Я не бог. Книга XXXIV

Глава 21 Повседневные хлопоты

Сахалин.

г. Южно-Сахалинск.

Администрация.

Мы переместились на Сахалин и доехали до администрации. Эль сидел за маленьким столиком и листал бумаги. Увидел нас и захлопал крыльями.

С момента, как он получил силы бога войны, он так и не вернулся в свое человеческое обличие.

— О, вы живы. Замечательно. Чай будете?

— Буду, — кивнул я.

Валера плюхнулся в кресло.

— И мне. Да побольше.

Он нажал клювом одну из кнопок на столе и передал секретарше про чай.

Мы выпили в тишине. Потом я рассказал ему все. Про Владимира. Про Петра. Про то, что царь хочет в конечном счете. И добавил размышления Лоры о том, что тут есть еще что-то, чего нет даже в его дневнике. Раз он просто дал нам его прочитать.

Эль слушал молча. В конце только вздохнул.

— Значит, Петр Первый использует тело твоего предка. Отлично. Просто замечательно.

— Хуже. Он назвал себя кукловодом. Сказал, что тело без души. Но… оно реагировало на Ерха. Владимир вспоминал что-то. Ненадолго, но вспоминал, — добавил я.

— Может, там осталась какая-то часть его сознания? — сказал Валера. — Такое бывает, когда маг достаточно сильный, а мне из всех щелей говорят, что это был какой-то невероятный мужик. Булат постоянно нахваливает его.

— Вполне может быть, — кивнул я.

Дверь приоткрылась. Это был Петр Романов. Я позвонил ему, когда мы оказались на Сахалине. Выглядел уставшим, но довольным.

— Михаил. Рад, что ты жив. Слышал, ты опять стал отцом? Поздравления! — с порога начал Петр.

— Спасибо. Как тут дела?

— Враги отступили. Потери минимальны. Твои люди сработали отлично. — Он сел. — Что с Петром Первым и моей матерью?

Я пересказал все снова. Романов слушал внимательно. Даже на Владимира только поднял бровь. Когда я закончил, он нахмурился.

— Володя… У него тело Володи… И теперь он в руках этого безумца. — Петр потер переносицу. — Михаил, это плохо. Очень плохо.

— Я знаю.

— Надо вытаскивать мою мать. Он, конечно, ей вряд ли что-то сделает, но…

— Расслабься, — махнул рукой Валера. — Сейчас она действительно в безопасности. У нас нет плана. У нас нет сил. Ну… — он окинул его уничижительным взглядом, — у вас нет… Да и Есенин нехило так тряхнул его. Думаю, у него сейчас будут другие дела.

— Он может пустить в ход тело Володи, — парировал Петр. — И пока оно нестабильно, надо нанести ответный удар.

— Слишком сильная защита. Нам надо уничтожить Петра, тогда и Владимир будет не опасен, и государство в сохранности, — произнес я.

Романов помолчал пару мгновений, будто размышляя над нашими словами, и потом встал.

— Я буду у себя. — После чего вышел.

Я откинулся в кресле. Закрыл глаза. Он не настолько глуп, чтобы сейчас действовать на эмоциях. Все-таки кому из нас триста с хвостиком лет? Точно не мне.

— Лора, как там Маша? И Света?

— Обе в порядке. Дети тоже. Хочешь съездить к ним?

— Да. Сейчас…

Что-то мягкое и тяжелое запрыгнуло мне на колени. Я открыл глаза и увидел кота Ваську. Того самого, что постоянно таскался за Романовым.

Он уставился на меня желтыми глазами.

— Мяу!

— Что ты тут делаешь? — я почесал его за ухом.

Кот помурлыкал и спрыгнул и вышел из кабинета, не оглядываясь.

— Странный кот, — пробормотал Валера.

— Да вроде обычный, — согласился я.

Где-то в бесконечной вселенной.

Нечто смотрел на развалины своего плана. Москва должна была пасть. Кремль — разрушен. Есенин — идеальный инструмент, который должен был слететь с катушек. Все было выверено идеально. После инцидента с пустотой в нем должна была остаться только одна из могущественных сил. Требовалось только дать искру, чтобы весы моментально перевесили на одну из сторон. Он должен был стереть столицу с лица земли вместе с этим надоедливым Петром Первым.

Но нет. Его остановили.

