Я не бог. Книга XXXIV

Глава 15 «1»

Новый Город «Авалон». Дикая Зона, США.

Камера плавно скользила по идеально ровным улицам, запечатлевая сверкающие небоскребы из стекла и стали, утопающие в зелени парки и улыбающихся прохожих. В кадре появился улыбчивый журналист с безупречной прической, одетый в дорогой костюм, не походящий на экспедицию в самое сердце Дикой Зоны.

«…и вы не ослышались, зрители! — его голос был бодрым и полным энтузиазма. — Самый безопасный город на планете. „Авалон“. Первый в своем роде, он стоит там, где еще вчера бушевали стаи обезумевших тварей и свирепствовали аномалии. И все это благодаря революционному защитному барьеру, разработанному нашими лучшими умами при поддержке администрации президента!»

Оператор развернул камеру, показывая мерцающую, почти невидимую куполообразную пелену, уходящую высоко в небо. За ее пределами виднелся мрачный, выцветший пейзаж Дикой Зоны — иссохшие деревья, руины старых построек и бурлящая магическими разрядами земля. Где-то вдали пронеслась стая неведомых монстров.

«Как вы можете видеть, барьер абсолютно непроницаем, — продолжал журналист, с гордостью указывая рукой. — Ни одна тварь, ни один метеорит, ни одна магическая буря не способны нарушить покой наших граждан!»

Как будто в подтверждение его слов, несколько тварей, напоминавших помесь волка и скорпиона, с ревом выскочили из-за скал и на полной скорости ринулись к городу. Первая врезалась в барьер, и с тихим шипящим звуком рассыпалась в облако пепла. Вторая, третья — та же участь. Барьер даже не дрогнул.

«Воплощение мечты человечества! — воскликнул журналист. — И это — заслуга не только нашего великого президента, но и международной команды специалистов. Особый вклад внесла небезызвестная мисс Палмер, чьи инновационные рунические схемы стали сердцем всей системы!»

В этот момент земля под ногами содрогнулась. Несильно, но достаточно, чтобы журналист на мгновение потерял равновесие и его улыбка наконец сползла с лица.

«Э-это, вероятно, просто очередные…»

Он не договорил.

Со стороны барьера, прямо напротив съемочной группы, раздался оглушительный, не похожий ни на что грохот. Не монстр. Это было похоже на удар гигантского молота по хрустальному колоколу.

Мерцающая пелена барьера, секунду назад казавшаяся незыблемой, вдруг пошла волнами. По ее поверхности забегали ослепительно-белые трещины, с шипением расходящиеся во все стороны.

«Что… что происходит?» — прошептал журналист, и в его голосе впервые прозвучал настоящий страх.

Следующий удар был сильнее. Барьер не выдержал. Словно гигантское стекло, он разлетелся на миллиарды сверкающих осколков, которые, не долетев до земли, испарились в воздухе. Ударная волна выбила стекла в ближайших небоскребах и повалила журналиста с оператором на землю.

И тут же, из-за линии разрушенной защиты, на город обрушился рой монстров. Но это было уже не важно. На фоне рушащегося идеала, из клубов поднявшейся пыли и дыма, медленно и величаво шагнула одна-единственная фигура.

Неизвестный. Высокий, в длинном, скрывающем черном плаще с капюшоном. Лицо скрывала простая, без украшений, стальная маска, оставляющая на виду лишь холодные, безразличные глаза.

Он прошел через руины барьера, словно не заметив этого, и направился к центру города. Прямо на его пути стоял один из символов «Авалона» — стометровый небоскреб «Кристалл». Незнакомец даже не замедлил шаг. Он просто поднял руку и, не касаясь, провел ею по воздуху перед собой.

Башня «Кристалл» просто… сложилась. Словно ее разрезали по невидимой линии, верхняя часть здания с оглушительным ревом рухнула на улицу, поднимая новые тучи пыли. Незнакомец шагнул через образовавшийся проход, не оглядываясь.

Система обороны города, наконец, сработала. С визгом сирен на площадь высыпали отряды магов в синей униформе Стражи «Авалона» — элита, собранная со всего мира. Десятки заклинаний полетели в одиночную фигуру — ледяные шипы, огненные шары, сковывающие сети из чистой энергии.

Он даже не защищался. Заклинания достигали его и… рассыпались в прах, не оставляя на плаще и следа. Один из магов, рангом не ниже Архимага, ринулся в ближний бой, выхватив плазменный клинок. Незнакомец ловил лезвия голыми руками, и они гнулись и плавились в его пальцах. Легким толчком он отшвырнул мага в сторону, и тот, пробив насквозь три бетонные стены, замер в груде обломков.

