Заклинатель 4

Глава 4

4.

Жизнь — это непрерывная череда взлетов и падений. Но только сильная личность, оказавшись на дне, выкарабкивается обратно. Часто при этом наградой служит не само преодоление препятствий, а приобретенные в ходе этого опыт и знания. Ведь каждый раз получая новый опыт, мы становимся другими, новой версией себя прежних, гораздо лучше, гораздо сильней. Это дорогого стоит и это ничем не заменить. И это невероятно важно для дальнейшего развития.

Непрерывная цепь трансформации, иначе застой, откат назад, регресс и полная деградация. Мы меняемся, либо двигаясь вперед, либо назад, другого не дано. Таков путь каждой личности, каждого человека, хочет он того или нет. И каждый наш поступок в любой из дней влияет на это, каждое принятое решение и каждое действие.

Я знал, что попытка выяснить секреты Мертвого Урочища могут быть смертельно опасны, но ни я, ни Га-Хор никогда не встречали настолько масштабных заклинаний, да еще выполненных с таким мастерством. Даже в Книге Основ не упоминалось ни о чем подобном. А значит, об этом обязательно необходимо узнать. Не ради зряшного любопытства, а ради новых знаний на пути непрерывного самосовершенствования.

Потому что каждый день ты становишься другим, и только тебе выбирать, каким ты сегодня будешь. Необходимо узнать тайны Урочища, и через это измениться самому, став лучшей версией себя прежнего. Ибо таков путь любого правоверного адепта мар-шааг.

— Думаешь там действительно остались сокровища? Огромные ценности с разграбленных торговых караванов, рискнувших срезать путь через проклятую чащу? — вполголоса спросила Тара, когда отряд втянулся на примятую колесами колею, оставленную после телег.

— Вряд ли они грабили караваны в полном смысле этого слова. Учитывая специфику заклятья сна, скорее обирали мертвых, — так же тихо ответил я, поняв, что рыжая не хочет, чтобы разговор слышали остальные наемники.

Понадобилась секунда, чтобы сообразить о причинах проявленной осторожности. Риск требовал адекватного вознаграждения. Для меня это опыт и знания, позволяющие пройти на пути самосовершенствования чуть дальше. Для наемников более приземленные вещи — что-то материально вроде золота и серебра или других ценных предметов.

— Не придирайся к словам, маг, ты понял, что я имела ввиду, — зло в ответ прошипела Тара Охотница.

Я кивнул. Разумеется понял, это бы понял даже двухлетний ребенок. А еще бы он понял, что положение в роли лидера у рыжеволосой валькирии не так прочно, как она сама хочет показать. Любая оплошность, любая промашка, и ее быстро сместят. Не потому, что ненавидят или нечто подобное, а потому что лидер всегда должен быть победителем. За неудачниками не идут. Это аксиома. И статус женщины здесь не играет роли. Если под руководством рыжей отряд возьмет большую добычу, матерым псам войны будет плевать, что там между ног у их вожака. В этом отношении солдаты удачи отличались здоровым рационализмом.

— Думаю ценности есть. Вспомни, как бедно и убого были одеты уродцы, они не выходили из чащи уже много лет. А значит, добычу с караванов свалили где-нибудь в убежище. Иначе давно бы уже уехали, накопив капитал, и обустроились где-нибудь в более приятном для проживания месте, — я кивнул на проплывающие мимо мрачные вековые дубы, без листвы выглядевшие еще более неприветливо. Жить здесь постоянно, да еще зная, что вокруг черное колдовство, значит не иметь выбора покинуть это место. В ином случае, здесь бы никто в здравом уме не задержался.

— Купцы на продажу везут предметы, которые со временем портятся, — указала на очевидное Тара и быстро взглянула на меня: — Кто сказал, что прошедшие годы все это добро не превратилось в бесполезную рухлядь?

Да, товары в караванах перевозят разные, ткани вроде шелка и атласа наверняка давно сгнили, но ведь наверняка есть много предметов, не подверженных влиянию времени. Оружие, вино, которое, кстати, с годами становится лишь дороже, украшения, предметы роскоши, доспехи, еще куча всего, что потребует минимальных усилий, чтобы в случае необходимости привести в порядок. Вариантов много, и большинство точно принесет неплохую прибыль, если вывезти в крупные города.

