Я не бог. Книга XXXIV

Глава 7 Как дела в Японии?

— Готово! — сказала Лора, хлопая в ладоши. — Это было непросто, но мы справились!

Это да… Эти двое карапузов даже расстроились после того, как странная щекотка, которая ползала по их животикам, наконец-то исчезла. Я же облегченно выдохнул. На то, чтобы немного снизить их уровень сил и оставить только защитную магию, у нас ушло всего пять минут.

В реальности. Во внутреннем хранилище прошло добрых два месяца. У меня даже борода успела вырасти — виртуальная, но все же немного странно видеть себя обросшим.

— А мне нравится, — сказал Лора, щупая мои виртуальные волоски. — Ты так даже немного похож на Романова…

— На какого? На старшего, или на младшего?

— Тьфу! На младшего, конечно! Так, — и она хлопнула в ладоши. — А теперь проверим, что у нас получилось.

И Лора, потирая ладошки, подошла к карапузам. В руках у нее была наковальня как из какого-то мультика. Подняв ее над колыбельками, она дьявольски расхохоталась.

— Лора…

— Что⁈ — и наковальня исчезла. — А как ты еще собрался проверять их защиту на внешние воздействия? Только атаками, дорогой, атаками!

Я скептически посмотрел на карапузов — на двух угукающих комочков, пахнущих молоком, которым еще и пары дней не исполнилось.

— И что… И как…

— Как как! — всплеснула Лора руками. — По всякому! Начни с обычного шлепка по попке!

Скептически поджав губы, я взял Виктора. Только оказавшись у меня на руках он попытался схватить меня за нос. Увернувшись, я перевернул его и ленько шлепнул по заднице.

И ничего. Моя рука просто замерла в паре сантиметров от нее, словно натолкнувшись на препятствие. Виктор по-детски загыгыкал.

— Так… А вторая?

С Аней вышла та же история. Ни отшлепать ее, ни ущипнуть у меня не получилось. Девочка таких «обнимашек» не оценила и, сурово сдвинув еле отросшие бровки, пнула меня пяточкой. А вот это я почувствовал — даже печати напряглись. Несмотря на блокировку других сил, защита работала в обе стороны. И защищая щиты еще неплохо били в ответ.

— Получил! Папаша! — хихикнула Лора. — Теперь держись! Ремнем не напугаешь!

— Я и не собирался, — буркнул я, укладывая малышню обратно в кроватки. — Но бить их по серьезному как-то…

— Ничего у тебя не выйдет дорогой. Я отвечаю! Хоть бей их молотом, хоть стреляй, хоть бросай в пропасть, они почувствуют только легкий шлепок по попе! Давай, вон видишь гирю на полу? Давай-давай, Кузнецов, пока мамки не видят!

Во внутреннем хранилище.

Валера был недоволен. Нет, Валера был просто зол. Это же надо…

— Защитили остров, и без меня… — скрежетал он зубами, расхаживая туда-сюда по городу. Вокруг были одни разрушения, и при взгляде на каждый кратер на асфальте, на каждое обрушившееся здание ему казалось, что ВОТ ЗДЕСЬ-ТО точно был тот самый сильнейший враг! Здесь точно был настоящий бой, а не там, где его заставили тратить время впустую! Он должен был быть здесь! Здесь!

Но увы… Какой-то другой ловкач победил самого сильного врага, а не Валера.

— Не прощу! — рычал он, и вдруг, уловив взгляд прохожего, смутился. Ему показалось, что на него посмотрели с укоризной, мол:

«Вот идет, трус. Все нападение где-то прятался. Тоже мне король,» — слышалось ему, и Валеру аж перекосило от стыда. Где-то рассмеялась группа людей, и ему показалось, что смеются над ним.

Нет, не показалось. Он знал, что смеются над ним!

Навстречу ему попалась мамаша с девочкой. Хмурый взгляд женщины просто вопил:

«Небось в сортире прятался, да, герой?»

«Мама, а почему дядя, напрудил в штанишки?»

«Не смотри на него доченька, этот дядя просто обычный ссыкун».

— Я не сыкун! — зарычал Валера на всю улицу. — Это все Кузнецов! Он заставил меня бегать по этим проклятым Парижам и Лондонам!

Мамаша с дочкой приросли к месту. Их глаза были испуганные, однако четко говорили Валере:

«Чего разорался, ссыкун? И не стыдно перед Кузнецовым⁈»

И снова взрыв смеха. Весь красный от стыда Валера кинулся прочь. Пробежав переулок он снова оказался на людной улице, где на него снова посмотрели с неодобрением. Даже маленькая собачка на руках у дамы была недовольна.

