Я наблюдаю за тобой

Глава 24

Трудно описать, в какой ужас привела Фолки, Эидис и Хэварда весть о бегстве Кэйи. Все трое были лишены дара речи, и лица их стали мрачнее неба за минуту до начала грозы. Нахмурившиеся и недоумевающие, шокированные внезапным горем, постигшим их, они молча разбрелись по своим комнатам, чтобы внутри себя осмыслить эту невосполнимую потерю.

Никаких криков отчаяния и боли, никаких горьких восклицаний… Они восприняли слова Келды тихо и внешне спокойно, однако вместе с тем внутри у каждого горел пожар. Как после разрушительного взрыва, оставившего огромную черную воронку, огромную дыру в твердом фундаменте их дружной семьи.

Всю ночь Келду преследовали кошмары: ей являлись по очереди то Кэйа, выкрикивающая все новые и новые проклятия, то горящие дикой болью глаза Андора. Он стоял посреди бескрайнего поля совершенно один и вглядывался в черное небо, на котором не было ни одной звезды, и губы его шептали: «За что? За что ты так со мной, Кэйа?» Потом Андор подходил к Келде, вытирая слезы широкими ладонями, просил о помощи. Так повторялось несколько раз, и каждый раз она что-то ему отвечала… И даже не важно, что именно. В любом случае брат опускал голову на ее плечо и начинал рыдать. Келда обнимала его за голову и плакала сама, и снова говорила что-то в знак утешения. Гладя Андора по волосам, девушка смотрела на горизонт поверх его плеча. Оттуда приближалась грозовая туча. Все приближалась и приближалась… И вместе с ней к Келде и рыдающему Андору шла одинокая фигура человека… Каждый раз, вглядываясь в смутные очертания, Келда гадала: кто это? И на этом моменте сон прерывался и начинался с самого начала.

А в этот раз просто взял – и не прервался.

И она увидела, она вдруг поняла, кто это был…

К ним шел Стеин, бледный, взлохмаченный, сгорбленный, с заплаканными глазами.

Он остановился в нескольких шагах от Келды и ее брата, он посмотрел ей в глаза…

Мучительная тревога и панический ужас целиком затопили сердце девушки – и она проснулась.

Лежа в кровати и неотрывно глядя в потолок, Келда закуталась поплотнее в одеяло, и попыталась успокоиться – но ничего не выходило. Ничего… И почему она так испугалась этого взгляда? Почему? Почему?

В горле защипало, из внешнего уголка глаза скатилась на подушку обжигающая слеза… Девушка зажмурилась.

- Будь ты проклят, Стеин, - прошептала она.

Воскресное утро принесло Келде, измученной после наполненной страхами ночи, крохотную каплю облегчения. Вскочив с постели, девушка подбежала к окну, движимая лишь одним заветным желанием. Воздуха! Скорее, скорее воздуха! Она распахнула ставни настежь и с жадностью стала дышать. Глядя прямо в глаза утреннему солнцу, она заставляла себя улыбаться – и от этого еще больше хотелось плакать.

После завтрака, в продолжение которого все четверо Халворсенов напряженно молчали, Келда, пытаясь убежать от своей ничем не объяснимой тревоги, медленно побрела к окраине деревни. Нет, сегодня не к фьорду. Только не туда, где Кэйа не далее, как вчера вечером… Нет, только не туда.

Нагнувшись, Келда сняла свои легкие туфли и, держа их в одной руке, пошла дальше босиком. Мокрая от росы трава была холодной и жестокой, но прикосновение ее нравилось девушке, и она немного успокоилась. Воздух был чистым и свежим, слегка прохладным после дождливой ночи, небо прояснилось, и лишь далекие перистые облака легкими мазками парили высоко над головой.

Чем дальше Келда отходила от деревни, тем становилось тише и спокойнее. Громкие утренние приветствия выходящих на улицы людей, ржание деревенских кобыл, звуки вытряхиваемого белья – все это осталось позади. И даже то самое место, где в пятницу состоялся суд над Роальдом – его Келда тоже миновала, даже не заметив этого.

Она остановилась посреди огромного зеленого поля, крепко обхватив себя обеими руками. И дрожала – не от холода.

Она стояла с закрытыми глазами и слегка раскачивалась, будто пыталась впасть в транс.

Ничего не вышло: в какой-то момент Келда вдруг ясно осознала, что кто-то стоит прямо перед ней и не сводит с нее глаз…

Она похолодела, потому что внезапно поняла, что знает, кто это.

Валькири…

Эта девушка с безумными ледяными глазами буквально буравила Келду своим пристальным взглядом. В этом взгляде был… ураган.

