Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава двадцать девятая Сладкая жизнь графа Кавура

Глава двадцать девятая

Сладкая жизнь графа Кавура

Королевство Италия. Сантене. Замок Кавур

23 февраля 1861 года

Сегодня я должен был посетить графа Кавура в его замке (точнее, дворце, подаренном ему главой Савойской династии Виктором Эммануилом). Но перед этим у меня оставалось одно неприятное дело, которое, как ни крути, но необходимо было закончить. Девятнадцатого вор пришел к ювелиру за своими деньгами. И там его ждала засада. Что подвело этого мелкого чиновника из министерства иностранных дел? Обычная человеческая жадность! В подвале выделенного мне палаццо нашлась удобная комната для приватных бесед, именно туда Штиглертау, который фон и поместил страдальца. Сначала сутки без еды и воды и без никакого общения и посещения — деревянное ведро для нужды и ничего более. Даже охапки сена на полу не было. Психологическая ломка — надо показать человеку, что он никто и ничего не значит. Не люблю пытки, зачем? Если можно обойтись более гуманными методами, впрочем, в меня вложили курсы и по экспресс-допросу, экстренному потрошению, и по более изощренным и не столь кровавым методом дознания?

А на следующий день начались допросы. И вот, постепенно, одна за другой, стали всплывать весьма интересные детали. Смутные сомнения зародились у меня еще тогда, когда я узнал, что назначению господина Марка Фриша (никоим образом не дворянина) в делегацию протолкнул сам министр иностранных дел Гегненберг-Дукса. Ни о чем не говорит? Да-да, родственник того самого, которого я выставил из своей роты егерей. Да еще и с дуэлью. Историю ту замяли. Но не верилось мне, что столь серьезный тип, как крупнейший (после нас, королевской семьи) землевладелец в Баварии оставит это без последствий. И вот ответочка, получается, прилетела. Вскоре нам удалось установить, что поручение выкрасть драгоценности накануне их вручения королю идея нашего славного министра иностранных дел, которого вот-вот сделают целым премьер-министром Баварии. И я понимаю, что допустить этого нельзя, если хочу, чтобы моим планам не настал кирдык. Хотелось этому наглому типу международного скандала и потери лица кронпринца. Вот только мелочность господина Фриша и жадность — подвели все дело под монастырь. Не смог он просто выбросить слишком приметные драгоценности, захотел получить за них хоть часть цены. И не сказать, что ему мало заплатили за подставу собственного принца, немало! Но жадность! Жадность! Жадность!На этом держатся многие пороки человеческие: жадность до чужого добра, к женской ласке, к успеху, богатству, славе — к чему угодно! И вот элементарная осторожность уступает место стремлению к наживе! Увы, надо будет как-то высказать Дуксе, что людей он подбирать не умеет, а потому на должность премьер-министра не годится. Но ирония иронией, а что с этим не молодым уже человеком делать? Надо как-то решать.

— Генрих, скажите, мы можем отправить мастера Марка домой?

— Почему бы и нет, Ваше Высочество? — после недолгого раздумья ответил представитель полиции тайных дел.

— Наша делегация небольшая, может быть, вы найдете этому весьма почтенному господину сопровождение из местных… скажем так… джентльменов? — Генрих согласно кивнул головой.

— И знаете, дорогой мой друг, если совершенно случайно, господин Фриш не доедет до Мюнхена, сами знаете, какие опасные дороги в этой старой Италии? Представляете! Их не ремонтировали со времен Римской империи! Вот… то я совершенно не расстроюсь… Такие дела.

И лицо фон Штиглертау озарила хищная улыбка. Не сомневаюсь, он дело доведет до конца. Все дело в том, что вступать в противостояние с Генгенбергами-Дуксами (сторонниками союза с Австрией) мне пока еще рановато. Не те весовые категории. А начинать разборки с этой подставы — не тот материал, чтобы отправить зарвавшегося аристократа в отставку. Нет, эту язву мы будем оперировать… ушивать или удалять — время покажет. Но только радикальная операция. Мгновенная и потому безболезненная для государства. Зато и я уверен, что мое поручение будет выполнено. Генрих терпеть не может предателей, а весь этот фарс с кражей драгоценностей он оценил именно как предательство государства и нанесение вреда его престижу.

