-то крупное животное — медленно, но уверенно.

Лэннет покрепче вцепился в воротник пленника и двинулся дальше. Теперь его интересовала только скорость. Человек, которого тащил капитан, пришел в себя и недовольно заворчал. Лэннет обращался с ним довольно аккуратно — хотя охотно вставил бы ему кляп.

Животное приближалось. Уже слышно было его сопение. Лэннет перешел на неуклюжую рысцу. До него донесся густой, тяжелый запах, от которого у Лэннета пересохло в горле и запершило в легких. Запах был сладковатым и напоминал о скошенной траве. В сознании Лэннета промелькнуло воспоминание: Джарка говорил, что лизо — травоядные. Тут находившаяся позади зверюга взревела. Мощность ее рева оказалась невообразимой. Невольный возглас удивления, вырвавшийся у Лэннета, бесследно потонул в нем. Так же, как крик связанного пленника.

Сзади раздался треск кустов. Еще сильнее запахло луговой травой. Новый рев — еще ближе. Лэннет оглянулся через плечо. Очки ночного видения позволили ему увидеть кошмарное животное — существо высотой с человека, бочкообразное тело водружено на короткие толстые ноги, которые с невероятной скоростью молотили по земле. На массивной голове торчали рога примерно с ярд длиной, и рога эти был устремлены вперед. Пасть у животного была воистину устрашающая. Струи слюны толщиной с человеческую руку текли из огромного треугольного клюва и разбивались на мелкие брызги. Клюв этот был плоским снизу и свирепо выгнутым сверху. Зверюга распахнула клюв, с шумом захлопнула и пошла в атаку. Лэннет отшвырнул пленника, отступил в сторону и увернулся от рогов чудовища. Животное затормозило, остановилось и развернулось, снова распахнув клюв. При развороте рог все-таки зацепил Лэннета, и капитан отлетел прочь, как пушинка. А там, где он только что стоял, щелкнул клюв. Лэннет успел вовремя восстановить равновесие и спрятаться за деревом. Зверюга принялась скакать и делать ложные выпады, пытаясь выгнать Лэннета из укрытия и сопровождая свои действия непрерывным ревом. В конце концов она выбрала одну сторону и ринулась вперед. На вид лизо казался массивным, но когда его голова нырнула за ствол дерева, оказалось, что у животного поразительно гибкая шея. Чудовищный клюв щелкнул в нескольких дюймах от плеча Лэннета.

В результате неудачной атаки лизо подставил Лэннету шею. Капитан тут же полоснул по этой шее, ухватив меч двумя руками и вложив в удар вес всего тела и силу всех мышц, какие он только мог задействовать. Ощущение было такое, будто Лэннет нанес удар по стене. На одно кошмарное мгновение капитану показалось, будто он ничего не добился. Но воспоследовавший крик боли доказал обратное. И все же, если судить по тому, как отлетел меч, шкура зверюги была прочнее доспеха.

Лэннет бросился к другому дереву. Рог зацепил его за рубашку — чуть выше пояса. Лизо мотнул головой, и Лэннет полетел на землю. Капитан чувствовал, как ветви хлещут его по лицу и телу и ломаются под его весом. В падении его развернуло, и Лэннет упал на спину. Инстинктивно он тут же перекатился в сторону и вскочил: капитан не знал, куда он сейчас движется, но был уверен, что неподвижность для него равносильна смерти. Лэннет услышал шум и, оглянувшись, увидел, что лизо трясет головой, выплевывая грязь и всякий сор. Лэннет не сомневался, что сор был ухвачен с того самого места, где он только что лежал.

Выключатель очков переключился с усиления освещенности на инфракрасный режим работы. Этот режим превратил лизо в пылающее чудовище: тело разбушевавшегося животного выделяло столько тепла, что изображение рябило. Рога и клюв были теперь едва заметны, но зато видна была четкая разделительная линия между более горячей и более холодной зонами — линия тянулась от передней до задней ноги.

Более тонкая шкура. Различие в температуре могло означать только одно: район живота, источавший больше тепла, слабее защищен.

