Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава двадцать восьмая Цирк или балет?

Глава двадцать восьмая

Цирк или балет?

Италия. Турин.

16–18 февраля 1861 года

Давненько я так насыщенно не проводил время. Точнее, не так. Не проводил его в насыщенной праздности. Вроде дел перелопатил вагон и платформу в придачу, но толку от них пока что не было никакого. Сначала состоялся визит к Его Величеству (пока еще владельцу Сардинии) Виктору Эммануилу. От выделенного нам палаццо до королевской резиденции мы добирались почти что час, но не потому, что расположены были далеко, а из-за столпотворения, которое в этом славном древнем городе происходило. Да! Тут сейчас делается история, и это требует участия множества свидетелей, вот и я сподобился, так сказать. Погода стояла довольно сумрачная и дождливая. Что контрастировало с празднично украшенными улицами и весьма радостными лицами обывателей. Душевный подъем чувствовался во всем — и весёлых голосах малолетних газетчиков, продающих новости за сущие гроши, и в торжественном спокойствии стражей порядка, которых в людных местах оказалось особенно много. Впрочем, все, кто попадался нам на глаза — будь они в форме или гражданском платье одели самое лучшее и нарядное.

(королевский дворец в Турине)

Палаццо местного правителя впечатление производил! Это несомненно! Может быть, он не столь огромен и масштабен, но невообразимо красив, с совершенно особенной прелестью классического итальянского барокко. Нашу карету встретил распорядитель или мажордом, даже не скажу точно, кем являлся этот придворный и проводил нас к главному входу сквозь выстроившуюся шпалеру королевских гвардейцев в парадной форме. С улицы раздавались приветственные крики, «Ганьба!», Слава Богу, никто не кричал и девки с голыми сиськами наперерез не бросались — движение «Фэмен» с их бешенными бабами еще не появилось. Да! В этом времени что-то положительное тоже имеется! По великолепной лестнице поднимаемся в тронный зал, где нас уже ожидает король и его приближенные.

Дальше было скучно и неинтересно, после обмена приветствиями (я ради этого выучил несколько фраз на итальянском) прошло торжественное награждение: я вручил высшую награду Баварии, а мне, можно сказать по бартеру навесили Орден Святых Маврикия и Лазаря, при этом провозгласив сразу же кавалером Большого креста этого ордена. Это, конечно, одна из высших династических наград Савойского дома. Но могли бы расщедрится и на Высший орден Святого Благовещения. Мне кажется, на моей груди он смотрелся бы получше. Всё-таки, обмен наградами одного ранга — это было бы правильнее. А так — не совсем понятно, на что Витя намекает.

Сам король показался мне человеком умным, осторожным и опасным. Внешне он напоминал Бармалея, облаченного в роскошную мантию, но внешне — чисто Бармалей из сказки про Айболита товарища (или не совсем) Корнея Чуковского. Особенно раздражала эта итальянская мода на закрученные кверху острые усищи, ой, мама дорогая! Вот бы сюда Петра Великого — он бы не только бороды резал, до оных все итальянцы жуть как охочи, он еще бы и усищи выдергивал! О! Хотелось бы на это посмотреть! Но я прекрасно понимал, что настоящее знакомство с Его Величеством впереди. А посему выводы будем делать, когда время придёт.

Невесту мне представили — издалека. Принцесса скромно стояла в углу тронного зала и приветливо улыбалась. Мы друг другу и слова не сказали! Даже не то, чтобы приветствиями обменяться, ни слова, ни полслова! Ух, как мне это не понравилось! А первое впечатление? Да неплохое оно, первое впечатление. Принцесса довольно мила. Не красотка, конечно же, но ноги-руки на месте, фигурка неплохая, личико вполне себе миловидное. Дура или нет — общение покажет. Мария Савойская одета в великолепное зеленое платье, украшенное множеством драгоценных камней, все выглядит как в лучших домах Турина. Впрочем, я, итак, нахожусь в лучшем из домов этого города. Хорошо, обменялись взглядами, при этом (или мне показалось), но принцесса рассматривала меня вполне себе благосклонно. Но понять это… да за каких-то четверть часа, да еще и не перекинувшись словами, а только посредством вербального общения… Если же подводить итог первому впечатлению, то оно скорее положительное. Но, как говорят у нас в медицине, вскрытие покажет.