Рядом с таким созданием всегда чувствуешь себя не в своей тарелке. У Валькири было на самом деле красивое лицо – даже удивительно красивое, прекрасное, и взгляд будто околдовывал… Но она была жуткая. Жуткая! Неизмеримо жуткая и зловещая. Казалось, что красота ее была создана лишь с одной целью – уничтожать.

«Она могла бы сворачивать с пути горы, - подумалось вдруг Келде. – Могла бы… Но что-то делает ее несчастной. Я никогда еще не видела таких страдающих глаз».

- Помоги мне, - глухо произнесла Валькири, не отрывая глаз от Келды. – Помоги, прошу тебя. Я НЕ МОГУ ТАК БОЛЬШЕ…

Последнюю фразу она почти прошептала.

Сердце Келды судорожно сжалось, она попыталась улыбнуться странной девушке – не получилось, не вышло. В переполненной чувствами душе все перемешалось, и нельзя было разобраться, где проходит граница между диким и жутким страхом перед Валькири и болезненным состраданием, от которого внутри все обливалось кровью.

- Мне жаль тебя, - прошептала Келда, еле сдерживая слезы.

Почему? Почему опять слезы? Она ведь даже не знала толком, в чем состоит несчастье этой невесть откуда взявшейся девушки с ужасающе-прекрасным лицом.

Валькири вздрогнула.

- Что ты сказала? – бодро переспросила она, мило улыбнувшись.

Келда была сбита с толку ее внезапной переменой настроения.

- Я… Ты просила меня помочь тебе, потому что больше не можешь терпеть…

- Я правда так сказала? – удивилась Валькири. – Ты серьезно?

- Конечно, - нахмурившись, ответила Келда.

Странная девушка задумалась, наматывая темную прядь блестящих длинных волос на палец.

- Хм… Наверное, так и было, хоть я этого и не помню. Хоть убей! На самом деле я действительно хотела попросить тебя о помощи.

Эти слова прозвучали уже совсем не так, как те, первые. Те – совсем другое дело: в них звенела боль, а сейчас…

- Как ты нашла меня, Валькири?

- Я просто очень сильно хотела тебя найти. Вот и все. Ты мне нужна… Помнишь, ты обещала мне, что выслушаешь мою просьбу?

- Я внимательно слушаю.

Валькири подошла ближе и сжала ладонь Келды в своей тонкой смуглой руке.

Словно лед… Обжигающий лед.

- Идем со мной в Омганг, Келда, - снова шепотом сказала Валькири. – Там ты узнаешь… ВСЁ.

- В этом и заключается твоя просьба?

- Разумеется, нет. Но лишь там ты поймешь, как можно мне помочь, лишь там я смогу рассказать тебе правду…

- Не надо говорить загадками, Валькири. Чего ты хочешь?

Колючие глаза сверкнули, будто отполированное лезвие ножа.

- Чего я хочу? Что ж, буду говорить прямо, раз ты задала такой вопрос. Я хочу, чтобы ты пошла за мной. В Омганг. Туда, откуда ты, скорее всего, никогда не вернешься!

Келда содрогнулась.

Никогда…

Нет, эта девчонка просто окончательно сошла с ума! Как она смеет думать, что ради какого-то дела, суть которого пока совершенно неясна, Келда решится бросить семью, дом, родную деревню? Она безумна! Она безумна. Безумна…

Отец, мама, братья, Болдр… И родной фьорд. И еще (Келда теперь не побоялась признаться самой себе)… еще Роальд. Она ни за что не променяет их на это маленькое и страшное создание, в чьих глазах – лишь отражение темных сил. Ни за что!

- Да как ты… - начала Келда и запнулась.

- Да, я так сказала, - твердо и сухо сказала Валькири. – Ты спросила, чего я хочу. Я честно призналась. Я хочу, чтобы ты бросила все, что имеешь, порвала все нити, что связывают тебя с ЭТОЙ жизнью… и помогла мне. Я хочу. Но это не значит, что ТЫ этого хочешь. Теперь – выбирай. Судьба всегда предоставляет нам выбор.

Ну, или почти всегда…

Келда хотела сказать «нет». Видит Бог, она хотела сказать «НЕТ»!

Но не сказала. Вместо этого задала вопрос:

- Но почему это, интересно знать, я должна с тобой идти? Какой мне смысл?

Она знала, что это прозвучало жестоко и было невероятно безжалостно и грубо с ее стороны, но перспектива всю жизнь провести, скитаясь вместе с этой сумасшедшей вдали от родного дома, слишком сильно ее пугала.

Валькири сверкнула глазами, ничуть не обидевшись на ее тон.