У зверюги имелось слабое место — теперь найти бы еще способ поразить его.

На этот раз, когда животное изогнуло шею, пытаясь достать Лэннета из-за дерева, капитан прыгнул ему навстречу. Пригнувшись, он нанес колющий удар, целясь ниже разделительной линии. Результатом выпада явился пронзительный вопль и сокрушительный удар хвоста, которому Лэннет до этого момента не уделял должного внимания. Боли не было. Но внезапно капитан оказался в полубессознательном состоянии. Шатаясь, Лэннет отступил в сторону. Глядя, как лизо подбирает свое бочкообразное тело для очередного прыжка, капитан почувствовал, что меч выскользнул из отказавшейся повиноваться руки. Лэннет попытался вцепиться в ветку. Промахнулся. Ударился о ствол дерева и повалился на бок.

Лизо топнул по земле нелепой толстой ногой и опустил рога. Тепловое изображение превратило их в нечто нереальное, иллюзорное. Животное ринулось в атаку.

Лэннет вытащил керьяговый клинок. Рука дрожала, и нож ходил ходуном.

Внезапно направление атаки изменилось — настолько быстро, что оглушенный Лэннет плохо понял, что происходит. Частое щелканье клюва то и дело прерывалось пронзительным визгом. Внезапно лизо закашлялся и захрипел, словно от боли.

Треск кустов сообщил о необъяснимом отступлении чудовища. Рев и вопли окончательно сменились хрипом. Услышав звук падения, Лэннет принялся жадно прислушиваться к шуму, производимому бьющимся в судорогах телом, и к тяжелому дыханию. Капитан ничего не знал о лизо, но зато отлично знал, как живые существа умирают. Но тем не менее, он ползал среди кустов до тех пор, пока не отыскал свой меч, и лишь после этого сел, прислонившись спиной к дереву. Он упер рукоять меча в живот, так, чтобы острие смотрело в ту сторону, откуда доносился затихающий шум. Лэннет сосредоточился, пытаясь изгнать боль, изнеможение, страх.

— Вэл! Вэл Борди! С вами все в порядке? — раздался голос Джарки.

— Здесь! — выдохнул Лэннет и тут же задохнулся от боли в груди. — Я здесь. Животное… Что произошло?

— Это лизо. Он мертв. Я не могу вас разглядеть. Вы стоите?

— Встаю.

Лэннет ухватился за дерево и со стоном поднялся.

В то же мгновение Джарка воскликнул:

— Вижу! Ну, вы даете! Я думал, зверюга вас прикончила! Какого черта вы тут делали?

Пленник. Лэннет выругался.

— Поджидал кое-кого. Не знаю теперь, где я находился, когда эта зверюга на меня накинулась, но я оставил этого человека там.

— Сюда. — Джарка заколебался. — Вы можете идти? А то вы цепляетесь за это дерево, как за лучшего друга.

— Я в полном порядке.

Лэннет оттолкнулся от своей опоры, исполненный решимости сделать эту ложь правдой. Джарка фыркнул, но спорить не стал. Он двинулся вперед, велев Лэннету не отставать.

Пленник отыскался в нескольких ярдах от того места, куда его швырнул Лэннет. На первый взгляд капитану показалось, что человек мертв, погиб в тот момент, когда пытался бежать, невзирая на связанные конечности. Джарка присел и пощупал пульс пленника. Лэннет опустился рядом.

— Он без сознания, — сказал Джарка. — Не могу его за это винить. Лизо чуть не затоптал его.

— Что с ним случилось? Зверь уже готов был прикончить меня и вдруг отвлекся.

— Я его убил.

Джарка произнес это так спокойно, словно сообщил: «Я открыл книгу».

— Вы как раз ударили его снизу, под броню. А я подобрался вплотную и проткнул ему сердце.

— Что, все так просто? И чем вы его, копьем?

— У лизо большое сердце. У всех крупных животных оно большое — вы разве не знали? Так или иначе, лизо даже не подозревал о моем присутствии. Он полностью сосредоточился на вас.