— КАК ТАКОЕ МОЖЕТ БЫТЬ⁈ — прорычал он, и пустота содрогнулась.

Голос президента США эхом отозвался в темноте.

— Господин, прошу, успокойтесь.

— УСПОКОИТЬСЯ⁈ Город в Дикой Зоне разрушен! Есенин больше не под контролем! Неужели я так много прошу? Мне нужна эта планета! Их ядро! Пусть они подчинятся мне! Я стану верховным богом! ОПЯТЬ!

— Мой господин, — спокойно произнес президент. — В Хаосе рождается победа!

Нечто замолчал и повернулся к образу слуги.

— Говори.

— У Петра Первого есть козырь. Идеальный сосуд для вас, мой господин. Это он разрушил город в Дикой Зоне. Тело без души. Сильное. Вы с ним уже встречались триста лет назад… Это он вас тогда…

Нечто стало разрастаться, заполняя собой все пространство.

— Сейчас будь аккуратен в словах, слуга…

— Владимир Кузнецов… Точнее, его тело… Оно у Петра Первого.

Хаос усмехнулся. Вокруг него закрутились тени.

— Хорошо. Очень хорошо. Если Есенин не сработал… — он засмеялся. — Я и забыл про этого человека. Тогда я просто его недооценил, но сейчас… Моя сила во много раз превосходит ту, что была у меня триста лет назад… Можешь идти. Подготовь алтари и вызови всех носителей хаоса к себе. У меня есть план.

Президент ничего не ответил. Просто исчез.

Нечто остался один. В темноте. Теперь у него была новая цель.

И она сработает.

Обязательно.

Поместье Кузнецова.

Сахалин.

— Миша, вставай, — услышал я голос Маши. — Уже девять.

Я открыл глаза и уставился в потолок. Сколько же можно? Каждое утро одно и то же. Хотя нет, вру. Иногда меня будила Света. А иногда Лора включала будильник на полную громкость в ушах, или просто прыгала на меня сверху в одном легком полупрозрачном топике.

— Еще пять минуточек, — пробурчал я, натягивая одеяло на голову.

— Нет, — твердо произнесла Маша и сдернула одеяло. — У тебя встреча с представителями Китая через два часа. Потом подписание документов о восстановлении инфраструктуры. После обеда — прием послов. Вечером — семейный ужин с Петром. Так что давай, царь Сахалина, вылезай из кровати.

— Лора, почему ты мне об этом не сказала? — сонно пробурчал я.

— Говорила. Вчера. Три раза, — невозмутимо ответила она, появляясь рядом с кроватью в костюме секретаря. Сегодня у нее были короткие волосы и деловой костюм. — Но ты сказал: «Да-да, запомнил» и продолжил играть с детьми.

Я потер лицо и сел.

— Ладно, ладно. Встаю.

Маша улыбнулась и поцеловала меня в лоб.

— Молодец. Завтрак через двадцать минут. Маруся сегодня в ударе. Света уже кормит Аню и Виктора.

Если Маруся сегодня в ударе, значит, завтрак будет плотный…

Маша вышла, а я, сделав комплекс упражнений с Лорой, поплелся в ванную.

Месяц, как Саша напал на Кремль, прошел как один день. Вернее, как один бесконечный марафон совещаний, встреч, переговоров и подписания бумаг.

После войны Сахалин нуждался в восстановлении. Хоть основные бои и прошли на периферии, но разрушений хватало. Южно-Сахалинск залатали достаточно быстро. Спасибо магам и строительным артефактам. Но вот с сельскими районами было сложнее.

— Кстати, — произнесла Лора, пока я чистил зубы. — Трофим закончил ремонт дорог в северной части острова. Газонов курирует восстановление двух деревень. Ермакова и остальные вернулись к преподаванию в КИИМе, хотя институт пока работает в ограниченном режиме. Маргарита помогает с логистикой поставок продовольствия в дальние части острова.

— Угу, — кивнул я с зубной щеткой во рту.

— А еще Валера опять нашел Геннадия.

Я выплюнул пасту.

— Серьезно? Где?

— В одном из парков развлечений! У какого-то фокусника из рукава вылетал. Валера уже неделю пытается уговорить его вернуться.

— И как успехи?

— Геннадий послал его в далекое пешее эротическое путешествие, — невозмутимо доложила Лора. — Не знаю, как это звучит на глубинном, но я бы послушала.

