Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава тридцать шестая Про неприятности

Глава тридцать шестая

Про неприятности

Папская область. Рим. Вилла Джулия

1 сентября 1861 года

25 августа у Априлии Гарибальди опрокинул французские части, под командованием генерала Армана де Крюсси. Лягушатников было три тысячи, гарибальдийцев более пяти. При равных условиях побеждают большие батальоны. Но условия не были равными. Потомки гордых галлов дрались смело, умело и под конец боя даже отчаянно. Они не верили, что итальяшки рискнут их атаковать. И вообще уступать каким-то макаронникам не собирались! Справились с ними только потому, что часть солдат освободительной армии прошли подготовку у баварских инструкторов и в самый сложный момент боя смогли удержать строй. В этом… нет, не скажу, что сражении, стычке я получил первое легкое ранение. Но несколько неприятное — пуля царапнула щеку, рана-то пустяшная, но крови вышло многовато. лекарь ее промыл граппой (по моему настоянию) и заштопал, наложив при этом повязку. Но предупредил, что небольшой шрам всё-таки останется. Ага! Буду ходить как настоящий мужчина — с украшением. И это не царапины, полученные на студенческой дуэли, а отметина, оставленная реальным противником, который, вообще-то имел горячее желание вынести мне мозги. А вообще-то чувствовать себя раненым — ощущение не из самых приятных, доложу я вам.

Джузик был результатами боя недоволен: разбить галлов не удалось, те отступили к Риму, именно отступили, периодически огрызаясь, но там у них еще два батальона, а армия краснорубашечников порядком потрепана. Поэтому Гарибальди остановился в Априлии, куда срочно стягивает добровольцев. Чтобы войти в Рим надо еще выдержать бой не только с французами, но и гвардейцами, а у Папы там полторы тысячи швейцарцев и, говорят, целый батальон австрийцев, оставшихся служить в армии Святого престола. Мой итальянский товарищ уверен, что ему удастся собрать не менее восьми- девяти тысяч, а вот проблема с их вооружением опять-таки легла на мои плечи. К счастью, мне удалось договориться о поставке еще двух тысяч ружей с боеприпасами, они должны вот-вот оказаться на Сицилии, откуда будут переправлены сюда. На всех этого не хватит, но тут многие приходят со своим оружием. Каких только образцов «седины глубокой» я тут не увидел!

В этом бою мы понесли и первые потери: восемнадцать человек ранеными (из них три довольно тяжёлые) и трое убитыми.

А уже двадцать седьмого мы выступили на Рим. Мы — это полтора десятка моих людей, я и небольшой караван с несколькими сундуками, в одном из которых лежали бумаги и драгоценности, изъятые в Сиене. До этого в Рим пробрались еще две пятерки моих егерей, конечно же, в гражданском платье и без оружия. Всё необходимое для них следует в моем небольшом обозе. Как пройти патрули? Да ничего сложного нет, если у тебя есть охранная грамота от самого Джузеппе Бофонди, одного из доверенных лиц папы Пия, одного из первых, кого он произвел в кардиналы. Очень скользкий тип, который был в одно время папой отдален от ближайшего окружения, но вскоре снова вошел в обойму, занимая довольно важную должность в Ватикане. Если бы вы знали, как кардинал хотел лично доставить для папы мой подарок, как он юлил, чтобы навязаться нам в совместный поход, обещал лично провести к папе Пию, только меня-то на мякине не проведешь. Я прекрасно понимал, что сделает этот прощелыга в красной мантии: представит все как свою личную заслугу и поцеловать туфлю понтифика мне не удастся. А мне необходима личная и тайная встреча с Его Святейшеством. Нет, мне нужна была от этого кардинала-хитреца именно охранная грамота и рекомендательное письмо к самому Пию. Поэтому пришлось самому порядком хитрить и изворачиваться. Но, через какое-то время, и после презента в виде довольно крупного бриллианта (собственность баварской короны) удалось это дело уладить. Отдавал я свое личное сокровище с легким сердцем: Бофонди фигурировал в моем «чёрном списке». Он воровал из казны Святой церкви (за это его на некоторое время удалои от престола) и не только. Его палаццо на севере от Рима охранялось весьма небрежно: старый скряга экономил на безопасности. Так что я выдвинулся к Риму имея на руках все необходимые документы, а вот Кубе с его небольшим отрядом егерей остался в поместье кардинала, чтобы задать старине Джузеппе несколько весьма неприятных вопросов. В результате этого разговора сам Кубе отправился с грузом и в сопровождении трех десятков стрелков в гостеприимную Швейцарию, в гости к Луиджи Салимбени. А кто, по-вашему, сумеет за небольшой процент поместить деньги в надежный банк, который еще и не будет задавать глупых вопросов по поводу происхождения средств? Оказалось, что покойный кардинал Боффони имел немалый запас для жизни, непонятно, он что, собирался жить вечно? Так в этом вопросе у нас возникли непреодолимые противоречия.

