Я не бог. Книга XXXIV

Глава 11 А был ли план?

Прошла ночь после того, как я уничтожил двух божественных тварей, проникших в детскую.

Уничтожил… Громко сказано. Скорее, Лора их поглотила, а я просто держал ловушку. Но кому какая разница? Главное, что Витя и Аня в безопасности.

Хотя нет. Не в безопасности.

Я сидел в кресле у кроваток детей, всю ночь не сомкнув глаз. Родовой меч лежал на коленях, Ерх на соседнем кресле. Лора непрерывно сканировала периметр, выискивая малейшие признаки вторжения. Детальки кружили по комнате, создавая невидимую сеть защиты.

— Миша, — тихо произнесла Лора, материализуясь рядом с креслом. — Тебе нужно отдохнуть. Твои каналы все еще восстанавливаются после инцидента с Мэйдзи.

— Отдохну, когда все утрясется, — буркнул я.

— Судя по анализу поглощенной энергии, это не так просто.

Я поднял голову и посмотрел на нее. В свете утренней зари, пробивавшейся сквозь занавески, ее образ казался волшебным, будто из фантастических фильмов.

— Что ты обнаружила?

Лора провела рукой в воздухе, и передо мной появилась проекция энергетической структуры.

— Видишь эти метки? — она указала на странные символы, вплетенные в энергетический рисунок. — У каждого божества есть свое уникальное строение. Как отпечатки. И энергия в них тоже немного, но отличается.

— Хочешь сказать, у меня теперь в хранилище компот из всего, что было? — нахмурился я.

— Ну да… — Лора увеличила изображение. — Но это никак не повлияет на нашу работу. По большому счету, это как кристаллы из разных поясов. Но так мы можем различать божеств. И вот еще что… У них хорошая ассимиляционная функция. Слабые божества с сильным приспособленческим эффектом. А Витя и Аня подходят для этого, как никто.

Я медленно встал, сжимая рукоять меча.

— То есть ты хочешь сказать, что это только начало?

— К сожалению, да. Основные силы еще придут.

— Замечательно, — я потер переносицу. — Просто чудесно. Мало мне войны с Северной Европой, инцидента с Мэйдзи, теперь еще и божества. Разве они не должны были остановиться? Роза, вроде, говорила, что это возможно только в момент рождения.

— Но попытаться-то стоит? Особенно за такой лакомый кусочек. Есть еще кое-что, — Лора сменила изображение. Теперь на проекции вращалась сложная магическая формула. — Я обнаружила связь между этими божествами и… гусыней.

Я замер.

— Что?

— Энергетическая подпись схожа. Не идентична, но определенно связана. Возможно, освобождая гусыню, ты сможешь понять, кто стоит за этими нападениями. А может…

— А может, я только усугубляю ситуацию, — закончил я за нее. — Пока мы предполагаем, что это «война».

Лора кивнула.

Я посмотрел на детей. Витя открыл глаза и уставился на меня своим серьезным взглядом. Слишком серьезным для младенца. Иногда мне казалось, что мои дети понимают гораздо больше, чем должны в их возрасте. К слову о возрасте. Они слишком быстро росли. Я не эксперт, но разве они не должны были быть еще неподвижными крохотными созданиями? Лора же заверила, что в нашем случае это нормально. Особенно учитывая, за какой короткий срок они родились.

— Гу-гу-га, — произнес Виктор и снова закрыл глаза.

— Согласен, сынок, — вздохнул я. — Папаша твой совсем заработался.

В этот момент дверь детской тихо приоткрылась. В щель просунулась растрепанная голова Светы. Увидев меня, она распахнула дверь.

— Миша? — шепотом позвала она. — Ты всю ночь тут просидел?

Следом за ней в комнату вошла Маша, закутанная в халат. Обе выглядели встревоженными.

— Не мог уснуть, — попытался я отшутиться, но по их лицам понял, что не сработало.

Света подошла ближе, внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Что случилось? — спросила она тихо, но твердо. — И не пытайся юлить. Я вижу, что ты весь на нервах.

Маша встала с другой стороны, скрестив руки на груди. Классическое окружение. Против этого у меня не было защиты.

Я вздохнул и опустил меч на кресло.

— Ночью… — начал я и замолчал, подбирая слова. — Ночью к детям пытались проникнуть…

Света побледнела. Маша сделала шаг к кроваткам, инстинктивно проверяя, все ли в порядке. Обе тут же накинули на себя магические доспехи.

— Кто? — ее голос был ледяным.