«Посмотрите на него! На ссыкуна! Прятался в этих своих Европах, пока мы тут страдали! Позор! Позор!»

Весь вне себя от отчаяния Валера кое-как добрался до здания Администрации. Едва завидев его, бойцы окружили его и принялись хлопать по плечам:

— Валерий Михайлович! Ну вы дали им прикурить!

Валера обиделся.

— Никому я не давал прикурить! Я был занят, дрался! Пустите!

И он прорвался в здание. Все, кто попадался ему на пути пытались зачем-то льстить ему, мол, он сделал какое-то большое дело, поставив на колени Англию с Францией, но ему было плевать на их пустые разговоры.

Ему нужен был проклятый Кузнецов, который так жестоко обманул его! Заставил захватить две страны, и все только для того, чтобы отвлечь от самой настоящей битвы! Чтобы не дать ему почувствовать себя счастливым!

— Миша, ты где? Нам нужно поговорить!

Поняв, что Кузнецов где-то прячется, Валера сунулся во Внутреннее хранилище. Но тут же наткнулся на Тари. Она ему улыбнулась — в глазах ни тени осуждения.

— Устал, Валера? — спросила она, подойдя. — Наверное, тебе тяжело пришлось?

На вопрос нужно было срочно что-то отвечать. Кузнецов мигом покинул его голову.

Валера хотел пуститься в красочное описание того, как он таскал короля Англии за бороду, нарезая круги вокруг Биг-Бена, а потом перевел там стрелки на пару часов назад, чтобы попить чай в правильное время, но тут припомнил слова Лоры о том, что женщинам нравится, когда их хвалят, даже если ты врешь или немного перебарщиваешь с похвальбой.

Валера крепко задумался. Дело в том, что Тари была настолько красива, что перехвалить ее было сложновато.

— Валера, а, Валера? — маячила у него перед глазами Тари. — Ты чего завис? Со мной что-то не так?

— Погоди, — буркнул он, пытаясь придумать хороший комплимент. — Тари, у тебя такие большие…

— Что? — тут же нахмурилась она. — У меня что-то на лице?

— Эээ… нет. В смысле, да. В смысле…

— А? Волосы?

— Нет, я имею в виду, ты такая… и у тебя такие яркие…

— Ой, наверное, переборщила с тушью. Ты это хотел сказать?

— Нет, — и Валера заскрежетал зубами. Ох, лучше бы он терпел насмешки от людей на улице, но только не смущал Тари. Она уже стояла вся красная. — Я про твое платье! Да, платье!

И тут Тари совсем смутилась.

— А что оно?.. Тебе не нравится?

Валера был готов хоть сквозь землю провалиться. Но к счастью, его спасли:

— Прием, прием, — раздался голос Кузнецова. — Валера, ты где?

Он выдохнул.

— Я тут. И знаешь, что…

И извинившись перед Тари, хотел обрушиться на Кузнецова со всей яростью, ненавистью и всеуничтожающим гневом, от которого в свое время погибла не одна галактика, однако Кузнецов уже опередил его:

— Потом, Валера. Есть дело, — отрезал Кузнецов. — Если ты занят, лучше отложи. Пусть мы победили, но на северной части острова еще остались враги, и их следует добить. Можем рассчитывать только на тебя, ибо остальные зачищают южные регионы. Возьми Тари и перебей всех, кого найдешь. Окей?

— Эээ… — и Валера немного приспустил свой пыл. — Хочешь сказать, на острове еще остались сильные твари, и я нужен как воздух?

— Точно. Справишься?

Валера гордо выпятил грудь.

— А то! Где они?

— Лора, вышли ему координаты. Мы рассчитываем на тебя, здоровяк.

И Кузнецов отключился. Валера же повернулся к Тари. У нее был такой вид, будто она вот-вот расплачется.

Взяв ее за руку, Валера коснулся губами ее руки, а затем сказал:

— О, прекраснейшая из женщин. Вы нынче настолько обворожительны, что мое сердце заходится все быстрее. Ваши глаза как озера. Ваши губы как вишня. Ваше платье разоружило бы любого мужчину.

И он приобнял ее. Тари прижалась к нему всем телом. Валера шепнул ей в самое ухо:

— Не хотите ли надрать задницы паре тройке мерзавцев, что посмели помешать нашему томному вечеру?