Надо сказать, что приближение армии краснорубашечников к Риму произвел там колоссальный эффект. Казалось, что время повернуло вспять и к стенам Caput Mundi (столица мира) мерным шагом движется тяжелая испанская пехота Ганнибала. Шок, ужас, множество церковных и иных деятелей бежали из Вечного города, дабы преждевременно в Вечности не оказаться. Подъезжая к Риму, понял, что прокручиваю в голове «Белла, чао!» — «Прощай красотка!» — песню итальянских партизан. Вот только слова как-то не вспоминаются, не выходят наружу, как я не напрягался. Да и я дал себе зарок — никаких заимствований книг или песен. Не мое это. К сожалению, на сии частности нет ни времени, ни сил, ни желания. Так что, как говориться, в другой жизни, товарищи!

Рим производил впечатление… города, в котором ничего не происходило. Типа никто к нему не приближается и никого война не волнует. Мерно ходят по улицам вооруженные патрули, но нашу кавалькаду никто не трогал и не проверял. Я был в шоке! Типа едут вооруженные люди по городу, так, значит, им так нужно! И никому никакого дела до этого нет! Я говорил, что в ТОЙ жизни бывал в Риме? Так вот ТОТ город и ЭТОТ — две большие разницы. ЭТОТ как-то более тихий, провинциальный несмотря на то, что сами горожанесчитают его центром цивилизации и пупом земли. Тут живет Наместник Иисуса Христа (Vicarius Iesu Christi). И этим сказано всё. Уже приближаясь к бывшей окраине города, там, где располагалась так называемая «загородная» или «летняя» резиденция понтифика стали все чаще встречаться папские гвардейцы при полном параде, подозрительно рассматривающие нашу колонну.

Вилла Джулия названа в честь папы Юлия II, который ее и построил и поначалу это действительно была загородная резиденция первого епископа столицы мира. Но с середины шестнадцатого века город несколько разросся и давно покинул границы холмов, на которых его построили изначально. Местом для небольшого дворца стал холм на левом берегу Тибра — так называемый Пинчо. И сам комплекс виллы состоит из трех зданий.

(то, что дошло от Виллы Джулия до наших дней)

И только на подступах к вилле мы попали под пристальное внимание гвардейцев. Впрочем, пока мы не оказались в непосредственной близости от дачи верховного понтифика, нас не трогали. Но стоило нам притормозить в возле здания, как тут же оказались перед заслоном из пяти хорошо вооруженных гвардейцев. И я был уверен, что за нами наблюдает достаточное количество стрелков-охранников и прорваться нахрапом в летнюю резиденцию Пия IX не получится, впрочем, никто и не собирался штурмовать эту виллу, дураков в моей команде нет! Кстати, рядом с виллой Джулия находится вилла Боргезе. И она тоже не пустует. Правда, не уточнял, кому она сейчас принадлежит. В любом случае — я сюда прибыл дело делать или как?

Подошедший к нам швейцарец был даже немного выше меня, где-то под два метра ростом. Но он был исключительно вежливым и предупредительным. И поинтересовался (на плохом итальянском) кто мы и что нам тут нужно. Вот тут и пригодилось рекомендательное письмо от покойного кардинала Бофонди. В нем он настоятельно просил принять меня по неотложному и важному делу. Вскоре ко мне вышел кардинал Джузеппе Ферретти. Он исполнял при папе обязанности секретаря, в это смутное время Пий предпочитал доверять весьма ограниченному кругу лиц, а Джузеппе Милези Пирони Ферретти все-таки являлся его дальним родственником. Это был довольно приятный человек с правильными благородными чертами лица и весьма умным взглядом. Он внимательно осмотрел и меня, и мой караван.

— Почему вы настаиваете на аудиенции у Его Святейшества? — наконец изволил поинтересоваться кардинал, не обнаружив в нашем внешнем облике ничего противоестественного. На посланцев Сатаны мы не тянули точно.

— Передайте Его Святейшеству всего два слова «архив Салимбени». Думаю, этого будет достаточно.

— Вот оно что… — потянул кардинал, после чего сделал паузу и попытался нас «кинуть». — Его Святейшество крайне занят. Если вы хотите передать ему какие-то бумаги, можете это сделать через меня.

— Я все-таки буду настаивать на личной аудиенции Его Святейшества. Или мы поворачиваем и едем обратно. И поверьте мне, цену этим бумагам я знаю.

— Вы требуете от меня нарушить порядок обращения к Папе и предоставления аудиенции. Это неприемлемо. Вам необходимо подать прошение по всей форме, подождать в постоялом дворе, когда вам назначат дату и час приема. Если их назначат вообще. Такие дела находятся в моей компетенции и ради чего вас должен принять сам папа?