— Божественные сущности. Две штуки. Я их… обезвредил, — я не стал вдаваться в подробности про поглощение. Не хотел пугать.

— Обезвредил, — повторила Света, глядя на меня. — Миша, почему ты нам не сказал сразу?

— Потому что вы бы не спали всю ночь, — просто ответил я. — А мне нужно, чтобы вы отдыхали. Одному из нас надо быть в форме.

Света подошла и обняла меня. Я почувствовал, какая она напряженная.

— Идиот, — прошептала она мне в ухо. — Ты думаешь, я смогу спать, зная, что на наших детей кто-то охотится?

Маша присоединилась к объятиям с другой стороны.

— Что будем делать? — спросила она.

Я обнял обеих.

— Я установил дополнительные защитные барьеры. Попрошу Трофима организовать круглосуточную охрану поместья. А сам… — я помолчал. — Сам я решу эту проблему. Раз и навсегда.

— Как? — спросила Света.

— Помнишь, я говорил про гусыню?

Обе кивнули.

— Похоже, все связано. Гусыня, эти божества, нападение на детей. Мне нужно разобраться с этим делом как можно быстрее.

— Ты уедешь? — в голосе Маши прозвучала тревога.

— Ненадолго. Два-три дня максимум. Мы уже собрали группу. Эль, Валера, Петр Романов. И еще один человек из Нового города. Его зовут Финиан.

— Финиан? — удивилась Света. — Я про него раньше не слышала.

— Длинная история, — отмахнулся я. — Важно то, что он специалист по божествам. Без него мы не разберемся, как вернуть тело гусыни.

Света и Маша переглянулись. Я знал этот взгляд. Это был взгляд двух женщин, которые о чем-то договариваются без слов.

— Хорошо, — наконец сказала Света. — Но с условием.

— Каким?

— Ты вернешься. Целым. Невредимым. И не один.

— Не один? — не понял я.

Маша улыбнулась, но улыбка вышла грустной.

— Света имеет в виду, что все ваши должны вернуться живыми. Эль, Валера, Петр, этот Финиан. Все.

Я хотел пообещать. Хотел сказать, что, конечно, все вернутся. Но слова застряли в горле. Я не мог обещать того, в чем не был уверен. А интуиция подсказывала, что эта миссия будет не такой простой, как кажется.

— Я сделаю все возможное, — наконец произнес я.

Света вздохнула и поцеловала меня в щеку.

— Знаю. Просто… будь осторожен, пожалуйста.

Виктор в кроватке заворочался и захныкал. Аня тут же присоединилась к нему. Похоже, оба проснулись окончательно.

— Я покормлю их, — Маша пошла к кроваткам. — А ты, Миша, иди хоть умойся. Выглядишь как зомби.

— Спасибо за комплимент, — усмехнулся я.

— Всегда пожалуйста, — она подняла Аню на руки. — Света, поможешь?

Они взяли детей и направились к выходу. У двери Света обернулась.

— Миша, я серьезно. Ты должен вернуться.

— Вернусь, — пообещал я.

Когда дверь закрылась, Лора вздохнула.

— Ты соврал им.

— Не соврал. Сказал, что сделаю все возможное.

— Но не сказал, что чувствуешь, будто кто-то из группы не вернется.

Я посмотрел на нее.

— Откуда ты знаешь?

— Я твой ИИ, Миша. Я знаю тебя лучше, чем ты сам себя. Твои биометрические показатели, микровыражения, тон голоса — все говорит о том, что у тебя плохое предчувствие.

Взяв меч, я направился к выходу.

— Лора, я всегда готов к худшему. Просто иногда худшее оказывается еще хуже, чем я думал.

— Что ж, так бывает, — развела она руками.

— Нужно поговорить с Трофимом насчет охраны. Потом собрать всех на совещание. У нас есть максимум время на подготовку, и я не хочу терять время.

Войдя в кабинет, плюхнулся в кресло за столом. Обзвонил всех, кто должен был идти со мной и попросил слуг принести завтрак. — Ладно. Пока они все собираются, давай еще раз разберем, что мы знаем об этих божествах.

Лора создала голографическую проекцию над столом. На ней вращались энергетические подписи двух уничтоженных сущностей.

— Анализ завершен полностью. Эти существа — Низшие божества.

— То есть, они появились тут во время рождения моих детей? — уточнил я.

— Возможно. Но есть и другой вариант.

— Какой?

— Их пустил сюда сам Нечто. Чтобы лишний раз потрепать нас, — вздохнула Лора.

Я задумался.