О чем я и поведал хмурящейся воительнице, до сих пор не уверенной, что идея отправиться в логово местного колдуна, была удачной.

Но если по правде, какой у нас выбор? Блуждать бесконечно по лесу, пока лошади, а затем и люди не свалятся от усталости? Тогда отряд можно брать голыми руками не напрягаясь.

К счастью, Тара сама просчитала ситуацию и согласилась отправиться по следам прибывших в лагерь уродцев. Но сделала это неохотно, явно волнуясь насчет будущих потерь и слишком малой добычи. Наемники ее конечно не убьют, но репутация пошатнется. И тогда лидером может стать кто-то другой. Или хуже — отряд самораспустится и каждый отправиться дальше своим путем. Такое тоже часто случалось, когда после крупного поражения наемные подразделения не восстанавливались, а выжившие предпочитали начинать по новой с другими отрядами.

И подобный исход больше всего волновал рыжую, она боялась потерять остатки наемников, считая их чем-то вроде наследия погибшего отца. Я легко прочитал это в душе воительницы и даже в чем-то посочувствовал ей, стараясь приободрить и уверить, что решение было правильным.

— К слову, все что вы там найдете, любые ценности, можете делить, не учитывая моей доли, — сказал я, помедлил и быстро уточнил: — За исключением, конечно, предметов, имеющих отношение к магии. Но думаю, твоим людям это не нужно.

Медноволосая валькирия мрачно кивнула. Связываться с колдовскими штуками никто из наемников в здравом уме не будет. Им бы что попроще, что можно быстро продать, получив привычное серебро.

В свою очередь мои мысли невольно скользнули к мешку позади на крупе смирной крестьянской лошадки. Золотых монет там столько, что можно насыпать приличную горку. А еще драгоценные камни и долговые векселя Торгового Дома Моранов. Денег — море, можно безбедно жить на протяжении десятилетий ни в чем себе не отказывая. Или как в моем случае — существенно развить колдовские способности, совершенствуя внутренний магический облик.

Правда для этого придется серьезно постараться, потратить время и ресурсы, изучить книги, получив новые знания и опыт, но оно того стоило.

— Через новый опыт мы становимся иными, — пробормотал я.

— Что? — Тара тут же на меня покосилась. Кончики женских губ недовольно изогнулись, из-за накинутого плаща она видела лишь нижнюю часть моего лица и не могла в полной мере оценить его выражение. Скрытая наполовину голова мага давно бесила воительницу, но сделать она ничего не могла, приходилось мириться.

— Ничего, просто мысли вслух, — проронил я, спокойным голосом.

Рыжая явно собиралась сказать что-то язвительное, и даже открыла рот, но тут из головы колонны прискакал всадник.

— Нашли! — доложил он, запыхавшись, и тут же добавил: — Сруб из бревен, похож на казарму, несколько уродцев вокруг, в центре кострище.

— Сколько их? — быстро уточнила Тара.

— Не больше пары десятков.

Воительница задумалась. Предусмотрительно высланные вперед разведчики пешим ходом сумели подобраться достаточно близко, чтобы рассмотреть логово врага до того, как обнаружат всадников. Это хорошо, это значило, что противник чувствует себя достаточно уверенно, что даже не выставил часовых. Считает себя в безопасности.

— Там еще кое-что, — с заминкой заметил наемник.

Рыжая нахмурилась, предчувствуя неприятности.

— Что? — отрывисто бросила она.

Боец замялся, но под требовательным взглядом валькирии сообщил:

— Кажется там человеческие кости на земле.

Людоеды? Мои брови скакнули наверх. Неожиданно. Хотя… если подумать, такое вполне можно ожидать. Чаща проклята, животных нет, или почти нет, все давно либо мутировали, либо сбежали. Что жрать? Ягоды и корешки? Неизвестно еще как они изменились за годы под воздействием сконцентрированного магического излучения.