— И он меня доконал. Еще несколько шагов — и больше не было бы Лэ… Вэла Борди. Вы спасли мне жизнь.

Джарка негромко хмыкнул и подхватил пленника, по-прежнему пребывающего в обмороке, под мышки.

— Вы говорите, как персонаж скверного фильма.

— Зачем так грубо? Отныне этот сюжет станет моим любимым штампом.

Лэннет ухватил пленника за ноги и помог Джарке поднять его.

— И еще я очень рад, что вы решили последовать за мной. Когда вы обнаружили мое отсутствие?

Джарка перехватил пленника поудобнее и двинулся в сторону лагеря. Поколебавшись, он произнес:

— Мне редко что-нибудь снится. А сегодня ночью меня разбудил сон. Про вас. Я увидел вас и понял, что вы потерялись. Какой-то жутковатый пейзаж: равнина, и насколько видно глазу — кустарник высотой по колено. Странное дело — вы несли на спине человека, но не похоже было, чтобы он был ранен или что-нибудь такое. Он просто там был, понимаете? Вроде как ехал верхом. Потом рядом со мной появилась старая женщина в черном и сказала: «Он беспомощен…» Я проснулся, а вас нет. Как только я выглянул наружу и не увидел вас, то сразу понял, что вы ушли устраивать засаду.

Джарка умолк, а когда он заговорил снова, в его голосе послышался отголосок прежней враждебности:

— Это снова расчет, да? Сперва Реталла, теперь этот несчастный ублюдок. Вы заставили всех поверить, что ужесточите меры безопасности. Вы его выкурили.

— Я сказал об этом двум людям.

Джарка немного замедлил ход, потом неохотно признал:

— Верно. Мне и Сулу. Я ничего никому не говорил. Должно быть, вас это удивит. Вы думали, что мы скажем.

— Я сделал на это ставку. И оказался наполовину прав. И меня не слишком-то это радует. Хотите — верьте, хотите — нет.

На этот раз Джарка умолк надолго.

— Вы что, действительно считаете нас дураками?

— Человека, который спас мне жизнь? Нет. И ваших друзей не считаю. Если у вас и есть какой недостаток, так это излишняя субъективность. Грехом его не назовешь, но для тайной организации такой образ мыслей опасен. Не каждый, кто называет себя вашим другом, говорит правду, Джарка. Это очень неприятно узнавать. И еще неприятнее обнаруживать.

И Лэннет хрипло рассмеялся. В конце концов Джарка негромко произнес:

— Я ручаюсь за этого человека. Вы считаете его шпионом. А я говорю, что просто для него это все оказалось чрезмерным. Он попытался уйти, потому что вы запугали его вашими разговорами об убийстве и смерти.

— Вам виднее.

Лэннет почувствовал в собственной отстраненности жестокость человека, оказавшегося слишком умным для окружающих. Капитан был рад, что Джарка не стал больше ничего говорить, и еще больше он обрадовался тому, что Джарка притормозил и заткнул пленнику рот, когда тот начал подавать признаки жизни.

В лагерь они вернулись в исключительно драматический момент. Повстанцы в растерянности кружили вокруг входа в подземный комплекс. Толпа расступилась перед Лэннетом и Джаркой, и они стащили связанного пленника вниз, в главную столовую. В столовой пахло завтраком, но когда двое мужчин положили пленника на пол и отступили, этот запах показался неуместным. Сул, побледневший до пепельного цвета, стоял чуть в стороне от гудящей взволнованной толпы.

Джарка взглянул на Лэннета. Лэннет повернулся к нему спиной, неловко прихрамывая, добрался до электрочайника и налил себе чашку чая. Джарка, волей-неволей оказавшийся в роли рассказчика, принялся монотонно излагать суть событий. Закончив, он взглянул на Сула. С коренастого командира повстанцев сейчас можно было писать картину «Человек в шоковом состоянии». На лице его явственно читался гнев и наряду с ним — вина. Судя по виду, Сул сильнее всех страдал от этого предательства. Но когда он заговорил, в его словах звучал вызов.