У королевского дворца в Турине есть одна интересная особенность — он галереей соединен с собором, тем самым, в котором хранится Туринская плащаница. И как не посетить это святое место? Мне самому интересно посмотреть на этот исторический артефакт. Многие считают его подделкой, но намного больше тех, кто видит в ней кусочек Бога, запечатленного чудесным образом. Как я лично к этому отношусь? Как человек, пришедший из циничного века, не могу поверить в чудо. Но как свидетель из этого времени, могу сказать, что тряхнуло меня знатно… Что-то в этом куске ткани есть. Не просто отражение какого-то лица. далеко не всё так просто. Намоленное место? И не только. А поскольку объяснить не могу, то самое лучшее — поезжайте в Турин и попробуйте прикоснуться к вечности (пока еще мусульмане не заняли город и и не перестроили по примеру турок местный собор в мечеть).

Впрочем, в собор меня (и баварскую делегацию) провожал весьма примечательный человек, с которым мне следовало бы переговорить как-то наедине, но пока я не почувствовал, что граф Кавур (премьер-министр правительства Сардинии и один из идеологов объединения Италии) настроен на разговор. Кто я для него? Мальчишка? Именно. Правда, за мной стоит Бавария, но сейчас, когда Италия объединится, то мое королевство для неё будет не столь уж значимым. Тем не менее, поддержка объединения Италии со стороны германского государства — важный дипломатический прецедент. Поэтому и сцепив зубы, Камилло Бенсо ди Кавур вынужден был уделить немного времени этому мальцу и важным немцам, раздувающимся от сознания свое значимости. А вот за время, которое я провел с графом и премьер-министром Сардинии, мнение о нем я сумел составить. В чем-то Кавур авантюрист, но очень осторожный и аккуратный политик. И прежде, чем сделать шаг, обязательно подстелет соломки. Насколько я помнил, Кавур сделал ставку на политический и военный союз с Наполеоновской Францией. Но и полноценной Антанты[1] между двумя этими государствами не было. Наполеон юлил и не хотел ввязываться в длительное противостояние с Австрией. Да и сохранение власти Папы римского для него оставалось неким «пунктиком» в то время, как сам тосканский граф был настроен весьма антиклерикально и считал, что изгнание иезуитов — одна из важнейших мер по достижению государственного единства. Тем не менее, он умел идти на компромиссы, что сильно отличало его от таких радикально настроенных деятелей, как тот же Гарибальди. Но мне крайне необходимо найти общий язык не только с Его Величеством, не только с Гарибальди, но и с этим массивным, явно страдающим от переедания и одышки, человеком.

Мне удалось зацепить почти сразу его после осмотра плащаницы, когда граф уже прощался с нашей делегацией.

— Ваше Сиятельство! Я наслышан о ваших кулинарных увлечениях. Поговаривают, что вы устраиваете необычайные кулинарные битвы? Я привез с собой замечательного повара, который может порадовать вас традиционной баварской кухней, скажу по секрету — в его арсенале есть даже один рецепт, придуманный мною.

На последней фразе я увидел, как загорелись глаза герцога, для которого вкусно поесть, как и завязать интрижку с очередной барышней, были чуть ли не важнейшими наслаждениями в жизни. Настоящий гедонист в самом что ни на есть первичном значении этого слова[2]. Надо сказать, что Кавур, кроме того, что активно занимался политикой и являлся своеобразным «мотором» объединения Италии, так и не был женат, но его романы с дамами знатного происхождения гремели по всему полуострову и даже за его пределами. А про пиршества Валтасара я уже упоминал — иначе его кулинарные упражнения назвать было бы сложно[3].

— Ваше Высочество! Я буду счастлив ознакомится с искусством вашего баварского волшебника от великого кулинарного искусства. Надеюсь, вы не откажетесь оценить мастерство и моего личного повара, поверьте, я нашел настоящего волшебника.

«Интересно, не этот ли волшебник помог отправить Ваше Сиятельство на тот свет?» — подумал я, вспоминая исторический факт о слишком вовремя последовавшей смерти графа[4].

Конечно же, любезное приглашение было мною принято.