— Но это всего лишь теория?

— К сожалению, да. У меня недостаточно данных для точного прогноза. Нужно больше информации.

В дверь постучали.

— Войдите, — позвал я.

Дверь открылась, и в кабинет вошла Надя. Как всегда при полном параде — строгий костюм, волосы собраны в тугой пучок, в руках планшет. За ней семенил раздраженный Эль в облике гуся.

— Что опять? Разве мы не все уладили! — возмущенно заявил он с порога.

Я же слегка улыбнулся. Кажется, он опять навещал свою тайную любовь. Уж не знаю, что там сейчас между ними происходит, но, судя по его настроению, все было не так, как он хотел.

— Доброе утро и тебе, губернатор, — усмехнулся я. — Рад, что ты в хорошем настроении.

— Михаил, что случилось? — Надя села в кресло напротив. — Мне сказали, это срочно.

— Срочно и важно, — кивнул я. — Но подождем остальных. Не хочу повторяться.

Эль запрыгнул на стол и уставился на меня своими птичьими глазами. В них читалась вполне человеческая досада.

— А где твое тело?

— Где надо, — коротко ответил Эль.

— Неужели, тебя не хотят видеть в человеческом теле?

— Миша, вот я лезу в твои семейные дела? Нет? Вот и не лезь в мои! — недовольно шикнул он.

— Ох, прошу прощения, — развел я руками. — Раз уже семейные…

Эль кивнул насколько может кивать гусь.

Надя посмотрела на меня с легким удивлением.

— Я чего-то не знаю?

— Ничего такого, — отмахнулся я. — Длинная, романтическая история.

— Я поняла, что истории на Сахалине не бывают короткими, — вздохнула она и открыла планшет. — Так о чем совещание?

— О спасательной операции. Нам нужно вернуть гусыне ее тело. Каким-то чудом достать яйцо и, судя по всему, иглу… И защитить детей от нападения божеств.

Надя медленно подняла взгляд от планшета.

— Прости, что?

В этот момент в дверь постучались. В комнату заглянул Трофим. Вид у него был немного уставший, но держался он так же спокойно и уверенно.

Теперь я перешел к делу:

— Ночью на детей напали божественные сущности. Я их уничтожил, но это были только разведчики. Придут еще.

Лицо Нади стало бледным. Трофим только дернул бровью.

— Виктор и Аня в порядке? — спросил он.

— Пока да. Но мне нужно, чтобы ты организовал максимальную защиту поместья. Круглосуточная охрана. Барьеры. Ловушки. Все, что можешь придумать. Используй питомцев, которые останутся в поместье.

— Будет сделано, — он бодро кивнул. — Что еще?

— Я уезжаю на два-три дня. С собой беру Эля, Валеру, Петра Романова и одного специалиста из Нового города. Пока меня не будет, ты отвечаешь за Сахалин. Вместе с княгиней Нахимовой, Надей, Микой и Газоновым.

— Мика? — удивилась Надя. — А при чем тут дочь императора Японии?

— Она сейчас на Сахалине, занимается урегулированием конфликта между нашими и японскими военными. Используй ее. Она умна и хорошо разбирается в дипломатии.

Надя кивнула и записала в планшет.

Снова постучали в дверь.

— Войдите.

Вошел Петр Романов. Одет был, как всегда, безукоризненно — мундир, аккуратно выбритое лицо. За ним, чуть недовольно, зашел Валера. Он был одет, как всегда, во что-то легкое. Шорты и расстегнутая рубашка. Надо бы потом попросить Любавку сшить для него что-то более приличное.

— Доброе утро, Михаил, — Петр сел рядом с Надей. — Я так понимаю, произошло что-то серьезное?

Валера плюхнулся на диван у стены.

— Давай уже говори. Интрига убивает.

Я посмотрел на всех собравшихся. Надя с планшетом наготове. Петр с невозмутимым лицом опытного военного. Валера, напряженно ожидающий. Эль, важно восседающий на столе.

— Господа, — начал я. — Сегодняшней ночью на моих детей было совершено покушение.

Валера тут же вскочил с дивана.

— Что⁈ Кто посмел⁈

Его тело начало светиться, температура в комнате подскочила. Петр лишь сузил глаза, но я заметил, как его рука легла на артефакт у пояса.

— Успокойся, Валера, — я поднял руку. — Угроза нейтрализована. Временно.

— Временно? — Петр произнес это слово так, будто пробовал на вкус. — Значит, они вернутся.

— Да. И скорее всего, в большем количестве.