На губах Тари сама собой возникла улыбка. Она кивнула.

Весь вечер они носились по северным просторам Сахалина. Там они были только вдвоем. Все враги, которых они встречали на пути, умирали быстрее, чем успевали произнести слово: «переговоры».

По итогу мы перепроверили все возможные виды атак, и каждая рассыпалась, стоило только ей подлететь к детям на расстояние в пару сантиметров. Гиря тоже пала смертью храбрых — треснула на две половины, стоило ей только коснуться ножки Ани.

Я аж вспотел, проводя очередную атаку, а детишки только смеялись и дергали ножками мне в ответ.

Вдруг в дверь послышался стук.

— Миша, ты чего там делаешь? Ты уже закончил?

— Почти… — произнес я, укладывая Виктора в кроватку.

Открыв дверь, я увидел Розу. Она смотрела на меня как-то странно.

— Миша… — сказала она, положив мне руку на лоб. — Прости, но ты выглядишь так, будто всю неделю только и занимался, что менял подгузники, укачивал и кормил детей. А потом еще и провел силовую тренировку на ноги. Все нормально?

— В полном, — кивнул я. — Дети теперь будут в полной безопасности. Можешь сама попробовать уронить на них наковальню.

В ответ Роза только удивленно посмотрела — сначала на меня, а потом заглянула в детскую. На разломанную гирю она смотрела долго.

Я же спустился вниз. А там меня поймали Маруся с Трофимом. Они сразу начали с места в карьер:

— Все берега почти зачищены, Михаил, — отрапортовал Трофим. — Новых противников пока не появлялось, однако мы не ослабеваем бдительность. Монстры в море тоже начеку.

— Мы можем сказать им спасибо, — сказала Маруся. — Они отбили 70 % всего нападения, и большая часть войск просто не успела высадиться. Теперь у берегов у нас настоящий склад техники. Хихик!

Трофим кивнул.

— Всех высадившихся добили на полпути.

— Если появятся, то Валера с Тари и их прихлопнут, — сказал я. — Еще что-нибудь?

Оба сделала шаг ко мне. Маруся обняла, а Трофим крепко пожал руку.

— Хотим поздравить вас с рождением детей, Михаил. Это огромное счастье!

Лора аж растаяла, когда они начали говорить много теплых слов. Мне даже пришлось немного поумерить их пыл, а то даже стало как-то неловко.

— Помните, что дети ждут от нас, чтобы мы обеспечили им спокойную мирную жизнь, — сказал я, и оба моих помощника кивнули. — И лучше нам действовать на опережение. Где мои пленные?

Кивнув, Трофим поманил меня за собой.

Их поместили в подвал, в отдельные камеры, но по моему приказу всех привели и усадили на стулья. Стоило мне появиться, как они разве что в штаны не надули от страха.

Старший еще пытался быковать, но Трофим быстро осек его:

— Говори то, что сказал мне. А то мы с Марусей снова поиграем в игру «злой полицейский и еще более злой полицейский».

Маруся хищно улыбнулась и, как бы скучая, принялись чистить ногти. Ножом размером с ее локоть. А эти «бравые солдаты» возьми и выложи все о своих нанимателях, которые оказались родом из США.

— Сколько вас? — спросил я, сверкнув глазами. — И лучше вам не врать. Я почувствую.

— О других группах нам неизвестно, — промычал старший. — Мы единственные, кого забросили к вам, чтобы…

И сглотнул.

— Чтобы? — склонил я голову набок.

— … Узнать секреты вашего рода. Чтобы с их помощью сокрушить вас.

Я вздохнул. Ну, это у них точно бы не вышло. Ибо все свои секреты я привык носить у себя в голове.

— Это правда, — хихикнула Лора. — Голова — самое надежное место.

— Лучше бы их послали какие-нибудь англичане или французы. А тут еще США… — вздохнул я. — Неприятно.

Мне хотелось еще расспросить их о чем-либо, но тут в кармане зазвонил телефон, да так резко, что вся эта бравая Команда-А едва сдохла от страха. А тут еще и завоняло.

— Трофим, убери их с глаз моих, — махнул я рукой, направляясь вон из подвала.

На лестнице вытащил телефон. Это был Лермонтов.

— У меня не две новости. Хорошая и не очень. С какой начать? — спросил он.

Я вздохнул. Плохих новостей мне совсем не хотелось, и я решил начать с хорошей:

— Давай обрадуй меня.