— А вы передайте мои слова Его Святейшеству и посмотрим, что он скажет на это. У меня нет времени на длительные ожидания. Сегодня… или никогда.

Кардинал ушел, а я понял, что уроки латыни мне наконец-то пригодились. Ибо с кардиналом я говорил именно на мертвом языке. И это показатель — кардинал понял, что перед ним человек весьма непростой, ибо латынь изучали только в университетах или знатные люди при домашнем образовании.

Ждать пришлось долго, почти час. Правда, это долго для человека, привыкшего к электронной записи и отсутствию очередей в присутственных местах. По меркам нынешнего времени это оказался почти мгновенный ответ.

— Его Святейшество примет вас после молитвы. Это через час с четвертью.

Действительно, скорость, с которой я пробился на прием к самому Пию поражала. Для меня же это было более чем удачно. Я только попросил кардинала перед аудиенцией привести себя в порядок и переменить костюм. О том, что моё платье была тщательно обследована гвардейцем я, конечно же, буду молчать. В небольшой комнате я переоделся, в более модную одежду, после чего стал напоминать себе попугая — яркостью и обилием красок. Волосы распущены, глаза аккуратно подведены, губы накрашены, в ухе серьга. Морда перевязана, сквозь повязку чуть-чуть проступила кровь. В сочетании с несколькими довольно безвкусными украшениями (массивным перстнем и толстой золотой цепью на шее) образ получился для глаза понтифика, скорее всего, приятный. Последний штрих — Марко мазнул по накрашенным губам бесцветным кремом. Теперь не забыть только главную заповедь, которую вызубрил накануне наизусть: ничего не пить и не облизывать губы!

И вот оно… Папа принимал меня, сидя в невысоком кресле с удобной спинкой, ноги его покоились на подставке. Мне было дозволено поцеловать туфлю понтифика.

— Итак, сын мой, что ты хотел мне передать, для чего потребовал аудиенции?

Голос папы был весьма приятным и мелодичным. Он действовал как-то успокаивающе.

— Ваше Святейшество! Я бедный дворянин из Праги. Мое имя Ганс де Вольде. В свое время я собрал небольшой отряд кондотьеров. И направлялся на встречу с очередным нанимателем. Но неподалеку от Милана, почти что в Монцу, мы натолкнулись на группу, как мне показалось, таких же ловцов удачи. Почему-то я не понравился их предводителю, они на нас напали. Мои люди хорошо выучены, Ваше Святейшество, нас трудно застать врасплох, и мы дали банде отпор — перебили всех. Среди наших трофеев оказался сундук, в котором мы не нашли почти никаких ценностей, но там множество документов. И на некоторых из них были печати Святого престола. Нам удалось разговорить одного из раненых нападавших. К сожалению, пригодным для допроса оказался только он. Он и поведал, что их наняли для перевозки архива Салимбени. Но этот наемник не был командиром отряда и потому подробности не смог назвать. Мы не знаем, кому этот архив предназначался. Учитывая, что там были документы с вашими печатями, я решил перевезти их в Рим.

— Это разумно, сын мой. Ты поступил правильно. Скажи, ты читал документы из этого архива?

— Мне достаточно было только наличия ваших печатей на некоторых, излишнее любопытство опасно для здоровья, Ваше Святейшество. Я настаиваю, чтобы ваш человек проверил целостность печатей и убедился, что ничто из документов не было нами тронуто.

— Мы так и сделаем, сын мой. Там было что-то еще, кроме документов?

— Да, там мы нашли небольшое количество ценностей: украшения, немного монет, какие-то слитки, скорее всего, золото. И небольшой мешочек с драгоценными камнями. Там сапфиры и рубины, Ваше Святейшество.

— И?

— Я ничего не взял себе, хотя мог считать это трофеем. Мне показалось более правильным передать эти ценности для нужд Святой церкви. Хотя на нас напали, но грех убийства необходимо отмолить.

— Я отпускаю тебе и твоим людям этот грех! — произнес папа Пий. И на его самодовольном лице проскользнула улыбка превосходства. Да, Твоё Первосвященничество, ты тот еще фрукт!

Святой отец жестом подозвал к себе кого-то из слуг, через несколько минут в сад внесли сундук, уже открытый. Не сомневаюсь, что папская охрана проверила его на всякие сюрпризы и ловушки. Не надо думать, что люди в ЭТОМ времени настолько наивные, и расслабленные, чтобы сундук не проверить и обеспечить охраняемому лицу максимум безопасности. По поводу проверки я был абсолютно спокоен. В сундуке был микс из не самых ценных, но подлинных документов с качественными копиями (нашли нужного специалиста). И все печати на бумагах были в целости и сохранности. Конечно, кое-что мы спрятали в той же Швейцарии. Слишком уж интересными эти бумаги оказались.