Я рассказал им все. Про божеств. Про то, зачем им дети. Про то, что Лора обнаружила в энергетических подписях.

Когда я закончил, в комнате повисла тяжелая тишина.

— Ничего нового! — заголосил Эль, возмущенно размахивая крыльями. — Все, как и всегда. Они хотят большей силы.

— Я уже занялся этим, но мы собрались для другого, — поднял я руку. — У нас есть первоочередная задача, а именно — найти смерть Петра.

— Сейчас нам нужен план действий. Михаил, что ты предлагаешь? — произнес Петр.

Я откинулся в кресле.

— Предлагаю не ждать у моря погоды. Мы будем искать нужное божество и место его появления. Финиан скоро подойдет.

— Кстати о нем, — сказала Надя. — Насколько можно доверять ему?

— Я не обнаружил в нем никаких корыстных мотивов или вранья, — ответил я, посмотрев на Валеру. — К тому же, он не будет врать, когда рядом этот здоровяк.

Дверь опять приоткрылась и в ней показался Финиан.

— Доброе утро, господа, — улыбнулся он и неспешно зашел в кабинет. — А что у вас с лицами? Как будто сожрали старую жабу!

Я не стал тянуть дальше и выложил все, как есть.

— Легок на помине, — хмыкнула Лора.

— Мы готовы к операции с гусыней.

Забытый городок под Петербургом.

Вертолет, заклинанием заглушенный до почти не слышного шепота, приземлился в полуразрушенном ангаре на окраине города. Не город — городишко. Словно его поставили на карте как случайную пометку и забыли стереть.

Забвенье. Название идеальное.

— Романтичное местечко, — фыркнул Эль, вылезая из кабины и отряхивая перья. Он так и не вернулся в человеческое тело, ссылаясь на «тактическую необходимость». Все понимали — гусем просто проще маневрировать.

— Тише, — буркнул я, окидывая взглядом ангар. Лора уже выпустила десяток деталек-разведчиков. Они просканировали периметр, но кроме крыс ничего не нашли. — Финиан, где вход?

Идейный паренек в ушанке, не по сезону легкой куртке и с рюкзаком за спиной, ухмыльнулся.

— А никакого входа нет, Михаил. Вернее, он есть, но его не видно. Лабораторию построили вокруг старого метеоритного кратера. Прямо под нами. Вход — через систему ливневых стоков. Романтика, да?

Валера только скривился в ответ на эти слова. Не особо он любил ползать по узким проходам.

— Канализация? Я думал, после тех крыс в Лондоне я с этим покончил.

Петр Петрович, молчавший почти всю дорогу, мрачно осмотрелся. Его взгляд был острым, как клинок.

— Стратегически верное расположение. Глубоко, незаметно, любые выбросы энергии спишут на геологическую аномалию. Отец… всегда ценил такие места.

«Отец» прозвучало как проклятие. Предчувствие, давящее на меня с утра, сжалось в тугой, холодный узел где-то в груди.

Лора материализовалась рядом.

— Подтверждаю. Глубокая подземная полость. Энергетический фон аномальный, но стабильный. И… есть следы. Совсем свежие.

— Какие следы? — насторожился я.

— Не люди. Не маги. Что-то… энергетическое. Похоже на шлейфы тех божеств, но более размытые. Как будто кто-то недавно проводил здесь ритуал сканирования.

Что ж, кажется мы тут не одни. Охота продолжалась, и мы шли прямиком в логово охотника.

— Будьте начеку, — тихо сказал я. — Финиан, веди.

Спуск в ливневый коллектор оказался несложным. Финиан, к моему удивлению, знал каждый люк, каждый поворот. Он вел нас с уверенностью старожила. Влажный, пропитанный вековой гнилью воздух сменился на стерильный, с примесью озона и металла. Стены из грубого бетона сменились на отполированный до зеркального блеска сплав.

Мы стояли перед огромной бронированной дверью без видимых замков или панелей.

— Артефакт, — пояснил Финиан, доставая из рюкзака небольшой кристалл, испещренный рунами. — Ключ. Без него дверь просто кусок металла. Любая попытка взлома активирует систему полного обезвреживания. Говорят, тут плавился титан.

Он поднес кристалл к основанию монолитной поверхности. Металл завибрировал и в нем проступили сложные узоры. Дверь бесшумно разошлась, открывая длинный, ярко освещенный коридор.

Лаборатория встретила нас мертвой тишиной. Ни тел, ни следов борьбы. Чистые стены, мерцающие экраны, гудящее под потолком оборудование. Словно все сотрудники просто испарились секунду назад.

