Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава двадцать пятая Все или ничего

Глава двадцать пятая

Всё или ничего

Бавария. Ашаффенбург. Замок Йоханнесбург

24 января 1861 года

Пребывание в дедовском замке явно идет мне на пользу. Как и постоянные физические упражнения, которые стали неотъемлемой частью моей утренней жизни. Впрочем, молодой человек должен быть гармонично развит, даже в этом времени к этому тезису относятся с пониманием. Это потом, после сорока, стандартный немец бюргереет — становится толще, вальяжнее, из его движения исчезает излишняя суетность и появляется чувство собственного достоинства, причем это самое достоинство у многих не просто абы какой пивной мозольчик, а настоящий пивной Fässchen // бочонок.

Главным событием было полученное мной утреннее письмо от матушки. Она, пребывая в Нойшванштайне, написала оттуда примирительные послания: не только отцу моей тушки, королю Максимиллиану, но и двум Людвигам — мне и деду. Мне принцесса и королева[1] Мария выразила сожаление об излишней резкости своих слов и предложила семейную поездку на премьеру оперы Вагнера «Лоэнгрин» в Bayerische Staatsoper. При этом матушка старалась задеть романтические струны души молодого человека — ведь вся обстановка в Хоэншвангау была излишне «лоэнгринистой». Лебединые рыцари. Романтика грязного и вонючего средневековья. О! На том Людвиге, это, несомненно, сработало бы. В эти времена с развлечениями как-то не очень, а опера, точнее, посещение любого театра — это своеобразный выход в люди, статусное мероприятие, кроме того, на сегодня это самый передовой (даже авангардный) вид искусства. Но сейчас в теле юноши сидел старый прожженный циник (то есть я) и на эти романтические сопли внимания обращать не намерен! А еще… я помнил (кажется, из документального фильма), что премьера «Лоэнгрина» оказала на слишком впечатлительного юношу огромное влияние, более того, он через несколько лет встретился с Рихардом Вагнером и стал оказывать ему громадную поддержку: не только оплачивал бесконечные долги этого самовлюбленного музыканта, но и построил специально для масштабных постановок его спектаклей специальный театр! Здание получилось слишком пафосным и слишком вычурным, но в нем до сих пор проводят вагнеровские фестивали. Уж не знаю, чем очаровал молодого принца этот высокомерный карлик с замашками гения, может быть, Людвиг пытался получить от него то, что не получил от своего отца (отеческую любовь и заботу), увы… Насколько я помнил, столь трепетное отношение короля Баварии к саксонцу Вагнеру сыграла в его жизни роковую роль. Бюргеров из Мюнхена весьма раздражали расходы на высокое искусство, да еще и не баварца. А некоторые весьма умные дяди еще и присовокупили к этому намеки на гомосексуальность в отношениях короля и музыканта. Полнейший бред! Впрочем, для общества, в котором поцелуй отца дочки в лобик воспринимается как акт педофилии, это всё весьма характерно.

Итак, у нас следующая диспозиция: с одной стороны романтик… И, собственно, попытка Марии вернуть утраченные позиции. С другой стороны — циник и старик (то есть я), который терпеть не может оперы (честно говоря, предпочитаю балет — там все-таки у балерин такие ножки!) и абсолютно равнодушный к музыке Вагнера. Лично я из классики предпочитаю Моцарта и Грига. А Вагнер? Нет, он конечно же, гений… Но все эти тяжеловесно-рамштайнистые (я вот такую ассоциацию для себя выбрал) композиции вызывают у меня раздражение и депресняк. Пригласить, что ли, в Мюнхен Иоганна Штрауса? Вот только не помню. жив ли он? Или уже умер?[2] И тогда вместо гения вальса приедет его скучноватый сынок? Не… обойдемся… Вот не помню я этих дат, ну и ладно… Конечно, сейчас в Германии (да и Австрии) композиторов, равных по масштабу с Вагнером, нет. Бетховен, Шуберт, Шуман — они все уже ушли, а этот всё ещё работает, как говориться, жив, курилка! Так что ну его!

