Я стал преподом в Академии Подземелий

Глава 23. Застолье

Честно говоря, вид приоткрытой двери в жилище Торнина как–то не внушал доверия. Или это кто–то просто становится чересчур подозрительным? Не думаю, что внутри ожидает нечто опаснее Кудзина, но как–то мне не по себе. Ещё и лоб как назло чесаться начал.

— Есть там кто?! — не знаю отчего, но рогатый здоровяк тоже не особенно спешил идти на штурм. Ну, уж если он не горит желанием, то я и подавно. Постою в стороне, авось ничего не прилетит. Впрочем, нам никто так и не ответил. Наверное, с полминуты мы простояли перед входом как нашкодившие неучи перед кабинетом директора. Короче, как два идиота.

— Может, нет никого? — обернувшись ко мне, уточнил мой товарищ и сразу же добавил, — обычно он даже по двери ударить не даёт.

Ну, это и неудивительно. Кудзину только демонтажником подрабатывать с его–то силой. Но откуда тогда такая нерешительность? Ни за что не поверю, что его беспокоит этикет или нечто подобное. Видимо, решение придётся принимать мне.

— Мне почём знать? Но войти всё же придётся. И не смотри на меня так, мне вообще напрягаться нельзя. Забыл об этом? — верзила прорычал что–то себе под нос, но противиться не стал. Откуда это чувство тревоги? Как будто в Подземелье заходим, причём сразу к боссу. Ладно, делать–то нечего.

Скрип…

Пол явно был недоволен весом Кудзина — стоило ему ступить за порог, как половицы начали молить о пощаде. А вот со мной всё было в полном порядке, ни одна даже не скрипнула. И должен признать, Торнин неплохо живёт. Резная мебель, море всевозможной посуды с орнаментом. На второй этаж вела лестница необычной формы, с деревянными листьями вместо ступенек. Не думаю, что это дешево стоит. Сколько он вообще зарабатывает? Не припомню, чтобы его трактир ломился от посетителей. Хотя я там был всего два раза и то под ночь. Может, дело в этом?

Завидно как–то. На фоне всего этого богатства мой дом кажется казармой. Надо будет что–то с этим сделать. Не знаю, тарелки на стенах повесить, например. Главное, чтобы у меня деньги на всё это нашлись. А ведь мне гном ещё не отдал за Подземелье…

— Ауч! — пока я осматривался, Кудзин попытался хоть немного распрямиться и пожалел об этом. Не думаю, что удар затылком по дереву как–то ухудшит его состояние, но приятного, конечно, мало. Потолки в доме были очень низкими. Даже мне тут немного тесновато, что уж говорить о нашем здоровяке.

— Кто там?! — не успели мы опомниться, как над нами раздался топот чьих–то ног. И кричала, хочу заметить, женщина. Какое–то внутренне чутьё подсказывало мне, что она представляет опасность. Не желая узнавать причины, я сделал несколько шагов назад, встав за спиной своего товарища. И не прогадал. Секундой позже в нас полетела… Наверное, это можно назвать дубинкой. Деревянная, в половину моей руки длиной, окованная железом. Не хило… Такой можно и голову снести. Впрочем, точно не рогатую. Получив по лбу, Кудзин даже не дёрнулся, чем несколько удивил нападавшую.

Кстати о ней. Это действительно была женщина. Точнее сказать, девушка. Высокая, лишь чуть меня ниже, она отличалась молочно–белой кожей и настоящей гривой золотых волос, сворачивающихся в кудряшки. У неё было красивое лицо, что уже нисколько меня не удивляет. Правда, её красота отличалась от красоты медсестрички или, к примеру, директрисы. Не могу точно подобрать нужное слово, но она скорее вызывала умиление, нежели влечение. А вот к телу белокурой красавицы это не относилось. Не думал, что увижу кого–то фигуристее Томы. И вот, пожалуйста. Причём скрывалось всё это великолепие какой–то жалкой простынёй. Могла бы нагишом выскочить, никто бы не заметил разницы.

[Илла Думстарк – lvl. 5]

Наконец–то нормальный человек. Если бы я увидел ещё кого–нибудь с Уровнем выше шестого, перестал бы верить во вселенскую справедливость.

— Опять Вы?! — о, так значит мы уже знакомы. Ну, не удивительно, учитывая, что мне известно её имя. Только вот где мы позна… Чёрт. Да, это она. А я‑то всё думал, почему эта дубинка кажется мне такой знакомой. Именно ей меня вчера огрели. И теперь совсем нетрудно догадаться, кто, — чего молчите?!

Кажется, она нам совсем не рада. Надо бы как–то разрядить обстановку.

— Да мы просто хотели проверить нашего друга Торнина. Прошу Вас, успокойтесь, — выглядывая из–за спины Кудзина, ответил я. У меня череп не каменный, а Илла стоит в опасной близости от полок с горшками.

— Ну, да, как же, проведать они его пришли, алкоголики проклятые. А ты — вообще насильник! — тыча в меня пальцем, вопила эта неугомонная. Блин, только не говорите мне, что я опять…

— Илла! Что там происходит?! — наконец–то наш низкорослый приятель удосужился спуститься. Видок у него, конечно, был не из лучших. Борода растрёпана, на теле сплошь повязки и штаны без пояса так и норовят сползти. Вот, значит, чем он тут занимается. Ну, что же. Не могу винить, при такой–то подружке.

— Лапушка, тут к нам твои друзья пришли, — сменив гнев на милость, буквально пропела блондинка, — я решила их встретить.

Так «встретила», что меня только Кудзинова голова и спасла.

