Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава восемнадцатая Логово

Глава восемнадцатая

Логово

Верхняя Бавария. Окрестности Оберзальцберга

18 ноября 1860 года

Всё было бы хорошо в нашей прогулке к логову незваных гостей, если бы не дождь, который сначала накрапывал, а потом полил, затянув весь мир тонкой пеленой непрекращающейся капели. И не только тропа стала еще более скользкой и приходилось соблюдать особую осторожность, но и видимость значительно упала и передвигались мы со скоростью беременной черепахи, ни как иначе. Впрочем, нашим оппонентам такая погода тоже была не слишком на руку. Особенно если надо срочно сматываться… А как бросить товар? Только меня терзали смутные сомнения, что ни с какими контрабандистами мы не столкнулись, тут что-то похуже. Ну, посудите сами — для любителей тащить товары мимо таможенных постов слишком много народу (чтобы группы «несунов» были больше пяти человек! — для них незаметность — это главный козырь, разве что подвернулся очень «жирный» заказ). Плюс… нападение на лесника — это уже ни в какие модели поведения транзитчиков не укладываются. Оказать сопротивление при попытке ареста — это еще возможно, а вот такой вооруженный экс — и это против на случайного свидетеля! Единственный вариант — груз весьма ценный, точнее, очень-очень ценный, и его тут должны обязательно встретить! И вообще — это не постоянный канал передачи товара, а одноразовая акция, которая кому-то очень важна. И опять-таки, никак не укладывается в обычную тактику контрабандистов — слишком нагло и агрессивно себя ведут!

Стоп! — Шварц поднял руку вверх, обернулся и произнес:

— Тут очень опасный участок: тропа почти что исчезает, надо перебраться через ущелье, и пройтись придется по карнизу. В дождь — слишком опасно. Но другой дороги нет.

— Что предлагаешь?

— Веревки мы взяли — страховку натянуть, иначе не пройдем. Один идет, двое его удерживают.

Эту схему, когда веревку используют как страховку, но при этом еще и ствол дерева как опорную точку мы сами применяли, но вот лесник сделал это как-то особенно точно. Он срезал с молодой сосны кольцо коры, и именно в эту борозду уложил круг веревки, она теперь плавно скользила, а если идущий впереди сорвется, нам удержать его будет намного проще. И первым пошел старый егерь. Дождь уже только моросил — неприятно, но не настолько, как буквально пару минут назад. Гер Гюннеберг ступал аккуратно, видно было, что он опасается, а потому каждый шаг делал только после того, как хорошо осматривался. Сначала стопой как бы прощупывал место, куда ее поставить, и только потом делал шаг и переносил вес корпуса вперед. И вот он преодолел опасный участок и зацепил страховку за скалу на том конце участка. Теперь он будет удерживать Карла, с одной стороны, а я с этой. Кубе показал себя красавчиком. Он почти шаг в шаг повторял движения лесника и при этом ни разу не сплоховал. А вот мне так не повезло. Я дважды оступался и один раз мне удалось мгновенно зацепиться за какой-то выступ, а вот второй раз просто повезло, что нога отъехала назад и я только лишь больно ударился коленом. Тут же вспомнил про наколенники, которые обязательно надо будет придумать и ввести для обязательного ношения горных егерей.

Но вот участок был преодолен, и мы вышли к тому самому месту, где располагалась искомая пещера. Если бы не мряка, которая портила впечатление от красивейшей местности… Извините, отвлекся на эмоции. К пещере шла узкая тропа, около входа небольшая площадка, на которую вывели одного мула. Да, это были именно эти неприхотливые и весьма грузоподъемные животные, которые для путешествий в горах чуток получше обычных лошадей. Как на мой взгляд. Сам склон горы порос густым кустарником, вход в пещеру сейчас был хорошо виден — оттуда вышел человек и стал навьючивать на мула какой-то груз. А еще на склоне горы, на небольшом козырьке устроился часовой, который мог хорошо видеть окрестности. Это мы подошли с такой стороны, где густой подлесок скрывал наши перемещения, но внимательный вражина мог бы нас «засечь». Поэтому, осмотрев позиции, мы вернулись чуть назад и устроили небольшой военный совет.