— Нет никаких доказательств того, что он бежал потому, что был доносчиком. Как только стало ясно, кто исчез, я сам обыскал его вещи. В них не было ничего подозрительного.

Пленник затряс головой и яростно замычал сквозь кляп.

— Возможно, у него просто не выдержали нервы, — сказала одна из женщин.

— Вы можете поспорить, — сухо произнес Лэннет. — Слушайте, вам нужны доказательства того, что этот человек — агент? Так найдите их. Выясните, откуда он узнал о вас, кто его к вам прислал. Джарка сказал, что ручается за этого человека. Это значит, что он как-то одурачил Джарку, но кто-то научил его, как это сделать. Я лично думаю, что патрули Помощников шныряют по этому району и ничего не обнаруживают лишь потому, что они и так уже точно знают, где вы находитесь. И узнали они вот от этой дряни. Помощники просто не хотят хватать вас. Пока что не хотят.

Связанный человек скорчился, словно от боли, и у него вырвался пронзительный крик, которого не заглушил даже кляп. Это навело Лэннета на мысль о подступающем ужасе.

— Если это правда, если они знают об этом лагере, нам надо уходить, — сказал Сул. — И быстро. А что будем делать с этим? — И он едва заметно кивнул в сторону пленника.

Лэннет вернулся на прежнее место. У него все болело, а выпитый чай стремился обратно. Капитану казалось, будто чья-то холодная, влажная рука давит ему меж лопаток, и каждый вдох давался ему с трудом.

— Его нужно допросить. Это работа для профессионала. Если в этой компании есть хоть один такой. От этого зависят ваши жизни и жизни ваших родственников.

Воцарившееся молчание оказалось мучительным для всех присутствующих. Елубоко похороненные страхи и сомнения внезапно разгорелись — так разгораются тлеющие угли под ветром.

Первым решился Джарка.

— Мы отведем его к Бетаку. Он знает, что делать.

Остальные повстанцы громко выразили свое одобрение. Двое тут же подхватили пленника под руки. Один из них потянулся было извлечь кляп, но окрик Сула остановил его. Прежде чем повстанец сообразил, что делать дальше, Сул уже оказался рядом и оттолкнул его.

— Оставьте его! Если у него есть что сказать, он сможет сказать это Бетаку. Я не стану сам выслушивать его и никому из вас этого не доверю!

Вытянувшись в струнку, Сул гневно оглядел собравшихся, словно выглядывая — не вздумает ли кто возразить. В конце концов он перевел взгляд на Лэннета.

— Я иду с вами. Это мои люди. Я отвечаю за их проступки.

Лэннета так и подмывало возразить, напомнить Сулу, что большинство его людей остаются в лагере и что место командира — рядом с ними. Но он никогда еще не видел Сула таким. В нем прорезалась жесткость и суровая решимость, какую можно видеть в людях, готовых выполнить свой долг — даже если он оказался более жесток, чем они могли предположить.

Когда Сул и Джарка отправились в охотничий домик, Лэннет пошел с ними. К счастью для его синяков и ссадин, они шли медленно и осторожно. Вокруг не было туристов, от которых стоило бы прятаться, но повстанцы предпочли оставаться под покровом леса до наступления ночи. Когда стемнело, Джарка отправился разведать путь и вскоре вернулся.

— Путь свободен. Бетак там, но при нем еще трое из его совета. Они собрались на совещание. Бетак хочет, чтобы они тоже были в курсе этого дела.

Не тратя больше времени на разговоры, повстанцы потащили пленника в дом.

Бетак вышел им навстречу. Его поведение удивило Лэннета. Прежде Бетак был страстным и яростным. Теперь же он явственно был настороже, но в нем не чувствовалось больше внутреннего огня. Напротив — он был холоден, словно зима. В его кабинете, у дальней стены, сидело три человека в наспех сооруженных масках. Спутники Лэннета тяжело дышали, напоминая капитану курсантов, только-только выбравшихся из электробуса.

Джарка снова описал события прошедшей ночи. Когда он закончил, Бетак взглянул на Лэннета. Лэннет подтвердил, что так оно и было.