Я фыркнул.

— Ну, по крайней мере, он жив и здоров.

— Валера не сдается. Он хочет устроиться туда на работу…

— Боже… — я потер переносицу. — Скажи ему, чтобы не валял дурака. Или пусть Тари ему скажет. Он только ее, кажется, и слушает.

— Передам.

Я оделся и спустился вниз. На кухне уже сидели Света и Маша. Между ними в детских креслах были Аня и Виктор. Обоим уже исполнилось два месяца, и они росли пугающе быстро.

— Па-па! — радостно воскликнула Аня, размахивая ручками.

Виктор просто уставился на меня своими серьезными глазами. Этот парень был полной противоположностью сестре. Аня — активная, шумная, постоянно требующая внимания. Виктор — спокойный, молчаливый. Он будто обдумывал какие-то глубокие философские вопросы.

— Доброе утро, мои хорошие, — я поцеловал обеих жен в макушку, а потом подошел к детям. — Как спали?

— Аня не давала спать до трех ночи, — зевнула Света. — Требовала внимания.

— Зато Виктор проспал всю ночь, — добавила Маша.

Я взял Аню на руки. Она тут же схватила меня за нос и захихикала.

— Ой, какая вредная, — улыбнулся я. — Совсем как мама.

— Э! — быканула Света. — Я не вредная!

— Конечно, дорогая, — ухмыльнулся я и сел за стол.

Лора появилась рядом, листая какие-то голограммы.

— Миша, не забудь. После встречи с китайцами тебе надо позвонить Мэйдзи. Он хочет обсудить ситуацию с Сёкен.

Я нахмурился. После той атаки на дворец императрица Японии заболела. Мэйдзи был вне себя. Он испробовал все методы, но так и не нашел решение. Теперь, видимо, пришло время обратиться ко мне.

— Хорошо. А что с Элем?

— Он в администрации. Разбирает дела. Кстати, он все еще не вернулся в человеческую форму.

— Почему?

— Говорит, что так удобнее. Плюс, цитирую: «Птицей быть прикольно. Могу лететь, куда хочу».

Я закатил глаз.

— Он понимает, что выглядит как гигантский гусь в доспехах?

— Еще он кичится тем, что обладает силой бога Войны, — Лора закатила глаза. — Сама не верю в то, что говорю. Гусь, вампир, губернатор так еще и бог Войны…

— Не знал бы его лично, не поверил бы.

Администрация.

г. Южно-Сахалинск.

Эль сидел за столом губернатора и разбирал очередную стопку бумаг. Его черные крылья были сложены за спиной, а клюв едва не касался документов.

— Господин губернатор, — вошла секретарша. — К вам представители строительной компании.

— Пусть войдут, — гакнул Эль.

Три мага в рабочих одеждах вошли в кабинет и почтительно поклонились.

— Господин губернатор, — начал старший из них. — Мы завершили восстановление восточного района. Все здания готовы. Дороги отремонтированы. Жители уже начали возвращаться.

— Отлично, — кивнул Эль. — А что с больницей?

— Больница тоже готова. Мы установили дополнительные защитные артефакты на случай повторной атаки.

— Молодцы. Переходите к следующему объекту. Вот список, — Эль клювом пододвинул бумагу. — Начните с северных деревень. Там пострадало больше всего домов.

— Будет исполнено, — три мага снова поклонились и вышли.

Эль откинулся в кресле и прикрыл глаза. Последний месяц был изматывающим. Но он справлялся. Михаил доверил ему Сахалин, и он не собирался подводить его.

Правда, иногда хотелось вернуться в человеческую форму. Но силы бога Войны были слишком полезны. К тому же, с этим телом он мог мгновенно перемещаться по острову и контролировать ситуацию.

Его телефон зазвонил. На экране высветилось имя: «Валера».

— Да? — ответил он.

— Братец! — радостный голос Валеры взорвал динамик. — Я его нашел! Геннадий жив! Он в парке развлечений!

— Я знаю. Михаил мне сказал.

— Ты знаешь⁈ И почему мне никто не сообщил⁈ — воскликнул он, но в голосе не чувствовалась обида.

— Потому что ты улетел искать его, не дожидаясь нашего ответа, — сухо ответил Эль.