— Они явно сматывают удочки. Лучше не штурмовать пещеру. А подловить их в засаде. Отсюда тропа одна и до того, как она выйдет на более-менее нормальную дорогу, где возможны варианты маршрута, есть одно удобное место для перехвата. — первым высказался Шварц, который намного лучше нас знал эту местность.

— Понятно! Как думаешь, мы успеем? — уточняю у егеря.

— А чего не успеть? Пока они закончат сборы, потом двигаться с грузом даже мулы по такой погоде будут очень медленно. Так что перехватим.

— Надо постараться хотя бы одного взять живым, лучше всего предводителя. Очень много у меня к нему вопросов появилось.

— Это как получится. — заметил Гюннеберг. Пришлось с ним согласиться, поскольку у противника явное преимущество, когда подойдет подмога — непонятно, но работу по перехвату делать надо, больше некому. Слишком уж интересно, что в таком глухом месте понадобилось пришлым людишкам.

Оказалось, что место, которое предложил нам отставной егерь (хотя разве егеря уходят в отставку? Они ими остаются навсегда) — это как раз выход с узкой тропинки на большую тропу, причем небольшой участок пути противник будет подниматься довольно под хорошим углом в гору. И это хорошо. Потому что в этой местности преимущество у того, кто выше. И у того, кто меньше устал. Поэтому мы разошлись по своим позициям. Моя дальше всех, но и первый выстрел тоже мой. Карл и Шварц будут работать сразу же после меня. Пока было время проверил, не отсырел ли порох, но пороховница была хорошо укрыта в кожаном подсумке, да еще и обернута вощеной бумагой. Опять-таки, время подготовиться к выстрелу будет достаточно. Им вот мимо того гребня никак не пройти, тем более, с грузом на мулах. Вот и успеем подготовиться. Единственное, о чем пожалел, так это об отсутствии револьверов. Нет, пистоль был и у меня, и у Кубе. Но лучше бы у нас было по пять-шесть выстрелов даже из короткоствола в запасе. Тут ситуация, как и с винтовками Дрейзе — их (револьверы) заказали, причем не французские, тех еще не достать ни за какие деньги, а американские — кавалерийские. Они, говорят, с весьма неудобным спуском, но как-то разберемся. Вот только доставят наш заказ только через две, а то и три недели. А там еще надо будет к оружию приноровиться. Но как бы сейчас даже Кольт почтенной длинны (а кавалерийский вариант этого револьвера та еще дура) пригодился бы!!!

Прошло примерно три часа, до сумерек, которые в горах наступают весьма стремительно, можно сказать — было светло, хлопнул в ладоши и уже ночь. И вот они появились на горизонте. Быстро (по меркам егерским) приготовился к открытию огня. Что-то наши оппоненты слишком тщательно и долго собирались. Первым шел невысокий разведчик, который тщательно осматривал дорогу и окрестности — передовой дозор самым настоящим образом. Ну что же — он моя цель. И на приличной дистанции от него двигалась основная группа — три мула и четыре человека. А где пятый? Или я ошибся? Или есть еще тыловой дозор? Но додумывать мысль было просто некогда. А то моя цель скроется из виду, а этого допускать никак нельзя было. Мягко выжал спуск, чуть резковато вспыхнул порох на затравочной полке и через мгновение отдача ударила в плечо. Клиент свалился и не шевелится! И это хорошо! Сразу же раздался еще один выстрел, идущий впереди каравана и тащивший мула под уздцы тут же свалился на землю, но почему выстрел один? Присматриваюсь? Дымок как раз над позицией Кубе. Значит, Шварц не стрелял? Почему? С тропинки раздалось два выстрела — но не по мне, остается, в сторону Карлуши. А потом громкий, даже так, слишком громкий выстрел с позиции Гюннебрега. Это что? Неужели двойной выстрел? Или сыпанул в свой штуцер старый егерь пороху от души? Зачем? А! Пока думал и анализировал — тело само выполняло зарядку своего оружия. Потом быстро поменял позицию — на всякий случай, визуально проконтролировал тело на тропинке — мой клиент не шевелился и никуда не делся. Значит, попал хорошо. Из троицы на тропе мне хорошо виден был только один — он лежал, прикрывшись камнями от позиции моего товарища, а вот для меня был как на ладони. Двое других плохо просматривались из-за мулов, поводья которых они бросили и тоже спрятались за естественными укрытиями. Черт возьми! Нет никакой гарантии, что я его только раню… Хотя… Как повезет тебе, мужик! Бью в корпус. Попал! Карл тоже поменял позицию и точно бьет предпоследнего из врагов. Что будет делать последний? Отстреливаться или бежать? Не выдержали нервы — бросился по тропе обратно. Куда ты, дурашка, там же лесник, он тебе покушения на свою семью в жизнь не простит! Угадал! Выстрел и башка беглеца разлетается на куски, подобно спелому арбузу! Ну вот зачем так стрелять? Язык нужен! Ах!