- Я помогу тебе освободить твоих друзей от их безумной мании, - твердо сказала она. – Я знаю, как. Я помогу тебе их вылечить. Обещаю. Если ты пойдешь со мной. Я ведь уже сказала тебе: ты ВСЁ узнаешь. Ты получишь ответы на все свои вопросы… Там, в Омганге, ты поймешь, почему Стеин и Кэйа слышат голоса, почему я спасла Локи, в чем скрытая причина гибели юного Сорбо… и откуда вокруг тебя одни совпадения. Разве ты не хотела это узнать? Разве ты сейчас не хочешь этого? И разве ты не хочешь освободить своих друзей и навсегда покончить с творящимся вокруг хаосом? ТЫ МОЖЕШЬ ИМ ПОМОЧЬ. Как и мне. ТЫ МОЖЕШЬ. Только ты.

- Почему ты не хочешь рассказать мне всю правду сейчас? – не понимала Келда.

- Я могла бы… Но еще рано. И смысла никакого. Ведь даже если ты мне поверишь и надумаешь освободить нас, тебе все равно придется ради этого пойти в Омганг, откуда ты не вернешься… Конечно же, ты можешь остаться здесь. Пусть будет так, как есть. Выбирай.

Они долго смотрели друг на друга. «Боже мой, - хотелось сказать Келде. – Что за бред? И каким это образом я… мы с тобой сможем освободить Стеина и Кэйю? Что ты о себе возомнила? Ты говоришь о невозможных вещах!» Но Келда ничего этого не сказала, потому что внезапно вспомнила голос Кэйи: «Пусти меня, пусти, пусти!!! НЕНАВИЖУ!!! Пусти меня – или я убью себя! Клянусь, я убью себя! Пусти!»

И бледное лицо Андора.

Как у мертвеца.

Она ушла… Я потерял ее, Келда. Келда…

- Келда!

Оклик Валькири, словно крепкая пощечина, вернул девушку в реальность. Колючие глаза смотрели выжидающе. И Келда промолвила хриплым голосом:

- Когда мы отправляемся?

- Этой ночью. В полночь. Я буду ждать тебя здесь.

Келда стояла у открытого окна, которое выходило на задний двор, и ни о чем не думала. В этот момент в дверь осторожно постучали.

- Войдите! – крикнула она, обернувшись.

Дверь открылась, и сердце подпрыгнуло: на пороге ее комнаты, глядя прямо в глаза девушке, стоял Роальд, который вместе с Ребеккой, Отто и Каем пришел к Халворсенам еще с утра. На лице его застыло торжественное выражение, смешанное с непонятным волнением, глаза странно поблескивали.

Келда вздохнула про себя: он еще никогда не казался ей таким красивым и мужественным.

- Я не помешал, Келда?

- Нет.

Ей понадобилось несколько минут неловкого молчания, прежде чем она догадалась предложить ему сесть. Но, как бы она того ни хотела, Роальд так и не сел – остался стоять на ногах, только сделал пару небольших шагов вглубь комнаты.

- Что же вы оставили компанию? – спросила Келда. – Без вас там, наверное, стало скучно.

- Не думаю. Кто будет скучать, когда есть Хэвард? Хотя… сегодня он мрачен.

- Да. Мы все очень любили Кэйю…

Голос Келды дрогнул, и она непроизвольно смахнула слезу с лица. Роальд быстро подошел к ней и крепко сжал ее дрожащие руки.

- Мне очень жаль, - прошептал он.

- Не надо ничего говорить. – Келда высвободила руки и отвернулась.

Голос ее при этом прозвучал довольно резко. Взгляд вдруг упал на маленькую тумбу возле кровати, а вернее, на брошь Кайла Нильсона, которую Келда не осмеливалась носить с собой. Тогда, два дня назад, у нее так и не получилось вернуть ее Роальду, но сегодня…

Сегодня она сможет.

Келда решительно приблизилась к тумбе и столь же решительно схватила с нее крохотное украшение.

- Возьмите, - твердо сказала она, протягивая брошь Роальду. Ее тон не терпел возражений. – Возьмите же! Я вынуждена настаивать.

Роальд стоял на расстоянии трех шагов от девушки и как будто не мог понять ее слов.

- Почему? – только и смог он вымолвить.

- Я не буду объяснять вам причины… - Келда еле держала себя в руках и говорила совершенно не своим голосом. – Я просто хочу, чтобы вы забрали ее!

- Я не могу, Келда…

- Нет, можете! – слезы уже начали застилать ей глаза. – Можете. Ведь это подарок вашего отца. Вы сами говорили, как много она значит для вас, вы…

- Вот именно. Она значит для меня очень много, и я хотел… Просто я думал…

Роальд так и не договорил.