Впрочем, вряд ли вредоносное излучение распространялась на всю чащу, для этого не хватит никакого источника или накопителя, скорее вредоносное влияние имело ограниченный радиус, не выходящий за определенные границы. Иначе тут давно бы бегали двухголовые медведи и другая гадость. От монстров бы житья не стало, и никакое проклятье со смертью во сне с ними бы не сравнилось.

— Убивать всех, пленных не брать, — жестко приказала Тара.

Каннибалов не жаловали ни в одном из миров. Воин серьезно кивнул, он и сам был за такое решение.

Я осторожно тронул рыжую воительницу за локоть.

— Сначала мне необходимо посмотреть на место перед атакой, — сказал я. — Вдруг там опять магия.

Подумав, она кивнула.

— Хорошо. Думаю, так будет правильно.

Я соскользнул с седла, помедлил и протянул поводья Таре.

— Присмотри за моей лошадкой, пока меня не будет.

Тем самым как бы перекладывая вместе с лошадью ответственность за вещи, что на ней находится, включая мешок с содержимым, на предводительницу отряда. Воительница поняла скрытый намек, на секунду поджала губы, но приняла повод. Теперь, если что-то пропадет, это будет ее вина.

Не самая серьезная защита от потенциального воровства, но за неимением лучшего приходиться прибегать к такой уловке. Другие наемники попытались бы покопаться в вещах чужака. Не утверждаю уверенно, но такая вероятность присутствовала. Тара же этого делать не станет, и проследит, чтобы другие тоже не совали нос куда не следует.

— Пошли, — я кивнул воину.

Колонна всадников остановилась, в преддверии атаки солдаты удачи принялись готовиться, воевать пешими им более привычно, чем верхом.

Мы скользнули мимо основной части отряда и углубились в лес, заходя к логову с боку. Вел наемник, плюс один из разведчиков. Именно он вскоре знаками дали понять, что дальше придется ползком, чтобы не выдать нашего присутствия.

Ползание на брюхе по грязной опавшей листве не самое приятное времяпрепровождение, но куда хуже, если бы под нами оказалась сырая земля. Вскоре мы затаились за толстым корнем могучего дуба, наблюдая за открытым пространством, где стоял дом хозяев проклятой чащи.

Это была поляна, посреди сруб из толстых бревен, потемневших от времени и непогоды. Массивное сооружение чем-то действительно напоминало казарму, вытянутое здание без всего лишнего. Даже крыльца как такового нет, только небрежно утопленные в землю грубые доски. Крыша покатая под наклоном, чтобы снег или вода скатывались с одной стороны. Окна узки, похожи на бойницы, затянутые полупрозрачной пленкой из бычьего пузыря или чего-то похожего.

Обитатели в большинстве находились снаружи, что-то делали, занимались по хозяйству. Слева виднелся колодец, чуть дальше позади еще одно приземистое строение маленького размера с необычными горизонтальными дверцами, открывающимися вверх. Погреб?

В центре уже упомянутое кострище, выжженный круг земли. По бокам воткнуты палки — держатели для отсутствующего вертела. Воображение живо нарисовало, как в иное время здесь разводят огромный костер, над которым целиком поджаривают человека.

Будто отвечая на последние мысли, лежащий рядом наемник глухо спросил:

— Выходит уродцы не только хотели нас обобрать, но и сожрать?

— Выходит, — рассеяно ответил я, изучая груду белесых костей на краю поляны, в которой без труда угадывались человеческие черепа.

Черт, сколько же народу они здесь сожрали? Даже так счет идет на десятки, а если там яма и видна лишь вершина, то вообще на сотни.

— Мерзкие подонки, их всех надо перебить, — сказал разведчик. И столько убежденности прозвучало в его голосе, что не нашлось ни единого возражения.

Все верно, каннибалов надо убивать. Чтобы они не убивали и не жрали людей. Наказание за подобное — смерть.

— Думаю они не только жрали, но и делали заготовки для долгого хранения, — заметил наемник, указывая на видневшуюся вершину погреба.

Кажется, парня звали Глен. Хотя какой к черту парень, вполне взрослый мужик, побывавший во множестве переделок. В средневековые времена взрослеют быстро, сходил удачно в поход, выжил и вернулся с добычей — считай взрослый мужчина, и не важно сколько там тебе лет, даже если тринадцать, после такого все равно полноправный воин.