Спускаюсь с одной стороны на тропу, с другой — Карл. Но вот Шварц спускаться не думает. Неужели ранен? Поднимаюсь к нему, пока Кубе занимается контролем противников на тропе. Действительно, и рана более чем неприятная. Как врач понимаю, что кость, скорее всего, задета. Крови потерял, но как-то сумел перезарядить штуцер и сделать второй выстрел! Умелец! По хорошему счету, нужен рентген, прооперировать и кости сложить. Еще бы аппарат Илизарова, но чего нет — того нет. Потому пока что обрабатываю спиртом рану и аккуратно ее промываю, стараясь удалить остатки одежды, потом накладываю тугую повязку, шить такую рану сейчас нельзя. Тут пусть врач с опытом разбирается, я никаким образом не хирург и не травматолог. Я кровь переливаю! В общем, первую помощь оказал, а там уже как Бог поможет.

— Я за помощью! — побледневший егерь только кивнул согласно головой. Я протянул ему фляжку с крепким вином — как раз то, что нужно при кровотечении, вино красное и натуральное (в это время подделок промышленным образом еще не выпускали, нет таких технологий). И спустился.

— Что у нас тут? — спросил у Карла.

— Двое ранены. Твоего можно еще допросить, а вот мой долго не протянет, скорее всего.

За то время, что я лазил в гости к Шварцу, Карл успел обоих обыскать, а моего еще и связал. А он-то прав, его «крестничек» вот-вот сознание потеряет, с развороченной грудью долго не проживешь. Вытаскиваю тесак и ударом в сердце прерываю его мучения. «Мой» смотрит на это с широко раскрытыми глазами.

— Жить хочешь? — спрашиваю на немецком, хотя была мысль проверить его на знание французского, но откинул ее, слишком уж швабская физиономия у этого товарища, вот только перебитый нос ее делает уродливой, ну да ничего, это ненадолго. В общем, тот утвердительно кивает головой. А что ему остается делать?

— Отвечай, говори только правду. Если я начну сомневаться в твоих ответах — закончишь как твои подельники.

— Это Гюнтер! Это он нашел тут место и сказал привезти сюда станки. Будут что-то печатать. Но что — не сказал. Гюнтер — большой человек! Он нас нанял. Он приказал — мы исполняли.

— Ты кто?

— Меня зовут Эмиль Фрайерберг, я работаю по найму.

— Кто этот Гюнтер?

— Большой, большой человек! У него много денег. Мы знаем его как Гюнтера, но кто знает, как его зовут на самом деле? Мы из Пфальца. Он нанял нас месяц назад. И это место указал. Я больше ничего не знаю. Что вам надо?

— Кто стоит за Гюнтером? Что вы должны печатать? Куда отдавать товар? Кто должен за ним приходить?

— Я правда, не знаю! Это всё Гюнтер!

— Лео, посмотри! — пока я допрашивал раненого, Карл провел ревизию груза. И то, что я увидел, мне очень и очень не понравилось. Потому что это была матрица для изготовления фальшивых денег. Точнее, печати фальшивых баварских денег. Да, это тебе не контрабанда. Это намного серьезнее. Теперь надо думать, что делать дальше. Тащить пленного для допроса полицией? Ну уж нет! Я протягиваю Карлу нож, с которого пока еще не вытер кровь. Тот понимает меня без слов. Ну да — я же не обещал его не убивать. Но Карл такого обещания не давал. Удар в сердце. Обмякшее тело. И никаких эмоций у товарища Кубе! Далеко пойдет! И, поскольку мы повязаны кровью — никуда его от себя не отпущу. Такие соратники нужны, как воздух!