— Ну… это детали… — пробурчал Валера. — Главное, что он жив! И я собираюсь вернуть его!

— Валера, может, оставишь его? Он голубь. Простой голубь. Пусть живет так, как хочет…

— Просто голубь⁈ — возмутился Валера. — Он мой друг! Мы вместе прошли столько всего! Я не могу просто так его бросить!

— Он тебя не бросал. Он просто выбрал другой путь.

Повисла пауза.

— Я все равно не сдамся, — тихо произнес Валера.

— Я знаю, — вздохнул Эль. — Просто будь аккуратен.

— Буду. Как там Миша?

— Занят. Встречи, переговоры, восстановление. Обычная рутина царя.

— Скучно…

— Зато стабильно.

— Ладно. Я пошел. Меня не узнали, так что может смогу пробраться, как засланный шпион в стан врага…

Эль отключился и вернулся к бумагам. Братья… Иногда они вели себя как дети. Но в этом и была их прелесть.

Северная часть Сахалина.

Деревня Рыбацкое.

Трофим стоял на пригорке и смотрел на восстанавливаемую деревню. Маги поднимали разрушенные дома с помощью артефактов. Рабочие чинили дороги. Дети играли на площадке.

Рядом появилась Надя с папкой документов.

— Как успехи? — спросила она.

— Неплохо, — кивнул Трофим. — Еще неделя и деревня будет полностью восстановлена. Потом переедем к следующей.

— Ты отлично справляешься.

— Спасибо, — он улыбнулся. — Это… непривычно.

— Что именно?

— Созидание, — он посмотрела на девушку. — Всю жизнь я занимался разрушением. Войнами. Убийствами. А сейчас… строю дома. Помогаю людям. Это странно.

Надя положила руку ему на плечо.

— Это называется вторая жизнь. У тебя есть шанс начать все заново.

— Я просто делаю то, что должен. Помогаю Михаилу. Защищаю Сахалин. Это моя работа.

— И ты счастлив?

Трофим посмотрел на деревню. На играющих детей. На улыбающихся жителей.

— Знаешь что? Да. Я счастлив.

Надя улыбнулась так же глядя на деревню.

— Ну, постояли и хватит… — она открыла папку с документами. — Так, теперь надо решить с водопроводом…

КИИИМ.

г. Широково.

Белозеров стоял перед аудиторией первого курса и объяснял основы работы комнат для тренировок.

— Итак, — произнес он, расхаживая вдоль шеренги новоприбывших студентов. — Каждая комната оснащена сильными блокирующими артефактами. Там стоят мощные щиты, так что можете не переживать, что сломаете или поцарапаете стенку. Хотя… Если вам, все же, это удастся… То с меня кружка пива.

Студенты прилежно кивнули, не понимая, шутка это или он на полном серьезе предложил студентам пиво?

— А теперь практика, — Белозеров повернулся к ним. — Кто хочет попробовать?

Несколько рук поднялись вверх.

— Отлично. Входите.

Занятие продолжалось еще час. Белозеров был доволен. После той странной истории с зомбированием институт закрыли на месяц для проверки. Звездочет последним вернулся с Сахалина, и тут же взялся за усиление защиты внутри стен института.

После занятия к Белозерову подошла Ермакова.

— Как прошло? — спросила она.

— Нормально. Студенты способные. Думаю, через пару лет из них выйдут неплохие бойцы.

— Хорошо. Кстати, Михаил звонил. Хочет, чтобы мы приехали на Сахалин на следующей неделе. Подробностей не сказал, но голос был довольный.

— На Сахалин? — удивился Белозеров. — Мы говорим об этом так открыто? Или царь Кузнецов уже не враг империи?

— Ну, я не вижу, чтобы кто-то нас подслушивал, — улыбнулась Наталья Геннадьевна.

— Да я шучу, — фыркнул Газонов. — Тогда скажу Звездочету.

Поместье Кузнецова.

Вечер.

Я вернулся домой уставший, но довольный. Встречи прошли успешно. Китай согласился помочь с восстановлением инфраструктуры. Послы были довольны. Документы подписаны. Все были рады тому, что подводные лодки в скором времени начнут курсировать между нашими странами, за их сохранность будут отвечать подвластные моему питомцу монстры.

— Наконец-то, — выдохнул я, плюхнувшись на диван.

Света вышла из детской с Аней на руках.