Тем более — у меня куча дел, связанных с предстоящей поездкой в Италию. Вы думаете, поехать познакомиться с невестой — это сел на поезд, и вот она, здравствуй, милая Италия? Нетушки! Тут необходимо соблюсти все тонкости дипломатического этикета. А потому специально вызванный из Мюнхена специалист дрючил моё высочество с неисчерпаемым энтузиазмом. Гроссфатер Людвиг просвещал меня по поводу политической и экономической обстановки в братских королевствах Апеннинского полуострова, а отец настаивал на выборе более скромного подарка будущей невестке, в нём проснулась вечная баварская прижимистость и стремление сэкономить. Ну, на Марии он экономить не привык, на любимых художниках тоже, так почему бы не отыграться на собственном чаде? Вообще-то многие порядки, которые меня возмущали в Хоэншвангау — дело рук именно Максимилиана. Он был довольно равнодушен к детям, считал, что воспитывать их нужно кнутом, а не пряником, в чём супруга проявляла с ним полную солидарность. При этом сама королева умудрялась оставаться фигурой второго плана и управляла мужем весьма умело и не вызывала каких-либо негативных реакций своего окружения. Типичная домохозяйка. Вот только мужа своего эта «хозяйка дома» держала в ежовых рукавицах.

И вот, в лучших традициях баварского дома, вечером отец поведал мне, что считает предложение Марии Прусской заслуживающим внимания и мы 2 февраля сего года будем слушать оперу «Лоэнгрин» в театре города Мюнхена. Как вы понимаете, ничего приятного для меня в этом не было. А еще, вызывало опасение, что «ночная кукушка» нас с дедом перекукует. Но возражать отцу, когда он уже принял какое-то решение (особенно в семейных делах) — дело абсолютно бесперспективное. Так что… театр полон, ложи блещут[3].

* * *

Мюнхен. Оперный театр.

2 февраля 1861 года

Театр полон, ложи блещут! Да, это и про Мюнхенскую оперу в том числе.

(оперный театр в Мюнхене — он же Nationaltheater München, дважды горел, причем почти до тла, окончательно уничтожен бомбардировками союзников во время Второй Мировой войны, восстановлен практически в первозданном виде, считается одним из лучших оперных театров Европы)

Я еще в Мюнхене не был. Ни в ЭТОЙ жизни, ни в ТОЙ. Могу сразу сказать, что город мне понравился и не понравился одновременно. В нём чувствовалось стремление к красоте и гармонии, но в то же время и какая-то театральность, как будто я еду по роскошным декорациям, за которыми скрываются не самые приглядные вещи. В чём-то Мюнхен старался наследовать Венскому имперскому шику, но всё-таки до оного не дотягивал. Впрочем, в той же архитектуре чувствовалось влияние и соседней Франции, во всяком случае, Национальный театр Мюнхена был явно построен по образцу из прекрасного Парижа. На площади перед оперой возвышался помпезный памятник прадеду — первому королю Баварии Максимиллиану. Одетый в греческую тогу предок на себя был похож отчасти… Весьма отчасти. Умение современников приукрашивать действительность меня всегда поражало. Впрочем, до социалистического реализма тут пока еще не добрались. Так что наслаждаемся тем, что есть. Вереница карет у главного входа — выполненного в виде пронаоса античного храма с многочисленными барельефами и красивыми колоннами в классическом стиле. Мне пришлось делать вид, что все эти диковинки мне не в вновинку, а как иначе? Я ведь потерю памяти не симулировал, та что ходить с задранной головой подобно свежаку-туристу мне как-то не с руки. Всё-таки в этом времени понимают что-то в роскоши и удобстве. Во всяком случае, если театр начинается с вешалки, то для королевской четы предусмотрена своя собственная даже не вешалка, а комната, в которой мы смогли переодеться и направились в королевскую ложу. При этом необходимо по дороге постоянно с кем-то раскланиваться, здороваться, вежливо кивать в ответ, в общем — не проход в ложу, а пытка для закоренелого социопата вроде меня. А вот королевская чета чувствовала себя тут как рыба в воде, казалось, они купаются в лучах общего обожания и лизоблюдства (куда без этого).

— Обрати внимание, сегодня госпожа прокурорша sieht aus wie eine gerupfte Henne // выглядит как общипанная курица.

Матушка, раскланиваясь с очередными неслучайными встречными не преминула кому-то из них вставить шпильку в бок.

— А что же ты хочешь, дорогая, ее ведь недавно покинул любовник. Теперь она находится в состоянии душевного неблагополучия.

— О да, найти верного любовника в наше время — непростая задача. — Поддержала державного сплетника маман. Кажется. она на эту вылазку в театр делает решающую ставку. Как говориться, по результатам она получит всё… королевство Баварское в свое безраздельное пользование… или же ничего! И снова здравствуй, Нойшванштайн!

[1] Ну, она так и оставалась прусской принцессой, даже будучи баварской королевой.

[2] Иоганн Штраус Старший (король вальсов) умер в 1849 году

[3] Если что — цитата из А. С. Пушкина.