Это была не битва. Это было уничтожение. Он двигался сквозь ряды стражей, как комбайн сквозь пшеницу. Каждое его движение, каждый взмах руки сопровождался разрушением. Еще одно здание сложилось в руины. Мостовая вздымалась волнами, сметая технику. Элитные маги падали, не в силах даже задержать его.

Он не проявлял ни злобы, ни усилий. Просто шел вперед, словно выполняя скучную, рутинную работу. Его цель была где-то в центре города. И ничто, и никто не могло его остановить.

Журналист, дрожащими руками поднимаясь из-за обломков, нашел свою камеру. Объектив, заляпанный пылью, все еще был направлен на эпицентр хаоса. Он видел, как таинственный незнакомец, не оборачиваясь, поднял руку и сжал кулак. Штаб-квартира военного командования «Авалона», массивное здание в километре от него, просто сровнялось с землей в облаке огня и дыма.

Город-мечта горел. А его разрушитель, не замедля шага, исчезал в дыму и пепле, оставляя за собой лишь руины и всесокрушающую тишину.

Вашингтон. Овальный кабинет.

Президент Соединенных Штатов медленно опустил телефонную трубку. В воздухе еще витал электрический треск, а по коже ползали мурашки — отголоски той чудовищной силы, что говорила его устами. Он провел рукой по лицу, пытаясь стереть остаточное ощущение ледяного, нечеловеческого присутствия. Глаза, еще секунду назад пылавшие хаотичной магией, теперь были просто усталыми.

Нечто отступило, оставив после себя лишь горький привкус и осознание собственной марионеточности. Петр Первый… он все знал. Игра велась на краю пропасти, и старый царь держался на удивление уверенно.

Дверь в кабинет распахнулась без стука. Вбежал взволнованный помощник, его лицо было белым как мел.

— Мистер президент! Срочное сообщение из Дикой Зоны! С города «Авалон»!

Президент медленно повернулся к нему, заставляя себя дышать ровно.

— Успокойтесь, Майкл. Что случилось? Монстры прорвались?

— Нет, сэр… Хуже. «Авалон»… Он… он атакован.

— Атакован кем? — голос президента зазвенел сталью. Он мысленно перебирал возможных противников — Рим, раздробленные страны Европы, взбешенные японцы… Но никто не осмелился бы на такое.

— Мы не знаем. Один… один человек. Прямая трансляция прервалась несколько минут назад, но мы получили последние кадры… — Помощник дрожащими руками включил огромный экран на стене.

На экране, залитом помехами, плясало хаотичное видео. Крики, взрывы, рушащиеся здания. Репортаж того самого улыбчивого журналиста, но теперь его лицо было искажено ужасом. Камера тряслась, выхватывая клубы дыма, падающие конструкции и… его.

Высокую фигуру в черном плаще, неспешно идущую сквозь разрушения, который он сам и создал. Маги Стражи бессильно атаковали его, рассыпаясь в пыль от одного его взмаха. Мощь, демонстрируемая незнакомцем, была пугающе абсолютной.

И тут оператор, видимо, упав на землю, сумел на несколько секунд поймать стабильный кадр. Крупный план. Спина незнакомца, разворачивающегося после того, как он голой рукой обрушил целое крыло небоскреба.

И в этот момент президент увидел. На затылке, на той самой стальной маске, чуть ниже края капюшона, был выгравирован небольшой, но идеально четкий символ.

«1».

Ледяная волна прокатилась по спине президента. Все внутри него замерло. Он знал эту нумерацию. Он знал, что это значит.

— Ящик… — прошептал он, и его голос был чужим. В ушах зазвучал насмешливый, голос Петра, которое всего минуту назад говорил: «…я тоже послал тебе подарочек».

Так вот он какой, этот «подарочек».

— Отдать приказ всем силам в регионе! — его голос внезапно сорвался на крик, полный неподдельной, животной паники. — Немедленно! Окружить и уничтожить! Ценой любых потерь! Вы слышите? ЛЮБЫХ!

Помощник, шокированный такой реакцией, кивнул и бросился к выходу.

Президент остался один. Он тяжело опустился в кресло, не отрывая глаз от застывшего кадра с цифрой «1». Его рука потянулась к внутреннему карману пиджака, где лежал маленький, холодный артефакт. Канал связи с его… «спонсором».

— Он был у Петра, — безумно прошептал он в пустоту. — Как у него это получилось? Где он нашел его?

Ответа не последовало. Лишь тихий, едва уловимый смешок прозвучал где-то на задворках его сознания. Игра входила в новую, совершенно непредсказуемую фазу. И теперь у него был свой личный апокалипсис, маркированный номером один.

Машина выехала из портала, на территорию моего бывшего поместья в подмосковье. Погодка радовала приятным зимним пейзажем. Мелкий снег не спеша падал на землю, покрывая всю территорию мягким слоем.