(замок Кавур)

Короли много строят. Это правда. Потом у них в привычках дарить замки (объекты недвижимости) или своим любовницам, или кому-то за выдающиеся заслуги. Принц Евгений Савойский с его Бельведером, генерал Мальборо (он же Черчилль) с замком в Оксфорде, Валленштайн — с дворцом в Праге, традиции, так их! Граф Кавур получил в свое владение один из замков (или палаццо), принадлежащих Савойской династии и расположенный в пригороде Турина, Сантене. Я выехал на его гастрономический прием во всеоружии и на двух каретах. В первой карете я сам, во второй — мой личный повар с набором баварских блюд и салатом Оливье, который я тут ввел в обиход. Я приказал приготовить его на Новый год — и он сразу приобрел популярность в узких баварских кругах. Пора выводить его на международную орбиту. Домик Кавура производил весьма благоприятное впечатление. Как говориться — скромно и со вкусом. Находился он посреди великолепного английского парка (это в котором растительность не угнетали и создавали максимально естественные пейзажи). Внутри убранство дворца было не менее роскошным, как и природа вокруг него. При этом надо отметить, что как настоящий гедонист, граф Кавур понимал толк в роскоши — она у него была не кричащей, показной, а тонкой, говорящей о вкусе и весьма насыщенной душевной жизни хозяина. Сам граф встречал нас на пороге дворца, куда подъезжали кареты с приглашенными на сию «ассамблею» гостями. Круг их был не столь уж и велик: слухи о гастрономических пристрастиях графа не были преувеличениями, но громадных пиров он не закатывал — максимум, десяток-полтора приглашенных. И весьма интимная, я бы сказал, обстановка.

(граф Камилло Бенсо ди Кавур)

Образ графа говорил о его чревоугодии, которое, считалось у католиков чуть ли не смертным грехом. Тем не менее, Камилло не мог себе отказать ни в хорошей еде, ни в красивых женщинах. Вот и сейчас среди приглашенных были сразу же две его фаворитки, впрочем, они как-то друг с другом ладили и никаких скандалов на почве ревности не возникало. Наверное, стоит начать с общего впечатления об этом визите, а потом и поговорить о частностях. Мне показалось, что свой фильм «Сладкая жизнь» великий Фредерико Феллини снимал под впечатлением биографии нашего уважаемого графа. Если не помните, то в этом фильме группа буржуа решили расстаться с жизнью посредством обжорства и половых излишеств. Для чего был арендован дом с отличной кухней и приглашены женщины с низкой социальной ответственностью. И О! Чудо! У них всё получилось! Вот и у меня сложилось впечатление, что достопочтимый граф желает себя уморить всеми этими излишествами до самого что ни на есть грустного финала. Этот еще не старый человек (ему прошлым летом исполнилось пятьдесят) тем не менее, страдал от жестокой отдышки и периодически клевал носом в самых неожиданных моментах. Вообще-то мне, как врачу, был знаком так называемый «синдром Пиквика» — у внешне энергичных толстяков внезапно нарастает легочно-сердечная недостаточность, сопровождающаяся непроизвольной сонливостью. Что-то подобное можно было обнаружить и у графа ди Кавур, если бы врачи этого времени могли такое искать. К сожалению, от строжайшей диеты, которая могла бы спасти его жизнь, мой новый знакомый наотрез отказался бы. К гадалке не ходи! Я даже стал сомневаться в своих сомнениях по поводу возможного отравления графа… Но шпилька всё-таки одна у меня имелась.