— Мой сектор полностью зачищен. Это хорошая новость.

— Отлично, а какая плохая?

— Все убитые монстры стали моими слугами. И их где-то порядка десяти тысяч рыл. Просто так избавиться мне от них будет сложно, и хочется куда-то их употребить. Есть идеи?

Я улыбнулся. Да, идейка у меня была.

— Двигайтесь на север. Там вас встретят. Но. Сопротивляйтесь как можно отчаянней, ясно?

На секунду Лермонтов завис.

— Хорошо. Устроим им настоящую кровавую баню.

Он отключился, а я связался с Валерой.

— Валера, бросай все! К тебе двигается противник. Их где-то десять тысяч голов, и они…

— Ни слова больше! — заорал он что есть мочи. — Где⁈

Я дал ему координаты и, услышав его радостный вопль, поспешил отключиться. А то еще оглохну.

Сам же решил проехаться в Новый город. У меня вроде все устаканилось, а значит, меня ждет один знакомый, с которым у нас еще не разрешились отношения…

В океане.

Больше всего в жизни Нахимов боялся моря.

И нет, его пламенная любовь к нему не мешала адмиралу еще и опасаться этой суровой стихии. Любой хороший моряк знал — море не следует недооценивать. Люби его, но бойся! Такую мудрость Нахимов услышал из уст своего давно покойного учителя. Она навеки осела у него в голове. Море всегда может удивить и поймать тебя на ошибке. Как правильно фатальной. Очень много смелых моряков нашли свой покой на дне. И осторожных тоже.

Море вокруг их кораблей забирал грозовой фронт — огромный, мрачный, почти черный. Волны били о борта кораблей все яростней. И посреди бушующей стихии вдалеке висел шар, сотканный из мечущегося света. Из него вырывались яркие вспышки и шаровые молнии. Над горизонтом рокотало.

Нахимов, стоявший на капитанском мостике, нахмурился и убрал бинокль от глаз. Ему это не нравилось. Не будь задачи захватить шар, он бы убрался отсюда куда подальше.

Но не это было самым страшным. И ладно бы гроза, ладно бы Мэйдзи, сошедший с ума. Однако с другой стороны к ним двигались корабли с флагами, изображающими алое солнце на белом поле. Сейчас он не мог быть точно сказать, враги это или друзья.

— Какие будут приказы? — подошел к нему первый помощник. — Они точно не дадут нам приблизиться к Императору.

Нахимов задумчиво забарабанил пальцами по приборной панели. Решаться следовало быстро, ибо…

Из задумчивости его вырвал телефонный звонок. Это был Кутузов. Выругавшись, Нахимов взял трубку:

— Сережа, нашел ты время! — буркнул он в трубку, и тут молния сверкнула так яростно, что на миг у него заложило уши. — Але… Не слышу, ты что-то сказал?

А по иллюминатору забарабанили капли. Флот Японии приблизился еще немного. Такими темпами они скоро «расцелуются во все уста».

— … Ты что там, совсем оглох на старости лет⁈ — зарычали в трубке. — Петя, я не привык повторять!

— Если это какая-то шутка, то ты явно ошибся временем! Что ты…

Еще одна вспышка заставила его закрыть глаза. Она проморгался только спустя полминуты.

Из шара лился сплошной свет — извергая из себя молнии, он крошил корабли японцев. Один за другим они горели, взрывались и уходили под воду. Эти идиоты подошли к нему слишком близко.

Нахимов выругался, но не услышал своего голоса. В ушах звенело.

— … И я даже слышал их угуканье, представляешь! Эта малышка вся в тебя! Тоже буровит что-то черт ее разберет!

— Какая еще? — рыкнул Нахимов, и тут в его голове нечто щелкнуло. — Какая еще малышка? Ты про Свету?

— Нет, идиот, я про…

И тут «изображение» снова отключилось. До шара было слишком далеко, чтобы он успел заняться ими, но он отчего-то успел.

Придя в себя, Нахимов увидел трубку. Он сам лежал на полу, а вокруг все сверкало. Звуков он не слышал, однако понимал, что палуба уходит из-под ног. Шар оказался сильнее, чем они могли представить.

Он встал с трубкой у уха. Спросил:

— Я дедушка?..

Ответа он не дождался. В следующий миг море за разлетающимся вдрезезги стеклом словно взбесилось.

Сметая все на своем пути, оно кинулось прямо на Нахимова.