— Это было тут? — повернулся я к гусыне.

— Не помню, — она повернулась ко мне и вздохнула.

— Жутковато, — прошептал Эль, прячась за мою ногу. — Как в плохом фильме ужасов.

— Сканирую, — Лора парила впереди, ее глаза горели ярким светом. — Жизненных форм нет. Системы безопасности… отключены. Намеренно. Кто-то прошел здесь до нас и вырубил все.

Я передал всем слова Лоры.

— Может быть, мой отец? — резко спросил Петр.

— Нет. Его след был бы… громче. Это сделано тихо. Профессионально, — ответил я за Лору.

Мы двигались по коридору. Наши шаги гулко отдавались в звенящей тишине. Валера явно ждал хоть какого-то противника.

Наконец, мы вышли в центральный зал. И замерли.

Тут находился какой-то саркофаг.

Кабинет Петра Первого.

Кремль.

Петр стоял у панорамного окна, взирая на заснеженную яблоню. В руке он сжимал хрустальный бокал, но не пил, а лишь водил им, наблюдая, как играет свет в гранях. В кабинете было тихо, лишь гудели магические артефакты, расставленные по полкам.

Внезапно один из них — небольшой шар из черного обсидиана, висевший в воздухе в углу комнаты — издал тихий, мелодичный звон.

Петр замер. Медленно, очень медленно он повернулся и уставился на шар. Его лицо, обычно представлявшее собой маску холодного спокойствия, дрогнуло. В глазах мелькнуло нечто неуловимое — не ярость, не триумф, а странная, болезненная смесь надежды и давней, застарелой боли.

— Наконец-то, — прошептал он, и его голос прозвучал хрипло, почти с нежностью. — Неужели время пришло?

Шар зазвенел снова, и внутри него заструились переливающиеся блики, словно от огня.

В дверь постучали. Петр мгновенно выпрямился, его лицо снова стало непроницаемой маской. Он резким жестом погасил свечение шара.

— Войдите.

Это был секретарь, бледный и несколько растерянный.

— Ваше Императорское Величество, экстренное донесение…

Петр не двигался, лишь его пальцы чуть сильнее сжали бокал.

— И?

— Лаборатория «Прометей». Проникновение. Неизвестная группа. Системы безопасности подавлены.

Воздух в кабинке сгустился, стало тяжело дышать. Секретарь попятился, инстинктивно чувствуя исходящую от императора опасность.

Но гнева не последовало. Петр Первый медленно повернулся к окну, спиной к посетителю.

— Кузнецов? — спросил он ровным, слишком спокойным голосом.

— С большой долей вероятности. С ним был… ваш сын.

Петр застыл на месте. Секунду, другую. Потом его плечи слегка задрожали. Секретарь решил, что это ярость, и приготовился к худшему. Но из груди императора вырвался не рык, а нечто иное. Тихий, прерывистый звук, похожий на… горький смешок.

— Значит, началось… — произнес Петр так тихо, что секретарь едва расслышал. — Мой мятежный сын и этот выскочка с острова… Решили покончить со всем.

Он сделал паузу.

— Какой удивительный поворот судьбы. Сын, ненавидящий отца, хотел побыстрее уничтожить его любой ценой… Символично…

Секретарь замер в полном недоумении, не понимая смысла сказанного. Петр Первый наконец обернулся. На его лице не было ни злобы, ни досады. Был холодный, безжалостный расчет.

— Отставить все дежурные подразделения. Никаких ответных действий.

— Но, Ваше Величество! Лаборатория! Объект!

— Я сказал, отставить! — голос Петра прозвучал как удар плетью, заставив секретаря вздрогнуть. — Они сделали мою работу за меня. Теперь «Прометей» у Кузнецова. — Он снова повернулся к потемневшему обсидиановому шару. — Пусть думают, что одержали победу. Они всего лишь… перевезли мой самый ценный актив в место, куда я и так направляюсь.

Он мотнул головой в сторону двери.

— Выйдите. И никому ни слова. Заодно вызови мне транспорт.

Когда дверь закрылась, Петр Первый снова остался наедине с собой. Рука сжалась и хрусталь со звоном разлетелся на тысячи осколков, рассыпавшись по полу.

— Беги, Петя, беги, — прошептал он, глядя на осколки. — Вези ее. Храни ее. Скоро я приду. И заберу обратно не только ее… но и все, что ты, по своей глупости, решил защитить. И тогда ты наконец поймешь, ради чего все это затевалось. Ради кого.