И вот тот же слуга начал доставать ценности. Вот кошель, в котором тысяча двести золотых флоринов, вот несколько женских украшений, вот достали украшенный драгоценными камнями икону Спасителя. И тут папа побледнел. Он взял в руки вытащенный из сундука тяжелый перстень с рубином, и стал его долго рассматривать. Я положил это изделие, снятое с пальца убитого моими людьми племянника папы Джироламо в сундук с целью придать моему мифу окончательную завершенность. Я был уверен, что папские следователи нашли проход, ведущий в сиенский банк из дома Салимбени. Вытаскивая ценности, мои люди спешили и знатно там наследили. Но зато теперь папа сможет сложить этот пазл в своей голове.

— Мне кажется, сын мой, ты оказал Святому престолу неоценимую услугу. Скажи, а где ты был в июле этого года? Или ты не помнишь?

Ну вот вам и проверочка.

— Почему же, с памятью у меня все в порядке, Ваше Святейшество. С середины июня по первое августа мы выполняли контракт в Венеции, думаю, вам не составит труда в этом убедиться. Тем более, что мы расселились в нескольких постоялых дворах. Извините, но кто нас нанял и чем мы занимались — сказать не могу. Это не моя тайна, Ваше Святейшество.

Я ничем не рисковал. Была ведь сделана схема отвлечения. И высокий человек, немного похожий на меня внешне действительно с десятком товарищей «тусил» за мой счет в Венеции. И даже на две дуэли там нарвался. И обе выиграл. А что? Я нашел настоящего записного бретера и авантюриста. Так что Ганс де Вольде в Венеции наследил изрядно.

— Хорошо сын мой. Секретарь даст тебе положенное. «Ступай с миром», —и папа протянул руку для поцелуя. Вот к руке Святого отца я прикоснулся губами. Дело было сделано!

Кардинал Ферретти (папский родственничек) выдал мне чек на десять тысяч флоринов! Да там только драгоценностей было на почти сотню тысяч, я не говорю про стоимость документов! Да! Прижимист Святой отец! Экономит. Ну да черт с ним, покойничком!

Ой, ладно, все сейчас объясню.

Решение устранить папу Пия не оказалось каким-то спонтанным. Я собрал достаточно информации про личность папы из графского рода Ферретти. Он начинал как Папа-либерал, даже провел некоторые прогрессивные реформы в Папской области. Но по сути своей — его фигура стала результатом компромисса между традиционалистами и либералами, именно из-за поддержки последних молодой тогда кардинал стал первосвященником католической церкви. Но очень скоро все одежки свободомыслия Пий отбросил и сменил их на реакционные. Особенно это касалось вопроса власти папы как главы государства. Тут позиция Его Святейшества оказалась крайне жесткой: отдавать доходы Святой церкви и светскую власть (как и доходы от нее) папа не соглашался ни под каким соусом. И в этом у него были союзники. И пока этот папа жив — вопрос Рима будет постоянно в подвешенном состоянии.[1]

В общем, если взять страничку бумаги и ставить плюсы за сохранение жизни папы и минусы за его устранение, то минусов набралось намного больше. Способ устранения? О! вы слышали о рицине? Один из самых смертельных ядов, сильнее цианида. Для устранения клиента его требуется совсем чуть-чуть. Но есть у него и недостатки. В самой Италии нашелся один человечек, который в ядах разбирался более чем замечательно. Он и составил для меня эту смесь. Она прекрасно проникает через кожу — и через два-три дня человека, на чье тело попал яд, умирает. Но тут было несколько проблем: одна — это как нанести яд на кожу папы Пия? И сделать это незаметно. И еще не оставить следов, ибо в месте проникновения рицина возникает сильная кожная реакция. Так вот, доктор Боннавенуччио изготовил смесь, в которую входили компоненты, убирающие это раздражение, то есть яд был не чисто рицин, а еще с какими-то дополнениями. Кроме того, он создал еще и губную помаду, которая предотвращала попадание яда через губы в мой организм. И на нее уже накладывалась ядовитая бесцветная смесь. Один поцелуй руки или даже ноги чуть выше туфли… Конечно, сначала я убедился в безопасности этой самой помады. И завет фра Боннавенуччио «не пить и не облизывать губы» выполнил со всем возможным прилежанием. Слава Богу, прижимистый первосвященник своим вином со мной не поделился.

Новость о смерти папы Пия IX в результате эпилептического припадка застала меня уже в лагере Гарибальди.

[1] Надо сказать, что окончательно так называемый «Римский вопрос» будет решен уже после окончания Второй мировой войны.