Я – Король Баварии ((Бедный, Бедный Людвиг))

Глава тридцать третья Что я не собирался делать ни в коем случае

Глава тридцать третья

Что я не собирался делать ни в коем случае

Итальянское королевство. Турин. Публичный дом синьоры Гварди

26 февраля 1861 года

Я внимательно смотрю на собеседника. Нет, кажется, то, что прозвучало, совсем не шутка. Это как-то становится интересным. Но отвечать-то надо! Поэтому говорю:

— Из всех моих планов, есть несколько, которые я не собираюсь делать ни в коем случае. И ограбление Папы Римского стоит там на одном из первых мест.

— О! молодой человек, вы меня превратно поняли. Никого грабить уже и не надо.

— Что? Неужели все было ограблено еще до меня? — быстро среагировал, вспомнив бессмертные фильмы Гайдая[1].

— Вы удивительно тонко видите момент, синьор Леонардо. Но позвольте мне объяснить все по порядку, хотя моя история и покажется вам несколько затянутой, вы разрешите мне быть несколько многословным? И да, это вино из Сицилии. Поверьте, оно мало уступает тому Бароло, которым вас угощал один весьма почтенный граф, не будем произносить его имени. И да… Марко тут не при чем. У меня есть свои источники. Пока еще есть.

Тут я обратил внимание на один немаловажный нюанс. Когда банкир произносил имя моего денщика, он делал небольшую паузу, как будто на мгновение задумывался, вспоминая, как его зовут. Чаше всего так бывает, если человек меняет имя. Очень может быть, ведь при поступлении в армию документов не спрашивают и записывают под тем именем, что ты сам себе выдумываешь. Армия и пополнялась таким образом — если человеку надо было скрыться от какого-то преследования, это был самый очевидный вариант. Кроме того, я почувствовал, что моему собеседнику необходимо дать выговориться. Потому пожал плечами и сообщил:

— Я никуда не спешу. Пока что, во всяком случае.

И попробовал вино. О том, что меня попытаются отравить даже и не думал. Вряд ли Марко (если он Марко) свел бы меня со столь опасным человеком. Кстати, оно оказалось весьма приятным, чуть терпковатым и отдавало черносливом и вишней. Иных, более тонких ароматов я не ощутил, но и этого было довольно.

— В Сиене наш род один из самых влиятельных и значимых. Мы всегда занимались торговлей, и не только, например, представители нашей семьи были сборщиками налогов. И клан Салимбени — до сих пор имеет в городе некоторое влияние. И когда власти города в далеком 1472 году решили организовать банк, именно моя фамилия стала во главе этого предприятия. Что вы знаете о Сиене, синьор Леонардо? Можете не отвечать, наслаждайтесь вином и закусками, я и так знаю, что прискорбно мало. Так вот, Сиена — это республика, причем весьма оригинально устроенная. Нами управляет совет Девяти Синьоров. И по традиции, в этот орган власти избирают людей скромного достатка. Не всегда, но традиции стараются блюсти до сих пор. И вот первый в городе банк организовали именно для того, чтобы не слишком богатые граждане города могли получать займы под низкие процентные ставки. У нас они оказались реально в три, а то и четыре раза ниже, чем у ростовщиков-евреев или венецианцев. Так появился банк Monte di Pieto, сейчас он называется Monte dei Paschi di Siena. Вы знаете о противостоянии гвельфов и гибеллинов? Моя семья поддерживала императора, мы даже собирали для него налоги, то есть мы являлись сторонниками гибеллинов и никогда не вступали в ряды папистов[2]. Но вот уже более ста лет наш банк стал попадать под финансовое влияние Священного престола. Папские финансисты посчитали удобным через него проводить самые рискованные операции. Кроме того, у нас ведь сохранилась одна из самых низких процентных ставок во всех Итальянский государствах.

Я старательно изображал интерес. Конечно, послушать о старых итальянских деньгах –весьма поучительная штука, но пока что я не видел из этого какого-то реального выхлопа, пользы своим делам и интересам.

— Это стало началом конца. Нет, не для банка, для нашей семьи. Когда вы еще и поддерживаете неогвельфов. Эта партия пыталась как-то оказать влияние на папу Пия, но не добилась ничего. Простите, я сейчас ухожу в дебри и отклонился от главной мысли. Нынешний папа Пий был девятым сыном графа Джироламо и Катерины Соллаци, его имя при рождении: Джованни Мария Мастаи Ферретти. Вы знали, что он с детства страдал эпилептическими припадками и это даже помешало его первому рукоположению в священнический сан? Но это не самый большой секрет этого папы. Он пошел на обман, заявив о чудесном исцелении от эпилепсии. Никаких чудес, конечно же, не было. Иногда дети перерастают болезнь и приступы во взрослом возрасте становятся крайне редкими. Но оставим это на его совести. Ферретти — достаточно многочисленный, но не самый богатый род. Поэтому многие его отпрыски пошли по стезе священнослужителей. Один из младших сыновей графа — не исключение. Но вот сейчас я скажу вам несколько слов о весьма грязных секретах нашего понтифика. Я постараюсь быть кратким.