— Поднимись наверх и оденься. Побыстрее. — буквально взмолился Торнин, сверля нас взглядом. А мы–то здесь причём?! Не мы же её раздевали.

— Ой, как же это я?! Совсем забыла о приличиях! — театрально смутившись, Илла широко улыбнулась гному и танцующим шагом вбежала на второй этаж.

— «Лапушка»? Это она о тебе? — не смог удержаться. Кудзин оценил.

— Какого землежуя вы сюда припёрлись?! — а вот бородачу шутка пришлась не по нраву. Аж покраснел от гнева.

— Хотели проведать, как ты.

— Нормально я, нормально! Хлеще вас, переростков! Не видите, чем занят?! Закопались отсюда! — ох, до чего грубо. Так с друзьями не разговаривают. Мне уже хотелось ответить ему приготовленной остротой, но рогач меня опередил.

— «Плох как камень из–под тролля гном, когда друзьям закрыл он дом…» — из его уст эти строки были похожи на погребальную песнь, но я‑то знал, что их обычно поют навеселе. Торнин плёл нам об этом, пока мы опустошали его запасы. Вспомнилось вот только что.

— Ты!… — больших усилий маленькому человеку стоило его молчание. Уж он–то спел бы Кудзину пару «песенок», не сомневаюсь. И всё же сдержался. Этикет подземного народа в действии, не иначе. Ещё секунд тридцать хозяин дома, казалось, был готов взорваться, но таки успокоился.

— Э–э–эх… — вздох полный скорби вырвался из его уст, — выметайтесь. Зайдёте через треть часа, всё будет готово.

Надо отдать Илле должное. Готовит она ничуть не хуже, чем вещами бросается. И по поводу ожидания нас не обманули. Часов при себе у меня нет, но с чувством времени всё в полном порядке (Всё тот же Интеллект?). Мы даже и заскучать толком не успели. Кроме того, нам с Кудзином было, что обсудить. Вспоминали детали вчерашней попойки.

Пили мы долго и много. Ну, в этом никто и не сомневался. Подкачало окончание. Когда счётчик опустошённых сосудов превысил критическую отметку, в трактир буквально ворвалась пассия Торнина. Крайне взволнованная его длительным отсутствием, она подумала о худшем. К тому моменту мы с бородачом уже были готовы подраться из–за какой–то ерунды. А Кудзин пытался нас разнять, из–за чего казался со стороны полноправным участником ссоры. Естественно, увидев этого монстра, барышня несколько растерялась. Ну, ещё бы, такой грозный. В другой ситуации, дубинкой по голове получил бы именно он, но мне приспичило проявить своё «обаяние». Вот меня и вырубили. Остальное додумать несложно.

Не сомневаюсь, такие «друзья» не пришлись Илле по душе. Вот Торнин её и успокаивал до самого вечера. А тут мы притащились. Не к месту и не в своё время. Честно говоря, лично я был уверен, что нас не запустят обратно, но цену своим словам гномы знают.

В общем, уже почти полчаса мы провели за поеданием всего, что нашлось в доме трактирщика. Не представляю, чтобы всё это хранилось заранее, но и приготовить такое количество еды за двадцать минут просто нереально. Ещё одна загадка этого мира. Иллена стряпня была очень вкусна, но не отличалась изысканностью: рис с жаренным мясом, да какие–то овощи. Ничего похожего на привычную мне картошку или какой–нибудь укроп там не было. Поначалу я даже как–то брезговал. Но распробовал и не пожалел.

Когда с едой было покончено, пришла очередь чая. Совершенно обычного зелёного чая. Когда до меня дошло, что именно нам заварили, я был готов петь. Даже не думал, что могу настолько заскучать по совершенно обычному напитку. Сам не заметил, как выпил всё вместе с заваркой.

— Я заберу чашку? — услужливо уточнила белокурая красавица.

— Да. А блюдце можно оставить, — на кой оно мне, никто не спрашивал, — спасибо.

Услышав благодарность, Илла что–то фыркнула и, развернувшись на сто восемьдесят, пошла на улицу, как я понимаю, к мойке. При каждом шаге эта чертовка виляла своими бёдрами так, что даже Кудзуима могла бы осудить её за развязное поведение. Торнина, впрочем, это нисколько не смущало. Бородатый пенёк преспокойно потягивал чай, как будто ничего и не происходит.

— Так как, ты говоришь, вы познакомились? — дабы как–то сбавить градус напряжения (Лишь моего, видимо), спросил я.

— Мы сюда только переехали, когда у неё папаша с хворью слёг, — не знаю, смущает ли меня его периодически проскакивающий говор или это «мы», — Работу хотела. Я‑то сам ничего не умею, а вот брат мой, Дорнин — кузнец. К нему и отправили.

Ну, это он прибедняется. Конечно, нашим студентам не ровня, но сражается достойно. Да и в кабаке от красавицы толку было бы больше, чем в кузне. Кружки бы разносила, например. И клиентам такое обслуживание придётся под душе, не сомневаюсь. Но это только моё мнение. Не думаю, что его стоит озвучивать.

— Это она кольчугу, которую ты вчера натянул, ковала. И с Караком помогала брату. — вот оно как. А говорил, «друг» постарался. Значит, родня снарягу строгает. Выгодно, ничего не скажешь. Кстати об этом.

— Ты, кажется, говорил, что мне причитается броня и тот меч. А ещё деньги. — когда разговор зашёл о вознаграждении, Торнин сразу же посуровел. Ну, извините. Долг платежом красен всё–таки.

— Слабо тебя Илла шибанула. Много помнишь, — надеюсь, это шутка. Потому что прозвучало довольно грозно, — но говоришь дело. Сейчас всё принесу.