Перекинувшись парой слов с Андреевым, я узнал, что граф Бердышев сейчас уехал по делам на одно из своих предприятий, но у него все хорошо. Кажется, оцепление, которое раньше было круглосуточным, постепенно сняли, поняв, что меня тут не видно. Сообщив, о своей цели, мы с Валерой пересели в тонированную машину графа и поехали к Есениным.

Вскоре, мы были на месте. Перед нами, за лентами оцепления, бушевало море синих огней мигалок пожарных машин, фургонов жандармов, несколько черных, без опознавательных знаков, внедорожников. Кричали спасатели, пожарные, кто то разговаривал по рации. В общем, творилось то, что обычно происходит при чрезвычайной ситуации. И пахло. Пахло гарью, расплавленным пластиком и едкой, приторной сладостью выгоревшей магии. Почему-то у меня во рту появился привкус клубники. Странно… Обычно, только от переизбытка энергии, появляется вкус вишни…

Дом Есениных… его больше не существовало. На его месте зияла черная, дымящаяся воронка, усеянная обломками кирпича и искореженными балками. От некогда уютного особняка осталась лишь память в виде въездных ворот с именами владельцев.

— Ну и видок, — свистнул Валера, вылезая из машины. — Похлеще, чем после моего визита в Лондон.

Я молча вышел, медленно осматривая территорию. Подойти ближе не было никакой возможности. Оцепление стояло плотное, а лица жандармов были напряжены и неприступны. Мы здесь были чужаками. Врагами. Король Сахалина и его главная боевая единица в двух шагах от Москвы — это был бы скандал, который не нужен был сейчас никому. Хотя, большая вероятность, что тут через несколько минут была бы армия.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Знакомое ощущение, но откуда оно, никак не мог вспомнить.

— Лора, — мысленно позвал я. — Сканируй. Ищи любые следы. Энергетику, следы хаоса, что угодно.

— Уже делаю, — ее голос прозвучал спокойно. — Энергетический след чудовищный… Взрыв был не физический, Миша. Это выброс чистой энергии. Как будто бомбу из нестабильной магии привели в действие. И… я не могу найти сигнатуру князя и княгини Есениных. Его здесь нет.

Взгляд скользнул по фигурам за оцеплением. Возле одного из черных внедорожников, с планшетом в руках, стоял знакомый мужчина в строгом костюме — агент Первого Тайного отдела, с которым у нас остались… сложные, но рабочие отношения. Один из немногих, кто смотрел на ситуацию трезво, а не сквозь призму имперского высокомерия.

Он был здесь. А значит, Кремль уже взял дело в свои руки.

Поднимать шум и пытаться прорваться было бессмысленно и опасно. Но один вариант оставался.

— Лора, — послал я мысленный приказ. — Зашифруй сообщение и шлепни ему на планшет. С максимальной степенью защиты. Текст: «Это Кузнецов. Что нашли?»

Я видел, как агент вздрогнул, когда его планшет тихо вибрировал. Он отшагнул в тень от машины, его лицо осветилось синевой экрана. Пальцы быстро забегали по клавиатуре. Через минуту пришел ответ. Лора расшифровала его у меня в голове.

«Кузнецов. Рискуете. Взрыв — энергетический. Сигнатура сына, Александра Есенина. Старших Есениных нашли без сознания на окраине участка. Эвакуированы в закрытую клинику к Чехову, он лично взял их в работу. Больше на месте ничего. Других следов не обнаружено.»

— Саша Есенин? Но как такое вообще возможно? — удивилась Лора. — По моим данным, он был без сознания. И вообще не должен был приходить в чувства. Но все равно… Скажем так, у него больше не было его магии… Как так то?

Я снова посмотрел на воронку.

Значит Саша. Мог ли он специально произвести этот взрыв? И самое главное, где он сейчас.

— Передай, — мысленно сказал я Лоре. — «Спасибо. Если найдете Александра пусть сообщат».

Ответ пришел почти мгновенно. «Не обещаю. Убирайтесь отсюда. Вас уже, наверное, запеленговали.»

Это было маловероятно. Лору невозможно было перехитрить. Но я почувствовал на себе тяжелые, подозрительные взгляды жандармов, стоящих за линией оцепления. Пора было сворачиваться.

— Понял что-нибудь? — спросил Валера, раскидывая снег у машины.

— Понял, что здесь пахнет большой бедой, — тихо ответил я, садясь за руль. — И что есть вероятность, скоро ты можешь опять с головой погрузиться в интересное сражение.

Я завел мотор. Смотреть на пепелище было больше нечего. Ответы, если они были, лежали не здесь. Они были в клинике у Чехова. Туда мы и направились.

Клиника Чехова была не тем местом, куда можно было просто зайти с парадного входа. Особенно мне. Валера, прищурившись, осмотрел высокий забор с руническими защитами и безупречно одетую охрану у ворот.