Что сказать по поводу стола? Он был великолепен! Действительно… повар графа превзошел сам себя. Ему бы все мишленовские звезды вручили, в том числе и нераспиаренные. Дело в том, что он работал на сочетании французской изысканной кухни с добавлением итальянской экзотики и характерных для этой местности (Пьемонта) продуктов. Да, вителло тоннато, конечно же, на столе присутствовало, но никогда я еще не ел это блюдо столь тонкого вкуса! Казалось бы, чего проще — маринованная телятина под соусом с тунцом. Ага! Я в ТОЙ жизни бывал в Италии (Рим, Милан, Венеция) но никогда не ел такого совершенства! Я не знаю, чем этот мастер ножа и духовки пичкал голубей, как готовил жаркое… Но всё, что выходило из кухни графа оказывалось непревзойденного качества. А что мой повар? О! Он сумел тоже показать себя, хотя по моему настоянию приготовил только тройку классических баварских блюд плюс мой личный рецепт, который уже не назовут салатом Оливье. От моего стола на стол графа попала свиная рулька, поверьте, так, как готовит ее Франц Рейнц, так не умеет делать никто. А еще старина Франц создал нежнейший мясной баварский хлеб. Опять же — бесподобный вкус благодаря сочетанию продуктов и специй, которые и были главным секретом этого молодого еще повара. Его третьим шедевром был яблочный штрудель. Казалось бы — интернациональный десерт, который характерен для многих кухонь европейских (и не только) стран. Но и тут оказалось, что баварский гений сумел создать шедевр, который восхитил всех гостей графа и его самого. Конечно, если говорить о мастерстве, то мой повар где-то на голову ниже графского. И я это признал при всех гостях, чем вызвал искреннее одобрение всей честной кампании. Правда, мой салат был тоже признан шедевром, а его рецепт стал выпрашивать хозяин замка, причем с весьма хитрой физиономией.

Кстати, есть легенда, что никакого француза Люсьена Оливье[1] не существовало, а сам салат — продукт коллективного купеческого творчества, которые посоветовали половому в трактире на подавать по отдельности разные компоненты: мясо, вареные овощи, и прочее, а смешать их и полить соусом. И уже половой с фамилией чуть ли не Чугункин (сорри, не запомнил) взял себе псевдоним и соорудил для купцов сей салатик. Не верю! Типа из сказаний про левшу, блоху подковавшего… Не-не-не… не будем уходить в такие исторические дебри. Теперь это назовут Баварским Белым салатом. Ибо так я решил! И, кстати, в моем варианте он совсем не так плох, как в классическом советском исполнении с докторской колбасой вместо нескольких сортов мяса! Советую хотя бы один раз попробовать в классическом варианте, вам понравится (если хватит денег, конечно же). Я использовал мясо рябчика, зайца и куропатки (полнейшая дичь!) добавив маринованную фасоль, каперсы, корнишоны, раковые шейки и паюсную икру. И всё это под прованским соусом (известным нам как майонез). А где тут картошка? Так нету тут картошки! Так скажу я вам. Сравните этот рецепт с советским вариантом (вареные картофель, морковь и яйца, докторская колбаса, зеленый горошек и соленые огурцы плюс баночка майонеза). Сравнили? Слюной давитесь? Ага… кто сказал, что завидуете? Зависть — это смертный грех! Убивайте зависть в себе, иначе она убьет в вас всё человеческое!

Ну вот, под предлогом записать рецепт Белого Баварского салата мы с графом удалились в его кабинет. Кавур предложил мне курить (на его столе были разложены многочисленные трубки, коробки с табаком, сигары и сигариллы, был и нюхательный табак. Как говориться, он еще и курит! Да, сам граф стал набивать трубку в турецком стиле (с длинным мундштуком). Говорить ему о вреде курения бесполезно. В ЭТО время бытует мнение, что курение весьма полезно для здоровья. И мой авторитет как медикуса тут крайне низко котируется, так что к советам по здоровью граф вряд ли прислушается. В кабинет явился и повар графа — корсиканец, невысокий и смуглый, к тому же с довольно большой бородавкой на носу, и неприятным острым взглядом из-под густых бровей. Но если граф носил бакенбарды, то его повар щеголял роскошными усами, напоминающими остро отточенные шпаги. И как он только умудряется их так укладывать? Вот уж Бармалей, еще более бармалеистый, нежели итальянский король.

Комплименты своему искусству повар воспринял с достоинством, рецепт салата записал и удалился с гордо поднятой головой. И вот тут начался разговор по существу.

[1] О Люсьене Оливье и его салате написал известный журналист и писатель Гиляровский в своем знаменитом опусе «Москва и москвичи». Впрочем, существует версия, то такой повар — выдумка и Оливье был, но служил управляющим гостиницы или трактира. По иной версии — это вообще псевдоним русского повара. В мировой культуре это блюдо известно как «русский салат».