Бетак перенес внимание на пленника.

— Вы останетесь здесь. В подвале. Я буду задавать вам вопросы. И вы мне ответите. Можете не сомневаться. Если вы шпион, вы предали своих братьев и сестер. Нет такого слова, какое подошло бы вам в полной мере. За такое преступление может быть лишь одно наказание.

Пленник застонал. До этого момента он молчал, и теперь в его стоне звучало стенание и мольба человека настолько испуганного, что даже надежда казалась ему ловушкой. Пленник рухнул на колени. Это его движение застало Сула врасплох. Они оба пошатнулись и стукнулись об стену. Едва не уткнувшись лицом в Сула, пленник что-то замычал.

Сул грубо отшвырнул его и с неимоверной быстротой выхватил меч. Он вскинул меч и склонился над съежившейся от страха фигурой. Из-под кляпа вырвался сдавленный и искаженный отчаянный визг.

Лэннет перехватил вскинутую руку Сула. Но Сул обратил на это не больше внимания, чем на поднявшийся в комнате шум. Он попытался заколоть пленника. Джарка бросился на помощь Лэннету. Вдвоем им удалось оттащить Сула и удерживать его до тех пор, пока он не взял себя в руки.

Когда переполох улегся, один из людей в маске дернул Бетака за рукав.

— Вы сказали, что может быть лишь одно наказание. Вам не кажется, что это уже крайность?

Лэннет фыркнул и двинулся прочь, мимо Джарки и безвольно застывшего Сула.

— Вас никто не отпускал! — прикрикнул на него Бетак.

Лэннет резко развернулся.

— А почему, собственно? Я свое дело сделал. Вы получили своего шпиона. Я ухожу, потому что мне стыдно здесь оставаться. Я поймал его и передал людям, которые не желают расхлебывать ими же заваренную кашу, которые знают, что они должны делать, но не хотят этого делать.

Капитан угрожающе шагнул в сторону троицы в масках. Те вжались в спинки стульев.

— Вы желаете вести славную борьбу? Ну так узнайте то, что уже знает Джарка и его друзья! У любого, кто попытается сокрушить эту власть, руки будут в крови. А вы надеетесь, что такие люди, как мы, позволят вам самим остаться чистенькими. Тьма вас побери!

— Мы сделаем то, что должны сделать, — сказал Бетак. — Во имя всех наших товарищей-хайренцев, во имя Взыскующего, обещавшего, что любой, последовавший этим путем, обретет свою истинную суть. Вы ничего о нас не знаете. Наше оружие — наша вера. Вы это поймете.

Лэннет хмыкнул и развернулся, чтобы уйти, но Бетак снова остановил его.

— Кстати, что касается надлежащих процедур, — кто-нибудь обыскал пленного?

Лэннет покачал головой.

— Не думаю. Мы только забрали у него оружие.

— Я обыскал его вещи там, в лагере, — хрипло произнес Сул. — Это я за все отвечаю. За все это.

Коротко взглянув на остальных, Сул положил меч на пустующий стул и подошел к пленнику. Тот принялся отчаянно извиваться. Мгновение спустя Сул, держась неестественно прямо, отступил от него. Голова и плечи повстанца поникли — он словно пытался защититься от чего-то. Когда Сул повернулся к остальным присутствующим, оказалось, что он держит в руках небольшую прямоугольную коробочку. Сул смотрел на нее, как на ядовитую змею.

Бетак застонал.

— Коммуникатор. Коммуникатор Помощников.

Никто не успел шелохнуться. Сул отшвырнул коммуникатор прочь, подхватил свой меч и с силой вонзил его в грудь пленнику.

Пленник задохнулся, словно от сильного изумления. Когда Сул рванул меч на себя, на лице пленника появилось хмурое, почти забавное раздражение. Он взглянул на Сула, и Сул закричал. Выронив меч, он подхватил человека, которого только что казнил, и осторожно опустил его на пол. Упав на колени рядом со своей жертвой, Сул одной рукой поддерживал голову умирающего, а другой закрыл лицо.