— Тяжелый день? — спросила она.

— Еще какой. Но продуктивный.

— Хорошо. Кстати, дети вели себя странно, — заявила жена.

— В каком смысле?

— Они смотрели в одну точку и смеялись. Будто кто-то с ними играл.

Я нахмурился.

— Где Маша?

— В детской. С Витей.

Я поднялся и прошел в детскую. Маша сидела на полу и играла с сыном в кубики. Виктор радостно хихикал и складывал их в башню.

— Привет, — произнес я.

— Привет, — Маша повернулась ко мне. — Миша, это только я свихнулась, или дети правда видят что-то, чего мы не видим?

Я присел рядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Витя смотрит в пустоту и улыбается. Будто кто-то с ним разговаривает.

В этот момент сын поднял ручки вверх и радостно загугукал:

— Лё-ля! Лё-ля!

Я замер. Лора появилась рядом, с удивлением глядя на мальчика.

— Миша… — тихо произнесла она. — Он меня видит.

— Что? — я уставился на Лору.

Аня тоже радостно начала хлопать в ладоши, глядя прямо на голограмму.

Лора присела перед ребенком и помахала рукой. Виктор захихикал и тоже помахал в ответ.

— Это невозможно, — прошептала Лора. — Я голограмма. Я проекция сознания на твою сетчатку глаз. Даже Кицуня не всегда меня видит. Только когда я позволяю.

Аня, сидевшая на руках у Светы, вдруг повернула голову в сторону Лоры и захихикала. Виктор же продолжал с серьезным видом изучать Лору.

— Они оба меня видят, — ошеломленно произнесла Лора.

Маша и Света переглянулись.

— На что они смотрят? — спросила Света.

— Не знаю, — соврал я. — Может, просто детские фантазии?

— В одну точку? — удивилась Маша.

— Надо проанализировать, — я посмотрел на Лору. — Ты можешь это объяснить?

Лора нахмурилась, и вокруг нее закружились голографические экраны с данными.

— Идет анализ… — пробормотала она. — Это странно. Очень странно. Их мозговая активность… она отличается от обычной человеческой. Они воспринимают больший спектр частот. Видят то, что не видят другие. Плюс еще и твои гены, и Хаос… Чего там только не намешано… Предрасположенности…

— То есть?

— То есть твои дети не совсем обычные, Миша, — Лора посмотрела на меня. — И это может быть как хорошо, так и плохо.

Аня продолжала хихикать и тянуться к Лоре. Виктор же просто молча наблюдал.

— Что мне делать? — спросил я.

— Пока ничего, — ответила Лора. — Просто наблюдай. Я буду вести мониторинг. Но, Миша… если они видят меня, то, возможно, они увидят и другие вещи. Вещи, которые не должны видеть обычные дети.

— Мы же заблокировали им большую часть сил.

— Да, но то, что они видят меня… Не могу объяснить, — она извиняюще улыбнулась. — Можно я скажу, что это просто магия?

Я посмотрел на своих детей. На их невинные лица. И впервые за месяц почувствовал настоящее восхищение.

Не за себя. За них.

— Это чертовски приятно, — произнес я. — Даже завидно, насколько высок их потенциал.

— Я знаю, — кивнула Лора. — Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что он собой представляет.

Аня потянулась к Лоре и ее маленькая ручка… прошла сквозь голограмму. Девочка удивленно посмотрела на свою ладошку, а потом расплакалась.

— Тише, тише, моя хорошая, — я взял ее на руки и прижал к себе.

Маша и Света подошли ближе.

— Миша, что происходит? — спросила Света.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но мы это выясним.

Лора исчезла, оставив нас наедине с вопросами.

В этот момент мой телефон зазвонил. Петр Романов.

— Миша, — его голос был встревоженным. — Нам надо поговорить. Срочно.

— Что случилось?

— Екатерина. Петр Первый отправил мне послание. Он хочет встретиться. Для обмена.

Я замер.

— Когда?

— Через неделю. В нейтральной зоне.

— Это ловушка.

— Я знаю. Но у меня нет выбора. Это моя мать.

Я посмотрел на своих детей. На Машу и Свету.

— Хорошо. Мы встретимся завтра и все обсудим.

— Спасибо, Миша.

Он отключился.

Я вздохнул и посмотрел в окно. Месяц передышки закончился.