— Что, Мишаня, ломанёмся в лоб? — спросил он, потирая руки.

— Нет, — ответил я. — Нам нужна не стрельба, а информация. К тому же, Чехов нам не враг!

Мы отъехали на заброшенную парковку в паре кварталов от клиники. Я закрыл глаза, позволив Лоре сканировать периметр. Она выстраивала в моём сознании трёхмерную карту здания, выискивая слабые места в магической и электронной защите. Чехов был гением, но его гений был направлен на исцеление, а не на войну. И Лора была… особенным случаем.

— Вентиляционная система, — прозвучал её голос в голове. — Фильтры тонкой очистки на магические реагенты. Защита есть, но она статична. Рассчитана на фоновый уровень угрозы, а не на целевое вторжение. Я могу создать на 47 секунд интерференцию в контуре наблюдения. Ты пройдёшь как призрак.

— А я? — тут же спросил Валера, встревая в наш диалог.

— Ты, богатырь, будешь диверсией, — ухмыльнулась Лора, материализовавшись на капоте в образе девушки-кошки с гаечным ключом. — Подойдёшь к главному входу, громко потребуешь визита к личному психотерапевту. Изобразишь лёгкое буйство. Этого хватит, чтобы отвлечь их на пару минут. Тебя в лицо не все знают, так что сойдешь за маньяка… Хотя, что значит сойдешь…

Валера сиял.

— Люблю твои планы!

Через десять минут я, словно тень, скользил по узкому вентиляционному тоннелю. Лора подавляла датчики, а я двигался бесшумно, окутанный её иллюзией, сливаясь с металлом. Спуск в шахту, несколько поворотов, и вот я уже в стерильном, пропахшем антисептиками коридоре закрытого стационара. Лора спроецировала прямо на сетчатку моих глаз схему:

«Палата 304. Сергей Александрович Есенин. Состояние: стабильное, под седацией».

Дверь была заперта сложным механическим замком. Я приложил палец, и Лора послала короткий импульс. Замок тихо щелкнул.

Палата была полутемной, освещалась лишь тусклой лампой над койкой. Сергей Александрович лежал, пристегнутый к капельнице, его лицо было бледным и осунувшимся. Но глаза его были открыты и смотрели на меня без удивления, словно он ждал.

— Михаил… — его голос был слабым, хриплым. — Значит, добрался… Как Антон?

Я подошёл ближе, отбрасывая маскировку.

— Сергей Александрович. Антон еще в пути. Что случилось?

Он медленно, с усилием повернул голову.

— Саша… — выдохнул он, и в его глазах стояла отеческая боль. — Он проснулся. Я не знаю, что именно произошло. Но все случилось слишком быстро. Его палата просто взорвалась от переизбытка энергии.

Я молчал, давая ему собраться с мыслями.

— Он ничего не сказал. Просто вошёл. Посмотрел на нас с Алисой… Он как будто не узнал нас.

— Он что-то говорил? Какая-то цель? — спросил я тихо.

— Ничего… — Есенин закрыл глаза. — Я не знаю, что и думать. Почему он пришел в сознание? У него не должно было быть магии. Я проверял. Много раз проверял.

В палате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тихим писком аппаратуры. Значит, Нечто действовал не только через президента США. Но мог ли это быть хаос? Вполне. Слишком много совпадений. Но как Петр Первый это провернул? Зачем помещать в него хаос, если они сейчас не в лучших отношениях с царем?

Значит это ход Нечто.

В этот момент дверь в палату бесшумно открылась. В проеме стоял Антон Павлович Чехов. В своем неизменном белом халате, с невозмутимым, усталым лицом ученого, видевшего все круги ада. Его взгляд скользнул по мне, но ни малейшего удивления в нём не было.

— Михаил, — произнёс он своим ровным, глуховатым голосом. — Я предполагал, что рано или поздно ты появишься. Но не настолько быстро.

Он вошел, закрыл за собой дверь и подошёл к монитору, проверяя показания.

— Нарушение режима покоя моего пациента — это серьёзно. Даже для тебя.

— Антон Павлович, — кивнул я. — Есенин в сознании. Он только что рассказал мне…

— Я знаю, что он рассказал, — Чехов перевёл на меня свой пронзительный, тяжёлый взгляд. — Я слышал. Акустика здесь, как ты понимаешь, идеальная. И я должен сказать… ситуация гораздо серьёзнее, чем кажется.

Он скрестил руки на груди.

— Энергетический след, оставленный на месте взрыва… он идентичен сигнатуре, которую я зафиксировал во время эпидемии хаоса в КИИМе. Но для Саши это не важно. А вот что действительно интересно, так это то, что я зафиксировал и магию Порядка.