- Я очень прошу вас забрать ее обратно, - еле слышно произнесла Келда. – Очень прошу…

Протянув руку, Роальд взял брошь с открытой ладони девушки и положил ее в нагрудный карман. При этом он смотрел в пол.

Келда не смогла скрыть вздоха облегчения, однако ни о какой радости не могло быть и речи: у Роальда был настолько убитый горем вид, что она похолодела.

- Прости меня, Келда…

- За что?

- Наверное, я просто слишком много о себе возомнил. И был слишком… самонадеян. Но теперь я получил по заслугам. Ты мне открыла глаза.

- Не говорите так! – воскликнула Келда.

Еще не отдавая себе отчета в своих действиях, она схватила его руку и с жаром поцеловала ее. И тут же отпустила, мысленно обозвав себя глупой девчонкой.

- Келда… - начал потрясенный Роальд, но она остановила его легким движением ладони и без сил опустилась на кровать.

Какое-то время ни она, ни Роальд ничего не говорили.

- Зачем ты пришел? – слабым голосом спросила она наконец, закрыв лицо обеими руками.

- Хотел задать тебе всего один вопрос. Всего один. Но очень важный.

Что-то здесь было не так…

Смутные подозрения Келды лишь укрепились, когда Роальд вдруг сел напротив нее на корточки и взял ее руки в свои. Его глаза неотрывно смотрели в самую глубину ее души…

- Ты выйдешь за меня замуж, Келда? – робко спросил он.

Она вспыхнула, порывисто вскочила на ноги, при этом пошатнувшись, и отошла к окну. Но минуту спустя почувствовала, что он уже стоял позади нее, его ладони легли на ее плечи, губы прикоснулись к волосам. Он прошептал:

- После нашего с тобой разговора в камере моя жизнь преобразилась. Я избавился от ненависти, от гнева, от жажды мести… Даже отец мне теперь почти не снится! Мне стало легче дышать… Впервые за двадцать лет я по-настоящему счастлив. Если бы ты только согласилась выйти за меня, я бы…

- Нет, - тихо сказала Келда, закрыв глаза. – Нет.

Он отстранился. Его глаза потемнели от боли, но она этого не увидела. И не хотела видеть.

Она была из тех людей, кто никогда не отвечает на один и тот же вопрос дважды.

Они долго молчали…

- Я желаю тебе счастья, Келда, - наконец быстро сказал Роальд и, ссутулив спину, вышел из комнаты.

Во двор вышел Болдр – совсем не тот Болдр, который еще вчера бегал здесь с громкими и радостными криками. Другой…

Он добрел до забора, еле передвигая ногами. Голова мальчика была опущена до того низко, что оказалась почти на уровне седьмого шейного позвонка. Бедняга… Несчастный девятилетний малыш…

Кай шел рядом с Болдром и пытался приободрить его, но никакие слова не помогали.

У Келды сжалось сердце.

Кэйа…

«Нет, я все-таки должна. Должна! И я ведь дала слово Валькири…»

Прикусив до крови губу, чтобы хоть немного заглушить другую боль, ту, что внутри, Келда закрыла окно и прислонилась лбом к прохладному стеклу.

Зажмурилась.

«Я желаю тебе счастья, Келда».

Как холодно прозвучал его голос…

Наверное, она сделала ему очень больно.

Сделав глубокий вдох, Келда подошла к двери и протянула к ней руку… Передумала. Отошла к окну. Мгновением позже снова бросилась к двери. Долго стояла так, слушая собственное сердце.

Оно билось часто-часто. И как будто не только в груди. В висках, в пульсирующих венах на шее, в каждом пальце на руках и на ногах… и в самом сознании.

Билось – и вдруг замерло. Как будто кто-то протянул железный кулак и стиснул его, раздавил, как скорлупу от сырого яйца.

Решительно выдохнув и дернув ручку двери, Келда вышла из комнаты и спустилась вниз.

Увидеть его. В последний раз. А потом уходить.

И пусть это будет жестоким издевательством над ними обоими.

Но все оказалось не так-то просто: Келду ждал новый удар.

Роальда нигде не было видно.

Ни в гостиной, где собрались хозяева и гости, негромко разговаривающие между собой, ни на лестнице, ни на втором этаже, ни на крыльце, ни даже на заднем дворике, где он, улыбаясь, однажды назвал ее любопытной.

Нигде.

Келда вернулась в гостиную.

- А где… где герр Роальд? – потерянным голосом спросила она у Ребекки.

Та тепло ей улыбнулась.