Я видел, что это старание дается моему собеседнику с трудом, но решил его не останавливать. Может быть, из этой беседы и выйдет какой-нибудь толк. Кто знает?

— Продолжайте, синьор Луиджи, прошу вас.

— Так вот, как известно, папа Пий IX не имеет любовниц. Правда, он имеет фаворитов. (Мне показалось или слово «фавориты» у моего собеседника получило какой-то голубоватый оттенок?)

Банкир вздохнул, промокнул большим батистовым платком лоб, на котором выступили крупные капли пота, после чего продолжил:

— Я не говорю, что папа спит с мальчиками, нет, нет, нет, я никогда не мог бы такого утверждать, но вот к своему племяннику Джироламо Ферретти наш первосвященник испытывал искренние нежные чувства. А семь лет назад даже поспособствовал его свадьбе с моей племянницей, Марией Салимбени. Меня тогда не насторожило, что после свадьбы Джироламо стали звать Ферретти-Салимбени. Старый дурак! Пять лет назад началась странная эпидемия, в моей семье… Мы стали умирать, кто от болезни, кто от несчастного случая. Меня три года назад отстранили от руководства банком, обвинив в воровстве. Основания, конечно же, для этого были, но никто ничего не смог доказать. И всё равно… банк возглавил не мой сын, Джованезе, а вот этот самый Джироламо. В позапрошлом году бандиты напали на нашу виллу, в бою погибли оба моих младших сына и супруга, а через месяц скоропостижно скончался наследник. И было похоже, что его отравили. Я еще был под следствием и ничего не смог сделать. А в прошлом году умирает от странной болезни и моя племянница. Она успела подарить миру девочку, последнюю из рода Салимбени. Но вот только Джироламо не имеет к этому маленькому чуду никакого отношения. Он не спит с женщинами, если вы понимаете, что я имею в виду.

Я пока все еще не улавливал, что может захотеть от меня старый банкир, но продолжал слушать и анализировать. Как в этой Италии все запущено!

— Ну а теперь о более конкретном… Наши старые кредитные учредения занимали старую крепость, которая утратила свое оборонное значение, а расширять тюрьму не было необходимости. Поэтому решили приспособить эти укрепления под крепость финансовую. Удобно — крепкие подвалы для хранилищ презренного металла уже в наличии. Джузеппе Партини, который занялся реконструкцией центральной площади Сиены, оставил там всего три дворца, которые и ограничивали площадь, соответственно, с трех сторон. Это палаццо Тантуччи, Спаннокки и Салимбени. Для банка выкупили дворец Тантуччи. А площадь так и осталась называться Пьяцца Салимбени. Извините, опять растекся мыслью по древу. В пьяццо Тантуччи есть две секретные комнаты, в которых хранятся некие финансовые ресурсы и… документы. Туда ведет секретный подземный ход из палаццо моей семьи. К сожалению, как вы понимаете. сейчас хозяином дворца стал Джироламо с двойной фамилией. И мне туда ход закрыт. Я вынужден скрываться: слава Создателю, меня ищут не папские слуги или иезуиты, а всего лишь наемные убийцы, которых натравил племянник папы.

При этих словах банкир довольно странно поморщился. Мне показалось, что он был ранен, так морщатся, когда ноют старые раны. Возможно, просто болезненные воспоминания. Но пауза в беседе была всего лишь несколько мгновений, Луиджи быстро собрался и продолжал.

— Я хочу поручить вашим людям зайти в палаццо Салимбени, пройти по подземному ходу, забрать документы и ценности. Если Джироламо не повезет, и он окажется на месте — папский любимчик должен умереть. А вот маленькую Бьянку необходимо похитить и вместе с архивом и казной моего рода доставить в Швейцарию. У девочки должно быть будущее, а если она останется под присмотром этого монстра… она долго не проживёт. Скажу откровенно, заключение и преследования подорвали мое здоровье, поэтому я считаю своим долгом успеть обеспечить последнего истинного наследника, а там как повезет. Наша дальняя ветвь, давно отделившаяся от семьи, как раз проживает в Швейцарии. Надеюсь, их помощь будет искренней. Но это всё, что я могу успеть. И да, вам помогут проникнуть в палаццо Салимбени, там еще есть мои верные люди.