— Думаешь там разделанные трупы? — изумился разведчик. В голосе неприкрытое отвращение.

— А что? Ход явно ведет вниз, под землей холодно. Подвешивают мертвяков на крюки, как коровьи туши, и хранят всю зиму, разделывая мясницкими тесаками на столе заготовки по мере необходимости, — сказал Глен.

Прозвучало мерзко даже для моих ушей, слишком ярко высветилась в голове описанная картинка.

— Сраные ублюдки, тварей самих надо на разделочный стол, — сплюнул разведчик.

Их болтовня начала надоедать.

— Заткнитесь, мне надо сосредоточиться, — буркнул я.

Оба послушно умолкли, уткнувшись в опавшую листву, только тяжелое дыхание доносилось с той стороны.

Я напряженно замер, переключившись на колдовской взор, изучая окрестности вокруг здания. На первый взгляд ничего, но помня, насколько умело замаскировано плетение под естественный фон, продолжал до рези в глазах вглядываться в спокойно текущие энергетические потоки.

Странность обнаружилась где-то на третьей минуте, это не походило на классический узел пересечения токов силы, скорее на некий замысловатый клубок, скрытый на верхних уровнях магического фона, где энергия переходит в тонкий мир.

Структура хорошо запрятанного заклинания выглядела одновременно замысловатой и простой. Внешний контур — как общая схема из учебников для неофитов. Зато внутренняя начинка изумляла сложностью исполнения. Но самое главное, было совершенно непонятно для чего создавалась столь мастерски исполненная колдовская система.

Да, это была целая система, каскад заклинаний, переходящих один в другое, причем так плавно, что границы перехода не выделял глаз. Я не понимал, как такое вообще возможно, но отдавал должное искусной работе неизвестного мастера.

— Сколько же времени на это ушло? И почему до сих пор не разрушилось? — слова вырвались сами собой.

Услышавшие бормотание колдуна наемники напряглись, но тут же расслабились, продолжения не последовало.

Я изучал творение незнакомого мага, пораженно качая головой. Больше всего это походило на сложный конструкт, начинающийся из материального мира, с локальной привязкой через множество узловых точке в виде рун, разбросанных по дубовой чаще, плавно вырастающий в нечто, уходящее в верхние слои тонкого мира.

Это была невероятная работа, потребовавшая не только умения, но и невероятного количества времени. Ведь нельзя просто так взять каменные плиты, расписанные рунами, и разбросать по лесу. Необходимо для каждой подобрать точное местоположение, затем объединить в единую сеть, больше того, заставить делать то, что нужно, а не просто передавать по энергетическим линиям энергию, формируя сложносоставной узор.

Ах да, еще надо спрятать свое творение, замаскировав под естественный магический фон.

Одно хорошо — эта штука явно не имеет боевого назначения. В том смысле, что не умеет создавать стену огня или чего-то подобного. По крайней мере в конкретно данный момент. Другой вопрос, можно ли это перенастроить в аналог боевого режима и сколько на это потребуется времени, энергии там в избытке.

— Нападать надо немедленно, пока они не начали волноваться из-за отсутствия пропавших с телегами, — проронил я.

Глен поддержал энергичным кивком, разведчик повел себя более осторожно, помедлил, но в конечном итоге неохотно пробормотал что-то насчет внезапности удара.

Атаковать действительно было нужно сейчас, пока оставшиеся в живых уродцы ничего не поняли, а их хозяин, кем бы он ни был, не подготовился к отражению возможного нападения. Внезапность являлась залогом победы. Если действовать быстро, можно перебить всех до того, как кто-нибудь что-нибудь поймет.

Что касается вражеского мага, то он конечно искусно плетет сложные заклинания, но его умения похоже не связаны напрямую с боевой магией. А это шанс решить все одним внезапным ударом.

Я уже приготовился отползать назад, когда вдруг резко замер. Из дома-казармы вышла фигурка, закутанная, как и остальные уродцы в тряпье. Но именно ее появление вызвало странные колебания в магическом фоне.

Похоже на сцене появился неизвестный создатель проклятья Мертвого Урочища.