- Ох, он уже ушел домой, милая. Ему и Карлу не терпится поскорее начать перестройку. Боже мой, даже смешно! Буквально десять минут назад он, ведя себя очень странно, заявил, что должен идти и работать, хотя, как мне кажется, они с Карлом планировали начать лишь завтра… Но мало ли что могло вдруг взбрести моему дорогому в голову! Он был очень решительно настроен уйти, и никакие уговоры твоей матушки его не остановили. А ты что-то хотела ему сказать, Келда? Боже, ты очень бледна…

- Я… Нет, ничего. Просто удивилась, что его нет с вами.

Ребекка опустила голову, чтобы никто не увидел счастливую улыбку на ее губах. Она многое уже понимала, почти все. Она давно заметила, как порой смотрел «ее дорогой» на хорошенькую дочь рыбака, которая стойко защищала его перед судом. А Келда Ребекке очень нравилась…

Желая подбодрить девушку, Ребекка, как бы ничего не имя в виду, сказала:

- Ну, да ведь мы еще будем приходить к вам в гости. Непременно! Теперь мы будем дружить семьями, правда?

- Да, конечно, - тихо ответила Келда.

Она улыбнулась. Но это только губы улыбались, а глаза были отчего-то пустыми.

После обеда Келда вела себя очень странно: она то впадала в какое-то отрешенное, задумчивое состояние, то напротив, слишком громко смеялась по малейшему поводу. И когда находилась рядом с Ребеккой, так и норовила погладить женщину по руке, сказать ей что-нибудь исключительно приятное, вложить в ее глаза взгляд, полный нежности…

Ребекка не могла понять, что происходит.

Только Келда знала…

Эти теплые морщинистые руки… Она представляла, как когда-то давно они ласкали маленького мальчика, укрывали его от невзгод и боли…

Эти добрые глаза, эта редкая седина в волосах…

Это была ЕГО няня. Последнее, что еще пока осталось от него, после того, как он ушел.

Скоро она уйдет тоже.

- Приходите к нам прямо завтра, Ребекка, - говорила Эидис, когда вся семья Халворсенов провожала гостей. – Что вам с маастером Валеном делать у вас дома, пока молодые мужчины будут работать? Приходите! Тем более Кай будет в школе. И ты, Нанна, приходи, приводи отца. Ойвинду, я думаю, приглашение не понадобится.

Нанна кивала, обнимаясь с Келдой, которая, действительно, очень странно себя вела.

- Обязательно придем, - отвечала хозяйке Ребекка. – До свидания!

Келда, отойдя от Нанны, вдруг взяла ее за руку и прижалась губами к шершавой ладони. Растерявшись, фрекен Абель ничего больше не смогла вымолвить и вышла за порог, раскланявшись с хозяевами.

Когда дверь за гостями закрылась, когда Эидис пошла на кухню, мыть посуду, а Фолки и Хэвард сели в гостиной у камина, Келда поднялась к себе и заперла дверь. Подойдя к кровати на ватных ногах, она упала на нее, уткнувшись лицом в подушку и зарыдала.

У нее был выбор.

И она его сделала.

Примерно полчаса спустя Келда заставила себя подняться, подошла к маленькому настенному зеркалу, привела себя в порядок, насколько это было возможно с заплаканными глазами, и начала собирать вещи. Она брала только все самое необходимое. Покончив с этим делом и дождавшись, пока глаза перестанут быть настолько опухшими, Келда собралась духом и спустилась вниз.

Тем вечером Фолки, Эидис и Хэвард только и делали, что удивлялись.

Никогда еще их дикарка не была такой кроткой, нежной и ласковой.

- Что с тобой, доченька, милая? – спросила ее Эидис уже перед сном.

Стоя в проеме и крепко стискивая дверную ручку, Келда тепло улыбнулась.

- Со мной все хорошо, мама. Просто я… мне кажется, что я изменилась. Спокойной ночи.

Девушка нежно поцеловала свою мать и исчезла за дверью.

- Как странно… - прошептала Эидис, не скрывая своего волнения.

- Успокойся, мам, - бросил на ходу отправляющийся к себе в спальню Хэвард, который весь день был сам на себя не похож. – Все будет хорошо. Уверен, все из-за того, что Келда просто-напросто влюбилась. Не переживай.

Немного успокоившись, Эидис вздохнула и зашла в их с Фолки комнату. Хэвард проводил ее взглядом и затем долгое время не сводил глаз с двери, за которой скрылась его сестра. На лице молодого человека читалась явная тревога.

- Да в чем же все-таки дело, Келда? – пробурчал он себе под нос. – Я должен знать…