— Скажите, синьор Луиджи, почему именно я? Не поверю, чтобы у вас не было…

Но тут банкир перебил меня, не слишком-то вежливо, но мне показалось, что он старается быстрее завершить разговор.

— Не так все просто, синьор Леонардо. Мое ближайшее окружение кто в темнице, кто мертв. Была одна, скажем так, группа вольных тосканцев, на которую я мог положиться. Кстати, ваш… Марко когда-то имел к ней некоторое отношение. (оппа! Интересно проговорился!) Но, опять- таки, к моему сожалению, не так давно эти ребята натолкнулись на французов. И теперь от их отряда остались лишь жалкие ошметки. А в этом деле репутация имеет значение. Слишком велик куш! Доверять-то особо и некому. Я знаю Марко, но не знаю вас, синьор. Но Марко поручился, что вы сделаете все так, как мы договоримся. Поэтому я поднимаю процент вашего гонорара до трети всех ценностей и десять процентов этой суммы вы получите авансом.

— О каком примерно количестве идет речь?

— Почему примерно? У меня все подсчитано с точностью до флорина. Вас устроит такая сумма, в золотых дукатах?

И мой собеседник достал чистую грифельную доску, на которой начертил несколько цифр, позади которых значилось достаточное количество нулей. О! Сумма более чем внушительная. Во-первых, не надо будет вытаскивать деньги из баварского бюджета, пока что прибытие первой группы своих людей я обеспечил из своих средств. Но этого оказалось недостаточно. И на втором этапе переброска живой силы шла бы за счет деда и отца. А вот доставка амуниции, оружия и боеприпасов — это уже надо было взять откуда-то. Теперь этот вопрос мы решали бы легко. Да еще и на неотложные мероприятия королей-заговорщиков останется. Но тут мне в голову пришла одна мысль, и я решился сразу же ее озвучить. Знаете, это как золотой снаряд в морском сражении. И если такая идея пришла в голову — ее необходимо сразу же озвучить.

— Скажите, синьор Луиджи, вы сильно хотите отомстить? Нет, не Джироламо, а настоящему виновнику ваших несчастий?

— Что? — не поверил своим ушам банкир. — Вы хотите мне сказать, что…

И от мысли о том. на что я намекаю, он чуть не подавился словами. Глаза его стали совершенно квадратными. Он не ожидал от ревностного католика (каким я старательно прикидывался) такого предложения! Но, надо отдать ему должное, он быстро переварил это мое предложение, и. волнуясь, о чем говорил даже мгновенно изменившийся голос, произнес:

— Вы хотите знать, хочу ли я отомстить? Что-то слыхали о вечеринке Восемнадцати дроздов? Господи, конечно же нет, вы же не сиенец! Весьма долго нашему роду мешала семья Толомеи. Эти негодяи вели свою родословную от Птоломеев, египетских фараонов греческого происхождения. Точнее, единственного сына Цезаря и Клеопатры. Боже мой, они гордились варварской кровью в своих венах! И в середине четырнадцатого века весь город втянулся в войну наших двух родов. В Сиене началась настоящая гражданская война. Из Флоренции прибыли войска. Ситуация так и не разрешилась. Тогда наш род в качестве примирения предложил провести совместный завтрак на траве. Вскоре по восемнадцать представителей наших семейств расселись попарно за общим столом. Рядом с Толомеи сидел Салимбени. Подали жареных на вертеле дроздов — любимый деликатес в нашей местности, но всего восемнадцать штук. И тогда наш старейшина, Доменико, провозгласил: «Каждому — его»! Жадные Толомеи вскочили и бросились к дроздам и каждый получил кинжал в бок. Так что вопрос, хочу ли я мести — весьма наивный, синьор Леонардо.

Он наморщил лоб. Как будто что-то подсчитывал, после чего произнес:

— Если вы это совершите, то можете забрать себе всё! Только доставьте Бьянку в Швейцарию, в целости и сохранности, уверен, мои родственники ее не оставят своей заботой. А все деньги и драгоценности можете забрать себе!

— Нет. я понимаю, что вы успели что-то переслать вашим родственникам, но оставить девочку без финансового зонтика[3] мне совесть не позволит. Мои условия другие: я забираю две трети ценностей и ваш архив. Это необходимо для моей операции. А вы получаете месть. Вам такой размен устраивает?

И мы ударили по рукам.

[1] В частности, «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика».

[2] Тут наш собеседник кривит душой. Его предки собирали налоги не только для императора, но и для папы. То есть, они колебались вместе с линией их партии. Точнее, меняли эту линию на противоположную. Ничего необычного, просто бизнес и дар предвидения!

[3] Как ни странно, но смысл этого выражения сиенский банкир понял без дополнительных разъяснений.