На следующий день фон Штирглертау показал класс своего искусства. Он вернул «утерянные», точнее, украденные драгоценности, причем еще и в неповрежденном виде. Удивительное дело, но Генрих прекрасно владел итальянским. Какое-то время жил в Италии и отлично знал местные порядки. Не знаю, с кем он договаривался, и кто ему помог, но первым делом он прошелся по местным ювелирам, которые не брезговали скупкой краденого (а таковыми были практически все туринские мастера тонкой благородной работы). И при седьмом визите ему сказочно повезло — у мастера обнаружился украденный комплект, тот отдал за него лишь небольшой задаток, сославшись на отсутствие наличности, так что выручить комплект стоило мне сущие гроши. Дело в том, что ювелир прекрасно понимал, что ему попало в руки и кто и как будет это искать. А потому предпочел вернуть украденное без лишних слов, не надеясь даже на компенсацию… но от меня получил всю потраченную им на спасение предметов сумму и даже с лихвой. А что оставалось делать? Личная репутация многого стоит и несколько золотых, потраченных на ее укрепление — совершенно не пустые затраты, а инвестиции в будущее.

Ну а восемнадцатого я так и не сумел понять –куда я попал: на политический цирк или же на исторический балет. Ибо такой театральной постановки со всеми вытекающими следствиями я никогда еще не видел.

(провозглашение Италии)

Политический театр был полон: ложи блистали. Надо сказать, что к художнику, который изобразил это действо на своей картине, у меня сохранились серьезные претензии: где на ней я? Предположим, баварская делегация не столь уж и заметная, но мы-то занимали место рядом с делегацией Франции! И наша ложа была напротив королевского семейства и украшена не только знаменем Галлии, но и гордым стягом непобедимой Баварии! И где он — это стяг? Кстати, французский посланник всю церемонию сидел с недовольной мордой, подчеркивая этим, что его место, как минимум, рядом с Его Величеством Виктором Эммануилом. Ага! Три раза ну да и как же! Какой-то маркиз с боку от короля объединенной Италии! А еще не могу не отметить, что все великие исторические события необычайно скучны. Речи, произносимые политиками — ожидаемый набор весьма выспренных и ничего не значащих фраз, вся их задача — подчеркнуть ценность этого конкретного момента. Соревнование самомнений, злословия и мнимой значимости. Что интересно: королевство Италия была провозглашена, а собрание депутатов самопроизвела себя в парламент ВСЕЙ страны! Но при этом Виктор Эммануил не был объявлен королем ВСЕЙ Италии! Нюансик, однако. Насколько я понимаю, коронация оного произойдет через несколько дней.

Надо сказать, что благодаря произошедшему, я заметил в себе признаки агорафобии — меня жутко раздражает и угнетает большое сборище людей! Для правителя государства это серьезный недостаток и с ним мне необходимо как-то бороться. Под конец дня мне пришла в голову одна гениальная мысль, которую я и озвучил Генриху фон Штиглертау. Я попросил его несколько дней плотно проследить за личным поваром графа Кавура. Время нынче такое… неспокойное. А если мои подозрения имеют под собой какое-то основание, то тем более… иметь этого человека в союзниках будет для меня весьма себе неплохо, учитывая связи того с британскими деловыми кругами (или вы считаете, что объединение Италии произошло без деятельного участия лондонских банкиров)…

[1] Антанта означает «согласие»

[2] Древние греки, любившие негу и роскошь, в основном ассоциируются с понятием «гедонисты» (от греческого «гедонэ» — наслаждение). Этот термин описывает людей, стремящихся к получению удовольствия и избегающих страданий, что часто проявлялось в их образе жизни. В более широком смысле, слово «гедонист» может быть применено к любому, кто ставит удовольствие во главу угла.

[3] Пир Валтасара — библейский сюжет, в основе которого пиршество, устроенное Валтасаром — царем Вавилона по поводу восшествия его на престол. Иносказательно — слишком изобильный стол, который может обойтись его хозяину боком.

[4] В РИ граф Кавур умер неожиданно от лихорадки 6 июня 1861 года, когда весьма успешно вел переговоры с французами по поводу признания Рима столицей Италии, что очень не нравилось папскому престолу. О разногласиях с иезуитами нашего графа я уже упоминал. Так что сквозь века осадочек от той истории остался весьма неприятным. В итоге Рим все-таки стал столицей единой Италии, но намного позже.